Замороженный Цветок

Локи чувствовал себя зверем, загнанным в ловушку — сперва братом, сводным — исправляет сам себя Бог — и приёмным отцом, а затем чем-то тёмным и мрачным, глазеющим на него со всех сторон бесконечной бездны, пока он падал всё глубже и глубже. Страх пропитывал его изнутри, отравляя всё то, что не успели сжечь обида и одиночество, и, о Норны, ему казалось, что он сходит с ума. Он не сделал ничего плохого. Ничего такого, что не могло бы быть объяснено логикой или заботой об народе Асгарда, народе, заботиться о котором им завещали все детские наставления отц… Одина. Ну какой правитель с Тора? Он хорош в бою, силён, крас… физически хорошо сложен, но не умён, дипломатия — не по его части, лишь бы кулаками и молотом помахать, а последствия… А зачем о них думать, если есть Локи? Потом ведь все будут вспоминать, как старший принц храбро сразился с ледяными волками, чибисами, любым другим монстром, в то время как о вкладе младшего принца, как всегда, промолчат. Впрочем, из Локи ведь правителя тоже не выйдет, верно, Один? Ну какой толк из мальчишки-полукровки, сына царя Ётунхейма Лафея! И всё равно, что он куда более достоин трона. Ему ведь даже отомстить не дали за то, что его младенцем кинули подыхать. Лучше бы действительно убили, чем столько лет жить во лжи — и это он Бог Хитрости и Обмана, да — считая себя равным, не смотря на явные различия со всеми окружающими… А ведь он даже корил себя за непокорные собственной воле и контролю неправильные мысли, а оказывается, что ничего дурного в этом не было? Ну да, не считая того, что его синяя кожа и алые глаза — презираемые любым асом атрибуты внешности. Локи разозлился сам на себя за подобные мысли. Ему было холодно, не смотря на то, что внутренний жар гнева и ненависти к себе, к Одину, к ситуации горел так, что было почти физически больно. Что было бы, останься он? Наказание, заключение, изгнание? Будто бы кто-то проявил снисхождение к чудовищу, монстру из детских сказок. Точно не Всеотец после его выходки — о, он был так разочарован своим приёмным нерадивым сыном, явно жалея, что подобрал его, словно трофей. Точно не Тор — даже, если после попытки Локи занять его место, показать, что он достойнее, чем старший брат, на которого он столько равнялся, то правда о его настоящей, истинной природе навсегда разрушит всё, что было, есть и то, чего явно никогда не случилось бы, как Локи этого ни желал. Хотя его крик и испуганно-обеспокоенное выражение лица, когда он, Локи, начал своё неминуемое падение… Могло статься так, что ему показалось? Интересно, насколько изменилось бы его лицо, признайся ему Локи тогда, на радужном мосту, наплевав на присутствие Одина, как хотело измученное сердце? Жаль, этого никогда не узнать — Локи слишком хорошо знает, когда стоит промолчать, да и вряд ли бы это что-то изменило, Тор успел полюбить смертную, так что неловкое и несвоевременное признание сделало бы только хуже, добавило бы ещё больше презрения в сторону Локи и его грехов. А… мама? Неужели Фригга действительно могла полюбить неродное дитя? Она — могла, но разве её терпения и всепрощения хватит и на этот его поступок тоже? Ещё и её разочарования он бы не выдержал. Правильно — ожесточенно думает Локи и смеётся, но пугающая темнота бездны поглощает этот наполовину нервный, наполовину отдающий безумием звук — правильно, что он отпустил хватку, правильно, что упал. Это его искупление и благословение. Бездна скалится отовсюду, смотрит, не мигая, из пустоты, и хохочет в ответ на его смех. Правильно. Падай, маленький принц, падай в мои холодные объятия, посмотрим, как низко ты успеешь пасть. *** Тессеракт пробудился — бьется в голове у него. Локи знает, что слова не его, слова чужие, неправильные, как и всё, что мог бы сказать Безумный Титан, но эти слова — руководство к действию, к поиску с целью найти, изъять артефакт у смертных и отдать его Таносу — истинному хозяину этой могущественной вещи. Он знает, что должен сделать это, обязан, без права на проигрыш — и эта цель придаёт его существованию смысл, хотя, падая в бездну, он не думал о выживании. Ты ведь хочешь этого, не так ли, Локи? Противный шёпот, идущий откуда-то изнутри, вызывает дрожь и мурашки по телу, но, когда перемещение заканчивается и он, зажимая в руке скипетр, смотрит на этих