HTGAWM

Полина разбудила меня рано утром и приготовила завтрак. Нехотя покушав, я отправился под душ. Мои эмоции бушевали, и мне нужно было взять себя в руки. Душ обжигает, вода настолько холодная, что еле можно терпеть. Я жмурюсь под льющимся потоком воды, надеясь обледенить переживания по поводу судебного процесса. Холодная вода слегка успокаивала мой внутренний огонь, но недостаточно. Гагарина зашла ко мне в душ и выключила воду. — Выходи, Серень, пожалуйста. — На автомате я вылез из душа, подошёл к Поле и она обтерла капли на моем теле. Она посмотрела мне в глаза. — Все будет хорошо, слышишь? Все будет хорошо. Ты сегодня не сказал ни слова... Просто кивни, если тебе нехорошо. Ладно, наденешь боксёры сам? — Я кивнул. — Хорошо, я жду тебя в спальне. Когда дверь за Полиной захлопнулась, я снял с бёдер полотенце и повесил его на сушилку. Я взял чистые боксёры, а старые положил в стиральную машину. Подойдя к зеркалу, я пристально смотрел на себя. Тупой баран смотрит на меня. — Если бы ты только пошёл домой в тот вечер, то ничего бы не было, — сказал я, ударив рукой по зеркалу. Все кусочки зеркала упали в раковину. К черту, не буду сегодня бриться. Я вышел из ванной комнаты и направился в спальню. Девушка сразу же заметила мой окровавленный кулак и, понимая, что я все равно не отвечу ни на что, пошла в ванную. Она вернулась с ваткой и перекисью. — Я вызову клининг, они уберутся пока мы будем на суде. Давай обработаю тебе кулак, пока ничего не подцепил. — Я протянул ей руку и она быстренько все сделала, залепив раны пластырем. Максимально нежно коснувшись её губ, я вовлёк её в страстный поцелуй, а после отстранился. Я подошёл к вешалке и снял с неё костюм. А дальше все пошло как на автомате: надел брюки, заправив в них белую рубашку и стянув ремнём, а сверху надел пиджак, не застегивая пуговицу. Полина, одевшись раньше меня, подошла и помогла завязать галстук, поправив после воротник рубашки. Я подошёл к шкафу и достал золотые часы, подаренные мне моим дедом. — Ты выглядишь потрясающе, — чмокнула меня в губы Поля. — Пойдём, нас уже ждёт Димка. Мы спустились вниз, и я сел в машину к Исхакову. Живот болит. Тошнит невыносимо. На улице было тихо и пусто, только громыхнул мусоровоз, да прошел какой-то странный тип, выгуливающий собаку. Я смотрел в окно и просто наблюдал за тем, как протекает жизнь. Меня мучает беспокойство. Все будет хорошо, Лазарев. Смогу ли я остаться невиновным? Станет ли Ло меня слушать после суда? Надеюсь… Должна! Я ужасно скучаю по ней. Мы подъехали к суду, где уже стояла команда во главе с Лободой. Все были одеты так, словно собрались на бракосочетание, а не на судебное разбирательство. Мы вышли из машины и направились к ним. Все интересовались, как я, но я не мог даже выдавить из себя ни слова. Гагарина отвечала вместо меня. А я в этот момент просто боялся, что если я открою рот, то меня вырвет прям на мои начищенные туфли. Взяв сигарету у Билана, я закурил, но меня затошнило ещё больше. Паника росла с каждой минутой все больше и больше. Ко мне подошла Лобода и разгладила рукой пиджак. — Нам пора идти. Волна паники достигла в этот момент отметку пика, но я продолжил бороться за свой рассудок. Мы зашли в суд и каждый разошёлся своей дорогой. Увидев, как друзья удаляются в другую сторону, я остановился. — Полин, — Гагарина повернулась ко мне, и я подбежал к ней, крепко обняв. — Спасибо тебе за все. Я очень тебя люблю и ценю. — Котик, — она крепко обняла меня. — Все будет отлично. Я в тебя верю, и ты верь, пожалуйста. — Увидимся, подружка. — Поля засмеялась, стерев слезы с лица. — Не плачь. Я вернулся к Лободе, которая была зрителем этого эпизода, и прошёл в комнату для ожидания суда. Я встал к окну и посмотрел вперёд. Потихоньку город начал просыпаться, улицы и кофейни заполняться опаздывающими людьми. Сзади Света обхватила мой торс и положила голову на спину. — Мы прошли тяжёлый путь, но это уже финал. Остался один серьезный шаг, и ты снова вернёшься к привычной жизни. Будешь дальше работать, учиться и все, что захочешь. Без моего контроля. — А если я не хочу? — Что не хочешь? — Ну, если я не хочу дальше без твоего контроля? — Обсудим