****
Волшебница спала беспокойным сном. Это были не кошмары, а какая-то сюрреалистическая фантасмагория, наподобие искусства двадцатого века. Под конец ей приснились вещи, летавшие по всей квартире, которые падали на пол, разбивались и стучали, создавая тем самым невообразимый шум. Заметив, что стол, на котором Гарриет хранила свой микроскоп и всяческое оборудование для экспериментов, грозится отправиться в полёт вместе с другой мебелью, девушка побежала спасать добро, но внезапно проснулась. Гвен успела обрадоваться, что это был только лишь сон, как осознала, что с пробуждением надоедливый шум не исчез. Внизу послышались громкие мужские голоса. Подумав, что миссис Хадсон вызвала рабочих, чтобы сделать ремонт в сырой комнате на первом этаже, девушка решила спуститься и помочь. Не успела она привести себя в порядок, как в дверь постучали. Раздался возмущенный крик миссис Хадсон, который, как известно, не предвещал ничего хорошего. На всякий случай, Гарриет спрятала в рукаве волшебную палочку. Дверь открылась, и девушка увидела пять человек во всём чёрном, с винтовками в руках. Один из них еле сдерживал домовладелицу, которая ругалась и кричала, что у них нет права вламываться без разрешения на частную территорию. Лица людей закрывали тёмные маски, напоминающие гибрид защитной маски сварщика и головной убор байкера. Гвен кинулась к миссис Хадсон, но её остановили. — Вы арестованы. — За что? Объясните немедленно. И, умоляю, отпустите эту женщину. Гарриет вновь совершила попытку подойти к старушке и невольно сделала резкое движение. Люди в чёрном моментально направили на неё оружие. Девушка сочла благоразумным поднять руки и замереть на месте. «Застрелят, ещё чего не хватало.» Этот цирк начинал ей порядком надоедать, волшебница ждала объяснений. Видимо, пришельцы не собирались ничего объяснять — один из них подошёл к девушке и ловким движением вколол ей снотворное. «Теперь я точно высплюсь», — подумала она перед тем, как потерять сознание. Миссис Хадсон закричала.****
Спустя несколько часов, волшебница наконец пришла в себя. Вдруг Гвен неожиданно для себя осознала, что связана и совсем ничего не видит. Судя по всему, ей специально закрыли глаза. Ноги, руки, туловище — всё её тело покрывали цепи, не давая сделать не одного лишнего движения. Проверив прочность материала, Гарриет начала ждать развязки. Она не заставила себя ждать. — Как ты себя чувствуешь? — из темноты раздался знакомый компьютерный голос, который она слышала по телевизору и который бесстрашно бросил вызов Кире. Компьютерный голос детектива Эла. Неплохая подсказка. — Отлично, если не считать того, что меня отвезли в неизвестное место и связали по рукам и ногам. Все просто замечательно, — как можно более саркастичным тоном ответила девушка. — Где я нахожусь? — В городской черте, если тебя это успокоит. Сейчас восьмое ноября, два часа тридцать четыре минуты и двенадцать секунд ночи. Волшебница призадумалась. Быстрый подсчет показал, что она проспала около девяти часов. — Зачем я здесь? — Ты подозреваешься, как второй Кира, — спокойно ответил на её вопрос голос. Человек, управлявший им, видимо, решил ответить на все вопросы девушки. — На каких основаниях? — Тесное взаимодействие с основным подозреваемым и поддельные документы. Также ты отсутствовала дома и на занятиях всю неделю, пока на телевидение отправляли кассеты с обращением второго Киры. — Поддельные документы? Глубоко же вы копнули… Что касается кассет, то я их не отправляла. Кем бы ни был ваш подозреваемый, то я уверена, что не только у меня с ним «тесное взаимодействие». Что вы от меня хотите? — Для начала ответов на мои вопросы. Согласна? — Если смогу, то отвечу. — Хорошо. Имя Гарриет Поттер настоящее? — Нет. — А какое настоящее? — Не могу ответить. — Где ты была вчера? — Не могу ответить, но кассеты точно не отсылала. — Откуда ты родом? — Из Шотландии. — Было не найдено никакой информации