Замороженный Цветок

В конце концов Фьюри отдаёт куб, чтобы Громовержец мог отправиться обратно в Асгард, и даже скипетр, Тор забрал его, чтобы иметь доказательства невиновности брата. Локи и Тор попрощались достаточно тепло прежде, чем старший принц покидает Мидгард. Директор с кислым выражением лица констатировал тот факт, что один из богов остался здесь, но промолчал — ему сейчас не до асгардцев, да и Мстители были довольно красноречивы, так что пока Маг не стал новой проблемой это могло обождать. Проблемой Локи не становится, разве что ещё одной раздражающей и наглой личностью — исключительно для директора ЩИТа. Но он помогает с восстановлением города, и пользователи тумблера, твиттера и фейсбука из-за этого и из-за его участия в спасении мира довольно быстро его полюбили. ЩИТ был хорош в сокрытии нежелательной информации, так что даже те, кто видели Локи в Штутгарте считали его или случайной жертвой, или кем-то, кто работал под прикрытием. Маг… прижился, Совет лишь приказал присматривать за ним время от времени и успокоился — в данном случае Фьюри не собирался подпитывать опасения его членов, а Старк стоял горой за своего нового питомца. Вопреки ожиданиям Всемирного Совета куда больше угрозы исходит не от одного из пришельцев, что почему-то решили защитить их мир от угрозы, а от Ника Фьюри, который после их решения выпустить ракеты начал проверять своих подчинённых. Но члены Совета не сомневались, что у директора ЩИТа не получится выйти на что-либо серьёзное. Существуют такие скелеты в шкафах, что уже вросли в их поверхность, что и не разобрать, где пугающий секрет, а где узор на дереве. *** Не то, чтобы Локи планировал действительно начинать жизнь с чистого листа или втереться в доверие — те, кто был бы хоть как-то полезен почему-то уже это делали без каких-либо особых усилий с его стороны. Возможно, причина его поступков именно в этом — в Асгарде он выбивался из сил, чтобы к нему относились не как к постоянной угрозе, а как к кому-то полезному, а здесь, среди смертных, он получал доверие так просто, что хотелось… соответствовать? Помогать разбираться с последствиями неудавшегося вторжения Читаури оказывается неожиданно утомительно, так что с излечением Старка приходится повременить. Тот не торопит, на самом деле Маг пытался даже настоять на том, что всё в порядке и он справится, но гений логично возразил, что если Бог собирается иметь дело с его шрапнелью, то лучше быть достаточно отдохнувшим, чтобы что-то не пошло не так. Поэтому до осколков доходит дело только спустя несколько недель. — Ты уверен? — спрашивает Локи негромко. Они находятся на этаже у Старка — он, Тони и его пара. — Ты спрашивал это уже… несколько раз? — чуть насмешливо заметил гений. — Колдуй, Гарри Поттер. — Не уверен, что понимаю, почему ты довольно часто так меня называешь, — в замешательстве сказал маг. Сначала он игнорировал прозвища, потому что, казалось, этот смертный не может не давать их всем окружающим, но любопытство Трикстеру не чуждо. — В любом случае, тогда тебе следует лечь на кушетку и расслабиться. — Надо будет потом показать тебе всю серию, — задумчиво сказал изобретатель. — Но сначала книги, в фильмах столько всего упустили, — Тони послушно расположился на кушетке, слегка сдвинулся, чтобы Зимний-Баки мог сесть рядом и держать его за руку для успокоения. Как в сопливой мелодраме, ей Богу, но чужие руки у реактора — это не то, что делает его спокойным, так что он может простить себе эту слабость. — И что теперь, колдомедик? — Я собираюсь найти, где расположены осколки, — Локи подошёл ближе, садясь почему-то на пол и выглядя при этом так же грациозно и величественно, как и до этого. Он медленно и осторожно поднёс руки к груди механика, но не прикасается к реактору. Маг мог почувствовать, как учащается сердцебиение