Замороженный Цветок

— Натали? Добрый вечер, — Тони улыбается ярко и светло, хоть и вскидывает брови. — Или лучше Наташа Романофф? Прекрасно выглядишь! Шпионка косится на Зимнего Солдата, безмолвно спрашивая, что вообще происходит со Старком. Тот предсказуемо намёк игнорирует. — Как тебе будет удобнее, — фыркает девушка. — С чего вдруг такой удивлённый тон? Сам ведь звал. — О, ну ты шла слишком долго, юрист для составления завещания мне больше не нужен, — усмехнулся гений. Новый элемент работал так, как нужно, и что немаловажно — не отравлял организм. Конечно, механику ещё предстоит небольшая реабилитация, да и коктейли из хлорофилла всё ещё не будут лишними, но настроение у него было прекрасным. — Это как-то связано с пропавшими со склада вещами Говарда Старка? — спрашивает она. — Это как-то связано с тем, что ты шпионка ЩИТа? — в тон ей говорит Тони. — Туше, — соглашается рыжая. — Ты за этим? Если за этим, то поздно, всё скопировано, и ваша служба вряд ли переспорит наших адвокатов на счёт того, что эти вещи имеют право находится у сына и наследника Говарда. — Расслабься, я здесь не для того, чтобы отбирать у тебя память об отце, Тони, — Наташа улыбается как акула и с видом профессионального фокусника достаёт из сумки средних размеров папку. — Меня попросили заинтересовать тебя в кое-каком проекте. Она протягивает ему папку и подмигивает почему-то Солдату. «ПРОЕКТ «МСТИТЕЛИ» ПРЕДВАРИТЕЛЬНЬIЙ ОТЧЕТ»  — Можешь смело открывать, там только о тебе — Фьюри вынул всё лишнее, — закатила она глаза. Тони со скептическим выражением лица просматривает своё досье. — Большой брат следит за тобой, да? — фыркнул механик. — Хотя в нашем случае скорее большая сестра следит, а большой брат строит на нас планы… — Читай уже, Тони, — нетерпеливо сказала девушка. — Обзор личности… хм… Вызывающее и легкомысленное поведение, не выходящее за рамки нормы. О, повышенное чувство вины. Не выносит бездействия. Инициативный. И бла-бла-бла, — пробормотал Старк. — Ну, психолог, в отличии от юриста из тебя так себе, хотя правды тут большая доля. Внимательная ты зараза, — почти с восхищением сказал он. — «Вербовка Железного человека для проекта 'Мстители' одобрена».  «Вербовка Тони Старка для проекта 'Мстители' одобрена». Весело конечно, но я не командный игрок. Вынужден отказаться. — Тогда должна предупредить, что возможно тебя попытаются уговорить, используя в качестве мотивации вещи Говарда Старка, — сказала она. — Будем надеяться, что они не будут проверять ту грубую подделку, что я там оставлю. Не благодари, будешь должен. И сделаешь удивлённое лицо. Или ещё какое-нибудь подходящее, — фыркнула она. — Ах, да, они знают о Капитане Америка. Тебе было бы лучше согласиться. — Зачем тебе это? — уточняет почему-то не Старк, а Зимний. Он молчал весь разговор, внимательно следя за девушкой. — Я думала, мы всё выяснили в ту нашу встречу, Солдат, — поджимает губы Романофф. — Но, ладно, так уж и быть, специально для Старка. Зимнему Солдату я обязана тем, что выжила в Красной Комнате и не сдалась. А с тобой, Тони, полезнее дружить, чем враждовать. — Замнём для ясности, — закатил изобретатель глаза. — Я понял. Окей, будет забавно. *** Тони входит на этаж Стива достаточно спокойно и самое главное вежливо — чего явно не хватает самому суперсолдату — предупреждая через Джарвиса заранее. Не то, чтобы в другом случае Старк бы совершал что-то непоправимое — Башня принадлежит ему, в конце концов — но изобретатель знал, что означает личное пространство и ценил это. Роджерс находится неподалёку, он сидит, с рассеянным видом читая книги, или не читая её вовсе, потому что та явно перевёрнута и вряд ли суперсолдат любитель покосплеить Полумну Лавгуд из Гарри Поттера. — Собираешься выкинуть меня из Башни? — спрашивает тот быстрее, чем Тони успевает что-либо сказать, и механик застывает на месте, выгибая брови в удивлении. Нет, он конечно мог попробовать, но представить подобную сцену довольно тяжело, да и не для этого гений тратил тогда ещё сильно ограниченное время и усилия на его возвращение к жизни, чтобы притащить домой, как безродного котёнка с улицы, и тут же