о твоём проживании там или о твоей семье. Если ты говоришь правду, то почему нет никаких данных об этом? — Не могу ответить. — Откуда у тебя деньги на проживание? — Наследство. — Людей, указанных у тебя в документах, не существует. — Это не значит, что у меня не было настоящих родителей. — Не было? То есть сейчас твоих родителей нет в живых? Тишина. — Ты за или против Киры? — наконец решил закончить тему личной жизни девушки. — Против. — Почему ты заподозрила именно Ягами Лайта? — Пока не могу ответить. — Что значит «пока»? — Потому что пока я вам не доверяю, — произнесла девушка, а затем едко добавила. — А вы бы стали рассказывать о себе и своих действиях незнакомому человеку, который заковал вас в цепи? Этот вопрос неизвестный оставил без ответа. Девушка без прошлого, в отличие от Амане Мисы, более спокойно отреагировала на заключение и гораздо охотнее шла на контакт. Миса билась как загнанный зверёк, кричала, звала на помощь и рыдала. Успокоилась она только после щедрой дозы транквилизатора. Хоть у него с девушкой, под ненастоящим именем Гарриет, вышел какой никакой разговор, но детектив не мог отделаться от досадного ощущения, что тот не принёс ему никакой пользы. Слишком многие ответы на вопросы Гвен замалчивала, а остальные могли быть ложью. Единственное, что Эл знал наверняка, это то что имя студентки ненастоящее. Почему-то ему не давал покоя странный зигзагообразный шрам на лбу девушки. Что-то детективу подсказывало, что навряд ли он получен естественным путем. — Последний вопрос на сегодня… Откуда у тебя этот шрам на лбу? — Когда была маленькой, попала с родителями в аварию, — по тихому, едва различимому вздоху детектив понял, что эта катастрофа унесла жизни её родителей. На всякий случай нужно пробить аварии двадцатилетней давности с таким исходом. Выключив микрофон, детектив вновь погрузился в раздумья. Девушка по ту сторону экрана занялась тем же. Сейчас её арестовали по подозрению, что она второй Кира. С одной стороны, волшебница была рада, что её мысли совпадали с мыслями Эл, но на этом вся радость заканчивалась. Откуда детектив узнал про неё и почему стал искать глубже официальных документов? Должна же быть какая-то причина... Гвен могла поспорить на все свои галеоны, что главным подозреваемым был Ягами. Он был практически единственным человеком, с которым та тесно общалась. Были ещё миссис Хадсон, Рьюга и, в последнее время, Киёми Такада. Рьюга… Девушка вспомнила сегодняшнюю, а вернее, вчерашнюю, выходку черноволосого юноши. Как тот таскал с непонятной целью чужие телефоны. Вором его назвать было нельзя, так как эти телефоны безропотно возвращались владельцам, но зачем тогда? А ещё Рьюга откуда-то узнал, что Гвен учится на два университета. Если Рьюга Хидеки был человеком Эла, который следил за Ягами и случайно подцепил её, то всё сходилось. И громкое имя, более старший возраст и частые отсутствия. В любом случае, девушка не собиралась отвечать на вопросы незнакомого человека. Хоть она была почти уверена, что за её арестом стоит детектив Эл, Гарриет могла ошибаться. Недавно волшебница выпросила у Министерства магии разрешение, которое давало возможность использовать магию при работе с великим детективом. Их встреча неделю назад казалась нереальной как и то, что она будет связана по рукам и ногам как подозреваемая Кира. Стоило ли нарушать Статут о Секретности в тех условиях, в которых она сейчас находилась? Девушка считала, что нет. Внезапно мысли Гвен перескочили на другую тему. Ведь будет обыск. Что там найдут? Стопку старых заколдованных от магглов книг на столе, пергамент и перья. Ингредиенты зелий, да пару котлов в шкафу. Интересно, что они подумают? А ещё совиная клетка в спальне и прочий хлам. К счастью, волшебница не хранила на виду колдографии. Но больше всего девушка радовалась, что отправила на днях дракона Проныру Хагриду, чему добродушный лесничий был бесконечно рад. Вот как