гения, и как словно в ответ на это напрягается Воин с двумя душами, дублируя реакцию их связи. Ох, Локи надеялся, что это не будет проблемой. Эти цветочные истории — не то, что он может понять, не сразу по крайней мере. Возможно, когда-нибудь он попробует их изучить. — Я собираюсь говорить всё, что буду делать, чтобы это не стало неожиданностью. Тони? Я не буду вредить тебе. Рядом Воин. Не думаю, что он бы позволил мне это сделать. Ты готов? — К сканированию? — криво усмехнулся Старк. — Конечно. — Хорошо, — кивнул Локи. — Я сейчас положу руку на твой реактор, — сказал он и в подтверждение своих слов коснулся его. Изобретатель вздрогнул почти незаметно, совсем чуть-чуть. Маг пальцами ощущает как под поверхностью реактора пульсировала сила, мощная, странная и непонятная, но чем-то напоминающая Тессеракт — как только смертный мог сделать нечто подобное? — но она совсем не мешает Локи и его магии. Он ищет осколки ракеты, про себя поражаясь тому, что произошло со Старком, и в конечном итоге находит. О, Норны! Конечно, он и не надеялся, что будет легко избавляться от осколков, но… Они мелкие и разнесённые кто куда, среди сосудов и артерии, и просто приманить их в руку было бы опасно. Но если телепортировать их? Процесс придётся сосредоточенно контролировать, и сил уйдёт больше, но так будет безопаснее. — Как ты? — Это было… быстро, — пробормотал Тони. — И прохладно. Словно лёгкий ветерок пронёсся. — Я собираюсь убрать их оттуда. Использовать телепортацию, но чтобы сделать это мне нужно чуть более серьёзно воздействовать магически на твой организм. Это будет дольше, и, возможно, это будет холоднее, — хотя Локи не совсем понимал, почему гений чувствует магию именно так. — Окей, — согласился Старк. Было слегка жутко и довольно волнительно, но это было необходимо. Словно ощутив его состояние, его руку сжали ещё крепче. Он слабо улыбнулся своей паре. И Маг начал работать. В этот раз он воздействовал не распыленно, изучая, а целенаправленно, оборачивая каждый осколок магией, словно в кокон, и телепортируя их наружу, и заживляя те места, где они находились. Сил уходило действительно много, но скорее из-за того, что приходилось контролировать малейшее движение, чтобы не навредить по случайности. И в конечном итоге осколки закончились. — Теперь, если второе твоё сердце перестанет работать, Тони Старк, то первое всё равно будет в безопасности, — торжественно и довольно устало проговорил Локи. — Спасибо, — тихо поблагодарил гений. — Нет, серьёзно, спасибо! Это потрясающе, никогда не думал, что вообще избавлюсь от них. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Воин. — Счастливым и замёрзшим, слегка, — фыркнул Тони, широко улыбаясь. — Ещё раз спасибо, Локи. Теперь можно избавиться от магнита. И, возможно, придумать, как поместить реактор наружу без вреда для костюмов. — Если соберёшься убирать эту конструкцию из груди, я и моё колдовство к твоим услугам, — пообещал Локи, умиляясь и немного завидуя атмосфере этой троицы. Он чувствовал некую гордость от того, что помог. Оказывается, действительно, делать что-либо для других намного приятнее, когда тебя не подозревают во всех грехах сразу. — Если понадоблюсь, то я отсыпаюсь в своей комнате, а не завоёвываю мир. Когда за ним закрылись двери лифта, Тони почувствовал, что шеи коснулись горячие губы. — Что вы делаете? — спросил он с улыбкой. — Согреваем тебя, — сообщили ему, и гений мельком подумал о том, как же хорошо, что они всё-таки находятся на их этаже. *** Тор покидал Мидгард в растрёпанных чувствах. Оставлять брата позади не было тем, чего он хотел, но путешествие в Асгард было необходимостью. Он должен был рассказать обо всём отцу. Он появился у ворот замка — всё равно Радужный Мост ещё не починен — сжимая в руках Тессеракт и Скипетр. Стражники впускают