Dark wings

      Сидя в кресле у стилиста, просматриваю свое новое досье, вернее информацию, прекрасно внедрившуюся за последнюю неделю в сеть, как будто таки было всегда, благодаря команде Чонгука. Его самого отец полностью отстранил от работы по внедрению меня в постель к Ким Намджуну, исключая человеческий фактор, обретающий всё на провал, объявив об этом на том же ночном собрании. Младший Чон был невероятно злым на отца, на моего аджосси, что тот в принципе допустил такую ситуацию, и на меня, что согласилась. После собрания парень за руку вывел меня за территорию особняка и просил объяснить адекватность моего добровольного согласия на это безумие. Он не кричал, больше не возмущался, понимал, что не имеет на меня совершенно никаких прав. Мы просто трахаемся, просто проводим время вместе, потому что нам так комфортно. Мы друзья, коллеги, принадлежим к одному клану и ничего больше. Я, как всегда без единого признака замешательства на лице, твёрдо заявила, что это моя работа и долг. Если ему что-то не нравится, пускай прочитает кодекс ещё раз и поймёт своей гениальной головой, что моя обязанность безприкословно выполнять приказы главы относительно работы. Он конкретно психанул на мои слова, развернулся и ушёл. На следующий день аджосси сказал, что Чонгук уехал с рассветом в неизвестном направлении. Он не вернулся в тот день, и на следующий и через неделю. Я не собиралась бегать за ним и искать, нет. Но было довольно-таки тоскливо, без родного лица рядом. И конечно же мне не хватало секса с Чоном. Никто не отрицал возможности мастурбации, но ни фалоэмитароры, ни собственные весьма ловкие пальцы не могли наполнить так, как это делал мой друг. Не могли доставить крышесносного удовольствия и довести до такой желанной и необходимой разрядки. Больше не нет тех длинных тёмно-шоколадных волос, которые я так сильно любила. Пришлось заменить их на каре, ведь Ким Намджун так сильно любит девочек именно с такой длиной волос. Стилист перекрашивает меня в угольно-чёрный, не скажу что я против, ведь всё тот же чёрный цвет. Спасибо, что не пришлось изображать скромную девочку блондинку в розовых шмотках. Я бы справилась, но от одного только моего вида тошнота подступала бы к горлу. Пак Даин, именно с этим именем мне предстояло выйти в свет через три дня, появившись на одной из крупнейших ночных гонок без правил, ежегодно устраиваемой кланом «Змей». И не просто появиться, а принять в ней участие. Ким Намджун всегда выигрывал гонку, в спину ему дышали многие. Год назад Чонгук вошёл в пятёрку и весь клан был невероятно горд, хотя и были те, кто откровенно высказывались недовольство о том, что место недостаточно высокое для будущего главы. Можно было бы подумать, что мне приготовили смертный приговор, но это не так. И всегда рвалась поучаствовать в таких «соревнованиях», но мне запрещали. Я была готова, я знала это. Пак Даин предстояло соревноваться с самыми отъявленными гонщиками, готовыми пойти на всё ради победы. Выигрыш был не нужен, на риски идти не просили, нужно просто стать заметной для главы «Трёхглавого орла». К гонкам моего Kawasaki Ninja обещали подлатать и покрасить, выбрала красный цвет, ведь он так будет подходить к как всегда полностью в чёрном мне. Вечером ужинаю с аджосси в нашем небольшом доме, находящимся на территории поместья Чон. Два года назад умерла его жена, и дом совсем опустел и потускнел. Больше не слышно её весёлого хохота по вечерам за просмотром дорамы. Она никогда не была вплетена в дела клана, всего лишь была горничной в поместье, что позволяло ей выходить тот самый «свой» круг и делать их брак в аджосси возможным. Своих детей они потеряли: старший сын погиб в перестрелке с копами, младший умер ещё в младенчестве от болезни. Всё произошло ещё до моего появления здесь, и я никогда не просила рассказать мне подробности о жизни их детей. Аджосси стал очень замкнутым и строгим после смерти своей жены. С головой ушёл в дела клана, дома почти не бывал. Но когда такая возможность