Aliquid

      Вернувшись к себе после разговора с детективом, волшебница первым делом направилась в ванную. Она вспомнила о том, что ни разу за ночь не сомкнула глаз, только после того, как посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на неё смотрела бледная девушка с взлохмаченными волосами и темнеющими под глазами синяками. До Рьюзаки ей, конечно, было как до Китая на четвереньках, но все же... К тому же, если детективу, как бы странно это не звучало, шли круги под глазами, дополняя образ и без того эксцентричного юноши, то внешность Гвен, о которой она и так была не высокого мнения, они заметно портили.       Но все это было мелочью. Несмотря на бессонную ночь и болезненный вид, зелёные глаза девушки буквально сияли от счастья. Её поиски увенчались успехом и она наконец-то нашла хоть что-то стоящее. Омрачить её радость не мог даже тот факт, что её заслуги в этом практически не было, так как книгу ей подбросил кто-то неизвестный и даже пометил нужное место закладкой. Запихав зов совести куда подальше, волшебница начала разрабатывать план действий.       Было очевидно, что министерская "процензуренная" библиотека уже слабо могла помочь в расследовании. Ей нужно было связаться с другими волшебными сообществами, в идеале, с японским, так как книга, или тетрадь, мертвых была замечена именно там. Ей нужно было узнать, что произошло с этим артефактом после описанных в учебнике и какими судьбами он смог попасть в Великобританию. Учитывая то, что Япония являлась второй по смертности маггловских преступников страной, то их министерство должно согласиться принять участие. Но как ей связаться с ними? Отправлять сову аж на другой континент было долго, поэтому для связи между странами обычно назначались послы, которые и связывались с иностранными министрами. Вопрос только в том, кого отправить. Сейчас это сделать было практически неосуществимо, так как многие магические сообщества были наслышаны о Волдеморте и даже после войны старались ограничить въезд британских волшебников в страну. В Европе ещё была свежа память о Гриндевальде. Британские посольства многих стран сами вернулись на родину к родным, чтобы помочь восстановить порядок, что и произошло с Японией. Просить помощи у мистера Кингсли представлялось делом бесполезным. Тогда у кого? — Может вспомнишь, что у тебя есть друзья?... –спросил ехидный голосок в голове. — Я не забывала об этом, – пробормотала Гвен, – я не хочу впутывать их в это. У них свои дела, своя жизнь. Без меня. — ...Может вопрос не в том, что ты не знаешь, к кому обратиться, а что ты пытаешься себе доказать, не сделав это раньше?       Гвен молча потянулась за рюкзаком. Два года назад, когда Гвен ещё только готовилась к уходу из Магического мира, Гермиона написала ей на пергаменте свой номер телефона. У магглорожденной гриффиндорки тоже был телефон, однако пользовалась им вне Магического мира и только для связи родителями, так как другие маги не пользовались телефонной связью. Гвен даже не удосужилась добавить её номер в список контактов, однако заветный пергамент сохранился и дожидался своего часа в ежедневнике волшебницы. В нём не было нужды, так как они писали друг другу письма, невзирая на очевидное удобство техники. Девушка не знала почему его сохранила. Она ни разу не звонила по этому номеру и не планировала этого делать. Но то было раньше. Не прошло и нескольких секунд, как она ввела нужный номер и нажала кнопку вызова и медленно подошла к окну.       Гермиона была на год старше Гвен и была лучшей подругой Рона, старшего брата Алекс. Несмотря на то, что она была магглорожденной, она считалась лучшей ученицей курса, если не всей школы. Она обожала узнавать что-то новое, что являлось отличительной чертой Когтеврана, но гриффиндоркой её делала храбрость, а также усиливающая с каждым годом любовь нарушать правила. Ради друзей она была готова на все.       