Dark wings

— Боже, что они сделали с тобой? Слышу приглушённый голос в своей голове. Хочется открыть глаза, но тело не поддаётся моим желаниям. Напротив, сделать это кажется максимально невозможным. Мне безумно холодно. Почему мне холодно? — Минсон, очнись, пожалуйста, — голос продолжает вызывать моё сознание. — Чёрт, я убью их всех. В состоянии полусна начинаю чувствовать горячие прикосновения к коже. Я обнажена, вот поэтому мне холодно. Начинаю более отчётливо ощущать холод под собой. Это каменная плита. Такие есть только в подвале поместья, где обычно пытали неугодных главе и клану людей. Я лежу полностью голая на каменном полу одной из таких камер, в этом нет сомнения, кто-то трогает меня и пытается привести в чувства. Ровно на секунду получается приоткрыть глаза и увидеть того, от кого исходит тепло. Это Чон Чонгук. Веки снова тяжелеют, и я проваливаюсь в сон. Чувствую, что меня пытаются поднять и окутывают в теплую материю. Трясусь от холода. Тело не сопротивляется, наоборот, подчиняется действиям парня. Оно благодарно за заботу и помощь. Но мне всё ещё плохо. Пытаюсь что-то сказать — не выходит. — Давай, солнышко, только приди в себя. Всё хорошо, я с тобой. Больше никто не тронет тебя, я не позволю. Обещаю, верь мне. Влажные губы ощущаются на моём виске. Снова пытаюсь выговорить хоть слово. Безуспешно. Промямлила что-то нечленораздельное, но подтолкнула парня к мысли, что пытаюсь прийти в сознание. Организм борется, и я вместе с ним. Чонгук поднимает меня на руки и прижимает к себе настолько близко и крепко, насколько это возможно сделать. Тепло от его куртки и горячего тела, растекается и по моему, однако этого недостаточно, чтобы согреть полностью. — Что ты здесь делаешь, Чонгук? Тебя быть здесь не должно. Уходи и оставь её здесь, она пленница, которая получила наказание, и оно ещё не закончено. Я слышу второй голос. Это Пак Чимин. Мерзкий подонок. Он должен гореть в аду, я заставлю его гореть и вспоминать меня до конца своих дней. Он сдохнет в муках, когда я приду в себя и смогу отомстить. — Я забираю её, Пак. Если кто-то ещё раз притронется к ней, я убью его не задумываясь, — Чонгук зол. — Пока ты даёшь повод оказаться мертвым первым. И поверь, я не шучу. Я даже не посмотрю, что мой отец так благосклонен к тебе в последнее время. — Она не любит тебя, Чонгук, за что ты продолжаешь бороться? Она променяла тебя на Кима. На твоём месте я бы первый был бы рад такому концу и сейчас бы дал закончить клану начатое. — Ах ты сука, — Чонгук делает шаг к Чимину, готов нанести удар и одновременно удержать меня рядом. — Я прямо сейчас убью тебя, ты на это нарываешься? Я промычала что-то, что позволило парню отвлечься и остыть от бури, что бушевала внутри разгорячённого тела. Он ещё крепче обхватил моё тело, прижал ближе и нежнее. — Дай мне пройти, Пак, — парень сделал шаг на выход из помещения. — Ты должен подчиниться. Я будущий глава, ты не должен мне противиться. Если же нет, то, как я сказал, я убью тебя. — Ты пока что никто, Чонгук. Это приказ твоего отца, и вот именно его я буду слушать. Это предательница, а ты слабый. Она твоя слабость, и ты готов простить ей всё. Ты необъективен и подчиняешься только своим инстинктам. Не будь глупцом, — Чимин продолжает раззадоривать моего спасителя. — Глава позволил Чонгуку забрать Минсон. Отойди, Чимин, это его приказ, — ещё один знакомый голос… Хосок. — Пока ты был здесь, появился новый план. — Что? Такого не стояло в планах. Глава не мог их нарушить. И она ещё нужна для их осуществления, — недовольно шипит Пак. — Иди наверх и убедись сам. На данный момент Чонгук забирает Минсон, и ты ничего не можешь с этим поделать. Я выше тебя по иерархии, Чимин, послушай что говорю, — приказным тоном проговорил Хосок. Он важный человек в клане, Чимин обязан его послушать. Вот только мне слабо верилось, что это правда. Меня не могли отпустить просто так. Не