выпадала, то проводил все вечера со мной, отдавая мне последние крупицы теплоты и любви, которые у него остались. Мы не разговариваем о поручении главы, тут и так всё понятно без слов. Я сама согласилась на всё это, я сама решила работать на клан. Не маленькая девочка и теперь все мои поступки только на моей совести и чести. Решаюсь спросить из любопытства слышно ли что-то про Чонгука, но тот только мотает головой. Говорит, что если парень не появится до конца недели, то главе придётся принять меры по возвращению его домой. — Тебе так идёт новая причёска, — между строк вкидывает аджосси в разговор. — Ты так похожа на свою мать, даже не представляешь насколько. Он никогда до этого не заводил подобный тем. От неожиданности я давлюсь кофе, но тот хлопает меня по спине и помогает справиться с внезапно накатившим кашлем. — Хотела бы я увидеть хоть одну фотографию, — знаю, что просьба в пустоту, но всё равно прошу, вероятно, уже миллионный раз. Аджосси попивает своё любимое тёплое молоко с мёдом, так необычно для его образа угрожающего твоей жизни мафиози, но всё ещё с теми добрыми глазами, которые я помню из детства. Затем он нарушает тишину совместного молчания снова: — Я бы хотел показать тебе, но, боюсь, это уже невозможно. Сомневаюсь, что они в принципе сохранились хоть у кого-то. — Я хочу найти их, — резко оглашаю идею, которая в голове сидит слишком давно. — Знаю, что они возможно уже мертвы, но я хотела бы хотя бы отдать дань памяти, стоя рядом с их могилами. — Не стоит этого делать, не стоило вообще напоминать тебе. Моя ошибка, — его голос твердеет моментально. Ли Инсок поднимается из-за стола и уходит в свою комнату, оставив меня одну допивать уже порядком остывший кофе. Достаю пачку сигарет со вкусом вишни и закуриваю одну прямо на кухне. Я никогда не была заядлым курильщиком. Немного баловались в детстве с Чоном, но сейчас этот горький вкус табака, перебиваемый сладкой насыщенной вишней был жизненно необходим, когда мой мозг улетучивался куда-то далеко, обдумывая что-то серьёзное и глубокое. Чонгук всегда ругал меня за глупую вредную привычку, на что я постоянно то и делаю, что закатываю глаза, одна стараюсь в присутствии парня избегать сигарет. Тушу не до конца докуренную сигарету и выкидываю окурок в мусорное ведро, затем сама покидаю кухню. Захожу в свою комнату, не утруждаясь даже включить свет. Мне нравится темнота, она опаснее, и в этом есть какая-то своя необъяснительно притягивающая романтика. Ложусь на кровать с телефоном в руках. Листаю ленту в социальных сетях, просматриваю почту. Ни одного письма от Чонгука, а чего я собственно хотела. Переступаю через себя и печатаю парню короткое «живой?». Ответ приходит, но не сразу, минут через тридцать. Он тоже немногословен. Удостоил меня двумя буквами «Да» и на этом наше общение закончилось. На следующий день глава огорошивает меня новостью, что я съезжаю в район Каннам. Он присмотрел мне квартиру через квартал от личного пентхауса Ким Намджуна. Стоило бы съездить туда и осмотреться, перевезти вещи, но мне дико лень, ведь понимаю, что покину поместье через день и уже неизвестно когда встречусь и при каких обстоятельствах с аджосси. К вечеру всё же приходится уехать, но я не заморачиваюсь со сборами. Знаю, что всем необходимым мою новую квартиру уже обеспечили, поэтому скидываю пару чёрных маек, не забывая майку младшего Чона, пару брюк и кроссовки. Последней вещицей, которую я не смогла не забрать из этого дома, стала моя детская игрушка, розовый заяц. Всё ещё таскаю его за собой даже в двадцать один год, только он остался у меня в качестве якоря, за который я хватаюсь, пытаясь вспомнить своё детство не на территории клана. Открываю глаза, которые так беспощадно слетят утренние солнечные лучи. Сначала не совсем понимаю, где я нахожусь, но ещё несколько минут, и сознание проясняется, я в своей новой квартире в каннаме. Чувствую тяжесть и тепло в районе талии. И почему я не удивлена, что он здесь: — Тебя не должно быть здесь, — разворачиваюсь