С самой первой встречи между Гвен и Гермионой установилось молчаливое соперничество, которое заключалось в знаниях. Кто больше прочитает за каникулы, кто больше знает по определенной теме. Иногда, споря между собой они использовали множество заумных терминов и поэтому неподготовленный собеседник не мог понять ни слова. Самой гениальной чертой их соревнования было то, что они работали не на школьные оценки, а именно на знания.       Гвен звонила Гермионе потому что в последнее время та много времени проводила во Франции и могла связаться с иностранным министерством магии. После войны гриффиндорка решила делать волшебные палочки и уехала туда учиться, так как Франция на протяжении трёх веков признавалась передовой страной в технике их изготовления. Знаменитые высоким качеством своего товара мастерские, умудренные опытом преподаватели, год за годом оттачивающие своё искусство, огромное собрание книг и любимая с детства страна – что ещё нужно для счастья такой девушке, как Гермиона?        После войны девушка вернула своим родителям память, но те так и решили остаться в Австралии – оказалось, что гриффиндорка, желая обезопасить свою семью, ещё и нашла им идеальный дом. Они нашли себе множество друзей и даже открыли собственную стоматологическую клинику, которая стала пользоваться огромным успехом. Гермионе не оставалось ничего другого, как вернуться домой в одиночестве и продолжить учебу.       Гермиона с лёгкостью могла связаться с французским министерством магии и попросить их предоставить нужную информацию, если конечно таковая имеется. Также Гвен хотела попросить у неё совета по поводу Японии, возможно они вместе смогут что-нибудь придумать.       С каждым гудком Гвен начинала нервничать всё сильнее, надеясь, что Гермиона не ответит. Раньше они общались посредством писем, но не по телефону, а это явно не одно и тоже. Она два года не слышала голос подруги и не знала точно как этот разговор повлияет на её расшатанную войной и до сих пор не окрепшую психику. Кошмары прошлого и так стали навещать девушку по ночам чаще, чем прежде.       В любом случае, вероятность того что ей ответят была ничтожно мала, так как если Гермиона с волшебниками, то она попросту не сможет воспользоваться телефоном, так как маггловская техника не работает рядом с местами с высокой концентрацией магии. — Алло? Кто на проводе? – наконец раздался бодрый женский голос из телефона. Гвен уже полностью погрузилась в мрачные мысли и вздрогнула от неожиданности. — Привет, Гермиона, прежде чем ты узнаешь мой голос, хочу предупредить: не называй меня по имени, – ответила Гвен, аккуратно залезая на подоконник. — Что-то случилось, Девочка, которая выжила? — Ааа, так тоже не надо. Просто нас могут прослушивать. Хотя, нет, я даже не сомневаюсь в этом. — Зачем кому-то тебя прослушивать?– с тревогой спросила Гермиона, – Ты опять во что-то влипла? — Не совсем, но близко. — О, Господи,– медленно простонала Гермиона в трубу, – только скажи, что ты в порядке. — В абсолютном. Мне нужна твоя помощь. — Только скажи для чего. Тебя же прослушивают не просто так. — Поверь, просто так. Просто у того кто это делает постоянная нехватка сахара в крови, – русоволосая волшебница встала на подоконник и перескочила с него на стенку дивана. — Вот сейчас я ничего не понимаю. — Тебе знакомо имя “Кира”? — Конечно, о нем даже среди волшебников мало кто не слышал. И о том, что ты расследуешь его убийства, кстати, тоже. — Как?...– от удивления Гвен чуть не оступилась. В тот момент, когда Гермиона сказала это, она балансировала уже на спинке кресла. — Пока ты жила у магглов, ты, кажется, стала недооценивать волшебников. – рассмеялась Гермиона, – Портреты. Кто-то из них подслушал разговор мистера Кингсли и профессор Макгонагалл и радостно растрезвонил эту весть всем остальным. Мы в АД склоняемся к тому, что это был Дамблдор. — Так, это не совсем хорошо, но ладно. Ты сейчас где? — В Анси, это город во Франции. — Я знаю, что это город во Франции. За то время пока я живу с магглами ты стала недооценивать меня, – передразнила подругу волшебница, – Ты можешь связаться с местным министерством? Мне очень нужно кое-что узнать, а конкретно один момент из учебника