Фруктовое ассорти.

      — Когда у тебя тур? — я наматывала локон на палец и, то и дело, надувала пузырики из жвачки, рассматривая симпатичное лицо блондинчика-вампира, сосредоточенное на звуковой дорожке на мониторе.       — Вылетаю послезавтра, сперва Япония, потом Южная Корея, — не отрываясь от экрана, ответил он мне. Не попробовать подначить его в это время казалось абсурдом.       — Дааа, азиаткам нравятся такие смазливые красавчики…       — Самая большая прибыль от тура как раз-таки с тех континентов. Мотай на ус. — Бенни, переведя всё же на меня взгляд, игриво ткнул меня в бок локтем.       — Ой, не в деньгах счастье…       Мы сидели в звукозаписывающей студии, дописывали совместный лид-сингл, который попадет на мою новую пластинку. Работа над ней была почти закончена, ну, а дальше предстояли промо, конференции, тур — короче, самые сливки.       — Да, Мия, счастье в качественном…       — Человеке? Промоушене? Психотерапевте? — я приподняла одну бровь, смотря на него снисходительно.       — Сексе! Такая ты ску-у-учная!       — Это ты скучный! Просто трах — это скучно. — я встала и лениво прошлась по студии. Устала. И эта тема была слишком болезненна для меня, и порядком достала. Таблоиды, то и дело, приписывали мне какие-то мифические интрижки, так, что мой пиар-агент уже запарилась делать заявления с опровержениями направо и налево. А если и были какие-то мало-мальски встречания, то сплошное разочарование. Да и, будем честны, я тот ещё подарочек. Истеричная, стервозная, тролль с большой буквы. Потоксить и поддеть — было сродни тому, как часто мне нужно дышать. Да и вообще скукота это не про меня, а рано или поздно всё превращалось в рутину. Рутина, рутина. Не интересно. Скучно. Бесит. Наверняка это всё не от здоровья моей психики, но такова уж я. Здрассти. Либо любите меня, либо чешите нахер. Вот моя философия. Я облокотилась о спинку кресла, на котором до этого сидела. — Мне нужна буря! Фейерверк, эмоции, пламя, битая посуда, бурные ссоры и только потом качественный секс. А иначе, это просто перепихон без души. Просто удовлетворение. Как сказала моя подруженька однажды — «Секс без чувств — унылое зрелище».       — Ну, кому что. — Бенни пожал плечами. — Мне некогда заниматься ссорами и бурями. Встретились, потерлись друг о друга, разошлись. Следующая! — Бэби откинулся на спинку расслабленно.       — Потерлись? Потерлись?! — я рассмеялась от души.       — Ну да, оборот такой! Чего ржешь?       — Всё-всё, молчу! — развела руками, словно тучи в небе, стараясь свернуть придурошную тему. — Ладно, давай уже куплет допишем и на сегодня закончим, надо в койку, время пять утра. У меня ещё интервью завтра в первой половине дня.       — Ну вот, сама предложила, а бури так и не было! — Бэби развернулся к пульту, придвинувшись ближе.       — Ты озабоченка, Бэйб! По разным койкам! — горбатого могила исправит, в данном случае шансов вообще не было. С этим человеком либо только о музыке, либо вообще никак, иначе всё уходит снова в тему секса.       — Ладно, сдаюсь пока. Давай твою партию тогда сперва, а я останусь и допишу свою после. — надевая наушники, Барт кивнул в сторону микрофона.       Когда закончили, я собрала свой блокнот в сумку, взяла с вешалки плащ.       — Мия, завтра вечером жду часов в восемь, пораньше начнём — пораньше закончим, а то мне собираться на следующий день нужно в дорогу.       — Да, не вопрос. — я подскочила к другу, смачно чмокнула его в щеку и вышла из студии.       Оказавшись дома, поставила будильник и завалилась, а в полдень уже сидела в роскошном номере гостиницы «Четыре сезона» и рассказывала о себе приятной журналистке Глэнде из «GQ». Волнения от дачи интервью давно прошли, теперь на таких мероприятиях я могла расслабиться и быть собой.       — Мия, скажите, слава обрушилась на вас так внезапно, что вы почувствовали, когда внимание фанатов окружило вас со всех сторон?       — Скажем так, непривычно. Вчера я была обычной девушкой, а сегодня все хотят взять у меня автограф, пофотаться со мной, папарацци преследуют везде… Это и приятно, и в то же время хочется иногда побыть не в прицеле. Знаете, иногда хочется отмочить что-то из ряда вон, но теперь нужно держать себя всегда в рамках, чтобы не испортить имидж.       — Что-то отмочить? — Глэнда улыбнулась. — Например?       — Ну не знаю, — я подложила под себя ногу, усаживаясь поудобнее, — напиться и гулять по улицам, драть глотку, что есть мочи в полночь на набережной и разрисовывать плакаты, совершить акт вандализма…       Журналистка была удивлена, тому что слышала, и, вместе с тем от неё чувствовалась исходящая симпатия.       — Вы этим раньше занимались? — она улыбнулась, с интересом вслушиваясь.       — Мм… Кто-то был замечен за этим, но личность установить так и не удалось…       — С вами очень просто и легко разговаривать. Читателям будет интересно узнать, что вы очень открытая.       — Хм… Даже не знаю, как расценить ваши слова: то ли радоваться, то ли грустить.       — А вы бы как охарактеризовали себя тремя определениями?       Я призадумалась.       — Скорее всего, вспыхивающая как спичка, упертая и… импульсивная.       — Ого, да с вами не может быть скучно! А сердце ваше свободно, или есть тот, с кем вы идете вместе? Тот кто готов к импульсам?       — Нет, я одна. Не встретила еще такого человека, который бы смог бы меня покорить. Или вытерпеть.       — Даже так? — Гленда понимающе кивнула. — А какой он должен быть, чтобы суметь с вами совладать и «покорить»?       — Думаю, он должен быть силен духом, — я посмеялась, — Со мной не просто. Он должен быть уверен в себе, чтобы не сломаться от моих вечных подколов и троллинга, и в том, что делает, куда движется, и он должен быть для меня кем-то вроде компаса, держать в тонусе и запале. Иметь стержень.       — Что бы вы хотели сказать своему парню мечты через нас, вдруг он прочитает?       — Не бойся, я кусаюсь, но не больно. — Мы посмеялись вместе, выпили кофе и распрощались.       После интервью я осталась в отеле пообедать и отправилась домой спать, нужно было к вечеру набраться сил и сделать рывок в студии, иначе Бенни бы уехал и это всё затянулось, а значит, отодвинуло бы и все сроки.       — Привет подземным жителям! — я кинула сумку на диван. В студии как всегда царил уютный полумрак, а за пультом сидел какой-то лохматый блондинчик, Бенни был уже за микрофоном в комнатке. На меня никто особо не обратил внимания. Парень нажал кнопку связи:       — Бенни, сейчас повтори снова последнюю часть и протяни её подольше. — Барт показал большой палец вверх.       Я подошла к пульту, надела наушники. Незнакомое звучание на знакомый ритм сбило меня с толку. Они изменили бит! Какого хрена?       Но этот смазливый подлец чертовски круто звучал в новом саунде. Его голос идеально вписывался туда. Звук стал просто бомбой! Как, интересно, моя партия ляжет…?       — Отлично, Бенни! Мы закончили! — блондинчик соединил два пальца в кольцо. Друг вышел из комнаты записи к нам. Я упёрла руки в бока.       — Мия! Мы немного доработали бит… Звучит просто отпадно! — Бэби обнял меня.       — Я уже заметила. Спасибо, что посоветовался со мной. — я держала марку, но, на самом деле, для вида, чтобы в следующий раз, если надумает что-то менять, спрашивал меня прежде.       — Сладкая, не злись, я пригласил Макса — он самый крутой мэйкер и звукач в нашей тусовке — оценить то, что мы сделали. Ну он и предложил попробовать изменить пару моментов и в итоге… Вот…       — Что еще за Макс? И с каких пор этот Макс решает, что круто, а что нет? — всё еще держала марку. Да… Порой я была невыносима.       — Я Макс. — лохмач блондинистого типа поднял руку. — И отвечая на твой второй вопрос — я просто шарю, вот и всё. — он равнодушно скользнул взглядом по моему лицу.       — Шарит он. — я посмотрела на блондинчика со снисхождением, — Расслабься, красавчик. Ладно, признаю. Звучит круто. — тут уже я обратилась к другу. — Но блин, Бенни, давай в следующий раз без сюпризов, ладно? Мог предупредить. Надеюсь, ты в ротацию ещё не пустил его? А то, знаешь, может уже и альбом в эфире крутится, а я и не в курсе?       — С таким вокалом вряд ли. — снова подал голос незнакомый звукач. Это сейчас в чей адрес было? Я бросила пренебрежительный взгляд в сторону блондина, и готова была высказать ему пару лестных, но Барт вмешался, предчувствуя запах гари, прихватив меня за плечо.       — Куколка, ты сама сейчас всё поймешь! — Бенни заталкивал меня в комнату для записи. — Давай, остались только твои партии. — он закрыл за мной дверь, а я зло протопала к микрофону, надела наушники. Бенни что-то сказал лохмачу, затем нажал кнопку: — Слушай Макса, он всё сделает, как надо.       Пффф.       — Ладно, включай.       Я дождалась своей партии и запела. Блин! Бит очень круто изменился, но он стал так в тему, органично, очень современно, если не сказать даже, что немного опережал тренды. Свежо, ново. Качал, как надо! Я погрузилась.       Музыка неожиданно прервалась, обрывая меня на полу-слове.       — Эм… Мия? Ты лажаешь на второй строчке.       Чего?       Он снова включил бит. Я начала повторять свою партию, заостряя внимание на том месте, где, как ему показалось, я залажала.       Музыка снова прервалась, я так и не допела свой куплет.       — Ты в конце ушла в контральто, лучше в сопрано.       Я начинала подкипать. Ла-а-адно. Стиснула челюсть. Он снова включил нужную часть. Я сделала, как он сказал. Снова меня оборвали. Это уже издевательство!       — Ты снова налажала во второй строчке, и с протягиванием криво, не ровные ноты. Ты сползаешь. Сделай вибрато, когда сопрано будешь тянуть, если сложно держать высоко…       Я написала эту песню! Я знаю, как её надо петь!!! Это моя песня, моё видение!       — А тебе домой не пора? — по моему выражению лица даже тупой бы понял, куда ему пора.       — В смысле?       — Бенни, что с твоим блондинчиком не так?! — я перевела гневный взгляд на друга.       — Мия? — Бэби непонимающе смотрел на меня.       — Барт, выйдем-ка на перекур! — Я вышла из комнаты и потащила друга за рукав на выход. Когда мы оказались на воздухе у входа в студийку, я вцепилась в плечо Барта. Он от неожиданности чуть фильтр не подкурил вместо сигареты. — Бэби, какого хрена этот лохмач командует? А ты ещё ему позволяешь!       — Он знает, что делает, Мия! — Барт подкурил и глубоко затянулся. — Просто слушай его и делай, как говорит Макс, он самый крутой звукач в ближайших штатах.       — Да хоть самый крутой на планете, я знаю, как петь свою же песню, хрена он свои волосы сует?       — Мия… Ты действительно лажала… — Бенни виновато и даже немного трусливо глянул на меня и тут же отвёл взгляд.       — Чтооооо? — ну это уже просто супер наглость! — Хотите оба узнать, что такое боль?       — Прости, малышка, но это всё для тебя! Твой лид будет наикрутейшим, и во многом теперь благодаря этому «лохмачу», как ты его называешь! Он классный, вам надо просто найти точки соприкосновения, он реально знает толк в том, что делает. — Бэби сделал жирную затяжку, — За пару минут набросал этот бит поверх нашего, когда мы с тобой несколько недель с ним возились. Доверься ему.       — Ладно. — я всё ещё не сводила с него недовольного взгляда, но выдохнула, сдаваясь. — Только из-за тебя я терплю этого выскочку!       — Добро!       — И с тебя сытный ужин! Я есть хочу.       — Закажу в студию, пойдёт? — Барт метко швырнул окурок в урну и сложил мне руку на плечи.       — Да… и завязывай курить, воняешь.       — Пойдем, неуравновешенная моя.       Клянусь, я мечтала прибить этого высокомерного сноба! Мы уже часа четыре переписывали ВСЕ мои партии. Я орала на него, ругалась матом и обзывалась, а этот… Этот патлатый просто был спокоен, как удав, игнорил меня и, как заведённый, каждые пару минут прерывал запись, находя всё новые и новые, несуществующие на мой взгляд, косяки. Бенни поначалу участвовал, сглаживал углы, а потом устал. Он завалился на диванчик, положил на подлокотник голову и спустил на лицо кепку, закинул ноги и уснул!       