HTGAWM

Мы осторожно затащили труп на ковёр и свернули его в трубочку. По всей прихожей были следы крови, на которые я смотрел и паника росла. Неужели мое место действительно в тюрьме? Ну что просто за черт… Я вернулся, начал учиться, работать и просто жить счастливо с женщиной, которую я люблю. Боже, Лобода… Что с ней будет, когда она узнает о том, что четыре перспективных стажера холоднокровные убийцы? — Нужно помыть пол, — сказал я. Зайдя на кухню, я достал пищевую соду и столовый уксус. Гагарина принесла бумажные полотенца и щетки, а Пелагея нашла в аптечке перекись водорода. Егор сидел и смотрел в одну точку. Мы промокнули все пятна крови бумажным полотенцем, а после посыпали сверху содой. Нужно было немного подождать и тщательно протереть щёткой с уксусом. — Сереж, здесь нужна сила. — Пыталась Гагарина тщательно тереть. — Если мы плохо протрем, то в случае тщательного обыска ультрафиолетом найдут кровь. — Хорошо, приведите Егора в чувства. Нам нужно будет ехать сейчас. Я взял щетки и со всей силой натирал паркет уксусом. Слезы брызнули из глаз, но я продолжал оттирать кровь. Света может сесть из-за одной наши оплошности, только из-за того, что мы конченные придурки. После я протер все перекисью водорода и статую в том числе. Сложив все в чёрный пакет, подошёл к друзьям. Крид бешено носился по комнате и твердил, что он убийца. Мне были знакомы его чувства. — Крид, ты на машине? — Д-да, — заикаясь сказал он. — Бери за другой конец ковра, повезли на костёр. Все жутко запаниковали, потому что в доме мы находились как под защитой, а, выйдя из помещения, мы столкнёмся с реальностью. Но труп нельзя оставлять здесь. Любой лишний человек может стать соучастником ужасного преступления. Я взял за ковёр с одной стороны, а Егор с другой, и мы понесли его. Девочки взяли пакет с весомыми уликами. Переступив порог, меня накрыла дичайшая паника, и я чуть не уронил прокурора. Парень открыл машину и мы затащили ковёр поперёк салона. Голова прокурора предположительно лежала на заднем сидении, а ноги на подлокотнике для водителя. Мы с Егором сели спереди, а девочки сзади. — Мы ничего не забыли? — Дом закрыли, полы помыли, статую тоже, пакет здесь. Все? — Нужно заехать в магазин и купить розжиг. — вполне серьёзно сказал я. — Иначе труп гореть не будет. Все нервно засмеялись, а Егор отъехал наконец-то от офиса и обратного пути просто нет. Мы нарушили статьи 105 — убийство — и ещё большая часть отправится как соучастники. — Я везу труп в машине, — громко заистерил Крид, стуча руками по рулю. — Я везу чертов труп в своей чертовой машине. — Уймись! — закричала Пелагея. Пару минут назад мы совершили особо тяжкое преступление, из-за которого определённо наступят последствия. — Никто не должен знать! — сказала Гагарина. — Вы поняли?! Никто! — Успокойтесь! — я прервал всех и показал на Билана, переходящего дорогу. Мы все пригнулись. Он шёл по переходу и торчал в телефоне. У Пелагея зазвонил телефон, и уже не возникло вопросов, кому именно он звонил. Она сразу же сбросила и мужчина остановился напротив нашей машины и смотрел в смартфон. — Пелагея блять! Позвони ему, скажи что-нибудь, пускай он съебется отсюда нахуй, пока он не посмотрел на нас и не спалил. Какой мудак вообще стоит по середине дороге и трындит по телефону?! — я заистерил, ибо в этот момент паника взяла надо мной вверх. Все шло не так, как я планировал. Мы, отъехав всего пару метров, можем быть застуканными. Дима прошёл мимо нас, и мы наконец-то выдохнули и отправились дальше. Все скатилось на полное дно и как подняться самостоятельно я не знал. Никто не знал. Мы все стоим в лесу и не можем взять себя в руки. Я всячески подавлял свои мысли, которые пытались меня сломить. Крид истерически смеётся и валяется на листве, держась за голову. В один момент мне даже показалось, что он сошёл с ума. Гагарина твердила себе, что все это какой-то сон и такого быть просто не может. А Пелагее названивал Билан, на фотографию которого она смотрела на экране и игнорировала звонок. Мы пытались взять себя в руки, но просто не могли. — Почему он тебе звонит? — закричал на неё Крид. — Что он об этом теперь знает, Ханова? — Н-ничего… — заикаясь, сказала Пелагея. — Закрыли рты. — закричала на весь лес Гагарина. — Это не должно дойти до Лободы, всем понятно? — Да, иначе они все поневоле станут участниками преступления. А в борьбе с прокуратурой должна выиграть Лобода, — сказал я и нагнулся, чтобы опустошить свой желудок. — Отличное кино! Я убил прокурора, Лазарев на него наблевал, а что дальше? Гагарина взяла розжиг и полностью вылила на ковёр, Пелагея швырнула спички и труп вспыхнул. Пламя распространилось по всему ковру и нам осталось только обеспечить себе алиби. Гагарина кинула бутылку из-под розжига в огонь и оно вспыхнуло ещё сильнее и ярче. Студенты перебрались на наш костёр вместе с бутылками и музыкой. Все танцевали вокруг него как бешеные, а мы нервно смотрели. Твою мать, они все танцуют вокруг трупа прокурора этого штата. Чтобы не казаться подозрительными, мы присоединились к компании студентов нашего университета и начали обеспечивать себе алиби. Крид с Гагариной слились в страстный поцелуй, который многие снимали на телефон. Это означало лишь одно — они попадут во все телефоны студентов и это однозначно обеспечит нам доказательство того, что мы действительно здесь были. Пелагея подошла ко мне и стянула рубашку, попытавшись кинуть её в костёр. Но, вспомнив о том, кто именно там горит, она просто обвязала её вокруг моей шее, и мы начали танцевать. Наши движения были похожи на припадки двух психопатов, но такими мы и являемся. Мои руки были по всему её телу, потому что сейчас все было лишь показухой для студентов. — Это та самая четвёрка Ло! — крикнул кто-то из толпы. — Ребята, мы хотим больше секса. Подмигнув друг другу, мы полностью отдались безумию, и, Бог только знает, зачем мы это сделали. Костёр окончательно затух, и все вернулись туда, откуда пришли. Убедившись в том, что не осталось ни одной улики, мы вернулись в машину Егора. — Я сделала пару видео с вашими танцами и нашим поцелуем, — показала нам Гагарина. — Нам больше не стоит переживать об этом, потому что завтра весь университет узнает о том, что мы устроили на костре. Егор подбросил меня до гостиницы напротив башни, в которой я живу. А дальше мои друзья поехали ночевать к Пелагее. Мы договорились быть на связи и не обсуждать ничего прямо, так как на наших телефонах может быть прослушка. В лифте я посмотрел на себя: бледное лицо, порванная рубашка, ужасно болит челюсть, около висков запеклась кровь. Что я скажу Лободе? Я осторожно зашёл в апартаменты и направился в спальню. Ло сопела, положив между ног подушку. Сняв с себя всю одежду и бросив в кучу, я лёг к ней на кровать. Она сразу почувствовала меня, поэтому положила голову мне на плечо и обхватила торс рукой. — Ты только пришёл? — Да. — Ложись спать, скоро вставать. Я люблю тебя. — Она чмокнула меня в губы и сразу же отключилась. — И я тебя люблю, и прости меня.