его без особых вопросов, приветствуя своего принца, и Тор рассеянно отвечает им, направляясь в тронный зал Всеотца. — Ты прибыл без Локи, — встречает его голос встревоженной матери у входа в тронный зал. Тор думает о том, знает ли она, что тот не захотел возвращаться, или просто беспокоится о его здоровье. Видения матери были нерегулярными, хоть и частыми, и порой довольно абстрактными. — Он в порядке, — уверяет её принц. — Остался среди людей, чтобы помочь. — Это так непохоже на Локи, — чуть улыбнулась она, явно чувствуя облегчение. — Но я рада, что ты вернулся, Тор. Отец ждёт тебя. Он кивает, раскрывая двери, заходит. Один сидит на Троне, внимательно смотря на пришедшего. — Отец, — приветствует сын почтительным тоном. — Тор, — звучит в ответ. Один смиряет его взглядом. — Ты не привёл брата после всего, что он сделал? — Он не виноват, — сказал Тор твёрдо. Возможно, Всеотец хотел возразить, возможно, Тор ведёт себя не почтительно и грубо, но он продолжил говорить, рассказывая всё, что узнал и увидел. Он передал Тессеракт и Скипетр, последнее используя как доказательство, и замер, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы отец понял и принял, чтобы он оправдал Локи и позволил отомстить за его страдания Безумному Титану. То, что произошло в дальнейшем, было неожиданностью, по крайней мере для Тора точно. Всеотец отложил тессеракт в сторону и сосредоточил внимание на скипетре, резким движения разламывая его на куски, они упали на пол тронного зала с угрожающим звоном, а всё вокруг затопило голубым ярким светом. Сознания заполонили образы, исходящие откуда-то изнутри, из отдалённых глубин души. Детство, юность, и Локи, Локи абсолютно везде. Сперва щуплый и нескладный, смешной и слабый, становящийся с годами всё изящнее и умнее, сильнее, хоть и не так, как остальные асгардцы. Он всегда был другим, но при этом… потрясающим? Тор помотал головой, пытаясь сбросить наваждение. Что-то было не так, что-то неправильное и странное, что-то, о чём старший принц не хотел бы задумываться никогда. Локи и его шутки. Локи и его помощь. Локи и его обиды, страхи, преданность, которую никто не хотел видеть, и боль. Насмешливый Локи и сломанный, закрытый и наглый. Локи, кричащий, что ненавидит Тора, что вызывало боль, и Локи, говорящий, что любит его, что почему-то смущало и вызывало неясное тепло, не такое, какое следовало бы. Локи, который… Когда Тор открыл глаза в следующий раз, яркий голубой свет исчез. Над рукой Всеотца завис камень жёлтого цвета, охваченный защитной магией Одина. Он не пытался подчинить его силу, но хотел удержать постороннее воздействие дальше от своего сына и себя. Но камень и не думает пытаться навредить, он ждёт, пока Один сам дойдёт до мнения, что Локи не виновен, а затем, прежде, чем тот произносит это вслух, он… поёт. Камень Разума не насылает на них видения, пытаясь напугать или наоборот, не стремится подавить их волю, но он говорит, и по тронному залу кружатся образы, но это не память Одина или Тора, это память Локи. Всё, начиная с момента, как была назначена коронация Тора. Падение в Бездну, в пустоту произвело на Тора огромное впечатление — чувства безнадежности и отчаяния буквально пропитывали образы, сменившись болью и отчаянным желанием прекратить муки — желанием смерти, когда Локи попал в руки Таноса и его прислужников. Но самое большое впечатление на Громовержца произвело тихое, почти беззвучное бормотание Мага, когда тот уже не мог молчать:"Тор-тор-тор…» Имя, словно молитва. Когда Камень начал показывать события Мидгарда, уже знакомые Тору, у того перед глазами все еще было измученное окровавленное лицо Локи, а в ушах вечным эхом остался шепот. Когда всё заканчивается, Один зол и задумчив, но не удивлён поведением одного из Камней Бесконечности. Только Локи мог умудриться