Дьявольски ваш.

Кристофер Шистад не имел привычки бегать за кем-то, даже если и чувствовал, что виноват хоть на маленькую долечку. У Куперов он не появлялся с пол месяца, с Йеном общался только в Телеграмме или в колледже. Избегал ли он? Сам не знает. Что-то внутри него говорило: он не прав, нужно извиниться перед младшей Купер, только вот другая половина не понимала за что именно ей извиняться. Перед Шистадом красный пластиковый поднос на котором разве что бутылка с водой и огрызок от яблока. Кристофер внимательно слушает Тора, изредка поглядывая на Энди, который смотрит на Дэйну, которая в упор, на протяжении месяца, смотрит на Криса. Круг замыкается. Шистад, по-привычке, хочет откинуть чёлку. Но её нет уже неделю. Теперь на шоколадной голове задорный ёжик. Энди успел уже пошутить на тему каре и расставаний, и наткнулся на выражение Шистада о том, что "Моен делает ему больно". - ...илась, - долетает маленький отрывок от огромного монолога Лунда. Кристофер слегка хмурит брови, быстро вспоминая о чем речь: Якудзы, война, ага. Разве война за территорию не закончилась? Шистад сводит брови у переносицы. Интересный, однако, вопрос. Этим руководит Йен и всё как-то без больших драк сошло на нет, когда был Вильям - было иначе. - Я серьёзно, они приняли наши условия, - пожимает плечами Купер. -Наша территория это наша территория. Защитить всех не получится, а потому безмозглые будут идти на их поводу, а мы не будем мешать, - и Кристофер совсем бы ничего не заметил, если не его проницательность и короткий взгляд близнеца на сестру. - Как я и предлагал, - хмыкает Кристофер. Парни переглядываются. - Ты предлагал немного не это, -приподнимает уголки губ Йентани, выставляя указательный палец на друга. Шистад в ответ поднимается со стула, забирая бутылку воды с подноса. Несколько внушительных шагов, и парень приземляется за стол девушек. Нура удивлённо вскидывает брови, Эва тут же обнимает 'своего' парня. Крис Берг и Вильде переглядываются, Сана слегка пинает под столом Дэй, чтобы та сделала лицо попроще. Девушка берёт очередную картошку фри с подноса, растягивая губы в улыбке. Кристофер сидит между Эвой и Дэйной, какая досада. Первая пытается привлечь внимание Шистада, Шистад молча смотрит на Дэйну. - Ты замешана в этом? - ни один мускул на лице Кристофера не дрогнул, как и на лице Дэй. Она как сидела, так и сидит. Даже, кажется, моргать разучилась. Ледяная, гордая, с яркой жёлтой биркой в пару миллиардов крон с пометкой "Трофей Шистада". Что он хочет от нее? Всё равно ведь итог предопределен - она его, чтобы сейчас не вытворяла. В нос бьёт одеколон Энди. Андреас в последний месяц- спасательный круг, верный Хатико. И ей противно от себя каждый раз, когда он смотрит таким ярким, горяще-голубым взглядом. - Дэйл, мы идём? - он неодобрительно смотрит на Криса, а у Шистада от этого "Дэйл" кишки выворачивает, а взгляд покрывается коркой ледяной. - О чём ты, малыш? - хлопает глазами Эва. Тошнотворный рефлекс подкрадывается к горлу Дэйны. Противно от себя ещё больше. Целых два раза позволить его величеству использовать себя. Просто виртуозно! - Да, - поднимается из-за стола рыжая. -О чем ты, ма-лыш? - по слогам произносит она. За интересной картиной начинает наблюдать столовая. Эва посылает собеседнице гневный взгляд. Кристофер отпивает из бутылки воду под пристальным взглядом Йена, парней, да и вообще всех. - Не прикидывайся, Купер! - он резко поднимается, но от опасных миллиметров его и рыжей ловко разделяет загородивший последнюю Андреас. -Моен, уйди, - почти шипит Пенетратор. Холод голубого льда