Дьявольски ваш.

Компания парней сидит напротив входа в колледж. Весёлый хохот раздаётся на весь участок. Ничего не рухнуло, когда Вильям Магнуссон решил покинуть данное учебное заведение. Кристофер считает Вильяма полнейшим дураком. Это же так по-идиотски уехать в другую страну, отучившись на третьем курсе всего-то три месяца. Кристофер никогда не отличался ответственностью к учебе, но почему-то считал это безответственным. Он смотрит своим коньячным высокоградусным взглядом на бывшую пассию друга, пересекающую быстрым, с пятки на носок, шагом школьный участок. Её волосы снова жгучий блонд, а не те грязные отростки своих волос, рыжеющих у изоглоссы струящейся белизны. На ней больше нет мешковатых вещей, как неделю назад. Брюки с завышенной талией, облегающие её худые (Кристоферу никогда не нравились такие) ноги, из-под серого кардигана крупной вязки виднеется рубашка цвета морской волны. Ей идёт этот цвет. А она, прекрасно это зная, стучит небольшим каблучком на ботинках в морской цвет. Она старается даже мизинец держать так, чтобы не показаться Пенетраторам. Но они видят её. А она, прекрасно это зная, надевает свою любимую маску ровно в тот момент, когда на губах застывает немой вопрос: «Да, я бывшая вашего дружка. Ещё вопросы?». Кристофер облизывает пересохшие губы, смотря на неё пристально. И что его друг нашёл в ней? Она же девочка-маска, которая хлопает ресницами и осмысленно смотрит на мир. И ради чего он сбежал в Лондон? Он же знал, что сломает эту маску, обнажит её и то, что там, внутри, его оттолкнёт. Обыденная. «Вильям полнейший дебил», - усмехается Кристофер, смотря как дверь за ней плавно закрывается, будто не хочет вспугнуть её громким хлопком. - Какого ты пялился на неё? - усмехается едко рыжеволосый парень. Его волосы слишком ярко-рыжие, отдают в огненную красноту. Порой хочется, чтобы он их спрятал, слишком уж много света, как от солнца. - Я не пялился, - так же усмехается Кристофер под чёрным взглядом друга-пенетратора. Крис не раз ловил себя на мысли, что Йен Купер - воплощение дьяволизма в этой компании. Глаза у него чёрные, в них мрак, как на глубине Марианской впадины. Когда улыбается, то с левой стороны ямочки выражены сильнее, чем с правой. Это делает его фирменную ухмылку - фишкой. Выраженные острые скулы, тёмные (почему-то не рыжие) брови. Йен Купер был самым высоким в их тусовке (даже выше Вильяма, правда на пару сантиметров). Баскетболист. И не без горячей сестренки-гимнастки. Все парни были знакомы с ней, в том числе и Кристофер. - Вильям из страны, флагшток Кристофера направлен на утешение, - смеётся Тэо Халворсен. Он двумя руками взъерошивает свои светлые волосы и возвращает свой серый взгляд к Шистаду. Его заразительный, невинный хохот, поддерживают парни. - Придурки, - смеётся Шистад, поправляя толстовку и поднимаясь со скамейки. - Сейчас немецкий? - интересуется Тор Лунд, прожигая зелёными глазами вход. Ему никогда не нравилось это место и то, какие они. Наверное, жгучий брюнет с глазами-изумрудами был чуть ли не самым адекватным из всех. В толстовках Лунда ходило меньше всего девушек. Он даже встречался весь второй курс с какой-то шатенкой. Которая, как оказалось, изменяла ему на вписках. - Ага. Смотри как Гитлер торжествует, - кивает на Йена Андреас. Энди (как его звали все друзья) Моен всегда подкалывал Купера. Это началось с первого курса, 9 мая Йен случайно поджег лабораторию в кабинете химии. А так как отец Купера - немец, то голубоглазый шатен Энди