поместили бы в камеру, если бы хотели спасти. Я нужна была им для борьбы с кланом «Трёхглавого орла». Глава Чон что-то хотел получить у Намджуна взамен на мою тушку. Ровно также думал и Пак Чимин. Он что-то гневно прошипел и вышел из помещения, в котором меня держали. — Уноси её наверх, Чонгук, — сказал Хосок. — Она заболеет, её нужно согреть. И одень бедную девочку во что-нибудь. Я на некоторое время попробую нейтрализовать Пака. Чонгук беззвучно соглашается и уходит из помещения со мной на руках. Я чувствую стук его сердца, что бьётся с бешеной силой и готово выпрыгнуть из груди в любой момент. Всё моё естество пытается абстрагироваться от холода и сосредоточиться только на тепле тела парня, чтобы перенять его как можно больше. Мне кажется, что совсем скоро мы оказываемся в комнате младшего Чона. Не могу утверждать наверняка, так как мои глаза всё ещё отказываются открываться. Я только чувствую на подсознательном уровне. Он укладывает меня на кровать, надевает свою майку на обнаженное тело, закутывает в одеяла и нежно целует в лоб. Стало однозначно теплее. — Маленькая моя, прости, что меня не было рядом. Прости, что не смог защитить тебя, — Чонгук садится рядом и продолжает поглаживать меня по голове. — У нас мало времени, Чонгук, — резко в комнату входит Хосок, хлопая дверью с размаха. — Я вырубил Чимина, но он скоро придет в себя. У тебя есть идеи как помочь ей? Где её можно на время спрятать? — Ты знал? Ты специально отвлекал меня весь вечер? — Чонгук встаёт с кровати и подлетает к двоюродному брату, беря того за грудки. — Я не должен был допустить, чтобы с ней хоть что-то случилось. Ты понимаешь? — Отвлекал — да. Знал — нет. Твой отец отдал приказ отвлечь тебя на этот вечер и посоветовал напиться. Как видишь, не всё я выполнил как нужно, ты трезвый. У меня было чувство, что они с Чимином что-то планируют и это связано с Минсон, но я не думал, что они опустятся до такого, — Чонгук ещё сильнее сжал кулаки на одежде своего брата. —Убери руки, Чонгук, и мы вместе ей поможем. — Кто это сделал, Хосок? Как они посмели дотронуться до неё? Я боюсь представить, что она выдержала, — злость в голосе Чонгука сочилась как тысяча ядов. — Её изнасиловали… — ответил мужчина, сводя звук своего голоса на ноль, а затем продолжил: — несколько. — ЧТО? — голос Чонгука перешёл на крик или рык, что неосознанно вырвался из груди, будто бы у самого настоящего медведя. — Я убью их. Я разорву каждого! Чонгук отскакивает от Хосока. Как следствие его злости, что-то полетело на пол и с громким звуком разбилось. Затем ещё что-то. Я поняла, что парень начал крушить всё что только попадалось под руку. — Ты не даёшь ей отдыхать своими действиями. Успокойся. Чонгук, ты отомстишь, я помогу, эта девочка мне не последний человек, ты сам это прекрасно знаешь. Она не заслужила пережитого, — попытался успокоить Чонгука Хосок. — Но нам нужно уходить отсюда вместе с ней и срочно, пока Чимин в отключке, а остальная охрана не хватилась пропажи. Мы можем попробовать передать её Ким Намджуну и попросить помощи заранее. Они же вроде любят друг друга, он защитит её. Я слышал, что твой отец собирается отдать её ему в любом случае, однако хочет задействовать шантаж, для заключения сделки. Бог знает, что он ещё для неё придумал, чтобы заставить Намджуна согласиться на выдвигаемые условия, уверен, ему они не понадобятся. У нас есть ещё час до 4, чтобы передать её ему самим в полной безопасности, чтобы подорвать планы главы. Я бы пошёл на это. А что насчёт тебя? Ты готов это сделать? Готов ради безопасности любимой отдать её другому? В ответ парень молчит. Не знаю о чём он думает, но это определённо какая-то очень сложная дилемма, которая может мне помочь. — Давай, Чонгук, — подгоняет парня Хосок. — Времени совсем мало. — У неё тату медведей. Мой отец специально это подстроил, я уверен, — ударяет по стене кулаком парень. — Не знаю, насколько