исподлобья наблюдает за карими, покрытыми ледяной коркой, глазами. - Не смей так налетать на неё посреди всех, - Энди говорит это очень тихо, едва уловимо для ушей девушек, но Крис разбирает это. С каких пор её защищает Моен? Брови насмешливо ползут вверх, так же как и уголки губ, принимающие положение едкой оборонительной улыбки. В появляющихся ямочках на его щеках она отчётливо видит: "Она всё равно моя, Моен. М о й выигрыш, хочет она того или нет". - А то что? Съездишь мне по морде? - провоцирует Кристофер. Они с Энди почти одного роста, а потому хрупкую фигурку сестры Йентани скрывают широкие плечи Энди. - Может, ты разберёшься? - тихо говорит Лунд за столом. Йен делает короткий отрицательный кивок. Он знает, что всё это провокация Шистада. Но все мышцы готовы в любой момент сорваться и заслонить собой сестру. - О-о-о, - посмеивается Энди, - скоро это станет фишкой Пенетраторов: въеби Шистаду по лицу, - глазницы сверкают, когда он припоминает, как Магнуссон сместил ему перегородку. Кристофер вплотную подходит к Энди, смотря за его плечо. Что это? Что это за эмоция теплится в её глазницах? Переживание? Неужели за распрекрасного Энди? - Хватит, - голос рыжей полон стали, брат улыбается, откидываясь на спинку стула 'моя девочка'. - Как обычно послушаешь её? - выпячивает нижнюю губу Шистад. - Послушаю, - руки в карманы, - потому что я уважаю её и не считаю за вещь, - Моен говорит это так тихо и зло, что слова уходят в подкорки Шистада. Его, буквально миллиметровый, шаг назад, от высоковольтного разряда тока. Чтобы он считал её вещью? Он усмехается, садясь за стол, целуя Эву в висок. Надо же, Дэйна вещь для него! По сути, так и есть, Шистад. В е щ ь - твердит внутри голос Энди. Он украдкой, из-под тёмных ресниц, кидает полувзгляд на удаляющиеся спины защитника-Моена и, язык не поворачивается, вещи-Купер. А, может, это и вправду так? Все эти три года, все эти раскрытия душ, посиделки, катания вечерами - это пустой звук? С секунду Кристофер как-то отрешенно смотрит на всех, а затем, резко поднявшись, выходит из столовой. Срочный перекур. Пять лет назад всё было иначе. Дэйна бы даже сказала, координально иначе. Прекрасные детские четырнадцать лет, жизнь в Мюнхене, упорная работа в сборной по гимнастике. Йентани профессионально занимался баскетболом, Софи была любящей матерью, а отец, хотя и пропадал на работе, но каждый вечер летел к семейному ужину. Всё было тихо и мирно; Йен по вечерам всегда встречал Дэй после тренировки, они шли через тёмный парк, но темноты не боялись. Возможно, потому что были смелыми, а возможно, что часть темноты уже жила в них. Близнецы уже тогда привлекали внимание своей красотой, правда, поведение их было другим. Дружелюбные, улыбчивые, "солнечные лучики" по словам Софи. Они уже не помнят в какой момент улыбка всё больше прекращала сходить с их лиц. За неделю до их пятнадцатилетия отец перевозит семью в Берлин. Берлин холоднее, чем Мюнхен. Эмоционально. Здесь-то и заканчивается радостная глава в их жизнях раз и навсегда. Софи внезапно начинает пропадать на работе вместе с отцом, тренировки по гимнастике ожесточаются с новым тренером-тираном, а Йен и вовсе забрасывает баскетбол, начиная подготовку на пост отца, наследника этой империи. Фруктовая жвачка с манго меняется на жгучий ментол. Пятнадцать. Йен начинает курить, а в их таунхаусе появляется семейство Скарсгард. Дэрил - партнёр Купера - со своей семьёй: женой Флёр, и двумя сыновьями - старшим Максимилианом и младшим Обье. Флёр Харрингтон - вторая жена Дэрила. Но от того не менее любимая, раз отчим в короткие