по истории магии за четвертый курс, просто как маленький факт, чтобы не уснуть в перерыве между гоблинскими войнами. В Японии, очень давно, произошел один любопытный случай. Один человек, перепугал всю свою деревню, убивая своих врагов и в принципе тех кто ему не нравился, записывая их имя в тетрадь. А в свете некоторых обстоятельств этот случай становится ещё любопытнее. О нем больше ничего нигде нет, но я хочу узнать о нем побольше. — Тебе не кажется, что прежде всего нужно связаться с Японией? Это часть их истории, и у них насчёт этой истории должно быть больше данных. — Да, но как? Если я правильно помню, то все наши уехали оттуда ещё три года назад. Или может мне самой туда съездить? — А Луна? — Что Л...– вдруг до девушки дошло и она звонко ударила себя рукой по лбу. Полумна Лавгуд отправилась в кругосветное путешествие,– Ну конечно! Гермиона, ты гений! — Но, с каких это пор тебя интересуют убийцы? — Не убийцы, они интересуют как раз того кто меня прослушивает, меня интересует сам способ убийства. Здесь определенно замешана магия. Убийство на расстоянии, при этом можно не знать человека лично, только зная его лицо и имя! Ты когда-нибудь слышала о подобном? — М-да. Тебе знакомо понятие "киллер" ? Убивает тихо, и не обязательно знать человека лично. — Вот все в тебе хорошо, но никакого полета фантазии. Гриффиндорка, одним словом. — Все гениальное просто. — Краткость – сестра таланта. Да, но будь это обычные наемники, их бы уже давно поймали. Если развивать твою мысль, то существует целая сеть, так как убийства происходят по всему миру. А чем больше людей участвуют, тем больше вероятность их поймать. Кто убил Линда Л. Тейлора? — Ты про подставного детектива L? — Да, там наверняка была охрана. Хорошая охрана. — Ладно, сдаюсь. Честно говоря, я не сильно вдавалась в подробности этого дела. Это ты у нас ведёшь сыскную деятельность, с первого курса. Но, насколько я помню, неудачно.       Гвен почувствовала как её щеки запылали от стыда. — Это была ошибка. Мне было одиннадцать лет. К тому же людям свойственно ошибаться. “Так, так. Где-то я уже слышала эту фразу по отношению к Снейпу. Не хорошо воровать, мисс Джонс”. — Хорошо, прости. Я не должна была напоминать. — Испугалась, что я припомню Локонса?       Дальше разговор потек в более безобидное русло. Под конец разговора Гвен попросила Гермиону поискать что-то на нужную тему в французском министерстве, а так же связаться с Луной, так как сама она не могла этого сделать. Когда волшебницы прощались, Гермиона спросила: — Ты не скучаешь по волшебному миру. Может... вернёшься? Мы в АД, да и Орден феникса, всегда рады помочь.       Гвен одновременно ждала, и боялась этого вопроса. Дело было в том, что она не знала, что ответить. С одной стороны, её всегда раздражала её слава и то, что первое что видели люди при встрече с ней, это её шрам. К тому же она боялась болезненных воспоминаний, которые вызовет её возвращение. Она никогда не сможет смотреть как раньше на Джорджа, да и на всю семью Уизли. Она никогда не сможет как раньше прогуляться по Хогвартсу. Она помнила как Хогвартс, её единственный дом горел, стены рушились, её однокурсники и профессора сражались и умирали. Каждый раз закрывая глаза она будет видеть мертвые тела, пламя, вспышки смертельных заклинаний. Она не сможет спокойно войти в Большой зал,помня где лежали Люпин с Тонкс, Фред и Александра Уизли, Колин Криви.       Но она скучала по тому миру, в котором жила раньше. Скучала по огромному величественному замку, по перешептывающимися картинам, по самовольным лестницам, по друзьям и преподавателям. Как-то так вышло, что самые счастливые и самые ужасные годы своей жизни она провела в волшебном мире и это не могло не отразиться на ней.        Как раньше уже не будет. — Гв...– начала Гермиона. — Молчи, прослушка, помнишь? Прости, но я не могу ответить на твой вопрос. Пока я точно не вернусь, у меня учеба, расследование. А пока, давай закончим на этом? Не забудь про Луну. — Не забуду. Береги себя. — Пока.       