этот парень, Ким, любит её. Но что, если он не будет готов взять её, когда узнает, что она из нашего клана? Что если откажется и не защитит? Что мы будем делать тогда? Мне самой больно это слышать. Намджун может мне не помочь, и это самая настоящая правда. Не только от слов Чонгука мне так хреново, да в принципе от осознания ситуации. Я начинаю приходить в себя и пытаюсь разговаривать с парнями, пытаюсь позвать друга и уже самой принять участие в разговоре. — Чонгук~а, — Хриплю я еле-еле и открываю глаза. Две обеспокоенные пары карих глаз устремляются на меня. — Минсон, как ты? Очень плохо? Где болит? — начинает суетиться Чонгук возле кровати, на которой я лежу. Я оказалась права, мы сейчас действительно в его комнате. — Что мне сделать для тебя? Тебе тепло? Удобно? — Мне холодно немного и всё болит, но это не важно, — отвечаю и снова закрываю глаза, чтобы свет от лампы не слепил глаза, привыкшие к темноте. — Я сам увезу её, — внезапно говорит Чонгук. — Я встречусь с Намджуном один на один и расскажу о том, что она наша, и что она не хотела. Попытаюсь смягчить ситуацию. Если он откажется ей помочь, то я возьму эту помощь в долг и буду ему должен, как будущий глава клана медведей. Я сдержу свои обещания, в отличие от отца. — Это, конечно, всё очень интересно, как вы оба пытаетесь ей помочь. Самые настоящие рыцари. Смеяться хочется аж, парни. Вот только вашему плану не суждено сбыться. Это вряд-ли можно позволить, — снова противный голос. — Чимин, — воскликнул Хосок. — Как ты...? Я приоткрываю глаза и вижу Пака в начале спальни моего спасителя. Он стоит облокотившись о стену, скрестив руки на груди и метает молнии во всех нас троих. Злится, однако на лице дьявольская ухмылка, свидетельствующая, что он ещё не проиграл. У него есть план, который не позволит осуществить задумку братьев Чон. — Уйди, Чимин, — шипит Чонгук. Я действительно убью тебя. — Что же ты, Чонгук. Ты очень сильно разочаровываешь своего отца. Ради какой-то девки готов предать свой клан? Не так он воспитывал будущего главу. Чонгук подлетает к Паку, сжимая кулаки, и бьёт того по лицу, ещё и ещё. Пак мужественно терпит побои Чонгука и сплёвывает кровь, когда получает передышку. — Оба успокойтесь, — пытается разнять их Хосок. — Отец не в себе, а ты только рад этому, да, Пак? Думаешь, что сможешь провернуть свои грязные планы? Ошибаешься. Я будущий глава и трезво оцениваю ситуацию. Я найду как с тобой справиться. Чонгук пытается снова напасть на Пак Чимина и надрать тому зад, однако Хосок пытается удержать того на расстоянии, чтобы не привести к ещё большим проблемам. — Кто сказал тебе, что главой станешь в конце концов именно ты, Чон Чонгук? — зло улыбается противник парня. — Что ты несёшь, сука? — шипит Чонгук. — Неужели решил стать одним из претендентов на пост главы? Это смешно. — Ты не один претендуешь на эту позицию по праву, — смеётся Пак. — Правда, это ещё не официально. Однако, братик, фамилия Чон, права наследника течет в моей крови так же, как и в твоей. А после сегодняшнего не думаю, что эта позиция твоя. Вы оба предатели. И вижу шок на лицах обоих Чон: Хосока и Чонгука. Парни не понимают о чем сейчас говорит Чимин. Вот только я вспоминаю события вечера и знаю о чём речь: Чимин бастард главы клана медведей. И глава наконец признал ещё одного своего сына. Для официального изменения статуса парня осталось только собрать совет и подтвердить этот таинственный момент. — Я даю вам шанс уйти без проблем обоим и оставить девчонку. Если же нет, то ей будет больнее, Чонгук. Поверь, то что было вчера, может быть только цветочками, — кривится в победной усмешке Пак. — Я не уйду, — шипит парень в ответ. — Ты не заставишь меня. Злостью пропитан воздух в комнате. Двое медведей готовы сцепиться в схватке за жизнь. Вот только не за свою, а за мою. Один готов отнять её самым жестоким образом, другой же готов защитить до