лицом к Чонгуку. Знаю, что не спит. — Знаю, — парень пристально смотрит в мои глаза. — Ты скучала? — Уходи, — сбрасываю его руку и выбираюсь из-под одеяла, садясь на край кровати. Накидываю шёлковый чёрный коротенький халатик и выхожу на кухню. Так сильно хочется кофе, и я собираюсь утолить своё желание прямо сейчас. Чонгук идёт за мной, и явно не собирается уходить. Знает, что его не должно быть здесь, но всё равно нарывается на неприятности. — Ты не ответила на мой вопрос, — он слишком серьёзен, хмурит брови, выстраивая их домиком. — Что ты хочешь услышать, Чонгук? — я тяжело вздыхаю и разворачиваюсь к парню. — Да, я скучала. Доволен? А теперь уходи. — Тебе чертовски идёт новая прическа, c ней ты ещё сексуальней. Он за секунду оказывается рядом и впивается своими губами в мои слишком страстно, врываясь в рот языком без прелюдий. Хочу оттолкнуть, но только ближе притягивая парня к себе. Чувствую, как он возбуждён и возбуждаюсь сама. Тянусь руками к краям его чёрной футболки стягиваю её с парня, разрывая поцелуй на несколько секунд, затем с новой силой мы впиваемся в губы друг друга. Чонгук уже давно развязал мой халатик, который сейчас лежал рядом с моими ногами. Одной рукой парень придерживает меня за талию, вторую запустил под шёлковую ткань моих спальных шортиков, где больше ничего и нет. Он большим пальцем надавливает на клитор, и двумя другими проталкивается в моё выделяющее природную смазку лоно. Мне так хорошо, я тихонечко стону в поцелуй: — Ты скучала, я доволен, — томно бормочет в поцелуй, убирая пальцы. — Заткнись. Ещё один мой сдавленный стон, когда парень целует шею, попутно опускаясь ниже. Руки плавно переместились на ягодицы и грубо сжимают их, прижимая ближе к себе. Я чувствую его готовый войти в меня орган, так и рвущийся на волю. Чонгук немного приподнимает меня, чтобы я обхватила его бёдра ногами. Так и делаю, трусь возбужденной промежностью о его напряжённый член. Теперь уже стонет парень. — Кровать в твоей спальне или ковёр в гостиной? — шепчет, немного покусывая мочку уха, предоставляя мне выбор. — Гостиная, она ближе, — хочу быстрее почувствовать парня в себе. Секс с Чоном всегда такой чувственный, что до дрожи в коленях. Как отказаться от этого во время задания под кодовым названием «Ким Намджун»? Снова борьба за первенство, когда мы оба оказываемся полностью обнажёнными. Парень сверху и так грубо, как я и люблю, вдалбливает меня в белый махровый ковёр. Оставляет засосы на шее, груди. Мысленно убиваю его за это, ведь придётся выкручиваться и скрывать последствия нашей связи во время гонки. Я кончаю с его именем на губах, но не расслабляюсь, а хочу пойти на второй заход, меняя нас местами. Чон полностью подчиняется мне, тому как я круговыми движениями насаживаюсь на его дружка. Стонет, прикрывая глаза, откинув голову назад, и сжимает мою грудь, делая процесс ещё приятней. Какое-то время спустя мы оба кончаем. Теперь я полностью ослабла и лежу рядом с Чоном: — Пообещай, что ты не будешь спать с ним, — просит Чон, серьезно глядя в мои глаза. — Я не буду тебе этого обещать, — тяжело вздыхаю. — Я не твоя девушка Чонгук, я тебе ничего не должна, мы просто спим вместе, когда нам этого хочется. — Ты знаешь, что меня это не устраивает, — он злится, — и всегда знала, вот только тебе всегда было плевать. — Но это устраивает меня. — не хочу начинать ссориться и ухожу в душ. Знаю, что делаю ему больно, но всё равно это делаю. Я не хочу быть ограничена отношениями, не хочу, чтобы кто-то устанавливал мне запреты и отбирал ту крупицу свободы, которая осталась. Перед тем, как включить воду, слышу, как хлопает входная дверь. Он ушёл. Полдня я пролежала на диване в гостиной, смотря скучные дорамы. Всё слишком слащаво и банально, что хочется блевать. Так в жизни не бывает, по крайней мере меня обошли все эти щенячьи нежности. Около семи часов начинаю собираться на гонку, поужинав овощным салатом и кофе. Больше есть не хочется. Расчёсывая волосы чувствую сожаление из-за отрезанной