После этих слов Гвен отключилась. Сжав в руках телефон, волшебница медленно сползла вниз по стене и просидела на полу целых двадцать минут, пытаясь соблюдать с выступившими на глазах слезами и надеялась, что на видеосъёмке, которую без всяких сомнений ведёт Эл в тайне от неё, несмотря на запрет, не будет видно этих слез. Её отличное настроение ничего не могло испортить, кроме одной вещи и эта вещь только что произошла. Радость сменилась тоской. Она бы могла вернуться назад, но что бы её там ждало? Пустой и холодный дом Сириуса, могилы родителей, друзей и близких, напоминания о былом и относительно беззаботном детстве, бесцельное потребительское существование? Здесь у нее была жизнь, одинокая и разноцветная, хоть и в блеклых тонах, но жизнь. — Тут плохо, там плохо. Найди себе место в жизни и не придуривайся, – сочувственно ответил голос в голове. — Не беспокойся, первый признак шизофрении. Так и сделаю.       Чтобы отвлечься от тоскливых мыслей Гвен набрала стопку книг по медицине и медленно поплелась в штаб. Сейчас она нуждалась хотя бы в какой-то компании. Студент, подозреваемый в убийстве, детектив-социопат с хроническим недосыпом и жизнерадостный полицейский идеально подходили.       В дверях она столкнулась с Мацудой. Причем с к крепким следователем ничего не случилось, а вот Гвен споткнулась об ступеньку и упала на пол. — Ой, Гарри. Прости... Привет. — Ага, и тебе...Salve ex Inferni.*       Девушка несколько секунд хмуро смотрела снизу вверх на растерянное выражение лица полицейского, пытавшегося понять что это ему только что сказали и предприняла попытку встать, но она не увенчались успехом так как Мацуда заняла весь проход. — Если не хочешь помочь, то возможно освободишь пространство? – с наигранной обидой в голосе, спросила девушка. — О, конечно,– парень протянул ей руку и та моментально оказалась на ногах. — Ну а теперь рассказывай куда ты так бежал, что даже забыл посмотреть по сторонам. — Так, за тобой. — И зачем же тебе потребовалась? – наконец-то добравшись до пункта назначения, поинтересовалась волшебница, не замечая того что внимательный взгляд темноволосого детектива мгновенно обратился в её сторону. — Кажется, я вышел на след Киры,– с гордостью в голосе, ответил Лайт, сидя в своем офисном кресле. Вид у него был невероятно довольный собой. — Рассказывай. — Существует одна кампания, Ёцуба. Я заметил, что каждую субботу при странных обстоятельствах умирает человек, смерть которого выгодна для кампании. Например, – парень указал на фотографию какого-то человека, – это Клиффорд Хилл, он хозяин одной фирмы. Ему долго предлагали подписать контракт, который являлся прибыльным для Ёцубы, но подписать этот контракт грозил Хиллу закрытием одного из французских, – на этом слове девушка непроизвольно вздрогнула,– ... филиалов. И он не соглашался. Две недели назад он умер в автокатастрофе, и его жена и заместительница подписала договор. Подобные случаи происходили трижды, каждую субботу, как по расписанию. — Мы имеем трех жертв...– начала девушка, но была прервана Мацудой. — Этот Кира идиот, предыдущий мне нравился больше. Тот не убивал ради прибыли. — Зато он убивал тех, кто пытался его остановить. Агенты ФБР, помнишь? — Благодаря ему упала преступность, – насупился полицейский. — Значит, по-твоему, мы тут плохим делом занимаемся? Ловим его тут, а он доброе дело делает? — Дискуссия уровня третьего класса,– поморщилась девушка,– Хорошо, Мацуда, раз ты так радуешься тому что из-за Киры стало меньше преступников, то сейчас я тебе это объясню. Дело не в том, что он убивает людей, – Гвен поймала на себе шокированный взгляд Лайта, – в некоторых странах до сих пор существует казнь. К тому же я не считаю, что пожизненное заключение, намного гуманнее смерти. Я бы выбрала смерть. А ещё некоторых людей осуждают незаслуженно. А есть ещё войны, когда люди лишают других жизни чтобы защитить родину. А если человек болен и мучается? Ему не помогают обезболивающее или нет лекарств и он просит избавить его от мук? Это считается злом или нет? Если человек убил другого