вышвырнуть пинком под задницу. К тому же пострадают костюмы, вряд ли тот позволит провести подобный трюк добровольно, и… Тони не такой человек, ясно? Старк не знал, какого мнения о нём Роджерс, но догадывался, и ему это катастрофически не нравилось. Его и вначале это напрягало, но тратить тогда время на перепалки с лучшим другом из прошлого Зимнего, казалось просто кощунством, да и дел у изобретателя было невпроворот, чтобы пытаться двигать несокрушимую гору чужих мыслей о себе. — С чего ты это взял? — Тони скрестил руки на груди скорее неосознанно, чем специально. Это было не выражение гнева или раздражения, скорее защита, потому что какая бы дерьмовая репутация ни была у миллиардера, он никогда не был тем, кто в действительности пытается обижать людей просто так или бить собачек, окей? Чаще всего он делал вид, что ему всё равно или скучно, но это не тот случай. Нужно было расставить все точки над «и», потому как механик не хотел жить всё следующее время как на пороховой бочке просто потому, что в его доме, в его крепости, есть неустойчивый элемент, который очень близко от того, чтобы возненавидеть Старка. С него достаточного этого, хватило тогда, когда такое случилось с компанией и Обадайя его предал, а в своём доме… это не то, что он хотел бы терпеть. Не то, что он спустит на тормоза. — Эй, Капитан Сосулька, оттай, пожалуйста, и снизойди на ответ. — Зимний Солдат дал ясно понять, что твоё благополучие ему важнее, чем наша дружба, — чуть погодя, сквозь зубы сказал Стив. — И теперь, когда ты не умираешь, не думаю, что я нужен тебе для его защиты. — О, — сказал Тони. — Так ты сожалеешь, что я не умер? — О боже, нет, — поспешно покачал головой Капитан, — я… это не то, что я имел в виду. Я хотел сказать, что ты и сам прекрасно справляешься с помощью для Баки и… — Рад, что ты это признал, — фыркнул Старк. — Я бы сказал, Кэп, что мы начали не с того и предложил бы попробовать снова, но отложим это на несколько минут, потому что то, что я сейчас собираюсь сказать, может прозвучать довольно грубо. Я не собираюсь заставлять тебя уходить или что-то типа того, или как-то ограничивать общение с Солдатом, но тебе стоит перестать набрасываться на меня чуть что и давить на парня, потому что ты сам видел, какой пиздец творила Гидра. Ты хочешь ему помочь, я хочу ему помочь — мы в одной лодке. Но мы оба — ты и я — смотрим на него с разных сторон. Для тебя он — Баки Барнс, твой лучший друг, очаровательный балагур, от улыбки и нескольких слов которого таяли все девчонки, человек, который пошёл из-за тебя на войну и который много раз шёл именно за тобой, тот, кого ты вытащил из плена, тот, кто упал из поезда из-за тебя… — А кто он для тебя? — хрипло спросил Стив. Тони пожал плечами. — Я знаю его как Зимнего Солдата. Чувака с офигенной металлической рукой, который по случайности спас меня в пять, через три года пришёл снова и с тех пор притаскивался время от времени, — негромко сказал Старк. — Человек, с которым случалось слишком много плохого, но который сам не стал плохим — не стал плохим, я сказал, Роджерс, я тоже знаю из тех файлов для чего его использовали, но у него не оставалось выбора, ясно? — отрезал механик. — И ты ведь не думал, что я настолько глуп, что не понимаю, чем занимается мужчина, что время от времени приходил ко мне с кровью на одежде — своей и чужой. Мне однажды пришлось уговаривать его, чтобы он дал мне вытащить из него пули, потому что за ранение его бы ждало наказание, и он боялся, что если я помогу ему, то Гидра — тогда он называл просто слово «кураторы» — выйдут на меня. Солдат, он… Я не бросил деятельность изобретателя благодаря ему. — Люди пишут, что у тебя высокое самомнение и зашкаливает самоуверенность, — замечает Роджерс. — И я бы соврал, если сказал, что мне не показалось также, когда мы говорили до этого. — Говард был не очень хорошим отцом, — гений вздохнул. — Что бы я ни делал, он был недоволен. Не спорь, — воскликнул Старк, видя, что суперсолдат собирается возражать, — ты не знаешь ничего, абсолютно. Тебя не было здесь. — Говард, которого я знал, никогда бы так не поступил, — осторожно сказал