конца, и в итоге пожертвовать своей. В комнату Чонгука забегают несколько амбалов. Я узнаю некоторых из них. Они были там вечером. Они убивали меня по кусочкам. Они насиловали меня. Божечки, если у меня будет шанс, то я собственноручно уничтожу каждого, кто причинил мне боль. Они будут страдать гораздо больше, чем я. Я не понимаю до конца что происходит, так как зрению ещё тяжело сосредоточиться. Вижу уже лежащего на полу Хосока и какого-то неизвестного мужчину рядом с ним, который прижимает что-то к его шее. Чон обездвижен. Впоследствии я замечаю шприц в руках мужчины, что его держит. Транквилизаторы. Перевожу взгляд на Чонгука. Нападающие стараются не причинять вреда наследнику, хотя тот лупит их с бешеной силой. Вот только проблема — противников у парня больше. Именно это делает его проигрыш делом времени. Впоследствии, его просто хватают несколько амбалов и оттаскивают в сторону. — Ему вколоть, Чимин? — спрашивает один из них, и кивает на будущего главу. — Я убью тебя, Пак Чимин. Убью, сука, — кричит Чонгук, пока его пытаются заткнуть люди Пака. — Не смей её трогать. Не смей, тебе говорю. Убью. — Я думаю, что это уже стало необходимостью, — отвечает Чимин своему человеку и игнорирует Чона. — На войне все средства хороши. Чонгуку тоже вводят в шею иглу, после которой парень мешком обвисает на плечах амбалов. Я осталась одна без помощи. Мне всё ещё холодно, однако температура тела постепенно начала приходить в норму, что позволило мне чувствовать боль. Всё тело сильно болело, самое большое сосредоточение находилось внизу живота. Однако это не значило, что шрамов и синяков на мне нет. Их сотни. Боюсь, что если я сделаю шаг, то распластаюсь прямо на полу. — Встанешь сама или нужна помощь? — смеётся Чимин. — Думаю, что ты рада, ведь возвращаешься к своему любимому. Вот только, как думаешь, что может пойти не по его плану? Я молчу и не собираюсь реагировать на его слова. Парня это бесит. Он приказывает своим людям забрать меня из комнаты Чонгука и увести. Те выполняют приказ, первоначально заклеив мой рот скотчем. Одеть меня до конца они так и не соизволили, я осталась даже без нижнего белья. В одной майке моего спасителя, что прикрывала все запретные участки тела. Меня без сопротивления вывели в коридор. Я всё ещё чувствовала дикий холод на своей коже, однако, благодаря братьям Чон, удалось хоть немного согреться. Мою тушку повели к чёрному BMW, что был припаркован заранее напротив главного входа. Зрением я заметила большое количество людей, по меньшей мере человек двадцать, стоящих рядом с ещё несколькими автомобилями. Глава Чон стоял возле одного из водительских сидений. Мужчина с превосходством оглядывает меня сверху вниз, как только Чимин выводит меня на улицу. Он ничего не говорит, но мысли в его голове скачут как кони, выскакивают наружу и позволяют понять всё, о чём он думает. Глава отдаёт приказ садиться по машинам, и его люди беспрекословно всё выполняют. Чимин толкает меня к BMW, усаживает на заднее сиденье, и сам опускается рядом. Трогаемся. Паку на мобильный поступает звонок. Тот незамедлительно поднимает трубку. На том конце сетевого кабеля слышится голос главы, который спрашивает об отсутствии Чон Хосока и Чонгука. Чимин говорит о том, что парни отказались принять участие в «мероприятии», поэтому остались дома под присмотром. Глава смеётся. Это поражает меня до глубины души. Что стало с мужчиной, который души не чаял в своём сыне Чонгуке? Откуда взялось неприкрытое пренебрежение? Неужели обретение Чимина, в новом для главы статусе, дало спусковой крючок? Или же это Чимин, словно умелый кукловод, руководит главой Чон, и, следовательно, всем кланом «Большого медведя». В последнее поверить легче, Пак никогда мне не нравился, всегда казалось, что парень играет и притворяется. Кортеж клана подъезжает к огромному ангару на краю Сеула. Понимаю, что это и есть тот самый склад оружия