Фантом

— Брукс? — господин Кабураги оглянулся на стук двери, — Брукс! Как Вы неожиданно явились! — Не хотите меня видеть? — не удержался я от сарказма, порывисто подходя к его рабочему столу. Он, в этот момент сидел в кресле у камина, отложив на колени свёрнутый журнал. А я, заметив на его столе графин со стаканом, подумал, что это именно то, что мне нужно. — Я вовсе не против, просто мы с Вами договаривались встретиться завтра… Что Вы там делаете?! — он обернулся на меня, пропавшего за спинкой его кресла, а я, тем временем, наливал себе то, что было в графине, — Брукс, не вздумайте пить! — испуганно предостерёг он меня, поднимаясь с кресла и оставляя журнал в нём. Помешать он мне не успел. — Водка, — сказал я утвердительно сам себе и выпил залпом то, что успел налить в стакан и, с трудом проглотив, занюхал рукавом. — Брукс, родной, ну что ж вы делаете! — он вырвал стакан из моих рук, — Немедленно отдайте мне графин! — он забрал и его, отставляя всё это подальше от меня, — Что с вами? Что-то случилось? — Скажите мне, — в нос сказал я, доставая платок, — Это действительно так? — Что? — спросил он. Я протёр глаза и нос — после водки меня бросило в жар, и не долеченный насморк тут же дал о себе знать. — Ваша помолвка, — складывая платок и прижимая к носу, сказал я. — Да, но я хотел рассказать Вам о ней завтра… Я замахнулся для пощёчины раньше, чем он успел договорить, но он перехватил мою руку. Не растерявшись, я тут же от души влепил ему по другой щеке. — Барнаби! — бросив держать меня за руку, воскликнул он, — Вы ведь ещё ничего не знаете, а уже накидываетесь! — Что же Вы мне можете такого сказать, что Вас хоть как-то передо мной извинит?! — Во-первых, Вы сами должны понимать, что раз я не предупредил Вас об этом заранее, то, стало быть, это не так уж и важно, — заявил он, хмурясь. — Ах, вот оно что! — усмехнулся я. — Раз уж Вас принесло на день раньше — выслушайте меня немедленно! — постановил он, — И тогда я, может быть, прощу Вас. Но для начала я предлагаю всё-таки выпить чего-нибудь безалкогольного и сесть к камину. Я фыркнул, недоверчиво косясь на него. — Ладно, хорошо, — сказал я, — Хотя я не нуждаюсь в Вашем прощении, — я направился к креслам. — До чего же Вы всё-таки несносный человек, Брукс! — он пихнул меня в бок, подталкивая. — И не надо меня ощупывать, — почти успокоившись, заметил я и уселся в кресло. — Прекратите уже огрызаться. Давайте вернёмся в мирное русло. Вам чего-нибудь хочется? — спросил он, сев рядом, — Вы ведь даже не закусывали. — Ничего не нужно, — опираясь на спинку плечом и глядя на него, сказал я, — Расскажите мне, что значит — Вы помолвлены. Какой Вас чёрт дёрнул? Он ненадолго задумался. — Видите, в чём дело, — проговорил он, чуть наклоняясь ко мне, — Это бракосочетание в некотором роде не более чем формальность, — Кабураги приостановился, — Дело не в женщине. Я даже не знаю, как она выглядит. Видит бог, я не лгу. Я хотел перебить его. — Стойте! Смотрите! — остановил он, — Сейчас в Европе идёт война. В связи с этим дела складываются не так благополучно, как я рассчитывал! — Это не повод… — Ещё какой повод, — он взял в оборот мои ладони, — Это веский повод для фиктивного брака! Приданое, в самом деле, спасло бы меня. Никаких обязательств я выполнять не собираюсь, я ни в коем случае не буду иметь с ней никаких интимных отношений. Тем более, если это настолько Вас заботит. Поймите меня. Это совсем не то, что Вы думаете. У меня есть Вы, и Вы умница, хоть и сперва налетели со своими пощёчинами, ни в чём не разобравшись. Но Вы ведь всё понимаете, — он поспешно поцеловал мою руку, — Финансы! Чёртовы финансы и ничего кроме них. Во всём остальном ничего не изменится. Даю слово. Она нужна мне только для того, чтобы закрыть кое-какие прорехи в бюджете и восстановить моё дело. — Да что за ерунду Вы несёте, — я со вздохом отобрал у него свои руки. — Я склонен убеждать Вас в своей верности до тех пор, пока Вы не сдадитесь. Так что не тратьте время и лучше… — Я не собираюсь ни в чём убеждаться, — махнул я на него рукой. — Вот и славно! Я знал, что Вы, в конце концов, поймёте меня. — Не понимаю, и понимать не желаю, — сказал я. — Брукс… — Не собираюсь Вам уступать. — Барнаби! — развёл он руками — он-то посчитал вопрос решенным. — Вы мой, — сказал я, — И я никому Вас не отдам. — Брукс, — приостановился он, — Я ведь объяснил Вам. — Ни за что не поверю, что это единственная Ваша возможность на спасение. — Но что, если