Стив, потому что ругаться, если честно, не хотелось. Капитан был приверженцем искренности — честь и совесть нации, что б его — и то, что гений предпочёл просто поговорить по душам подкупало. Хотя это не значит, что Роджерс так спокойно доверится ему. — Говард, которого я знал, — повторил Тони, но скорее не передразнивая, а просто начиная разговор с похожей фразы. Он замолчал и исправился. — Говард, которого отец позволил мне видеть, был одержимым твоими поисками мудаком. Серьёзно, его не интересовало ничего, кроме науки, его компании и поисковых экспедиций. Знаешь, на одной из них я даже побывал, — хмыкнул он, — удивительный опыт. Отец был так увлечён и заинтересован, вдохновлён и воодушевлён… Я лишь иногда видел подобные эмоции на его лице во время общения с мамой, хотя её он, кажется, действительно любил, и при каких-то серьёзных открытиях в лаборатории. Так что, да, Говард, которого ты знал, был хорошим человеком, конкретно для тебя и для тех, для кого он действительно был таковым. Вероятно, он был хорошим другом, но… Так, — он громко хлопнул в ладоши, и они оба вздрогнули от того, как неожиданно это прозвучало. — Я честно не хочу говорить об этом, это до сих пор тяжело. Вернёмся к Зимнему и его роли в том, что я до сих пор творю в мастерской. Если коротко, то я создал Кисточку — это робот, если что, захочешь, познакомлю — и отец в довольно грубой форме сказал о том, что всё, что я делаю бесполезно, и… я был расстроен этим и тем, что Кисточка после падения со стола сломалась. Солдату пришлось меня успокаивать, — признался Старк и недовольно поморщился на лёгкую насмешку в чужих глазах. Стиву было тяжело представить что-то подобное, но это было довольно… мило. Наверное. — Я починил её и снова продолжил заниматься тем, чем хотел, тем, что у меня получалось, хотя на тот момент думал, что это глупо и действительно стоит бросить. Потому что я достаточно бесполезный человек — не настолько хорош, как великий Говард Старк, и недостаточно сильный и храбрый для Капитана Америки… Что? Отец всё детство пилил мне мозг твоим светлым образом. Так, ладно, мы снова отвлекаемся. На чём мы там остановились? — На том, кто для тебя Зимний Солдат, — закатил глаза Стив, прекрасно понимая, что тот и так это знает, просто пытается взять небольшой тайм-аут размером с несколько секунд и перевести тему. — Ах да, — продолжил разыгрывать сцену механик, — конечно. Но я думаю, это и так очевидно, верно? Мы вроде как с ним встречаемся, да. Благословения у тебя просить не буду. А если ты имеешь в виду то, что было в промежутке между тем, что я рассказал до этого, и тем, что мои и его цветы остановились друг для друга, то… Я даже не знаю, что сказать. Мы долгое время были друзьями, и, похоже, даже это было для него новым и странным. Время шло, и я… Я был очень одиноким ребёнком, опережающим сверстников по интеллекту. Слишком мелкий для взрослых, слишком умный для детей. Да и люди обычно ждут каких-либо дивидендов за общение с таким человеком как я. Солдат был первым, кому не нужно было ничего, кроме меня самого, и это дорогого стоит. Он был мне другом, он был мне семьёй задолго до того, как я оказался влюблён в него. Сейчас прозвучит забавно, но заботиться о Зимнем, беспокоиться о нём, чувствовать привязанность, симпатию, тепло от общения было настолько привычным, что я пять чёртовых лет не понимал, что произошло. Отчасти в этом виновато то, что я не считал цветы, перестал давно делать так, потому что это казалось, ну, не знаю, глупым? Наивным? Чрезмерно романтизированным? В общем, я был идиотом. Ну про то, что он вытащил меня из плена ты знаешь, я вроде упоминал это в одной из наших перепалок. Про то, что мы договорились, что Зимний остаётся у меня — догадаться не сложно, — он чуть улыбнулся. — В общем, и вся история. Он мог добавить многое. О том, что Зимний оказался смыслом жизни, о том, что без него он бы и не стал пытаться, о том, что без него Тони был бы совершенно другим человеком, о том, что умирая, он бы не пытался подправить углы, а просто бы прожигал оставшееся ему время… Эти слова не для Стива, они для Солдата, но тот и так знает, насколько