клана «Трёхглавого орла». Людей Кимов не видно. Территория пуска по периметру словно пуста. Люди Чонов выходят из машин, охрана прикрывает главу. За наблюдениями я не заметила, как Чимин приблизился ко мне и развернул корпусом от него. Я почувствовала, как кожа оголилась на бедре, но парня это совсем не смутило. Ах да, он же не по девочкам. — Поверни голову к окну, — приказывает мне Чимин. Я выполняю. Пока пытаюсь разглядеть хоть какой-то признак появления клана Намджуна, моё зрение погрузилось в темноту. Пак перевязал мне глаза какой-то мягкой тканью. Видеть, кроме как сплошную мёртвую темноту, я не могла абсолютно ничего. — Сейчас мы выйдем и войдём внутрь. Не смей фокусничать. Если хоть что-то из-за тебя пойдёт не так, я пристрелю тебя, — предупреждает парень. Я киваю и выхожу из машины на ощупь за Чимином. Тот берёт меня за руку и ведёт в неизвестном мне направлении. В таких условиях стало очень сложно передвигаться, на самом деле. Не то, чтобы темнота мешала мне, нет. При тренировках я много раз проходила испытания темнотой в закрытых пространствах, что в последствии позволило мне ощущать себя, словно я была слепой с самого рождения. Сейчас именно боль в теле отягощала моё состояние. Мы входим в помещение. Я не вижу этого, однако звуки ориентируют меня в пространстве. Я слышу приглушённый голос главы. Что именно он говорит, мне не удаётся понять, но его голос я слышу чётко. — Он согласился. Веди её, — к нам с Чимином подошёл один из людей главы, если я не ошибаюсь, то это был Ким Сонмин. Хотя какая разница, кто это был. Самое важное стояло за его словами. Намджуна вынудили согласиться на какие-то условия. Он согласился из-за меня. Я виновата, что парень что-то потеряет. А мне совершенно не хочется, чтобы тот от чего-то отказывался в обмен. — Пошли, — тычет в меня рукой Чимин и ведёт дальше. — Не забывай, что я сказал тебе в машине. В голову резко врезается большое количество голосов. Значит, я на том месте, где должна быть. Но я не слышу того самого, родного голоса. Ким Намджун, пускай тебя всё же здесь не будет. — Так ты согласен, Ким Намджун. Ты готов мне отдать все сделки с оружием и его в придачу взамен на девчонку? — Нагло ухмыляется глава Чон, что нельзя не заметить по его голосу. А я пропадаю, ведь понимаю, что именно и как много, Джун потеряет от этого обмена. Мычу, но меня не слышно за кляпом, которым склеены губы. — Да, я подпишу твою сделку, медведь, — отвечает Ким. Он злится. — Только сначала верни девушку. — О нет, не ты здесь ставишь условия, мальчик. Сначала подпись. Слышу шаги туда-сюда, звуки росписи ручки о бумагу, стуки сердец, дыхание и страх, мой страх. Его обманут, я знаю это. Я хочу крикнуть, чтобы он этого не делал, однако заклеенный рот мешает издавать звуки, а связанные руки не позволяют освободиться. — Я сделал всё как ты хотел, где Даин? Не играй со мной, я тоже могу укусить, — парень злой, я чувствую это. — Если ты что-то с ней сделал, нашей сделке конец. Ты объявишь войну. — Приведите девушку, — приказывает глава Чон. Чимин снимает с глаз моих повязку, и яркий свет от ламп врезается в моё зрение. Вижу толпу, меня толкают в самую гущу. От одного из толчков я поскальзываюсь босиком и падаю на колени, приземляясь рядом с главой клана медведей, правильнее было бы сказать, что у его ног, и прям напротив Намджуна. Рядом с ним стоит Ким Сокджин, в толпе так же замечаю Тэхёна. Последний устремляет взгляд по-детски наивных глаз в сторону Чимина. Не знаю, смотрит ли в ответ на того Пак. Но в глазах младшего Ким определённо разочарование и испуг. Он взволнованно переводит взгляд карих глаз на меня и беззвучно охает. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на парня, что передо мной и встречаюсь со взглядом, полным непонимания и тревоги. Майка совсем задралась и взору всех присутствующих открываются мои обнажённые бёдра. Я стараюсь присесть так, чтобы скрыть побольше от наглых и похотливых мужчин. Я хочу чтобы на меня обнажённую смотрел только один, что сейчас стоит напротив, но совершенно в другой обстановке. — Даин? — узнаёт меня Намджун и не может даже сдвинуться с места. — Что ты с ней сделал? Она мой человек, она часть моего клана и почти обладает полной неприкосновенностью. По кодексу тебе следует наказание, и я лично буду готов привести его в исполнение. Ким кричит на весь ангар. Глава Чон, как и его люди смеется с точно такой же громкостью. — Глупый мальчик, она не принадлежит тебе и никогда не принадлежала. Она моя. Мы немного поразвлекались с девчонкой, — говорит глава медведей в ответ, чем ещё больше злит Намджуна. — Не смотри на меня так, Пак Даин действительно никто не трогал. Эта девушка уже несколько лет покоится на кладбище в Ильсане. Перед тобой Ли Минсон, что так искусно играла её роль. Вот только она проиграла. Мужчина кивает, и один из его людей подходит ко мне и ножом разрезает майку на плече, показывая всем присутствующим тату с лапой медведя. Глаза Намджуна ещё больше расширяются от увиденного. Я несмело опускаю свои вниз, врезаясь взглядом в колени. Боюсь смотреть на парня, я чувствую себя отвратительно. Теперь он знает. Может быть не догадывается до конца, но он что-то понял. — Эта девочка в клане медведей с рождения, Ким. Она не любит тебя, а всё время обманывала. Правда, хорошая актриса? Как ты думаешь, из-за чего твои последние неудачи? Как мы смогли рассекретить всех твоих покупателей наркотиков и основных дилеров, чтобы переманить к себе? Девочка хорошо постаралась. Даже так, что ради неё ты готов пойти на новые сделки и потери. И как она в постели? Хороша, ведь так? Тебе понравилось? Намджун молчит и сжимает кулаки до побеления костяшек пальцев, а ноздри раздуваются от злости. Сокджин держит того за плечо, чтобы парень не вытворил лишнего. — Я думаю, что понравилось. Мои ребята тоже решили попробовать что же это такое, — смеётся глава Чон, сам отвечая на свой вопрос. — Им уж очень пришлось по вкусу. Ты бы слышал стоны этой малышки. Она просила ещё и ещё. Ким Намджун, тебя обдурила моя шлюха, теперь она нужна тебе? Я стискиваю пальцы в кулаках до боли врезаясь в чувствительные ладони. Верёвки натирают неудобно руки, образуя следы и синяки. Мне неудобно и больно. Я не шлюха. Никогда ею не была. Меня отымели против воли несколько мужиков, а теперь человеку, которого я люблю до дрожи в коленях, преподносят на блюдечке меня не такой, какая я есть на самом деле. Вот только, какая я на самом деле? — Давайте выйдем, парни? — обращается глава Чон к своим людям, и те начинают постепенно покидать помещение. — Спасибо за сделку, Намджун. Пускай эта шлюха будет моим тебе подарком уже навсегда в честь завершения нашей сделки. Пользуйся на здоровье. Люди клана начинают покидать помещение, оставив меня одну сидеть на полу. Последним задерживается Чимин, пересекается взглядом с Тэхёном, а затем опускается на колени и шепчет на ухо. Нет, этого не может быть. Парень напомнил мне о взрывчатке, что всё ещё в ангаре и то, что её собираются использовать прямо сейчас. Уходит и он. Я еложу, пытаясь освободиться и мычу, пытаясь что-то сказать. Напротив половина клана Кима. Все смотрят на меня и на главу, ждут его следующих действий. А Джун не торопится что-то сделать. Мыслями он явно не здесь. Я зову его к себе, но нужного звука нет. Возможно, меня понял Тэхён, а может быть тому всё надоело. Парень подошёл ко мне и отклеил скотч от моих губ. — Взрывчатка, — шепчу я и затем перехожу на крик. — Бегите, тут взрывчатка. Паника. Клан «Трёхглавого орла» в панике начинает двигаться. Сокджин дёргается на Намджуна, а Тэхён непонимающе уставился на меня. Оглушительный звук. Взрыв. Жар по всему телу, мне большего не холодно. Везде огонь. Неужели мы все умрём? Неужели Ким Намджун больше никогда не посмотрит мне в глаза с любовью и нежностью?