сроки стал прекрасно относится к её сыну, как и он к нему. Отношения сводных братьев были оригинальными, но от того более семейными. Первая трещина по их душам прошлась спустя два месяца общения детей. Йентани и Максимилиан создают свою 'банду', в которую входят богатенькие, на первой стадии отмороженности, парни Берлина и одна единственная девушка - мозг этой горе-компании, её душа. - Нам нужно звучное название! - Обье проводит ладонью по своим пепельным (ещё не синим) волосам. В ухе уже болтается серьга в виде скелета. - Надо так, чтобы нас боялись, - усмехается Йен. -Мы, чёрт возьми, создадим свой синдикат страха, как у наших отцов. Так родилась идея работы на богатых отцов, которой те самые богатые отцы не могли не воспользоваться. Зачем лишние рабочие руки, когда есть собственные дети? - Есть у меня одна идейка для названия, - хитро смотрит на парней Дэйна. - Ну? - Макс облизывает губы. Он внимательно смотрит на девушку. Ей всего пятнадцать, а она уже так горяча. Дотронься - обожжешься. Обье не нравятся такие взгляды брата. - Смотрите, все, кто входят к нам, так или иначе, являются детьми партнёров отца, их племянниками, младшими братьями и так далее. Все беспрекословно слушают трёх основных учредителей. Патриархальны? Ещё бы! Семья, так или иначе? О, да. У нас есть строгий свод законов и... - Якудзы, - тут же схватывает Йен. - Ты описываешь название мафии. - Я описываю наше новое название, -довольно поджимает губы Дэйна. -Оно весьма схоже с японским, может быть и по правилам тоже, но это ничего не меняет. - Но мы же не преступники, - ухмыляется Обье, ему нравится идея этой девочки. - Мы хуже. Наши отцы снабжают преступников оружием, - откидывается девчонка на скамейку. - Это делает нас хуже, чем преступники. Так, весной начала возрождаться не только природа, пришло рождение новой группировки в Берлине, выполняющий поручения отцов, терроризирующей людей, ведущий до нерриличности роскошный образ жизни, являющейся законом. И имя ей - THE YAKUZA. - Может, в кино сходим вечером? - спрашивает Энди. Пары закончились около тридцати минут назад, и все эти тридцать минут она просидела болтая с ним на капоте его машины, около парковки Ниссена. - Ох, Энди, - шумно выдыхает Дэйна. - Я думаю, что можно. Зачем она это делает? Это простой поход в кино с другом. О котором, если узнает отец, закопает глубоко под землю. - Ты такая загружена, - наконец говорит Моен. - Это из-за Шистада? Почему вы просто не поговорите? В ответ она задорно смеётся сталкиваясь с его непонимающим взглядом. Действительно, почему? - Я не знаю, Моен. Это всё так сложно и одновременно просто. Мы были хорошими друзьями, когда я приезжала на каникулы к вам, но не сейчас, - она подставляет своё лицо солнечным лучам. Таким редким и холодным. - Может, вы никогда не были друзьями, а? - спрашивает голубоглазый. Как бы ему было неприятно осознавать, но она и он - фантастика. Тот поцелуй на вечеринке решил всё сам. Ему нравились эти мягкие, холодные губы с привкусом вишнёвого блеска, вечный запах ментола с ананасами; её шутки и объятия. И для полноты статуса его девушки отсутствовал только взгляд. Она смотрела на него с нежной теплотой, предназначающейся для отличного друга, да и он, скорее всего, смотрел на неё так же. А вот Шистад рвал каждого на куски, когда с ней кто-то заводил разговор; играл скулами, когда она выкидывала какую-то чушь; и хотел размазать его самого по стенке за такие моменты, как сейчас. Она волшебная, чудесная, самая лучшая на свете подруга. И он понял это, когда не смог заставить себя реагировать хоть