не нашёл ничего умнее, чем выкрикнуть: «Гитлер добрался до Норвегии!». Кличка «Гитлер» как-то прижилась с Йеном, правда знали о ней, как полагается, только близкие друзья. - Хоть кто-то в экстазе от немецкого, - усмехается Шистад. - Все в экстазе от меня, - фирменная усмешка Йена Купера на левую щёку. «Черт», - проносится в голове Кристофера, когда он видит в аудитории знакомую светло-рыжую копну Мун и яркий блонд Сатре. Он максимально не рад смежной паре. А его взгляд уже прожигает спину подружки Мун. Черт знает почему он смотрит на неё. Просто хочется. «Она маска, помнишь?» - пролетает в его голове, когда она оборачивается на него и их глаза пересекаются. Только спустя секунду до него доходит, что бездумное выжигание дыры в спине увидела ещё одна светленькая подружка Сатре. Звездному мальчику хочется узнать от чего сбежал Вильям, а девочка-звездная пыль пытается вникнуть в немецкий язык и постоянно проверяет дисплей айфона, в надежде, что её любимая Вселенная даст о себе знать. Кристоферу все равно до Вильяма и его подружки. Просто в какой-то момент она становится его идеей фикс. Может быть по этой причине он и вписывает себя напротив ее имени для участия в танцевальном конкурсе между колледжами Норвегии. Кристофер Шистад не влюбляется в Нуру Амалие Сатре. Он, признаться честно, и не знает каким образом её любить. Любить её - удел для сбежавшего Вильяма Магнуссона. А Сатре уверена, что Шистад вообще не знает не то чтобы чувства, такой термин как «любовь». Но при всей любви к правоте, блондинка, сама того не зная, оказывается не права. - Че, может X-box сегодня? - тихо спрашивает Кристофер Йена, переводя взгляд на спину младшего брата, сидящего рядом с Вильде Линн. Шистад-старший даже рад, что братец достойно носит его прославившуюся фамилию. - Не, сегодня пас. Сестра приезжает, - грызёт карандаш Купер. - Ого, - выдыхает не ожидавший Крис. - Надолго к нам малютка Дэй? - На оставшийся год в школе, - Йен ловит непонимающий взгляд Шистада, который пытается разобраться пост ирония это или правда. - Травмировалась. А этот год у неё выпускной, хорошо, что успела сдать все свои экзамены по гимнастике…или что там у них. Её переводят выступать за сборную Осло, но дают год на реабилитацию, чтобы восстановилась. - Спорт – это наркотик, - натянуто улыбается Шистад. Кристофера не интересует травма малышки-Дэн. Потому что они иногда общаются и, конечно же, она рассказала ему о травме спины вследствие падения. Но то, что она промолчала насчёт Осло - приводило в ярость. - Да уж… Терпеть её за это не мо… - Купер и Шистад! Есть что-то важнее немецкого в данный момент? - одергивает парней мистер Борген. - Все оправдания принимаю только на немецком! Кристофер ловит едкий взгляд Сатре и осуждающий брата. - die Tatsache ist dieser Christopher (прим.Дело в том, что Кристофер), - начал было Йен, как его прерывает преподаватель. - Ich weiß, dass du Deutsch sehr gut kennst, Ian. Deshalb höre ich gerne Christopher zu. (прим.