единственная? — Вы просто не потрудились найти альтернативу, решив воспользоваться вариантом попроще. — Послушайте, — сердито начал он, — Это совершенно нормальное явление. Таким не гнушаются люди и куда более честолюбивые, чем я. Повсеместно мужья устраивают судьбу при помощи капитала жены. Я не вижу в этом ничего особенного. Так делают все. — Я убеждён, что Вы не все, — сложил я руки на груди, — И, в отличие от всех остальных, Вы найдёте альтернативный выход из ситуации. — Брукс! Вы хоть понимаете, о чём просите?! Это чистая удача, что мне подвернулась такая выгодная партия! Я не собираюсь отказываться от своих замыслов, только потому, что Вы собираетесь ревновать к этой кукле! Я повернулся и посмотрел ему в лицо. Я и не ожидал, что после этого он внезапно замолкнет, глотая так и не сказанные слова. Это позволило сделать вывод, что я всё-таки имею над ним некоторую власть. В любом случае, отступать мне было некуда. — Я не пойду на компромисс, — сказал я негромко, но твёрдо, не допуская непрямых трактовок сказанного. — Тем не менее, я вынужден просить Вас это сделать, — покивал он. — Тогда я выражусь конкретнее: или она, или я, — сказал я. — Ну что же Вы ведёте себя как неразумный ребёнок, — вздохнул он, — Опять. — Может быть, я и ребёнок, — постучал я пальцами по подлокотнику кресла. — Я осознаю наивность своих запросов. Тем не менее, согласиться с Вами не считаю возможным. Уж если я Вам нужен — будьте добры не вмешивать в наши отношения третьего, — он хотел перебить меня, — Даже теоретически! — добавил я прежде, чем он успел что-то сказать. Он отклонился на спинку кресла, опуская взгляд на решётку камина и отсветы тихого пламени за ней. — Вы когда выпьете, каждый раз так интересно высказываетесь, — проговорил он. — Это просто мой взгляд на вещи, — сказал я, также смотря на камин, — Такой уж я человек. — Нет. — Что «нет»? — Я не согласен терять Вас из-за этой истории со свадьбой, — пояснил он. — Тогда алгоритм Ваших действий должен начаться с извинений передо мной. — Извинений?.. — Разумеется. Вы только что всерьёз едва не променяли меня на женщину, которую даже никогда не видели. — Но ведь это… — Вы чуть было не наделили её правом обладать Вами, — мы переглянулись, — Законным правом. Он усмехнулся. — Пусть бы она даже им и не воспользовалась, — продолжил я, — Однако это куда больше, чем имею я. К тому же, что в этом может быть хорошего для неё. Сколько ей? — Что-то вроде семнадцати. — И что прикажете ей делать?! — Завести любовника, конечно. Рано или поздно она всё равно бы сделала это… — А дети? — Дети… Дети, — пробормотал он как-то слишком озабоченно, — Вот именно, Брукс, дети! Я не могу не слушать Вас, когда Вы говорите такие вещи. Но кто знает — верно ли я поступаю, когда иду у Вас на поводу? Его откровенность немного меня тронула, впрочем, и после такого высказывания я не желал никому его уступать. — Верно, — сказал я, поднимаясь со своего кресла и пересаживаясь к нему на колени, — И Вы даже хотите поблагодарить меня. Ведь Вы так и собирались изначально поступить. А я просто избавил Вас от надобности выбора, — я улёгся на его плечо. Он провёл рукой по моей спине и обнял меня. — Я с Вами по миру пойду, Брукс, — сказал он отстранённо. — Я Вам не позволю, — заверил я, — Вы только не вздумайте больше менять решение. Завтра же следует покончить с этим фарсом насчёт помолвки. Вы это сделаете? — Да, — произнёс он. — Я могу быть в этом уверенным? — Да, да… — повторил он, — Я понял Вашу точку зрения и не считаю, что смогу Вас переубедить. Даже если я поступлю по-своему и Вы вернётесь обратно, из этого уже ничего хорошего не выйдет. Впрочем, не знаю, выйдет ли что-то хорошее, если я поступлю, как говорите Вы. — Вы меня очень обижаете своим сомнением. — А Вы пускаете меня по миру, — повторил он, — Это ничуть не лучше. — Я не понимаю: мы будем и дальше перепираться по этому поводу или Вы прекратите говорить об этом раз и навсегда?! — Прекращу об этом говорить раз и навсегда, — сказал он, — Но, считайте, я уже погиб. Без этой вынужденной меры мои дни сочтены. — Я с Вами и мы что-нибудь придумаем, — проговорил я. — Вы не знаете, где бы я мог найти примерно двести тысяч на срок около полугода? — А кроме денег Вы можете о чём-нибудь думать? — Сейчас первоочередная задача — найти деньги. И это похоже на то, как будто я хочу усидеть одновременно на двух стульях. Пытаюсь сохранить Вас и как-то выкрутиться с делами. А выкрутиться непременно