маленьких, хрупких, таких бесполезных смертных, на лице его вместо страха отражается ликование и превосходство. Да, он хочет этого, хочет отобрать у этих мидгардцев, не осознающих истинную мощь артефакта, Тессеракт, доставить его Таносу, впустить Читаури в этот жалкий мирок, сделать так, как приказано, выслужиться и получить в награду покорённый разрушенный Мидгард. Просьба опустить оружие — смешит, как и попытки этих смертных ранить его, Бога, но он легко ставит их на место. Скипетр так и дышит силой, первой жертвой его подчинения становится лучник. Упоминание о Торе причиняет боль, и Локи хочется свернуть шею этому человечку, но тот вроде как неплохо продвинулся в изучении Тессеракта, и искать где-нибудь ещё одного учёного, разбирающегося в этой теме? Вместо этого он берёт под контроль ещё агента и Селдвига, пока ещё один одноглазый чудак пытается его заболтать, как наивно. Маленькие, суетливые муравьи. Уйти с Тессерактом оказывается до безумия легко. *** Их вырвали кого откуда, как и всегда, когда миссии появляются внезапно. Стив был занят пробежкой, Брюс исследованиями, Наташу вообще с шпионской миссии дёрнули, а их с Тони оторвали от весьма интересного занятия, так что да, возможно, и Старк, и Баки с Зимним были слегка не в настроении, когда стояли перед грозным глазом директора ЩИТа. Тот окинул их взглядом, задержавшись на Солдате. — Не знал, что у тебя появился телохранитель, Старк, — хмыкнул Фьюри. Гений только усмехнулся, прекрасно зная, что для директора ЩИТа существование его пары не являлось секретом, да и не скрывались они больше, после того, как Гидре стало известно о Зимнем. Вот так открыто совместно на миссии они, конечно, не ходили, но после того, как Гидра похитила Тони, Солдат отказывался отпускать его без присмотра. Так что да, у него появился телохранитель — самый лучший и самый любимый из всех. — Вы действительно хотите обсудить это, а не то, что скрывали от нас ваше стремление сделать из Тессеракта оружие, господин директор? — нанёс ответный удар изобретатель. — Снова балуетесь взломами, Старк? — недовольно заметил Ник. — У нас нет времени на это. Мне достаточно того, что некий Бог украл артефакт и переманил на свою сторону многих агентов. — Какие у вас доказательства? — это была уже Наташа, пристально посмотревшая на Фьюри. Поверить в то, что Клинт сменил сторону, бросил её и команду? Она не настолько глупа, чтобы сделать это. — Бартон стрелял в меня, агент Романофф, — директор прекрасно осознавал, чья именно судьба беспокоит шпионку. — Локи здесь не на праздничной прогулке, он… — Вы серьёзно? — неверяще уточнил Тони, пока остальные молчали и слушали. Брюс явно пытался не усугублять конфликт, Стив впитывал информацию, пытаясь мысленно разобраться в происходящем, на лице Наташи сложно что-либо прочитать, но Старку несложно предположить, что именно она чувствует — недоверие. Такое же, какое ощущает и он сам. Они не так уж и долго работают командой, если быть честными, но они являются ей, являются друзьями, почти семьёй, по крайней мере, для механика это так. И Хоукай не из тех ребят, что становятся миньонами первого встречного маньяка, окей? Когда им позвонили и сообщили об этом, Тони сделал то, что сделал бы в любом другом подобном случае — взломал при помощи Джарвиса камеры, и то, что он увидел — не было похоже на добровольное присягание в верности. — Должны быть другие объяснения, как Клинта и остальных сумели взять в оборот. К тому же винить его в выстреле после той херни с тем, что ЩИТ кинул его в одиночку разбираться с его цветами глупо. Если вы пытаетесь уверить нас в том, что Бартон — предатель, то это последняя миссия, в которой я участвую, ибо подчиняться идиоту или тому, кто держит за идиота меня, я не собираюсь. — Старк, — лёгкие рычащие нотки появились в голосе Ника. — Я не говорю, что он сделал это просто так. Я говорю, что он просто сделал это, и сейчас фактически на стороне нашего противника. Будь так добр вспомнить про субординацию, пока ты ещё находишься под моим руководством. Тони улыбнулся так, словно совершил удачную выходку абсолютно безнаказанно. Целью явно было выведение директора из себя, чтобы увидеть его истинное отношение к его делу. Похоже, Фьюри на самом деле относился к Мстителям куда с достаточно большой серьёзностью, чтобы не разбрасываться