важен для своего механика, так какой смысл в том, чтобы озвучивать их сейчас? — Ты пытаешься объяснить мне, что Баки больше нет? — голос Стива звучал ломко. — О, нет-нет, конечно же нет, — поднял руки Тони. — Это не то, к чему я подводил разговор. Знаешь, в чём разница между нами? Мы оба знаем только одну сторону его личности, но я, в отличии от тебя, готов узнать и вторую тоже. Мне не важно, как он называет себя и кем себя считает, для меня важно, чтобы Зимний был в безопасности и по возможности счастлив. Звучит банально, знаю, но это так. Я хотел бы, чтобы с ним всё было в порядке, — тихо сказал он. — Но я понимаю, что это не просто. Не после всего, что с ним случилось. Поэтому я не давлю на него. Потому что… Знаешь, это только теория, но я думаю, что Баки и Зимний — это две личности в одном теле. Барнс спит, а Солдат защищает его. То есть, если попроще… — Я понял, что ты имеешь в виду, — перебил его Роджерс, — и что с этим делать? — А мы должны что-то делать с этим? — удивился Старк. — Мы не должны решать за него, кем ему быть. Мы не можем лишать его выбора или действовать за него. Как по мне, всё что мы можем, так это понять, принять и полюбить. Не знаю, как ты, а я в этом более, чем преуспел. Чего и тебе советую, только без последнего, окей? То есть, дружба дружбой, но… — Собственник, — фыркнул Кэп. Тони закатил глаза. — Так, раз уж мы поговорили по душам на нашем импровизированном девичнике, я должен признать две вещи. Первая, особенно бьющая по моему эго, Говард похоже был прав, ты не так уж и плох, Капитан Сосулька. Конечно, когда ты не пытаешься свернуть мне шею, — как будто человек с белыми лилиями на лопатках и частично спине может быть плохим. Символ радости и печали, невинности и чистоты, благородства и величественности, верности и скромности. Ангел, чёрт его дери. — И вторая… Как бы так сказать, — он замолчал на одно мгновение, — мы с тобой, Аватар, в полной жопе. — Многозначительно, — поморщился Стив. — Не уверен, что я хочу знать, но давай поподробнее. — О, ты точно не хочешь этого знать, но стоит. Нас вроде как завербовали в команду супергероев для Америки, — сказал Старк. — Как раз будет на что направить твою агрессию, Кэп. — Когда нас успели завербовать?! Старк, объясни нормально. — ЩИТ, — говорит он, словно это всё поясняет. Поясняет. Ещё как. — О, — только и отвечает Стив. — Да, — согласно кивает Тони, — и выбора у нас нет. Я знаю, что ты читал все те файлы, что я нашёл, — тихий вздох. — Но это мой косяк, что я не запретил Джарвису давать доступ к этой информации. Да и что-то подсказывает мне, что это вызвало бы только новый виток твоих подозрений. — Если мы оба знаем, что ЩИТ прогнил изнутри, зачем тебе вообще туда соваться? — Вообще, по идее, тебя должна была вербовать Наташа, — заметил Старк. — Она бы наверняка бы нашла подходящие слова и уговорить тебя даже в таком случае, но если честно, то нам лучше изобразить покорность. Они знают о Железном Человеке и о Капитане Америке, что живёт у меня — один из парней на том корабле всё-таки проговорился, благо, не широкой общественности, — хмыкает он. — Но они не знают о Зимнем Солдате, нам повезло, что Мисс Романофф имеет к нему некую привязанность. И лучше бы так и оказалось, пока мы не сможем полноценно противостоять Гидре, нам придётся столкнуться с ней, найти побольше информации, чтобы защитить его. Поэтому… Нам лучше изобразить покорность. Иначе проблемы у нас будут не только с Гидрой, но и с тем ЩИТом, что пока не является дополнительной её головой. Да и неприятностей с правительством — больше, чем у меня есть сейчас — хотелось бы избежать. — Я не шпион, Старк, и притворятся не умею, — покачал головой Капитан. — Тебя никто и не просят шпионить или играть какую-то роль, — вновь закатил глаза механик. — Просто засунь свою прямолинейность в жопу и делай вид, что всё окей. Ради Баки. Да и… Фьюри может и не лучший человек — скорее всего он мудак, не знаю, я не видел его ни разу, но судя по Наташе это так — но он вряд ли идиот, чтобы пытаться заставить добросовестного тебя или своевольного меня делать какую-то полу-аморальную херню. Делаем