длины. Но не хочу грустить, приободряя себя тем, что волосы не руки, отрастут. Не через неделю конечно, но к следующему году точно. Подвожу ярко глаза, рисую тонкие стрелки в уголках. На губы наношу увлажняющий гель, боюсь, что обветрятся из-за скорости. Надеваю чёрную майку, на этот раз свою. Затем натягиваю на бёдра в цвет рваные джинсы и джинсовку, обуваю кожаные берцы. Думаю как решить проблему по имени «Чон Чонгук не может держать свои губы в дали от моей шеи», ведь там расположились ярко-алые засосы по всему периметру. Пытаюсь скрыть чокером, однако ни один не подходят, все слишком тонкие. В голову приходит гениальная идея, повязываю на шею кроваво-красную бандану в цвет своего обновлённого мотоцикла. Спускаюсь на лифте на подземную парковку за своим малышом. Блестит в тусклом приглушённом свете, готовый отвезти меня в любую точку Кореи, куда бы я только не держала путь. Подъезжая к назначенному месту гонки замечаю огромных размеров толпу людей. Большая площадка отведена под парковку гостей, немного меньше для участников. Именно там я и паркуюсь. Нужно подтвердить своё участие в гонках на регистрации, куда я собственно сразу и направляюсь. Замечая косые взгляды в свою сторону не особо симпатичных мужчин и их спутниц. Не могу не сказать, что их внимание мне льстит, это приятно. В толпе различаю людей из «Чёрного медведя». Вот Пак Чимин и Чон Хосок как всегда тусуются вместе, покуривая в компании своих сегодняшних дам. Хотя дамами их назвать трудно, обычные шлюхи, коих тут пруд пруди. Сегодня отличный день для их бизнеса. Мероприятие даст целую кучу клиентов как сразу на гонке, так и уже после в борделях и клубах. Пак Дживон, Ли Хансок и другие. Слишком много знакомых на один квадратный метр, однако это знакомые Ли Минсон, а не Пак Даин. Пак Даин всего лишь никому неизвестная девушка из Дэгу. И, как гласит интернет, весьма успешная гонщица, что совсем скоро я обязана подтвердить. Пытаюсь в толпе разглядеть Ким Намджуна. Нахожу его в компании его правой руки, Ким Сокджина, один глаз которого скрыт чёрной повязкой на манер пиратской, которая совершенно точно идёт парню. Ходили слухи, что тот потерял зрение на правый глаз во время неудачной сделки с японскими якудза, но подробности никому не известны. Сокджин и так и был чертовски привлекателен, а вот эта изюминка добавляла больше мужественности и сексуальности. Хотелось бы посмотреть на ту девушку, которая его не захочет. — Пак Даин, — заявляю у стойки регистрации полностью татуированному мужчине. — Малышка, что ты тут забыла? — самодовольно ухмыляется тот. — Не мешай людям работать. — Пак Даин? Та самая Пак Даин? — начинает причитать рядом стоящий парень лет восемнадцати. — Хён, она та самая девушка из Дэгу, чью страницу я показывал тебе сегодня утром. — Хм, и правда, — сверлит меня взглядом татуированный. — Лицо выглядит как-то знакомо. Думал мы встречались в каком-то клубе, а ты оказывается всё-таки гонщица, — взглядом проходит по моей стройной фигуре. — Не хочешь после всего зависнуть вместе? Я покажу тебе город. — Не нужно. Я уже освоилась, — Быстро забирая стикер номера для мотоцикла и покидаю его общество. Продолжаю осматриваться и вдруг ловлю на себе заинтересованный взгляд Намджуна. Поднимаю брови в немом вопросе. Может быть я и веду себя слишком дерзко, но знаю, мальчики любят плохих девочек, а хорошей я не была никогда. Ким направляется в мою сторону, когда объявляют время до старта десять минут. Из-за чего я отворачиваюсь и иду в сторону своего мотоцикла. Парень идёт следом, ведь тоже участвует в гонке. Как оказалось, наш транспорт стартует рядом и в одной линии. Сзади от своей позиции замечаю такой знакомый синий мотоцикл, Чон тоже здесь. Этот идиот не должен участвовать, но снова нарушает установленные главой для него правила. Раз. Два. Три. Старт. Выжимаю газ на полную и тут же срываюсь с места. В ушах свистит ветер, сегодня он разыгрался не на шутку. Разгоняюсь слишком быстро и уже совсем не чувствую гравитации, словно