человека, то заслуживает ли он сам смерти? Око за око, да, Рьюзаки? Это все очень спорно. Кира вредит людям по-другому. Представьте себе, если его так и не поймают и он убьет всех убийц, воров и насильников. Преступники исчезнут, а вот жажда справедливости нет. Он перейдет на мелких преступников, хулиганов. Он будет просить людей помочь ему вершить правосудие. И тогда начнется Салем. Он уже начался. Люди будут писать в соцсетях о своих обидчиках, писать их имена и фотографии. Люди будут клеветать на других людей. Думаешь, Мацуда, Кира будет разбираться? Он просто будет убивать невинных так же, как сжигали ведьм. Или ещё один сценарий. Если догадки Рьюзаки верны и Кира молод, то его взгляды могут измениться и он перестанет убивать. И тогда произойдет небывалый всплеск преступности, так как люди почувствуют свободу. Если взгляды Киры не изменятся, то рано или поздно эпоха Киры пройдет. Или вот ещё, гипотеза. Моя любимая. Дети, если у них строгие родители, учатся врать так чтобы о их шалостях не узнали. Чем строже родители, тем лучше дети умеют врать. То же и с людьми. Они научатся обманывать лучше, так чтобы их не поймали и не убили, – Гвен откинулась в кресле,– Кира - идиот. Он выбрал неверный путь. Чтобы избавиться от преступности, надо не убивать преступников, а делать так чтобы они не появлялись. Когда дети плохо себя ведут их надо воспитывать и учить, а не наказывать.       В комнате повисла тишина. Мацуда и Лайт удивлённо смотрели на девушку, а Рьюзаки опустил голову так чтобы волосы закрыли его лицо. На самом деле он улыбался задумчивой, странной улыбкой. — Гарри, ты случайно не из будущего? Это многое объясняет. — Нет, я сказала это когда вошла, но вы, очевидно, прослушали. — Она из Ада. Это объясняет гораздо большее, – все ещё не поднимая головы, пояснил детектив, – спасибо за характеристику как человека с постоянной нехваткой сахара в крови, за глаза меня называли гораздо хуже. — Подслушивать нехорошо. Лучше скажи что мы будем делать дальше с Ёцубой дальше? — Ждать следующей субботы.

****

      Рьюзаки сидел в своем кресле и медленно пил сладкий кофе. Неподалеку, в двух метрах от него, сидел его главный подозреваемый Ягами Лайт. Он что-то напряжённо искал в архивах, пытаясь помочь расследованию. Но сейчас его мысли занимал не он, а русоволосая волшебница. Волшебница.. даже думать об этом странно. Но он своими глазами видел школьный учебник по волшебству, а так же знал что в её комнате оказалось гораздо больше личных вещей, чем могло поместиться в обыкновенном рюкзаке. Он не видел как она колдовала, но видел вполне материальные результаты этой магии.       Сейчас его волновало то, насколько честна ли по отношению к нему эта девушка. Правда ли она хочет помочь в расследовании или она сама является виновной в убийствах? Умом он понимал, что её вина может быть вполне реальной, но глядя на девушку он понимал, что она не могла убить человека. Может это какая-то порча? Очередное заклинание?       Иногда в глазах Гарри проскальзывало что-то и она начинала казаться намного старше своего возраста. В свои двадцать она казалась намного старше Мисы, которая на самом деле была старше той на два года. А ещё Гарри была очень и очень мудрой, не умной, а именно мудрой. Она понимала людей, они ей верили и ещё она имела отличный навык убеждения, при желании она ловко могла бы манипулировать эмоциями людей.       Слежку за волшебницей он поручил Ватари, именно он просматривал видео съёмку и именно он прослушивал её разговор, присылая его в письменном виде Элу. Судя по разговору, она разговаривала со своей подругой и сам факт того удивил Рьюзаки, ведь кроме Лайта и своей домохозяйки она ни с кем раньше не разговаривала по телефону. К тому же, та девушка, Гермиона, тоже была волшебницей, училась с ней в одной школе и, по-видимому, хорошо знала Гарри. Было бы неплохо найти об этой Гермионе побольше информации. Гермиона не такое уж и распространенное имя, к тому же он знал её номер, примерный возраст и местонахождение. * Salve ex Inferni – привет из Ада