следует, иначе я банкрот. Впрочем, если Вы согласитесь руководить моими похоронами, это будет не самым худшим вариантом ухода из жизни. — По крайней мере, никто не удостоит Ваш труп чести быть связанным узами брака, — подметил я. — Шутки шутками, но как только эта эйфория закончится, придётся столкнуться с проблемами, но мне даже думать не хочется о том, как я всё это буду решать. Даже с какой стороны к ним подступиться. — А может быть, бросить всё? — спросил я, — Что Вам мешает? Он помолчал, о чём-то задумавшись. — Я покажу Вам, что мне мешает. А заодно и познакомлю Вас кое с кем, — сказал он, — Позвольте, я должен встать, — он пересадил меня в своё кресло, уходя к полкам рядом со своим столом, — Вот, собственно, причина и главное сокровище этого мира, — он сел на подлокотник кресла, протягивая мне фотографию в изящной рамке. С изображения на меня смотрела совсем юная девушка, одетая в европейском стиле, что лишь подчёркивало азиатские черты её лица и восточный разрез глаз. — Это… — повернулся я к нему. — Моя дочь, — сказал он, — Её зовут Каэдэ. Я вновь вгляделся в фотографию, подумав задней мыслью, что мне приятен факт этого знакомства. Я был рад, что он почтил меня столь сокровенным объяснением. — Где она сейчас? — спросил я. — На исторической родине, — ответил Кабураги, — Под строгим присмотром гувернантки получает образование и учится основам хороших манер. — Очаровательный ребёнок, — улыбнулся я. — Не могу не согласиться, — кивнул он, — Хотя в действительности она куда лучше, чем на фотографии, — он тяжко вздохнул. — Теперь я понимаю, — пробормотал я, — Хотя нет, ничуть не понимаю. Возможно, Вы хотели бы, чтобы Ваша жена стала для девочки доброй мачехой, но когда разница в возрасте у обеих дам едва ли больше пяти лет… Решительно не понимаю! — Каэдэ бы не хотела, чтобы место её матери заняла другая женщина, — сказал Кабураги, — Поэтому я не пытаюсь подыскать замену. Я просто хочу, чтобы моя принцесса ни в чём не нуждалась и, впоследствии смогла бы стать женой достойного человека. А так как я вынужден обеспечивать ей беззаботную жизнь, я не могу всё бросить. Вот ответ на Ваш вопрос. — Двести тысяч… — пробормотал я. — Ох, ради бога, не думайте об этом, — он осторожно забрал у меня фотографию, — Это не Вашего ума дело. — Да погодите, — задумался я, — Пожалуй, я знаю, где их можно найти. На полгода, так? — Да. Если быть точным, то я рассчитывал получить прибыль от предприятия спустя пять месяцев и, во всяком случае, получить процент. Но откуда у Вас такие деньги, Брукс? Вы банк хотите ограбить? — Нет, не банк, — улыбнулся я хитро, — Одного пожилого господина, именуемого моим дядюшкой. По окончании учёбы он должен оформить на моё имя состояние моих родителей. Так вот я и думаю, не поторопить ли его с этим решением? Тем более что Вы подсказали мне повод. — Я не очень-то верю в успех этого предприятия, к тому же… — Вам и не обязательно верить в успех предприятия. Верьте только в меня, — я посмотрел на него, — По Вашему примеру я заявлю о помолвке и, используя её как предлог, заберу часть причитающихся мне денег. — Ну допустим, что так. Но это Ваши деньги. — О, это ничуть меня не смущает. Оформим долг юридически. Слава богу, я в этом понимаю достаточно, чтобы не дать Вам меня надуть. — В таком случае, Вы уверены, что дядя исполнит свои обязательства? — У него не останется выбора, — сообщил я, — Пункт о моей женитьбе указан в завещании. — На сей раз, Вы собрались жениться… — устало протянул «фантом». Я взглянул на него, как на морского дьявола, неожиданно восставшего из пучин океана. — Побойтесь Бога! — выдал я, — Я готов пойти на это исключительно ради Вашего благополучия! И благополучия маленькой госпожи, с которой впоследствии я хотел бы иметь удовольствие познакомиться. — Вы сумасшедший, Брукс, — усмехнулся Кабураги. — Так Вы познакомите нас?.. — Если представится случай, разумеется, да, — согласился он. — Я буду рад, если она узнает о моём существовании, — получая удовольствие от одной мысли, что он согласился познакомить меня со своей ненаглядной дочкой. — Она и так знает, — сказал он, огорошив меня сообщением об этом, — Я периодически упоминаю о Вас в письмах. — Что же Вы упоминаете? — спросил я с интересом. — Что Вы чертовски занятный человек, а также искренний и преданный друг, — он ушёл к полкам, чтобы убрать фотографию на место, а я, услышав такую характеристику из его уст, счёл себя самым счастливым на свете человеком.