HTGAWM

Я хожу по узкой камере и пытаюсь вспомнить события прошлой ночи. Мы с Биланом поехали тусоваться в клуб после громкой ссоры с нашими девочками, пили много алкоголя и... пустота. Из чертога разума меня вытащил громкий удар. — Лазарев, к стене, — подошёл охранник, находясь по ту сторону камеры. Я встал и застегнул свой оранжевый костюм. — Я сказал к стене. Я встал к стене и завёл руки за спину. Мужчина заковал мои руки в наручники и мы направились на выход. В этом ужасе я нахожусь уже вторые сутки, но память так и не возвращается. Провалы - это самое ужасное, что может быть. Напрягая память, я не могу вспомнить ни один отрезок прошедшей ночи. Твою мать, как я сюда вообще попал... — Куда мы? — Вас ждёт Ваш адвокат, — он повёл меня вперёд. — Кто мой адвокат? — Кто-кто, мисс Лобода. И зачем нужно было девушку насиловать, если у тебя столько денег и ты мог снять шлюху? — Насиловать? Кто? Я что ли?! Ты че такое говоришь вообще, обезьяна тюремная? — Я очень разозлился и хотел бы его ударить, но мои руки были не только в наручниках, но и за спиной. Охранник уже хотел нанести удар мне по лицу, но вовремя открылась дверь, откуда вышла Лобода. — Рукоприкладство в сторону моего клиента? Очень Вам не советую. Сергей Вячеславович, проходите в помещение. — Охранник снял с меня наручники, и я прошёл внутрь. В середине серой комнаты стоял стол и четыре стула, за которым сидела Гагарина и Билан. О да, я прям всегда мечтал о такой встречи в тюрьме! Когда дверь закрылась и Лобода вернулась, ко мне подлетела Гагарина и крепко обняла. Обхватив её небрежно за талию, мои эмоции взяли надо мной вверх и слезы безжалостно потекли по моим щекам. Мне хотелось взять себя в руки, но у меня не получалось. Я не помню событие прошедшей ночи, я не помню, почему я здесь. Я не хочу носить оранжевый костюм, я не хочу просыпаться и засыпать в камере. Я должен отсюда выбраться. Лобода неодобрительно посмотрела на нас и громко кашлянула, заставив нас оторваться друг от друга и сесть на стулья. Я сел напротив Димы, Светы и Поли и опустил свой взгляд в стол. — Что ты помнишь о прошедшей ночи? — резко спросила адвокат. — Ээ, — я посмотрел на Полину. — Она все знает. Про вас, про нас. — заверил Билан. — Значит, я поругался со Светой и поехал в ближайший клуб, потому что посчитал нужным напиться. Там я встретился с Димой, который тоже поругался с Пелагеей. Перед тем, как выпить я заказал стейк, вот я его поел и заказал шоты. Мы пили, танцевали, ещё раз пили и я оказался здесь. Все. — Ты правда ничего больше не помнишь? — поинтересовалась Света. — Да я клянусь, что я больше ничего не помню! — Я ударил ладонями по столу. — Одни твердят мне, что я насильник. Вы твердите, что я должен помнить что-то ещё. Но я ничего не помню, ясно?! Просто в пизду! — Я встал со стула и направился ко входу. — Сереж, прошу тебя остановись, — попросила Лобода. — Все будет хорошо, мы разберёмся во всем. — Когда слушание? — спросил я, не поворачиваясь и прожигая взглядом дверь. — Послезавтра. — Увидимся послезавтра. Я буду в оранжевом костюме, так что не ошибётесь. Я стукнул пару раз по двери и сообщил, что моя встреча с адвокатом закончилась. Светлана Сергеевна пыталась протестовать, но никто ее не слушал. Замок наручников щёлкнул и охранник вывел меня из помещения. После встречи с адвокатами мне стало ещё тяжелее. Я не отрицаю, что повёл себя крайне некрасиво по отношению, в первую очередь, к Светлане Сергеевне, но легче никому не стало. Я не помню события прошлой ночи и, как бы я не пытался, я не могу вспомнить ни одной новой детали, которая возможно помогла бы. Я снова зашёл в сырую камеру и лёг на твёрдый матрас. Ничего страшного. Совсем скоро суд, на котором я и узнаю, в чем же я виноват. Среди ночи меня накрыла неописуемая паническая атака, и я не мог дышать. Я бегал от угла в угол в поисках большого потока воздуха, но паника брала надо мной вверх, отчего мне казалось, что мое сердце сейчас остановится. «Насильник», — транслировалось