кадрами, но что тогда нашло на Большого Брата в тот раз, когда Клинта никто даже не прикрывал? — Так точно, сэр, — серьёзно согласился он. — А теперь, когда мы перестали провоцировать всё более новые словесные кружева, — подвёл итог директор. — Нам нужно найти Локи. Доктор Беннер, вы вроде как отлично разбираетесь в гамма-лучах? *** Локи отбросил уже бесполезное тело смертного — всё, что ему нужно было, так это передать по устройству проекцию его глаза, чтобы лучник смог изъять необходимые для портала запасы иридия. Людишки пытались разбежаться кто куда, но вместо этого оказались на коленях по его, Локи, приказу. Детские амбиции — как-то так выразился Шестипалый, когда связывался с ним. О, Локи мог бы поспорить с ним, когда на него смотрела маленькая толпа смертных снизу вверх. Он мог бы стать их Богом, защитить от величайшей глупости и лжи — свободы, сделать их существование менее бесполезным, чем оно есть сейчас. Ты ведь хочешь этого, Локи, правда? Заполучить их преданность и жизни. Заполучить признание и власть! — Разве так не проще? Разве так не естественнее для вас? Это глубинная суть человечества, вы жаждете рабства. Соблазнительный луч свободы заставляет вас не радоваться жизни, а мечтать о власти, о самопознании, — но разве он сам не занимается тем же самым? Разве он не пытался обрести власть, чтобы теперь отдать бразды правления Безумному Титану? Чем Локи отличается от них сейчас? Не отвлекайся от основной цели, Асгардец. Верно. Камень говорит с ним, камень показывает ему истинную суть, напоминая что будет, задумай он отступиться от плана. Слишком много усилий было приложено, слишком много боли вытерплено, чтобы позволить глупым мыслям затуманить взор. — Вы были созданы, чтобы служить и до конца дней стоять на коленях, — продолжил Локи, но был перебит смертным. — Не перед такими, как ты. Словно бы был кто-то подобный. Словно бы он был хуже тех, кому они уже подчиняются, глупцы. Но от справедливой злости и расправы мужчину прикрыл человек в странном трёхцветном костюме с щитом, об который луч и разбился. Солдат, Человек из Прошлого, боец, сражающийся довольно неплохо для всех этих смертных вызывал любопытство, впрочем, его напарник, наряженный в красно-золотые доспехи и имеющий два сердца удивлял сильнее. Противостоять им обоим сразу, не зная на что они способны, было бы глупо, и Локи вынужденно сделал вид, что сдался. *** Тони устало посмотрел на отозвавшего его в сторону Солдата. — Тут не так уж много места, и мы не знаем, насколько хорош божественный слух, — предупредил его гений. — Тебе тоже кажется это странным? — Зимний посмотрел на него очень внимательно. — То, что он выглядит, как жертва Инквизиции? Или его полубезумный-полуиспуганный взгляд? — изобретатель скривился. — Или то, что он так легко сдался? — Последнее меня меньше всего беспокоит, — покачал головой Солдат. — Фьюри разберётся, — негромко сказал Стив, проходя мимо по пути к Наташе. Тони чуть насмешливо фыркнул, они беспокоились о боге, а не о нём, но слух суперсолдата явно уловил весь их разговор. — Всё равно что-то не так, — упрямо сказал мужчина, обращаясь к неправильному технику. — Просто будь осторожнее. — Так точно, — слабо улыбнулся механик. — Ты тоже. *** Локи замер, когда услышал чужой разговор про себя, не то, что было удивительно то, что два его противника обсуждают узника, стараясь делать так, чтобы их не услышали лишние уши, но сам тот факт, что в их фразах прозвучало сочувствие уже настораживал. Впрочем, Бог достаточно скоро отвлёкся от мысленных рассуждений на этот счёт, когда услышал громкий звук грома и молний. Сердце резко сбилось с ритма, и маг вздрогнул всем телом. Тор. Это явно был Тор, его сводный, неродной братец, его приход Локи ни с чем не перепутает, просто не может. Но факт его прибытия ничем хорошим для мага явно не был. Не уж-то Один потратил свои силы на перенос старшего принца, чтобы тот смог защитить свой любимый Мидгард? В то, что Всеотец мог бы захотеть вернуть его обратно домой Локи не верил. — Боишься грозы, плохой парень? — в голосе того человека в красно-золотых доспехах, Старка, звучала расслабленная насмешка, но глаз она не коснулась, он внимательно наблюдал, и Локи ответил ему прямым взглядом, хотя прекрасно осознавал, какие эмоции там могут отражаться — страх, неверие, капля