капельку, как Кристофер. - В смысле? -она поднимает на него чёрный взгляд. - Вы сами повесили на себя этот тупой ярлык, Дэйл. Ваши взгляды всегда направлены друг на друга, с кем бы или где вы бы не были, - Энди облокачивается на капот, внимательно разглядывая её; всё так же идеальное для него, лицо. По правде, слышать это от Моена очень странно. - И ты туда же! - гневно сверкает чёрными глазами она. - Почему все вокруг считают, что мы идеальная пара? Все! Моё мнение никто не учитывает! - казалось, даже её рыжие волосы вспыхнули. Но она резко вдохнула и снова тепло улыбнулась Энди. Такие перепады ей не нравятся. Пара заканчивать эти игры с психологом, они начинают плохо влиять. Энди слегка, едва касаясь щеки девушки, проводит большим пальцем. Именно это видит улыбающийся Шистад, выходя из здания колледжа вместе с Йеном. Друзья переглядываются. Девушка шумно выдыхает и натягивает уже вымученную улыбку. - Мы, правда, не пара, - она устало бьёт ладошками по его плечам. До парней долетает эта фраза, и Кристофер спокойно выдыхает. - Сожалею, брат, тебя только что бросили, не начав встречаться, - едко улыбается Шистад, кладя ладонь на плечо друга. Андреас едва ли удерживается, чтобы не сказать о ком именно они говорят. - Едко сказал он, у Андреаса Моена скатилась скупая мужская слеза, - с таким серьёзным лицом заявил Моен, что все ребята вместе с ним залились смехом. Слишком милый. - Как твоя девушка поживает? - ухмыляется Дэйна. - Как у тебя дела? - Кристофер приподнимает солнцезащитные очки, надевая их на голову. - Не борзей, - она грозно сводит бровки к переносице, а он не может не улыбнуться. - Чем вечером занимаетесь? - спрашивает Йен, стаскивая сестру с капота. - Энди приглашал в кино, - неопределенно пожимает плечами Дэйна. - Да, давайте сходим, - искренне улыбается голубоглазый. - Я не против, - Йен перекидывает руку на хрупкие плечи, прижимая сестру поближе к себе. Всегда так делает, когда катастрофически не хватает общения с ней. Кристофер смотрит на растрепанные рыжие волосы. Ржавчина - то, с чем он их сравнивает. И пахнет от них шоколадом с примесью, наверное, ванили, или чего-то еще сладкого. Плечи у неё острые, не грациозно-округлые, да и рёбра не такие: он не любил их пересчитывать, не гладкие с аккуратными впадинками. Эва Мун в тишине собирает свои вещи по комнате, цепляясь взглядом за толстовку Пенетратора, которая так аккуратно висит на вешалке, на дверце шкафа. Время уже под утро. Кристофер не помнил о чем было кино, но, наверное, какая-то комедия, раз Дэйна закидывала голову и весело смеялась, сидя рядом с Андреасом. Даже его разгрузка с другой рыжей не помогла вытеснить эту картину из головы. - Можно я возьму её? - аккуратно берёт она чёрную мягкую толстовку с двери. - Нет, - это звучит намного резче и жёстче обычного тона. Плечи Эвы передёргивает от холода Шистада. Он же прикрывает веки, думая, что эта была чересчур экспрессивная фраза. Но ему становится плевать. Эва улавливает едва летающий вокруг толстовки запах ананаса, переплетающийся со сладким la vie est belle*. Дэйна Купер. - Повесь на место, пожалуйста, - намного мягче проговаривает Крис. Эва медленно садится на край его кровати, натягивая носки. - Ты любишь её, - риторическое утверждение с нотками вопроса. Она слышит его усмешку. Любит. - Не думаю, - его карий взгляд застывает на толстовке, находящейся в состоянии лёгкого покачивания, от того, что Эва слишком резко повесила её. - Это был не вопрос, Кристофер Шистад, - он чувствует её улыбку. Это её любимая толстовка. Там нет алых букв, только серебристые, в тон смеху. До