вид, что покорны, спасаем людей, может снимаем кошек с деревьев — кто знает, что им нужно будет — зато будем ближе к заварушке в случае чего и сможем поменять обстоятельства. Это неплохой старт для тех, кто хочет выкурить Гидру, работая на одну из её голов, хоть и не полноценную, мы будем казаться подконтрольными и почти безопасными, а значит подставы от нас ожидать не будут. — Ради Баки, — задумчиво повторил он. — Ладно, — вздохнул Стив, — ладно, будем надеяться, что ты прав. — Я всегда прав, — самодовольно сказал Тони. — А теперь, когда мы покончили со всякими скучными, но важными делами, предлагаю перейти к более весёлой и не менее значимой части, — улыбнулся он. — Мы сейчас поднимемся на мой этаж, в мастерскую, и я отдам тебе, Кэп, твой щит. А потом наша странная троица садится на диван и вы оба вникаете в поп культуру и особенности нашего века посредством фильмов. Не знаю, как Зимний, но ты в этом точно полный профан, так что это не обсуждается. *** — Всё в порядке, Мистер Зимний Солдат? — заботливо спрашивает ИскИн. Мужчина хочет ответить, что всё в порядке, но его не хватает даже на слабый кивок. Это была плохая идея. Очень плохая идея. Следить за Тони в принципе, особенно без его ведома. Не то, чтобы неправильный техник был хоть как-то против, наоборот, он доверял ему и дал настоящий карт бланш, прекрасно понимая, что Солдату так проще и легче. И не то, чтобы Зимний делал это постоянно — ладно, почти постоянно — но сейчас у него был особенный повод, ибо Старк, только решивший проблему с тем, что палладий из реактора убивал его, пошёл к Роджерсу, будто бы, блять, тот не пытался прибить его неоднократно. Зимний Солдат хотел знать, если тот попытается снова. Чего он не хотел слышать, так это разговор о себе. Дышать было трудно, голова раскалывалась словно на куски от грёбанного надоедливого стука, который сейчас был слишком громким и сильным. Он не знал, что именно спровоцировало этого предположительно Баки на более серьёзные действия, но это было чертовски отвратительно. Зимнему Солдату на секунду померещилось, что он снова лежит в криокапсуле. «Знаешь, это только теория, но я думаю, что Баки и Зимний — это две личности в одном теле.» — отчего-то бьётся в голове, хотя это странное состояние у мужчины началось немногим раньше, чем была сказана эта фраза. – «Барнс спит, а Солдат защищает его.» Стук стих на мгновение, оставив оглушительное эхо от напряжённой тишины, чтобы тут же вернуться, ещё в большей мере, так, что этот стук, казалось, оглушал любой звук извне. Судороги от введенной в тело сыворотки. Барнс спит, а Солдат защищает его. Металлическая рука вместо родной. Барнс спит, а Солдат защищает его. Паника — своя чужая — затапливающая разум. Барнс спит… Слова-триггеры. Боль. Крики. Отчаяние. Стиви мёртв. Выжигаемый из раза в раз разум вместе с воспоминаниями. "— Доброе утро, Солдат" …а Солдат защищает его. " — Я жду приказаний". *** Было больно. Чужие слова совпадали с причиняемой болью, вызывали страх. Хватит. Этот голос. Он не его, но и его одновременно. Ток, поступающий в мозг, оказывается неожиданным, и они кричат на два голоса, но наружу проникает звук только одного. Что происходит? «Я — Джеймс Барнс» — как мантру повторяет второй. Или он первый? — «Баки». — Солдат, — говорят посторонние, явно плохие и недоброжелательно настроенные к ним обоим люди. Он решает называть себя так, пока первый второй бормочет теперь уже бессмысленный на первый взгляд набор цифр. Джеймс теряет сознание от боли. Солдат отключается. *** Солдат всерьёз беспокоится о втором, потому что Джеймс со временем перестаёт называть своё имя и постоянно кричит от боли — вслух и мысленно — и это ужасно. Он чувствует отголосок его боли, и даже этой малости достаточно для того, чтобы взвыть. Солдат плавает на поверхности чужих мыслей — их мыслей: первого и второго — и думает о том, что этих людей было бы неплохо поставить на место. Но ни он, ни Баки не могут сделать что-либо, и всё что остаётся это продолжать течь по течению. Солдату не нравится это. Он сильнее второго, хотя они не проверяли этого, но Солдат знал это наверняка, да и