в моей голове. «Ты чертов насильник», — продолжал голос из моей головы. Я подошёл к раковине и открыл воду. Ледяная вода полилась из крана, и я начал судорожно умываться. Немного успокоившись, я сел на пол и пытался восстановить дыхание. Солнечные лучи потихоньку заполняли камеру, а бесящий голос всё-таки покинул мою голову. Начался третий день в темнице. Завтрак и обед я пропустил из-за ночи. Мне настолько было паршиво, что аппетит просто не появлялся. Ближе к вечеру ко мне зашёл охранник и сообщил, что мой адвокат прибыл и ждёт в переговорной. — Передайте ей, что я не горю желанием разговаривать. — Слушай, чувак, — еле тихо сказал мне мужчина. — Здесь каждый второй мечтает о таком адвокате, как Лобода, потому что все хотят домой. Многие сидят из-за подставы, из-за несправедливости уголовного права и молча отсиживают свой срок, потому у них нет ни денег, ни связей. А ты свой билет домой выкидываешь в окно. Я видел настоящих зеков и видел настоящих невиновных, которых подставили. Я шарю о чем говорю, ясно? Подумай пару минут, и, если ты не передумаешь, я передам. Я лёг на матрас и просто закрыл глаза. Царство Морфея меня забрало к себе и я погрузился в сладкий сон, не думая ни о чем. В день суда меня разбудили охранники и, надев наручники, повели из камеры в помещение, где меня уже ждал мой адвокат. Мне хотелось сразу отправиться в зал суда и дождаться скорее решение судьи, но это нарушение всех правил и бывает только в сказках. Меня отдали в прямом смысле в руки Лободы и только тогда сняли наручники. Охранники вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. Между нами со Светой царило молчание. — Ты не обязан это делать, но прошу тебя просто молчи. Я все сделаю сама. Только молчи. — Ее голос дрожал. — Будут спрашивать не признавайся ни в чем. — Я ничего не помню. — Я верю тебе, правда. — Она достала чёрный костюм и кофту. — Переоденься. — Ого, я что, буду не в оранжевом? — Не начинай. — Оранжевый хит сезона, — сказал я и снял с себя костюм и белую футболку. Посмотрев на свои серо-белые носки, я посмотрел на женщину: — А.. — Туфли, носки не взяла. Я скинул всю грязную одежду на диван и встал перед Светланой Сергеевной в одних боксёрах. — А ты чего не раздеваешься? — Она вопросительно посмотрела на меня. — Мы что, разве не займёмся сексом? Вдруг меня сейчас закроют до суда, а потом ещё и от 3 до 6 лет дадут. — Сегодня тебя отпустят под залог и вообще закрой свой рот. Одевайся. Я засмеялся и повесил костюм на шкаф. В первую очередь я надел брюки и туфли. Моя девочка выбрала все просто идеально. — Тебя здесь не кормили? — Почему же кормили, я сам не ел. — Ты очень похудел. — Слушай, я не могу находиться с тобой наедине в одном помещении и не иметь возможности коснуться тебя. Так что давай поговорим о деле? — Три дня назад тебя схватили правоохранительные органы в клубе после изнасилования девушки. Девушка утверждает, что после того, как она тебе отказала в половом акте, ты не смог смириться с неудачей. Она пошла в туалет, где ты схватил ее и грубо занялся с ней сексом. А когда она пыталась вырваться, то ты ударился ее, сломав нос. — Мм, — я надел кофту и заправил в штаны, закрепив все ремнём. — Какие доказательства? — Только ее слова, записей с камер нет. По крайней мере так говорит прокуратура. — А Дима? — Он ушёл задолго до ваших горячих танцев. — Свет, я не мог. — Я взял ее за руку и положил к себе на грудь. — Поверь мне. Да мы сильно поругались из-за того, что я узнал про твои проблемы, но я не стал бы насиловать кого-то. — Тебя выпустят под залог. Я обещаю, только ни слова без моего ведома. Мы вышли в зал суда, и меня накрыл мандраж. Я смотрел на прокурора, адвоката потерпевшей, на людей в зале и мне становилось дико страшно. Они меня осуждали. Я прошёл мимо Крида и Пелагеи, которые прошептали мне: «Мы с тобой». Я слегка улыбнулся. Я сел рядом с Лободой и она положила руку мне на колено, прошептав мне на ухо: — Не нервничай, любимый. Все будет хорошо. — При любом