треклятой гонки - она чуть ли не жила в этой комнате. Делала уроки, читала на своём любимом белом ковре. Эта толстовка - единственное, что осталось от нее здесь. Та вещь, которую он не осмелился постирать. Толстовка, которая напоминала его сердцу, что Дэйна Купер далеко не вещь. - Я больше не приду, - через силу говорит Эва. Она злилась, не понимала, почему он всегда выбирает эту несносную, отвратную Купер. Но бороться за Криса Шистада, зная победителя - Эва Мун не могла. Рыжая думала, что Купер просто напросто шистадовская идея фикс, что если она подвинет эту надоеду, то их с Шистадом ждут романтичные отношения. Думала так до последнего, до тех пор, пока в нос не ударил её запах на его аккуратно висящей толстовке. Мелочь, которая показала Шистада на ладони Мун. И сжимать ладонь в кулак Эва не собиралась. Кристофер кивает головой, даже не предлагая её подвезти. @abronsom Мне так одиноко. Не хочешь мне помочь? Кристофер внимательно смотрит на экран телефона. Одиноко. Помочь. Парень усмехается. Бронсом - шлюха. Её самый отъявленный типаж. Мун на её фоне просто была влюблена в идею быть с Кристофером. Купер - любила. Так, может, нужно на время прекратить все эти игры? Со всеми тремя, пока он не на развлекается в своё удовольствие? Кристофер закуривает на балконе. Пять лет назад всё было не особо иначе, но намного легче что ли. Отец семейства уже работал вместе с Куперами, но всё было не так гипермасштабно. Этот же самый элитный район Осло, эта же комната. Прекрасные четырнадцать. Мальчишеские драки в компании Вильяма Магнуссона, Андреаса Моена, Тора Лунда, Тео Халворсена. Первая девчонка, имени которой Крис уже не помнит. Но помнит эту родинку на левой груди. Он тогда даже встречался с ней месяцев шесть. Цветы с клумб срывал, но уже строил глазки другим девушкам. Поэтому то они и расстались, чего уж скрывать. Кристофер гордился тем, что носит фамилию Шистад. Любил отца и Адель, хотя, называть её мамой так и не научился. Само это слово было табуированным. Тэдди же называл, да и называет, её именно так. И Крис всегда слегка завидовал ему. - Крис! - двенадцатилетний Тэдди залетает в его комнату, снося со своего пути так удачно оставленный Шистадом-старшим портфель. Только вот высыпаться из него было нечему, кроме двух ручек. - Тэд, опять? - раздражённо протягивает Кристофер, пока брат под его взглядом аккуратно ставит портфель туда, откуда был безжалостно снесен. - Там ребята пришли, - пожимает плечами Тэдди. Ему очень нравились мальчишки из компании Кристофера, но наблюдал он за ними издалека. Эти ребята и его брат был очень крутыми, все завидовали Теодору, что он общается с ними. Все завидовали, что у него такой крутой старший брат. Но входить в компанию не решался, всё таки это парни Криса, а ему так хотелось своих таких же лучших друзей. - Можно я с вам посижу? - слегка смущённо он поднимает взгляд. - Конечно, да, Тэд! - карие радужки радостно сверкают, а рука взъерошивает волосы. - Сегодня на повестке дня у нас название наше! - хлопает в ладоши Энди. - А чего думать? - хитро улыбается Тор. - По-моему всё и так понятно. - Ты слишком пересмотрел этот фильм, - усмехается Вильям. - Ну, это же ещё и вредоносная прога. Вирус внедряется в файлы, а мы в девчонок, - Крис характерно двигает бёдрами. В гостиной Шистадов стоит весёлый смех. Эти парни уже были относительно популярными, но ещё не знали, что станут группировкой защитников людей. Не знали и того, что Вильям когда-нибудь соберётся уехать, а Кристофер и Андреас влюбятся в одну и ту же девушку. Просто были счастливы: здесь, на этом