-Я знаю, что вы прекрасно знаете немецкий, Йен. Вот почему я с удовольствием послушаю Кристофера). - Че он от меня хочет? - спрашивает у друга Кристофер. - Хотя бы малейшего знания языка, Шистад, - неодобрительно качает головой мужчина. - Ну, я это, не фертю, не ферштейн, - аудитория взрывается от смеха. - Тогда не фертите прямо к директору, - вторая волна хохота. Но Шистад даже в такой ситуации выходит из аудитории, словно ему все обязаны. Сатре бесит это. Сатре неодобрительно качает головой. Йен медленно пересекает порог дома. Мама так до безумия любит свой родной Осло, что даже и думать не стала о том, чтобы продать дом после замужества и переехать насовсем в Германию. А отец уже реконструировал его, как только стал зарабатывать хорошие деньги. Близнецы Куперы - золотые сливки общества, в котором крутятся их родители. Но последние закладывали им в головы одну простую истину: «Деньги - приходящее и уходящее. Мы когда-нибудь умрем и только вы останетесь друг у друга». Наверное, поэтому Йен радостно улыбается, когда чувствует запах яблочного пирога и легкое звучание инди-рока со своей кухни. - Дэн! - окликает сестру, которая стоит на кухне, спиной к нему. Ярко-рыжие, отдающие в красноту (как у брата) рассекают воздух. В её глазах, ещё более чёрных, чем у брата, вспыхивает огненная искорка. Почему-то Йен сравнивает всегда её взгляд с нефтью. Густой, вязкий, занимающий всё пространство. Прежде чем обнять сестру ему приходится согнуться в добрые несколько раз. Между ними сорок сантиметров разницы. Это разница всего лишь рост. В остальном - они одинаковые полностью. Девушка ухмыляется на правую сторону, ярко-выраженные ямочки врезаются в коже. Прямо-таки вторая половина Йена в прямом смысле. - Как я скучала, - тихо говорит Дэн, утыкаясь ему в грудь. - Зачем тебе этот Осло? Она всегда спрашивала его об этом, когда приезжала сюда. Ответа он до сих пор не знает. Просто ему передалась любовь матери к этой стране. Когда ему исполнилось шестнадцать - он попросил родителей переехать сюда. Родители одобрили решение сына, а сестра жутко обиделась. Со временем, ей всё больше и больше нравилось приезжать к брату на каникулы: новые знакомства, захватывающая дух природа и, её любимая, комната в доме, с огромными панорамными окнами, открывающими ей вид на Осло. - Ох, Дэни! - спохватывается брат, нащупывая тугой бинт под черной толстовкой The Penetrators. Ей всегда она нравилась: такая мягкая и уютная. - Как ты себя чувствуешь? - Ну... Пью антибиотики, - слегка натянуто улыбается рыжеволосая. - Вроде, иду на поправку. Но сказали походить к психологу. Правда, я не понимаю зачем, - закатывает глаза. - Ты прекрасно знаешь, что такое художка. Эта ваша вечная грызня, кто лучше выполнит непонятную фигню. - Эй! Не «непонятную фигню», а «элемент»! - шутливо щёлкает его по носу. - Одна фигня, - отмахивается от неё старший брат. Правда, старше он её всего лишь на три минуты. Зато сколько властности эти три минуты дают над сестрой. - Я страсть как хочу есть! - Пока всю терминологию не выучишь - не поешь. - Да ладно тебе, Дэйл, - Йен утыкается своим подбородком в макушку сестры. А сестра за этот жест готова простить ему абсолютно любой поступок. Близнецы Куперы. С каждым их шагом, глаза учащихся всё больше приковываются к ним. Эти двое не только были похожи - они дополняли друг друга. Огненные волосы вкупе с дьявольским характером и небрежно-грациозной походкой. Куперы. Цветовая гамма в одежде была соблюдена с тонким вкусом одинаково. Их ещё одна маленькая фишка, которая выходила у них сама собой. Им нравилось выделяться из толпы. Йен приобнимает сестру за плечи, подталкивая к своей компании. Она усмехается своей любимой усмешкой, обнимается с каждым под вопросительные взгляды тех, кто не знает чья она сестра. Кристофер нехотя отводит взгляд от её нефти. Он всегда считал, что её глаза - бархатные. Из-за того, что верхние и нижние ресницы были длинные и очень густые - солнечные лучи не добирались до этой