заинтересовать нечто могущественное. Возможно, не будь влияния Таноса, тот мог бы и вовсе управлять Камнем Разума. Тор хотел удушить Таноса собственными руками за всё то, что он сделал с Локи, но Всеотец не позволил. — Асгард не может оставаться без царя, Тор, — голос Одина непреклонен и Тор не смеет перечить, помня обещание данное брату. Старшему принцу есть о чем подумать, после увиденного слова Локи начали обретать смысл, который раньше Тор упорно не замечал — слова о любви и просьба не называть братом, при очевидной теперь привязанности… Один оставил его в Асгарде, отправляясь на поиски Таноса с сильнейшими воинами сам, перед этим просветив всех о судьбе своего младшего приёмного сына — на удивление асгардцы приняли новость о полукровке Ётунов довольно спокойно, вероятно, это связанно с тем, что к Локи все привыкли, а его — уже опровержённая, но всё же — смерть действительно заставила всех скорбеть. И новости о том, что сделал Танос, вызвали закономерную ярость у асгардцев. Локи ошибался, если думал, что у него не было дома или тех, кому было бы не всё равно. *** Фьюри был близок к тому, чтобы найти что-то важное и безмерно опасное — слишком много неточностей и неясностей он натыкался в своём исследовании. На самом деле, он начал подозревать неясное ещё когда до него дошли слухи о неудачной миссии агента Бартона, а позже — о похищении Старка. Ник был слегка занят кубом, чтобы полностью контролировать деятельность Мстителей, но до этого подобного не происходило — ЩИТ вполне мог справляться и без тотального управления, и Фьюри… хорошо, это было его ошибкой. Что-то было не чисто, ЩИТ, его детище, его организация, что раньше была хорошо налаженным механизмом, сейчас казалась совсем иным. Ракета, выпущенная в Нью-Йорк вопреки его прямым приказам, послужила катализатором. Благо из-за вмешательства Железного Человека катастрофы удалось избежать, но… факт остаётся фактом. Звонок от Старка не то, что он хотел слышать в десять часов утра — или когда-либо, тем более тогда, когда раздражён. Изобретатель не был тем, кто звонит просто так, обычно это ЩИТ связывался с гением, когда это было необходимо или возникала новая миссия для Мстителей. Так что Ник не был уверен в том, что он хочет знать, что хочет от него Тони, учитывая, что сейчас у него в гостях находится бог, который вроде как одновременно и хотел, и не хотел пытаться захватывать их мир. Фьюри слишком стар для этого дерьма. Он и так был вынужден отдать Тессеракт и Скипетр, чтобы не начинать межмировой конфликт. Всё, чего он хотел — это навести порядок на своей территории и в отпуск с Хилл, но последнее им обоим навряд ли светило. — Старк, — всё же ответил на звонок он. — Фьюри, доброе утро, — поздоровался Тони. — У меня есть кое-что для вас, господин директор. — Старк, у меня нет времени на тебя и твои выходки. Механик хмыкнул — это было слышно даже по телефонной связи — и продолжил как ни в чём не бывало, ничуть не расстроенный. — Приглашаю вас на кофе в моей Башне, чтобы я мог помочь вам с вашим расследованием. Звонок был сброшен, и Ник заскрежетал зубами — о его расследовании знала только Хилл, и, возможно, те, кто ответственен за беспорядки в его прайде — Фьюри не из тех, кто недооценивает противника, он отчасти параноик, но пока его не пытаются ни убрать, ни отстранить, а значит они либо по собственной глупости недооценивают его, либо не спешат мешать по каким-то своим причинам. А это означало то, что Старк снова мониторит деятельность и ЩИТа, и Фьюри, наглый любитель хакерских атак. Но, не смотря на свою злость, отказываться от информации Ник не стал. Он прибыл в Башню Старка в два часа дня, и это послужило толчком. Фьюри не ждал, что информация будет очень полезной, но, чёрт возьми, он даже в страшном сне не видел, что в его ЩИТе завелась Гидра.