знала! Вдруг Гвен вспомнила про волшебную палочку в рукаве рубашки. Естественно, теперь её там не было. Её забрали, где она теперь? Несмотря на неудобную позу и длительный дневной сон, волшебница быстро уснула. Следующее утро выдалось ещё более стрёмным, чем предыдущая ночь. В этот раз детектив был более настойчив и пытался запутать девушку. К счастью, волшебница привыкла к таким манёврам ещё в Хогвартсе и отвечала тем же. Когда её попытались накормить, та гордо отказалась от еды и питья, заявив что поест когда её выпустят. Девушке, как и Мисе, пытались давать транквилизаторы, чтобы хоть как-то ослабить её волю, но они не помогали от слова совсем. Удивительно, но после первого раза, когда ей укололи снотворное ещё дома, организм подстроится и перестал реагировать на препараты. Такое происходило в практике Эла пару раз и ничем хорошим обычно не заканчивалось. Обыск квартиры студентки ни к чему и не привел, хотя у неё дома нашли достаточно странные предметы — настоящие котлы, какие-то порошки из тёртой травы, (обычной травы, а не то, что вы могли подумать) и множество старинных книг, возможно антиквариат. Так же, судя по всему, у девушки дома жила настоящая сова, но сейчас её там не было. Если не считать всего вышеперечисленного, это была обычная квартира. Тота Мацуда, отправленный на обыск, немало поразвлёкся, заметив на стене над кроватью студентки плакат с устаревшей, но любимой рок группой. На самом деле, за два года в квартире Гарриет накопилось столько интересного хлама, что на его разбор ушёл бы целый день. В любом случае, Мацуда покидал квартиру с абсолютной уверенностью, что кем бы ни была незнакомка, она хороший человек. Айдзава лишь закатывал глаза. Спустя два дня без воды и еды Эл всерьез стал переживать за жизнь и здоровье пленницы. Большую часть времени девушка спала или просто скучала. Она всё ещё спокойно и даже с каким-то равнодушием, словно это происходит не с ней, отвечала на вопросы детектива, но не сказала ничего нового. Чтобы у девушки не началось обезвоживание детектив попросил делать ей капельницы и периодически проводить анализ крови. Как только Гвен почувствовала манипуляции над своими венами, та выдала короткую пророческую фразу: — Капельницы не помогут. Это оказалось правдой, результаты анализа крови выявили, что уровень гемоглобина стремительно повышался, а сахара, напротив, падал. Наверное впервые в истории не тюремщик берет пленника голодным измором, а наоборот. На четвертый день голодовки девушка впервые за свой арест заговорила с Элом сама. — Эл… Мне нужно с тобой поговорить… — Да, я тебя слышу. Что ты хочешь сказать? — даже через обработку голоса было слышно как оживился детектив. — Ты не справишься с Кирой в одиночку, его способности могут быть за гранью твоего понимания. Я хочу помочь. — Что значит за гранью моего понимания? Говори прямо. — Не могу. — Почему не можешь? — Это начинало походить на какую-то секту. Но девушка ничего не ответила, она потеряла сознание. У неё была температура, начало лихорадить. Детектив мрачно наблюдал за ней, водя кончиками пальцев по губам. Раздался короткий резкий сигнал — на связь вышел Ватари. — Эл, я тоже хочу с тобой поговорить. Брюнет внутренне напрягся, Ватари редко называл своего воспитанника по имени, обычно обращаясь к нему с одним из прозвищ. — Хорошо. — Это не телефонный разговор, я приеду в штаб через полчаса. Детектив ничего не ответил, лишь кивнув головой, но Ватари, разумеется, не мог этого видеть. Спустя полчаса, как и обещал, в комнату вошёл Ватари. Это был высокий старик семидесяти лет. Он носил аккуратные усы, которые как и волосы, уже давно побелели от седины. От него веяло спокойствием и мудростью. Ватари был истинным джентльменом, которых в наше время можно встретить только в литературе, да на картинах художников. Для своих лет, мужчина хорошо сохранился и владел всеми теми качествами, которыми обладал в молодости. Раньше