темноты, оставляя их почти всегда в тени, что и создавало этот эффект бархатистости. В лёгкие ударяет запах ананаса. Он знает, что это ее любимый вкус. - Обнять меня не хочешь? - разрывает этот зрительный контакт дерзостью. - А ты так по мне соскучилась? - усмехается Шистад, сгребая девушку в охапку. - Я боюсь, я с вами так друзей здесь не найду, - мило улыбается Дэн, отстраняясь от Кристофера. - Малышка, у тебя же есть я, - играет бровями Шистад, пока девушка окидывает своим взглядом двор. Все смотрят на неё с какой-то завистью, даже удивлением. Сердце не проваливается куда-то в пятки, не перехватывает дыхание, руки не подрагивают. Она просто стоит и с некой надменностью смотрит на всех этих людей, пожирающих её глазами. Близнецы Куперы. Больше похожие на дьявольскую парочку, сошедшую с обложки мистически привлекательного журнала. Серебристый взгляд блондинки впивается в красноту волос близнецов. Нура Амалие Сатре с заинтересованностью и дружелюбностью смотрит на Дэн. Она так органично вписывается в компанию Пенетраторов, будто провела там всю свою жизнь (хотя, будем объективны, почему будто?). Она улыбается Кристоферу как-то по-другому. Нура не знает такой эмоции. Крис, признаться честно, тоже. Улыбка для Йена настолько тёплая, что хочется, чтобы она так улыбалась вечно. Улыбка для остальных парней какая-то чересчур семейная, но без той обескураживающей теплоты для брата. Купер поправляет свои кудри средней длины, вокруг неё искренний смех. Нура выгибает правую бровь. «Надо же, все они, как маленькие мальчишки, вьются вокруг неё. Даже у Шистада пропала вся его альфосамцовость» Только, как выражалась Нура, «альфосамцовость» Криса была на своём прежнем месте. Только вот именно с Купер она выходила на новый уровень, о котором Нура не знает и в помине. - Я немного запуталась в коридорах, не подскажешь где 308а? - Дэн никогда не отличалась нервозностью и робостью, издержки профессии. - Конечно, - бордовые губы мусульманки добродушно усмехаются. - Сана. Сана Бакуш. А ты, верно, Купер? - Дэн, Дэйл, Дэни, зови как хочешь, - пожимает плечами рыжая. - Тебе на третий этаж, там, в конце коридора, увидишь разветвление, тебе направо. Неужели, тебя не оповестили твои друзья? - с добродушным прищуром спрашивает Бакуш. - Я с ними плохо запоминаю, они совсем мальчишки, - беззаботная улыбка на пухлых губах, а глаза пустые, безразличные. - Мальчишки? Я бы сказала, кобели, - сарказм Саны окутывает фигурку Купер. - О, да прекрати, - отмахивается Дэн. - Они милашки и, к тому же.... - Сана! Мы тебя потеряли, - подбегает к девушкам светловолосая Вильдэ Хеллеруд Линн. По мере того как она замечает копну волос Купер, в глазах её появляется неопределенность, страх и восторг. - Я - Вильде... - Дэн, Дэни, Дэйл, - как скороговорку произносит Купер. - А полное имя?... - А потом когда-нибудь, - весело пожимает плечами Дэйл, вздрагивая от рук Кристофера на своей талии. - Мы идём, красавица? - его голос тихий, но умудряется забраться под кожу даже Бакуш. Линн тут же краснеет, а Купер стоит как стояла, только бархат в глазах сверкать начинает. - Да, я немного потерялась, - улыбается она слегка, кивая девочкам головой. - Она странная, - тихо говорит Бакуш. - Ей же рассказали, кто такой Крис? - выделяя интонацией «кто», спрашивает Линн. - Может, она такая же отбитая, - предполагает Сана, смотря на спины удаляющихся старшекурсников. Рыже-красные кудряшки ещё несколько раз взмываются прежде чем скрыться за широкой спиной Шистада.