это после того, как мы будем отмечать победу. Нас пригласили в зал суда, и мы, проговорив все ещё раз, с левой ноги зашли в помещение. Я осмотрел зал и увидел своих друзей, которые показали мне свои кулачки. Эта поддержка была бесценной, как минимум 6 человек в этом зале не думают о том, что я виноват. Помещение потихоньку заполнялось людьми, отчего становилось не по себе. Лобода пыталась отвлечь меня какими-то разговорами, но я видел как пришедшие люди на меня смотрели... Я не виноват ни в чем, поймите. — Встать, суд идёт, — сказал секретарь и весь зал одновременно поднялся. Судья, женщина на вид лет шестидесяти, зашла за тумбу и села на своё место. Она ударила молотком. Он использовался судьей для фиксации начала процессуального шага. — Судебное заседание по делу №387 объявляется открытым. Подлежит рассмотрению уголовное дело по обвинению мистера Лазарева по статьям: 228 - незаконное приобретение наркотиков; 112 - умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью; 131 - изнасилование. Подсудимый в зал суда доставлен. Его защищает адвокат мисс Лобода. Просьба, свидетелям покинуть зал судебного заседания и дожидаться вызова в коридоре. Развернувшись, я увидел как несколько людей, вышли из зала суда. Света погладила меня по колену и прошептала, что все хорошо. — Подсудимый, встаньте, — попросила меня судья, и я выполнил ее просьбу. — Вы имеете право знать, в чем вы обвиняетесь; возражать против обвинения; давать показания по предъявленному вам обвинению либо отказаться от дачи показаний в отношении себя и своих родственников, круг которых определен законом. При согласии дать показания вам разъясняется, что ваши показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Вам понятны ваши права? — Да, Ваша честь. — Представьтесь суду. — Я назвал свои инициалы, дату рождения и род деятельности. — Вы ознакомлены с материалами уголовного дела? — Да, ознакомлен. После стука молотка я сел на место и судья начала расспрашивать обе стороны о наличии ходатайств. Получив отрицательный ответ, судья сообщила о наличии слушания и стукнула молотком. Первым выступал прокурор и приводил большое количество домыслов, которые сразу же баррикадировала Лобода. Сторона обвинения начинала злиться и переходить на личности, а судья даже не обращала внимания на попытки моего адвоката прекратить это. Сейчас был тот самый переломный момент, о котором я всем и говорил. Мы играем по их правилам. Разумеется, совершенно рано говорить о исходе дела, когда мой адвокат ещё не выступал с речью и не привёл свои доказательства моей невиновности. Прокурор вызвал как свидетеля мать потерпевшей, и та включила в себе актрису без Оскара, которая вопила о том, что её дочь была невинна, пока я, как первобытное животное, не накинулся на неё в туалете. После матери как свидетель был вызван молодой человек жертвы. Он рассказал, как я приходил к ним домой и требовал встречи с жертвой. — Когда это было? — поинтересовался прокурор. — В 9 часов вечера 5 дней назад. — Это абсурд! В это время я был у Полины! — Подсудимый, это правда? — обратилась ко мне судья. Я поднялся с места. — Нет, Ваша честь, 5 дней назад в 9 часов вечера я находился у своей близкой подруги, это может подтвердить как она, так и сообщение с приглашением на моем телефоне. — Ваша близкая подруга сможет это подтвердить под присягой? — Да, конечно. — Мы можем с ней как-то связать и попросить приехать в ближайшее время? — Она находится в зале суда, Ваша честь. Гагарина Полина Сергеевна. — Хорошо. Ваше алиби будет проверено. Судья стукнула молотком, и я снова сел. После завершения допроса со стороны обвинения он передал свидетеля моему адвокату. Лобода сразу же поставила всем видеозапись, на которой видно, как свидетель забегает на участок и наносит мне удар. Завязывается потасовка, а потом нас разняли. Водитель вежливо проводил свидетеля за территорию, а Билан затащил меня в дом. — На этой записи, которую судебная комиссия признала достоверной, видно, кто на самом деле зашёл на частную собственность и начал драку. Вопросов к свидетелю больше нет. Лобода эффектно развернулась и села на место. Прокурор перешёл к теме с