Слёзы белого нефрита

Настало утро. Солнце освещало Нефритовую долину, согревая мокрые после прошедших дождей деревья и травы. Лепестки вишни кружились в воздухе, ведомые лёгким ветерком и переливаясь всеми цветами розового в ярких солнечных бликах. Лань Хуань бродил по долине, изредка наблюдая, как на полях трудятся люди в бамбуковых шляпах, и как дети собирают рис, толкаясь, смеясь и падая в воду. Юноша и сам не заметил как миновал родное поселение и дошёл до реки. Он обнажил меч, и вскочив на него, сложил руки в печать. Шуо-Юэ, повинуясь указаниям своего хозяина, понёс его по воздуху. Юный заклинатель вдохнул полной грудью свежий, наполненный ароматом свежих трав воздух, и прикрыл глаза, ощущая на себе лёгкий весенний ветерок. Неожиданно, он с кем-то столкнулся и оба упали на траву. Лань Хуань потёр ушибленную руку и только тут заметил перед собой юношу примерно его возраста и тут же признал в нём Цзинь Гуанъяо. Это был юноша примерно девяти или десяти лет. Он имел очень красивое лицо с чуть загорелой кожей и тёмно-карими глазами; тёмные волосы были завязаны в невысокий хвост, украшенный золотой заколкой с лепестками пиона. Сам юноша был одет в жёлтую тунику с серым поясом, чёрные штаны и серые сапоги. Юноша встал и отряхнулся, заправив концы штанов в сапоги. — Цзэу-Цзюнь? - удивился Гуанъяо, признав друга. — Ты глаза забываешь, когда летаешь на мече. — Это же опасно. — Прости друг - Сичэнь обнял его и тот скрестил руки у него за спиной. — Я так рад видеть тебя. — Я тоже - ответил Гуанъяо, заметив, что друга что-то тревожит. Он уже слышал о пожаре в Облачных глубинах и убийстве Главы Гу Су Лань адептами ордена Вэнь, ибо знал, что друг поскользнулся не по своей воле. — Расскажи, станет легче - посоветовал юноша. — А-Яо, я не знаю что делать. — С одной стороны хотелось, чтобы А-Чжань знал правду, но с другой стороны хочется, чтобы он не видел это своими глазами. — Я помню, как кричал отец, помню, как поскользнулся и как потом слетел с лестницы, но самое главное я боюсь, чтобы брат не вспомнил это. В это время, Лань Чжань сидел в саду под древним голубовато-зелёным деревом и гладил кролика. Неожиданно, его голову пронзила острая боль и мальчик повалился на землю, дрожа всем телом. В памяти его проступили те воспоминания, которые так старательно стёр его дядя: пожар, крики и стоны адептов, а самое главное отец, заживо сгоревший в яростно бушующем пламени, застилали сознание Лань Чжаня чёрной пеленой. Когда он вновь пришёл в себя, то сделался мрачнее грозовой тучи и направился в дом. Тем временем, Лань Хуань и трое его друзей сидели в своей тайной беседке в лесу близ ордена Лань Лин Цзинь, и ели ягоды. — Я одного, не понимаю, почему сельские кланы заклинателей так боятся охоты. Вроде заклинатели, а такие трусы. Голос этот, вежливый и немного строгий, принадлежал старшему сыну главы ордена Цинхе Не — Не Минцзюэ. Это был юноша лет десяти, с немного строгим лицом, светло-серыми глазами и тёмно-коричневыми волосами, завязанными в высокий хвост. Он был в тёмно-зелёной одежде с золотым узором на плечах и чёрных сапогах, а рядом с ним, на камнях, лежала верная сабля Ба Ся. — Сельские кланы боятся не самой охоты, а больших кланов, - сказал юноша, сидящий рядом с ним. Это был Цзян Фэнмянь - сын главы ордена Юньмэн Цзян. Ему было около восьми лет; он имел милое лицо и блестящие чёрные глаза; чёрные волосы были частью собраны в небольшой пучок на затылке и перевязаны сиреневой лентой. Одет он был в фиолетовую одежду и коричневые сапоги, за спиной его висел длинный меч, а на поясе свёрнутый втрое кнут. — Это-то ясно, — сказал Сичэнь. — Но есть ощущение, что их что-то пугает на самой горе. — С этим разберёмся, а сейчас по домам, — предложил Не Минцзюэ. — И то верно — согласился Гуанъяо. — Уже почти стемнело. Юные заклинатели убрались в беседке, и вскочив на мечи, тепло простились и разлетелись по четырём дорогам. Лань Хуань приземлился на крыльце своего дома, но стоило ему войти в туда и пройти несколько шагов от двери, как на него обрушились удары кнута. Юноша упал как скошенная трава, испытывая жгучую боль от каждого удара. С трудом повернув голову и посмотрев на того, кто бил его, юноша признал своего брата. — Ван Цзи, — сдавленно произнёс Сичэнь. — Хватит. — Я всё знаю — прошипел Лань Чжань сквозь зубы. — Из-за тебя погиб отец, из-за тебя ушёл дядя, из-за тебя мы остались одни. Он ударил брата кнутом с такой злостью, что у Лань Хуаня перехватило дыхание. Выдох застрял у него в горле словно ком, и он уронил голову на пол, хрипя и задыхаясь от боли и обиды. — Ван...Цзи, — прохрипел Лань Хуань и глаза его наполнились слезами. Ван Цзи рядом не было и только тут юный заклинатель полностью осознал ту боль, что он причинил дяде и брату, а ещё он догадался, что бил его не брат, а видение, которого он так сильно опасался.