раскладе не рушь себе жизнь. Светлана не успела мне ответить, так как в зал зашла судья. Женщина на вид лет 40, довольно красивая и ухоженная, а самое ужасное то, что она встанет на противоположную сторону из-за женской солидарности... — На сегодняшнем слушании мы решаем вопрос о залоге до суда для мистера Лазарева, который обвиняется в изнасиловании мисс Роджерс. Слово предоставляется стороне обвинения. Прокурор рассказал в чем суть произошедшего и показал всем запись с видеокамер в клубе: я вливаю в себя стакан и иду на танцпол. В середине танцует высокая темноволосая девушка и двигается в такт музыке. Как только я появился на танцполе, она переметнула своё внимание на меня и пошла в мою сторону. Я не обращал на неё внимание и танцевал в своё удовольствие, пока таинственная незнакомка не начала трясти своими ягодицами около меня. В моей памяти начали потихоньку возвращаться некоторые моменты. Видео с нашими танцами прокурор перематывает и останавливает на моменте, как девушка оставляет лёгкий поцелуй на моей щеке и уходит, а я продолжаю отдаваться танцполу. Спустя время я ухожу в сторону туалета и выхожу намного позже, чем вылетает в слезах брюнетка. — Ваша честь по этой видеозаписи можно сделать вывод, что подсудимый находился в туалете в момент изнасилования, но поскольку, как показывает видео, никто не заходил, кроме жертвы и насильника. — Мое колено затряслось, но его сразу же успокоила Лобода, положив на него руку. — Протестую, Ваша честь. — Лобода встала с места. — Когда мы просили все доказательства вины моего подсудимого, сторона обвинения утверждала, что, кроме показаний потерпевшей, ничего не было. — Вылезли новые доказательства, мисс Лобода, — перебил её прокурор. — Ваша честь, — Светлана Сергеевна достала бумагу и подошла к судье. — Это официальное заявление об отсутствии доказательств пришло в мой офис вчера в одиннадцать часов вечера. Либо сторона обвинения намеренно скрыла видеоулику, либо это улика не может быть приложена к делу без проверки экспертов на достоверность и отсутствие видеомонтажа. — Протест принят. Видеоматериал просьба передать экспертной комиссии. — Как скажите, но, мне кажется, по видео уже понятно, кто насильник и прикрывается потерей памяти. — Если я насильник, то Вы не являетесь компетентным прокурором. — Подсудимый, Вам есть что сказать? — Да, Ваша честь, сторона обвинения утверждает, что по видеоматериалам понятно, кто насильник, а кто нет. Но я, наверное, удивлю прокурора, но я, как и любой другой человек, испытываю потребность в опустошении своего мочевого пузыря. То есть все те, кто ходят в туалет, насильники? — Сторона обвинения, если Вы будете провоцировать подозреваемого, то против Вас будут выдвинуты обвинения. — Да, Ваша честь. — прокурор, злобно посмотрев на меня, сел. — Более того, Ваша честь, насколько мне известно, то после изнасилования с жертвы и потенциального насильника проверяется наличие ДНК и анализ эякулят, иными словами спермы, чтобы проверить наличие схожих сперматозоидов в теле девушки. — Продолжила Лобода, метнув в меня взглядом. — Но, насколько мне известно, моего подзащитного сразу же заключили в тюремную камеру и ни один специалист не приходил к нему. Мой клиент страдает потерей памяти о той ночи и все работники тюрьмы, прокуратура и следователи знали об этом, но не приложили никаких действий, чтобы выявить причину. Таким образом можно сделать вывод, что доказательств, кроме сомнительного видеоматериала, нет. И я прошу суд освободить моего клиента под залог до суда. — Ваша честь, речь мисс Лободы была убедительная, но стоит напомнить, что мистер Лазарев является студентом мисс Лободы, а так же ее работником. Он мог знать все стандартные планы, линии защиты и прочие пути для выигрыша дела, чтобы облегчить ей задачу. — Адвокат потерпевшей под конец заседания решил открыть рот. Ха, интересно. — Я считаю, что потеря памяти - это всего лишь грамотный ход стороны защиты, благодаря которому насильник будет на свободе. Паническая