наркотиками и снова начал вбрасывать в мою сторону домыслы, но в этот раз все протесты моего адвоката были отклонены, что нам показалось весьма странным. В качестве свидетеля были вызван нарколог со стороны обвинения, который утверждал, что я торчок со стажем и по моему поведению, а так же по тому, как я упал со стула на предварительном слушании, можно сделать вывод, что я самостоятельно употребил в ту ночь запрещённый препарат. В противовес этому в зал суда были приглашены свидетели с нашей стороны: владелец донорского центра «Баттерфляй» и психиатр. Первый свидетель предоставил суду данные, что за несколько дней до события и последние 14 донации моя кровь была абсолютно чиста, что говорит о том, что я попросту не могу быть наркоманом. Светлана Сергеевна уточнила у психиатра насчёт моего поведения на слушании. — Это проявление панических атак, вызванных стрессом. — То есть это не относится к такому явлению как «ломка»? — Абсолютно нет. — Спасибо, вопросов больше нет. Прокурор пытался надавить на психиатра, но тот равнодушно отвечал на все вопросы и в случае надобности отвечал. И вот мы перешли к главной статье этого дела — изнасилование. Сторона обвинения в первые уступила речь моему адвокату, и Светлана Сергеевна начала свою речь. Женщина показала видеозаписи с камеры наблюдений клуба, показала документы, подтверждающие отсутствие монтажа, и просила всех внимательно смотреть на определённые детали. Также она показала результаты анализа. — Все анализы были сделаны в местной судебной клинике. На теле жертвы отпечатков моего клиента не было. Это все, Ваша честь. Улыбаясь, Светлана Сергеевна села рядом, и мы дали под столом друг другу «пять». Прокурор встал и пригласил в зал суда жертву. Мое сердце ушло в пятки, в голове все затрещало, ведь я впервые увидел эту девушку после случившегося. Она шла вдоль скамеек и смотрела исключительно себе под ноги. Жертва выглядела настолько ужасно, что даже слово «мерзко» не подходит под описание её внешнего вида. — Ваша честь, протестую. Жертва не была заявлена в списке свидетелей! — Протест отклонён. Я взял под столом руку Свету и прошептал: «Все хорошо». Жертва ни на кого не смотрела, только на свои руки. Прокурор начал задавать наводящие вопросы, интересоваться ее состоянием и готова ли она вообще выступать в суде. Мы встретились с ней взглядом и по её губам я прочитал: «Прости». Света нагнулась ко мне: — Мне показалось или она прошептала прости? — Нет, не показалось, — я тяжело выдохнул. Прокурор начал допрос издалека: спросил про ту ночь, где отдыхали и какая была цель визита этого места. — Мисс Роджерс, посмотрите на подсудимого, — мы снова встретились взглядом. — Вы знаете этого юношу? — Да. — У Вас с ним была физическая связь? — Да. — Это он надругался над Вами? — Я... не уверена... не знаю... — она отвела от меня взгляд. — Я не могу ответить... Там было темно. Но, когда мы танцевали, он говорил, как хочет меня. Он не хотел отпускать меня в туалет, говорил, что придёт. — Вопросов больше нет. — Сторона защиты у Вас есть вопросы? — Да, Ваша честь. Мисс Роджерс, то есть Вы не уверены в том, что это мой подзащитный? — Он хотел меня... — Постойте, есть большая разница между: «Он хотел меня» и «Он изнасиловал меня». На вашем теле нет отпечатков пальцев моего клиента, а также более детальный анализ показал, что сперматозоиды, оказавшиеся внутри Вас, не схожи со сперматозоидами моего клиента. Так зачем Вы сейчас врете, мисс Роджерс? — Судья попросила прекратить Лободу, стуча молотком по столу. — Может, Вы выгораживаете своего молодого человека? Или, может быть, Вы объясните, как через 15 минут после того, как Вы выбежали из клуба приехал наряд полиции и скрутили мистера Лазарева во главе с Вашим молодым человеком, а? — Мисс Лобода, если Вы сейчас не успокоитесь, то я буду вынуждена отстранить Вас. — Вопросов нет, Ваша честь. Разъяренная Лобода вернулась ко мне и села на кресло, закинув ногу на ногу. Свидетельница заплакала, пуская крокодильи слезы. Её в срочном порядке увели. — Суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора по делу, — судья стукнула молотком, а после, когда все встали, удалилась в комнату.