надежды и море отчаяния. Как низко он пал, и падает ещё дальше и глубже, словно вовсе не выбирался из Бездны, словно та не выплёвывала его на пыточный стол Читаури под заботливые руки Шестипалого. — Того, что за ней последует. Он не должен позволить Тору всё испортить. Он не может сделать этого. Зрачки его глаз расширяются, когда Локи видит Тора после всего произошедшего. Всё происходит быстро, слишком быстро даже для него, не говоря уже о глупых смертных, он отталкивает Старка в сторону — Бог мельком замечает, что того тут же ловит тот, с кем тот шептался чуть ранее — а затем его хватают за шею сильные и очень знакомые руки, и Тор прыгает с ним в облака, размахивая своим молотом. Пока они летят, Локи явственно чувствует, как тот мизер надежд, что у него оставались ломаются вдребезги, и когда он падает спиной на огромный камень, то чувствует не только физическую боль, но и как проклятые осколки впиваются в его сердце. Он смеётся негромко, пытаясь не дать гримасе боли проступить на лице, потому что это глупо, так глупо и наивно, и совсем не похоже на Локи — надеяться на прощение и понимание. — Где Тессеракт? — грубо спрашивает Тор, и Локи криво улыбается, даже не пытаясь подняться или выровняться, хотя шея уже начинала чувствовать неудобства от того как сильно он откинул голову, но так проще скрывать настоящие эмоции и взгляд. Маг клянёт себя за то, что Тор всё ещё вызывает это в нём, эту слабость, и от его голоса становится ещё хуже. Он готов снова рассмеяться, куда громче и безумнее, с надрывом, когда суть вопроса доходит до него, но всё же сдерживает себя. Значит вот оно как — Хеймдалль увидел в его руках дорогую и могущественную игрушку и нажаловался Одину, а тот отправил своего сына разбираться с мятежным приёмышем? Очаровательно! И всё равно, что первоначально артефакт был в руках людей, которые планировали сделать из него орудие, вмешаться есть необходимость лишь тогда, когда Локи появился в этом мире. — Я тоже по тебе скучал, — срывается с губ, и Локи благодарен Норнам за то, что насмешливый тон скрывает искренность слов. Как же он ненавидел Тора за это, настолько же ненавидел, насколько же и любил. — Я не в игры пришёл играть, — раздражённо сказал Тор. Ну да, ты просто пришёл сюда избить его, Локи, и вновь всё испортить. Ты этого хотел, Локи? Разве он заслуживает быть важным, когда ты для него никто — не более, чем надоедливый шут? — Сказал бы спасибо, — хмыкнул Локи, пытаясь подняться. Тело слегка повело, и пришлось приложить некоторые усилия, чтобы выровняться. Не будь он Богом, вряд ли бы подобный удар смог пережить. — Без Радужного Моста Один потратил бы много энергии, чтобы отправить тебя сюда, на твою любимую Землю… Звонкий удар молота об землю заставил мага замолчать. Тор выглядел непривычно серьёзным, когда вновь схватил Локи за шею и рывком поднял вверх. — Я думал ты умер, — говорит он с болью в голосе, и это словно пронеслось по нервам мага. Ложь. — Ты скорбел? — спросил маг, и если бы Тор был хоть чуть более внимательным, то заметил, насколько это важно для него. — Все скорбели, — ответил Тор не совсем то, что Локи хотел бы услышать. — Наш отец… — Твой отец, — перебил его младший с оскалом. Упоминание Одина злило и раздражало. — Он сказал тебе кто мои родители, верно? Маг отвернулся, не желая видеть презрение или ненависть в свою сторону. — Мы выросли вместе. Вместе играли, вместе шли в бой. Ты забыл всё это? Нет, Тор, если бы. Как можно было бы забыть твоё пренебрежение и равнодушие? Лучше бы он действительно забыл, потому что Тор — его слабость, то, что желало его сердце и не могло получить. Рано или поздно это всё равно бы переросло в ненависть, так почему бы не сейчас? Он тебя не достоин. — Я помню себя тенью, отброшенную лучами твоего величия, — с горечью усмехнулся Локи. — Я помню, как ты швырнул меня на дно бездны — того, кто был достоин короны. Что-то неправильное было в последней фразе. Он ведь сам отпустил древко Гурнира, сам позволил себе упасть, потому что оставаться не было смысла. Что он мог сделать, мятежный принц, чей статус в Асгарде всегда был всего лишь уловкой? Это Тор… он во всём виноват. — И ты решил погубить дорогой мне мир в отместку за своё унижение, — неверяще восклицает Тор. — Нет, Земля находится под моей защитой, Локи. И Локи смеётся. Ему