Ватари был успешным изобретателем, а сейчас был помощником гениального сыщика Эла и своего воспитанника. Детектив встретил его кивком вместо приветствия и выжидающе посмотрел на пожилого мужчину, на что тот улыбнулся. — Я хочу поговорить с тобой насчёт мисс Гарриет Поттер. — Это не настоящее имя, — пробормотал Эл. — Не важно. Помнишь, после твоего ухода из Дома Вамми, я сказал тебе, что в нём воспитываются не только дети с высоким интеллектом, но и дети со сверхспособностями. Кажется ты мне тогда не сильно поверил… — Они ничем не отличались от нас, только уезжали на десять месяцев в закрытую школу. Я не заметил в них ничего особенного, — пожал плечами Эл. — Они отличались, но не могли показать свои способности, это было запрещено в целях безопасности. Тишина. Ватари решил продолжить. — Эта девушка, мисс Поттер, напоминает мне этих детей. У них были совы, они отправляли ими письма, а ещё они привозили с собой точно такие же котлы, как у неё. — Что тебе известно про эту школу? — Я знаком с её директором и несколькими преподавателями, Роджер тоже с ними знаком. Директора зовут Альбус Дамблдор. Великий человек… В этой школе дети учатся магии, волшебству. Они могут превращать одни предметы в другие, заставляют вещи летать, варят зелья и ещё много всего. Так говорил профессор Дамблдор. Это я знал ещё до того как основал дом Вамми. — Магия… Ты действительно веришь во всё это? — с сомнением спросил черноволосый юноша. В те редкие моменты когда Эл так просто разговаривал с Ватари, он чувствовал себя ребенком, а вовсе не детективом известным по всему миру. — Как в то, что ты сидишь передо мной, — Ватари перевел взгляд на мониторы компьютеров, а именно на тот, в котором высвечивалась русоволосая девушка. — Отпусти её. Если она владеет магией, то всё равно не расскажет, таковы законы волшебников. Ты только убьёшь её. Тем более она предлагает свою помощь. — Чем она может помочь? — Кто знает, кто знает… Старик мягко улыбнулся и протянул юноше коробку со свежими пирожными. Его улыбка стала ещё шире, когда тот увидел счастливые огоньки в глазах воспитанника. Но Ватари нужно было поторопиться, у него сейчас много дел. — Всё же подумай над тем, что я сказал, — с этими словами Ватари покинул комнату.****
Между тем, волшебнице становилось всё хуже и хуже. Маггловские капельницы не то, что не помогали, а делали только портили положение — магия пыталась защититься от чужеродного вмешательства, и Гвен быстро теряла силы. Из-за длительного обезвоживания у неё поднялась температура, началась слабость и лёгкие звуковые галлюцинации, не говоря уже о сухости во рту. Но хуже всего был бред. Ей снились какие-то слишком реальные сны, которые мешались в сознании измученной девушки с явью, поэтому она начала вслух болтать сама с собой. Волшебница уже думала, что ей позволят просто так умереть. Мысли путались, она не могла сосредоточиться. — Где я? Тетя Петунья, пожалуйста, откройте чулан, здесь темно и душно. Я задыхаюсь. Тетя Петунья, ту вазу разбила не я! Я подумала, что вы меня накажите… Ваза сама по себе склеилась! — ни с того, ни с сего закричала девушка. По её бледным щекам заструились слезы. — Я не виновата, выпустите меня, умоляю… По ту сторону экрана в глубокой задумчивости сидел детектив. В нём боролись два сильных чувства — разума и совести. Если её оставить мучаться, то он мог её убить или серьезно навредить здоровью. Но с другой стороны, обезвоживание могло сделать то, что не могли сделать транквилизаторы. Оно могло помочь ей заговорить. Эл мог получить полезные знания и спасти множество жизней. Жизни сотен преступников против жизни неизвестной, но доброй девушки. Да, тут определенно было над чем подумать.****
В кабинете Ватари зазвонил телефон. Звонил детектив. — Рюдзаки? — Отпусти Гарриет и окажи ей первую помощь, Ватари.– быстро произнес Эл и отключился. Старик, улыбаясь сильнее прежнего, отправился выполнять приказание.