огромном диване, который впоследствии пьяной вечеринки обольют алкоголем, а Адель, разозлившись на это, закажет новый. Может, в грудных клетках сердце билось с болью, но эта боль была ничем по сравнению с их посиделками и тусовками. THE PENETRATORS стало их вторым домом с не кровными, но такими родными братьями. Самая счастливая глава в их жизнях. - Прекрати меня догонять, - голос рыжей выражает вселенское безразличие. В какой-то момент синеволосому кажется, что что-то неприятно зажгло в области солнечного сплетения. - Я пришёл всего лишь поблагодарить тебя, лисёнок, - широко улыбается Обье, вкладывая в эту улыбку прежнюю невинность, а не мудачество, о котором сейчас думает Дэйна. Харрингтон настиг девушку, совершенно не случайно, в магазине. Это было крайне тяжело, если учесть, что вокруг нее постоянно ошивались Пенетраторы, будто вынюхивая, что он идет за ней. - В таком случае, благодари и уходи, - рыжая невозмутимо оплачивает покупки под заинтересованный взгляд кассирши. Так и хочется выплюнуть ей в лицо: " Делай свою работу, сучка". Но рыжая спокойно забирает сдачу и разворачивается на пятках. Обье забирает пакет из её рук. - Это малейшее, что я могу сделать для тебя, - усмехается он под выразительно выгнутые тёмные бровки. До машины они доходят в тишине, под шарканье подошвы по асфальту. Харрингтон молча открывает пассажирскую дверь и кладёт пакет на сидение. - Почему Йен не рядом с тобой? - его светлые глаза, кажется, выражают беспокойство. Могли когда-то выражать. Поправляет она себя в мыслях, разворачиваясь к нему лицом и облокачиваясь на дверную карту машины. - Поблагодарил? - вскидывает одну бровь. Его губы быстро докасаются до холодной щеки. Поцелуй выходит неожиданным и колючим, будто маленькими иголками в кожу впиваются. - Теперь да, лисёнок, - ухмыляется Обье. - Мило, - девушка пытается обойти худощавого парня, но тот сильной хваткой впивается в предплечье. С секунду они смотрят друг другу в глаза. Это первый раз после того дня, как она не отвела взгляд. Неужели простила? Пробегает немой вопрос, но легче от него не становится, а напряжение только нарастает. - Я сделала всё, как ты просил, - чуть ли не шипит девушка. Не то, чтобы она волновалась за жизни бухающих подростков-алкоголиков северной и южной сторон Осло, просто терпеть не могла действовать под его дудку. Такое чувство, когда не делаешь ничего криминального, но будто продаёшь брата и всех его друзей, являющихся хорошими людьми. - Я убедила Йентани, он своих. Прошу тебя, не лезь больше ко мне, - взгляд серьёзен, его - непробиваем. И только маленький скелет в ухе покачивается, что выдаёт мелкую дрожь в теле. - Твоя бита всё ещё у меня, - тихо говорит он. Но в этой тишине одна сплошная, насмешка и издевательство. Потому что, как считает Дэйна Купер, Обье Харрингтон более не способен на свет. - Я подумал, может, хочешь забрать? - Я хочу уехать, - воспользовавшись моментом ослабления хватки, Купер всё же обходит Обье, садясь в машину. Он стоит чуть пригнувшись, заглядывая в окно. Руки в карманах, яркие волосы подчёркивают в свете фонаря. А зубы исступленно закусывают губу до тупой боли. В глазах пляшет Сатана. Дэйна не бросает даже взгляда в сторону некогда друга, машина плавно двигается вперёд. - Упрямый лисёнок, - наклоняет голову набок, выпуская нижнюю губу из белых тисков, слегка облизывает её. Пальцы правой руки девушки быстро стучат по дисплею 'я приеду?'. Ей сейчас не хватает только одного человека. Перед которым жутко стыдно, но от этого ещё сильнее хочется упасть в объятия. @chrisschistad Конечно, принцесса.