тому явно была необходима передышка. Барнса необходимо защитить. Солдат оттесняет второго на своё место и прежде, чем заходится в крике, успевает подумать почти ласково: «Спи, Баки». *** У Солдата поначалу есть весь доступ к памяти сержанта, но чем дольше, тем больше чужие воздействия, и постепенно ему приходится отодвигать личность второго всё дальше и дальше, чтобы не допустить вреда для того, и в конце концов воспоминания оказываются далеко от него. Сначала он делает это для защиты второго, но тот иногда вспоминает, выходит наружу, и за этим всегда следует наказание, так что в итоге он начинает делать это и для себя тоже. Второй — хороший парень, но лишняя боль и неприятности им не нужны. Обнуления и заморозка — это не щекотка, это ужасно и жестоко, и это не то, что хотелось бы им обоим. Зимний Солдат в какой-то момент теряет свою личность и волю, сломавшись, полностью превращаясь в живое оружие, покорное приказам всех тех, кто знает нужные слова. *** Просмотр фильмов приходится отложить до лучших времён. Они и до мастерской не доходят, быстро нажимая кнопку другого — не Старка, а Солдата — этажа в лифте, потому что Джарвис с тревогой в голосе сообщает о том, что с мистером Зимним Солдатом что-то не так. «Что-то не так» — сказано слабо и неточно. Это означает то, что Зимний задыхается, обхватывая самого себя, сидя на полу, переживая явную паническую атаку. Это означает то, что тот стонет от боли и говорит что-то торопливо на русском — гений уверен, что это явно нечто нецензурное, и не то, чтобы он не одобрял. Это означает то, что ему плохо, очень плохо, и это не то, к чему Старк может спокойно относится. Гений падает на колени около Солдата, хватает его за руки, пытается заставить посмотреть себе в глаза, а не в ту бездонную бездну, в которую падает тот, поддаваясь страху. Фоном он слышит поражённое: «Баки» от Роджерса, тот бестолково мельтешит рядом, явно не зная, что делать, когда кто-то уже оказывает его другу помощь, а может тот и вовсе никогда не сталкивался с паническими приступами… Хотя, они же жили во время войны. У изобретателя нет времени задумываться над этим. — Дыши, — командует он. — Зимний, ты меня слышишь? Дыши вместе со мной. Давай: вдох, выдох, вдох, выдох. Чёрт. Не получается. Мужчина по прежнему задыхается. — Баки, пожалуйста, успокойся, — вклинивается Стив. — Что бы ни случилось, мы рядом, мы поможем. Не помогут. Чем это могло быть вызвано? Были ли такие приступы раньше? Если да, то что делали в таком случае в Гидре? Вряд ли в их планы входило, чтобы их оружие погибло от паники. Не то, чтобы он бы воспользовался способами Гидры… Тони раздражённо скрипнул зубами. Солдат выглядел плохо, был до ужаса бледным. Блять. Старк, уже виня себя за это, влепил Зимнему пощёчину, но судя по всему то ли суперсолдаты имеют более высокий болевой порог, что в общем-то логично, то ли он находился сейчас слишком глубоко в своём сознании. — Блять, — уже вслух сказал гений. Нужно было срочно что-то придумать, хотя бы, чтобы тот задышал по нормальному, если не удастся сразу успокоить, и… Это глупая идея, но может сработать. Со стороны это, наверное, выглядит странно, когда Тони целует задыхающегося Солдата, но это не фетиш или ещё какое-то извращение, он просто видел где-то в сети интернета, что это может помочь, и пробует, потому что сам уже почти запаниковал, не зная, что делать. Это могло бы сработать хотя бы потому, что Зимнего нужно было заставить дышать медленнее, а для этого нужно было либо выполнить дыхательную зарядку, либо задержать дыхание ненадолго, а во время поцелуя второе вполне можно было устроить, и… Додумать Старк не успел, потому что мужчина пришёл в себя. Он понял это по инстинктивному движению чужих губ и слегка расширенным зрачкам. — Зимний, — выдохнул с явным облегчением Тони куда-то ему в шею. — Не совсем, — неловко сказал тот, улыбнувшись, и механик замер, напряжённо думая. — О, — это всё, на что хватило изобретателя. — Привет, Стиви, — пробормотал мужчина. — Баки, — совершенно счастливо воскликнул Роджерс. И в какой-то момент совершенно оглушенный Тони оказался оттеснённым куда-то вбок.