хочется смеяться и дальше, пока тот говорит об этом, пока утверждает, что маг — он, достойный трона! — неправильно понимает суть правления, пока пытается расспросить, кто внушил ему эти мысли, словно они не могли принадлежать Локи, но смех бы серьёзно мешал противоречить Тору, и он сдерживает себя. Когда Тор говорит о том, чтобы вернуться домой, веселье и вовсе затухает. Какой-то частью Локи хочется отправиться с Тором куда угодно в Асгард, но Локи в отличии от старшего принца обременён разумом и прекрасно понимает, что его ждёт там вместе с недовольным Одином. К тому же, не стоит забывать, что если он так поступит, его ожидает злость не только со стороны Всеотца, но и со стороны Таноса тоже — Локи едва сдерживает дрожь от пронзивших его воспоминаний. К тому же разве он нужен… там? У тебя нет дома. Это он и говорит вслух. Локи почти наслаждается, как красиво уязвимая растерянность на лице Тора преображается в ярость — о, Одинсон так зол упрямству мага! Он столько времени считал, что тот мёртв, и сейчас его хотелось одновременно и прибить за то, что он тогда отпустил руку и упал, и сжать в объятьях до хруста в рёбрах. — Послушай меня, брат, — совершенно серьёзно говорит Бог Грома, а потом его сбивает яркая вспышка. Очаровательно. *** Зимний Солдат мысленно матерился, падая из квинжета с парашютом следом за улетевшим без плана Тони, и также спрыгнувшем Стивом. Приземлился он к сожалению далековато от основного места действия, зато очень близко к Локи, что с явным азартом наблюдал за тем, как тот блондинистый здоровяк и Железный Человек только начинают своё сражение. — Даже не попытаешься сбежать? — усмехнувшись, уточнил Солдат, отстёгивая парашют и поудобнее перехватывая своё оружие, и Локи вздрогнул от неожиданности. — Не похоже, чтобы этот Викинг пришёл тебя спасать. — Он пришёл за Тессерактом, — легко признался Локи, не ощущая угрозы. — Но вот зачем ты здесь, сломанный воин? — Попутный ветер, — скривился Зимний. — Не поверишь, но я хотел бы приземлиться там, где сейчас сверкают эти чёртовы молнии, знаешь, привык защищать своё. Не то, чтобы мой парень не смог отделать твоего. Локи моргнул в замешательстве и постарался не задумываться, насколько заманчиво это звучит. — Оставь свои бредни при себе, мидгардец, — холодно произнёс Локи. Вопреки ожиданиям, мужчина в ответ понимающе улыбнулся. — Я видел твои глаза, когда он прилетел, и вижу, как ты глазами сосредоточен на нём и на битве, — сказал он. — Впрочем, как и я касательно механика-Тони. Я довольно чувствителен к чужим эмоциям, приходилось отслеживать, чтобы избежать неприятностей. — Собираешься проболтать тут со мной, пока Тор не сделает из Старка жаркое? — оскалился уязвлённый бог. — О, нет, конечно, — он направил своё оружие на мага и сделал выстрел. Из-за близкого расстояния и большой скорости дротик Локи отразить не мог, да и не собирался, что ему мидгардское оружие? Зимний Солдат покачал головой на такую беспечность, когда почувствовавший слабость Бог начал медленно, будто неохотно оседать наземь. Мужчина мысленно похвалил себя за то, что вообще носит с собой это, и более того взял с собой — это оружие спроектировал неправильный техник вместе с Брюсом, чтобы то могло пробивать плотную кожу, они же выверили необходимую для Халка дозу успокоительного и снотворного. Конечно, при проверке оказалось, что Другой Парень даже так довольно активен, хоть не особо агрессивен, но сейчас это оказалось как никогда к месту. Он прицелился и выстрелил ещё раз, но теперь в блондина, с лёгкостью попадая в цель. Тот, похоже, в пылу драки даже не понял, что произошло. — Просто хотел удостовериться, что вы достаточно крепки, чтобы выдержать подобные препараты, — сказал он для полусонного Локи, что пытался побороть слабость. Тор в отличии от мага был менее хлипким и ещё пытался делать какие-то движения. — И проверить свои догадки. Ты дёрганный, задумчивый, смотришь в никуда, словно сверяясь с директивой — и я вижу в тебе себя до Тони. Я достаточно насмотрелся на такой будто затуманенный взгляд. Но тебе словно постоянно нашептывают приказы на ухо. И мне любопытно, кто? Локи правда пытается бороться со своим организмом, но в последнюю секунду между сном и бодрствованием он чувствует странное облегчение. Любитель молний засыпает меньше, чем через минуту.