это полёт. Кайфую от этого чувства. Вырываюсь в десятку, чему ухмыляюсь, ведь не никто не ожидал от меня подобного. Однако ещё не время что-то говорить. Передо мной два гонщика начинают толкать друг друга на бешеной скорости, пытаясь устранить соперника. В следующий момент один из них падает с глухим звуком, ярко зелёный Yamaha в одну сторону, а его хозяин в другую. Мельком замечаю кровь, но не останавливаюсь. Пока соперник зелёного в замешательстве немного скидывает скорость, я успеваю набрать больше скорости и обогнать, тем самым становясь восьмой. Так хочется войти в пятёрку. На спидометре почти 200 и сравнялась ещё с тремя, один который Ким Тэхён, его ярко жёлтый костюм сложно не узнать. Решаюсь пойти на весьма опасный трюк. Выживаю все двести, поднимаясь на заднее колесо и обратно, что позволяет молниеносно миновать троицу. И вот, я пятая. Понимаю, что секунду назад одно неверное движение, камень или ветка и всё, я была бы скорее всего мертва. Меня бы просто навсего переехали соперники при падении. Впереди замечаю Чонгука, он, вероятно, третий. Первые тройка мчится почти в ровень. Там же и Ким Намджун. Гонщик, вырывающийся вперёд мне не знаком как и его мотоцикл. По итогам гонки именно он заберёт приз в пять тысяч долларов. При оглашении результатов называют его имя — Мин Юнги. Никогда не слышала до сегодняшнего для и грамма информации об этом парне. Второе и третье место займут Намждун и Чонгук соответственно. Четвёртое У Син Ши, сын самого крупного наркобарона из Китая. За ним пятая я. Расслабляюсь из-за чувства эйфории. И почему я не делала этого раньше, нужно было взбунтоваться и делать что хочется. Вот только жаль, что победа присвоена не Ли Минсон, а моей новой личности. — Кто ты? — слышу грубоватый низкий голос возле своего уха, когда снимаю шлем. Разворачиваюсь к источнику. Глава клана «Трёхглавый орёл» Ким Намджун собственной персоной. Вблизи замечаю ямочку на его лице от лёгкой улыбки. Я никогда не оказывалась с ним на таком близком расстоянии и сейчас с уверенностью могу сказать, что парень красив. Он высокий, крепко сложен, уверена, что качается. Чёлка, мокрых волос небрежно спадает на лоб, и интуитивно хочется её поправить, я отдёргиваю себя и отвечаю, перестав заинтересованно рассматривать: — В зависимости от того, кто спрашивает. — Я Намджун. Не видел тебя до сегодняшнего дня в Сеуле. Откуда ты? Слышала что-то о обо мне или о «Трёхглавом орле»? — спрашивает парень. — Пак Даин, Дэгу, — едва ли обращаю внимание на него. Такая тактика работает всегда и безотказно. Чем меньше ты заинтересована, тем больше заинтересованы в тебе. — А ты дерзкая, — брови Намджуна приподымаются от еле заметной усмешки. — Приходилось слышать о тебе. Ходят легенды о твоём внезапном появлении в Сеуле и успехах на родине. — Ты просто не умеешь заинтересовать девушку, хён, — поворачиваюсь в другую сторону. — Чон Чонгук к вашим услугам, — чёрноволосый протягивает мне руку в знать приветствия. Хочется закатить глаза от его актёрской игры, но сдерживаюсь и полностью игнорирую, начиная проверять почту в телефоне. — Ты была потрясающей. Где училась так быстро кататься? — Спасибо, там уже не учат, — понимаю на что намекает Чон. Но нельзя не отметить, что похвала приятна.  — Чон Чонгук, это была хорошая гонка, — Ким пожимает руку, которую я так успешно «не заметила». — Видимо, твои попытки тоже провалены, — Затем он обращается ко мне. — Даин, не хочешь ли прокатиться со мной? Я наконец удостаиваю Намджуна взглядом, задерживаясь на пронзительных глазах. — Если ты решил показать мне город, то прости, опоздал. Предложения уже поступали, не думай, что соглашусь на твоё, — Ким в замешательстве, а вот Чонгук смеётся во весь голос. — Ты безнадёжен. Надеваю шлем и газую так резко, что парни еле успевают отпрыгнуть в стороны, чтобы не быть покалечены мною. Уезжаю, оставив их обоих в полном замешательстве. Мне нужно отпраздновать свой маленький триумф, свою маленькую победу как в гонке, так и в деле «Ким Намджун».