атака взяла надо мной вверх и я упал со стула. Меня начало тошнить, перекрыло весь кислород, и я не мог сфокусироваться ни на чем. «Насильник», — злорадствовал голос внутри меня. «Хорошо было насиловать женщину и не помнить?», — продолжалось в моей голове. Лобода подбежала ко мне и протянула бутылку воды. — Ваша честь, разрешите перерыв на 15 минут? — Да, — судья ударила молотком. Я встал на ноги и пошёл за Лободой. Голос в голове продолжал меня мучить, но я не мог окончательно сдаться. Зайдя в помещение, я подбежал к окну и открыл его на всю и вдохнул свежий воздух. Лобода подошла ко мне сзади и начала гладить шею массажными движениями. — У тебя такое давно? — Второй или третий раз. — Ты скоро будешь дома. Он специально тебя провоцирует, не поддавайся. — Я помню, как мы с ней танцевали, и она все терлась о мой член. Я купил ей выпить, как сейчас помню, апероль шприц и себе стакан виски. Мы посидели, поговорили о жизни и пошли танцевать дальше. Она все терлась своей задницей об мой член, и я помню, что он встал. Ей это понравилось. Она продолжала, а я был настолько пьяный, что мне было все равно на её действия. Я хотел к тебе. Даже когда она терлась своей задницей, я думал только о тебе. Как я пьяный прихожу к тебе, ты прощаешь и мы ложимся спать. Когда она встала раком, я погладил её по спине. И... Она пыталась поцеловать меня в губы, но поцеловала только в щеку, сказала, что сходит носик припудрить и сразу же вернётся ко мне. — Слезы лились по моим щекам. — Я сказал, что жду. Но от ярких огней танцпола мне становилось плохо и я пошёл снова пить, но я напился до такой кондиции, которую редко допускаю. Хуже становилось с каждой секундой. Я направился в туалет, в мужской туалет, вставил два пальца в рот и вызвал рвоту, чтобы мне стало легче. Проблевался. И все. Снова пустота. Но я не трогал девушку. Я просто не мог. — Мы все ждём тебя дома и все верим в твою невиновность. Когда ты ушёл на встрече, все внутри меня рухнуло. Я боялась, что ты сдался и пойдёшь на сделку с прокуратурой. Когда я пришла вчера и охранник сказал, что ты отказался выходить, я поняла, что ты окончательно сдался. Мы работали всю ночь напролёт. — Я повернулся к ней и увидел слезы на её глазах. Подушечкой больших пальцев я стёр их. — Не имеет значения, уйду я домой или нет. Главное, что ты пыталась. — Как мне дальше жить, если я не спасу тебя? — Наше свидание все ещё в силе? — О боже, да. — Тогда живи ради него. А потом разберёмся. — Я крепко обнял девушку и положил руку на её затылок. — Такая ты девочка, когда влюбишься. — А ты больше не кажешься таким девственником. Окончательно придя в чувства, мы вернулись в зал суда и заняли свои места. Мне очень хотелось повернуться к своим друзьям - коллегам и спросить, как у них дела, что нового на работе или в университете. Я просто хотел услышать их голоса, если вдруг мы больше не увидимся. — Бро, — прошептал мне на Крид. — Все будет чётко. Я улыбнулся. Судья зашла в помещение и все встали. Поинтересовавшись моим состоянием, она продолжила. — Сегодняшнее слушание показалось мне, что недостаточно доказательств в том, чтобы признать мистера Лазарева виновным или невиновным. Но, учитывая все обстоятельства, в залоге отклонено... — Судья замолчала, посмотрев на меня. Скорее всего, я позеленел, побледнел и посинел одновременно. — Быть не может. Сумма залога двадцать тысяч долларов. Внести залог за мистера Лазарева можно уже вечером. Мне стало слегка легче, но судья по-прежнему считает меня виновным в преступлении, которого я не совершал. Охранник сразу же надел на меня наручники и увёл из зала суда. Я шёл мимо коридоров, по каким-то катакомбам и мы резко остановились. Охранник свистнул и из-за угла вышли три здоровых заключённых. Они подлетели ко мне и принялись избивать: кто-то ударил в нос, кто-то в живот и по спине. А после один взял меня за волосы и ударил лицом об колено. — Привет от прокуратуры, — нагнулся ко мне самый высокий. — Не успокоитесь, будет жёстче.