Убить. Обоих! До чего же я была зла.       Ещё несколько часов спустя я не выдержала, последние нервные клетки махнули рукой на этот бесперспективняк и, развернувшись, побросали оружие.       — Иди на хер. Просто иди на-хер. — сил моих не было больше, я просто сняла наушники, повесила их на стойку микрофона и скрестив руки, уставилась на патлача, испепеляя.       — Пока не за что. — сукин сын был словно из стали, ровен и спокоен, как я не пыталась вывести его на эмоции, на него всё это не действовало, зато Барт не выдержал.       — Да вы заколебали ругаться! — он подскочил с дивана, роняя кепку на пол.- Я бы давно свалил из этого дурдома, но вы же поубиваете друг друга! Макс, много ещё?       — Да последний кусок пишем, эта припадочная полчаса уже верную ноту взять не может. — я просто показала ему фак. А потом прислонила фак к стеклу перед ним и рисовала им узоры напротив его лица с абсолютно непроницаемым выражением. — Ой, чокнутая. — лохматый повернулся к Барту. — Бенни, как? Как ты её терпишь? — патлач прожигал меня взглядом. О, этот взгляд обещал мне медленную смерть, и я видела, что его бронявое терпение на исходе, но он каким-то неведомым образом держался.       — А с виду ты как скала… — певец усмехнулся и подошёл к пульту.       — Это с виду только, я из последних уже держусь.       — Ладно, давайте закончим, наконец. Мия, слышала? — умоляющий вид Барта всё же сработал на мне.       — Да слышу я!       С горем пополам мы дописали последний кусок. Дело теперь оставалось только за малым.       — А кто сводить будет? — я устало выползла из каморки и плюхнулась на диван.       Бэнни вздохнул с облегчением, что работа закончена, и облокотился на спинку кресла, поворачиваясь к… этому.       — Макс, возьмешься?       — Раз уж начал… — блондинчик пожал плечами.       — Ой, только не запогань всё, а то на смарку потраченные часы тут с тобой и нервы. — я сгребла сумку.       — Бэнни, убери её отсюда. Мне нужны тишина и покой. — он, как ни в чём не бывало, отвернулся к ноуту.       — Ладно, полетели, крошка, я закину тебя домой.       Мы молча сели в машину.       — Где ты нашел эту занозу в заднице? — повернулась к Бэби. Он уверенно вёл свой хаммер по ночному городу, слегка превышая скорость.       — Макса я знаю ещё со времен своих первых концертов. У меня тогда не было нормального звуковика, работал первый попавшийся, и своего опыта не хватало, чтобы оценить и исправить неровности. — Бенни посмотрел в зеркало заднего вида и, перестраиваясь, агрессивно подрезал кого-то. — А он работал тогда звукачом в «Арена Холле», где я должен был играть. На генеральном прогоне он услышал всю плачевность моего микстейпа и взялся сам настраивать, ну и мне пару дельных советов касательно вокала дал. С тех пор мы задружили. Я иногда скидываю ему новые работы на оценку, а он говорит, что нужно изменить, а что оставить, как есть.       — Понятно. — я, расслабившись, откинулась на сиденье.       — Ну тебе, в целом, нравится звучание? Если объективно. — Бэнни повернулся ко мне, ожидая моего ответа.       — Объективно? Да. Он привнес свежесть и крутое новое звучание. Думаю, мы сможем взорвать чарты. — стоило признать в лохматом мастера своего дела.       — Отлично! Я рад, что тебе нравится, потому что я в восторге от этого нового модного дерьма. — его довольная белозубая улыбка, кажется, осветила ночь в этом городе. Мы стукнулись кулачками. Помолчали.       — Но как человек он меня жутко бесит! — Бэби должен это знать. — Как можно быть таким талантливым и таким вымораживающим?!       — Это только ты с ним так. Не знаю, что на вас нашло… Он нормальный чувак.       Говорить о нем уже надоело.       — А когда запускать лид будем?       — Я вернусь с тура, и сразу бомбанем.       — Отлично! — Мы уже подъехали к моему дому. — Жду не дождусь, очень хочу выступить с тобой на одной сцене, это будет… Горячо!       — Согласен! Ну всё, поцелуй папочку, и я полетел. — Барт склонился ко мне, я хотела по привычке поцеловать его в щеку, но он резко подставился и смачно поцеловал в губы. Я еле отодрала его от своего рта, успела до того, как он просунул свой язык в мой рот.       — Бэби!       — Что? — Барт заржал и отстранился. — Я всё ещё не отказываюсь от жаркой ночи с тобой, ты подумай…       — Я пошла, пока ты не начал приставать. — он ущипнул меня за зад, когда я спрыгивала.       — Пока, красавчик! Люблю тебя! Зажги там стадионы!       — И я люблю тебя, куколка! До встречи!       Твою же бабуленьку. До чего тяжёлый был день. Но продуктивный. Если бы не поганый характер блондинчика, было бы вообще супер. Не заметила, как уснула с телефоном в руке, просматривая очередные сплетни о селебрити, хоть себя не нашла в коем-то веке.       Утром горничная положила мне газету вместе с завтраком. Я доползла до столика в сонном состоянии и, отпив свежесваренный кофе, чуть не поперхнулась. На передней странице модного таблоида красовалась наша с Бенни фотография в машине — как мы целуемся и заголовок: «Мировая звезда и восходящая: я люблю тебя!»       Приехали. Я отставила чашку с кофе и уставилась в статью. Какой-то мудозвон извратил всё на свой страх и фантазию.       Теперь эту утку мусолить будут несколько месяцев. А инсту даже страшно было открывать. И, как всегда, дойдут до свадьбы в своих рассуждениях. Блин! Бенни поржет. Знали бы они правду. Я сфотала это чудо на телефон и отправила другу. Пусть знает, что его ждёт по приезду.       Через пол часа мне позвонила моя пиар-агент и отчитала за неосторожность. Сказала, что попробует заткнуть прессу, но я что-то сомневалась, что у неё получится.       Несколько дней я моталась на встречи по предстоящим концертам в поддержку выходящего альбома, потом летала в Лондон для статьи в «Вог». Совсем замоталась. По приезду домой меня ждало сообщение на автоответчике от «лохматого». Он сообщил, что трек готов, и я должна послушать.       Вечером того же дня я поехала в студию, заранее договорившись с ним.       — Привет, лохматик. — я кинула сумку и куртку на диван. Он обернулся в кресле за пультом.       — У меня имя есть. — ни одна черточка на его каменном лице не шевельнулась.       — Ага, класс. Что там у тебя, показывай. — блин, на маникюр надо завтра записаться, пока помню. Уселась в кресло рядом с ним, недовольно осматривая облезший лак. Он повернулся и зыркнул на меня. Я ответила взаимностью. — Что?       — Нормально обратись ко мне.       — Ладно, Ленни. Что там у тебя?       Блонди скривился в пренебрежительной улыбке.       — Пока не услышу уважительного приветствия и обращения к себе, ничего тебе не светит.       — Что ты хочешь от меня? — уставилась на него с такой же претензией. — Ты сказал, есть звук, я приехала, что надо ещё? — вот же бесячий тип! Положила телефон на стол, а то соблазн был велик швырнуть в него гаджет. Парень стиснул челюсти и вцепился кулачищами в ручки кресла. Он оказывается такой большой и… Устрашающий. Что-то неприятно засосало под ложечкой.       — Ты в конец зазнавшаяся принцесска! Достала! Высокомерная сучка! — мне показалось, или он рыкнул на меня? — Тебе вообще-то тут просто так делают работу, а ты даже поздороваться нормально не можешь и по имени назвать? А не пошла бы ты куда подальше? — он резко встал, кресло на колесиках от силы вложенной в резкий подъем отъехало, буквально отскочило к дивану у стены, блондинчик спрятал сжатые кулаки в карман.       — А потому что ты заноза в заднице, как заслужил, так и обращаюсь! — я тоже встала, и хоть мой голос и дрогнул при виде злого здоровенного мужика, но не дух. Хоть пусть до пола яйца висят, и не с такими разговаривала, как считала нужным и не выстеливалась никогда. Он зыркнул на меня как на ничтожество, молча развернулся, прошёл к диванчику, взял свою куртку и направился к выходу. Широченная удаляющаяся спина говорила громче любых слов.       — Эй! Куда ты? Мы ещё не закончили! А трек? Эй! А ну стой, кому говорю! — я ломанулась за ним, но этот тип пёр очень решительно и быстро, я поймала его за рукав куртки, только когда он уже оказался на крыльце студии. — Стой, говорю!       Он резко обернулся и гневно уставился на меня, а потом в один миг схватил одной рукой за шею, как щенка уличного, который нассал на ботинок, и пошёл на меня, припирая к двери в студию.       — Ещё хоть одно слово, и я сдавлю твою тоненькую шейку так сильно, что глаза повылезут. Заметь, Барта тут нет, а значит и остановить меня будет некому.— парадокс! Он говорил так спокойно, будто мазал ореховую пасту на тост или книжку читал, но это невероятное спокойствие обещало мне такую жестокую расправу, что лучше было исчезнуть прямо на месте. То есть лучше бы он орал, потому что за этим спокойствием крылся огромный такой ящик пандоры, который открывать было чревато.       И что, меня это напугало? Пхах. Я вскинула руку и зарядила ему звонкую, такую хлесткую, добротную пощечину. От всей души. Потом подумала. Но давать обратный ход было уже поздно, так что я просто отдалась импульсу. Как обычно.       — Окстись, мальчик! Ты не в своей пещере! Со своими женщинами так вести себя будешь, — я зло зашипела, выпуская коготки. — Руку убрал!       Его глаза.       Его глаза просто надо было видеть, тоесть бежать мне надо было ещё в тот момент, когда он обернулся, но я же не из теста. Я кремень! Немного глупый, но…       Он свободной рукой залепил мне пощечину в ответ, не менее хлесткую и совершенно бесцеремонную. Кожу обожгло моментально. Я буквально задохнулась от возмущения и праведного гнева! Поднял руку на женщину, увалень! О правах женщин, вероятно, в пещерах слышать не приходилось? Я второй рукой зарядила ему с другой стороны, чтоб знал, с кем связался, и что я не абы кто. Не какая-то там с улицы. Он убрал руку с шеи и ни минуты не мешкая, ответил мне по второй щеке. Не менее жгуче и болезненно.       Это был тупик. А этот, по всей видимости, считал себя бессмертным, и прежде чем я натравлю на него прессу, и его карьеру сотрут в порошок, просто начала его лупить, как дикарка, ладонями по лицу, голове и груди. А когда он, перестав закрываться от множества мелких ударов, перехватил мои руки, я, что было сил, укусила его куда достала — за предплечье, и как мелкая собака не отцеплялась, пока он пытался отдернуться от меня. Эта странная сцена бы продолжалось ещё долго, смею предположить, если бы не прохожие.       — Мисс? У вас всё нормально? Мы вызовем полицию! — пара остановилась от нас на расстоянии нескольких метров, видимо, чтобы была возможность для маневра, если что, бежать от этого неадеквата.       — Что? —  я вынужденно отстранилась, мы обернулись. А ведь заманчиво… Ему бы не помешала ночь раздумий за решёткой. Но совесть не позволила. Я наигранно улыбнулась. — Нет, всё в порядке, это просто мой слабоумный братец… у нас бывает. — Прохожие покосились на нас и поспешили уйти. А этот злобно уставился на меня.       — Это я слабоумный? Ты сама к психиатру давно ходила? Истеричка неадекватная! — это было выше моих сил. На обидные слова я завопила и вцепилась ему в волосы…       Видимо да… Теперь точно перегнула.       Потому что для неандертальца это оказалось последней каплей. Он подхватил меня под ноги и, перевесив через плечо, потащил обратно в студию. Кинул меня на диван и, злобно уставившись мне в глаза, быстрым рывком стянул с себя ремень…       Что-о-о-он-за-ду-мал?       Лохмач схватил меня за ногу с диким взглядом.       — Ты чего делать собрался? Я с тобой спать не буду, придурок! Убери лапы! — я попыталась выдернуть ногу, но не вышло.       — Да я лучше покончу самоубийством, чем спать с тобой! — рыкнул он и силой перевернул на живот. Локтем одной руки придавил меня меж лопаток больно, никак не подняться, чуть что, сразу косточка впивалась в какую-то болючую точку у позвонка.       — Пусти! Пусти! Это насилие над женщиной! Абьюзер хренов!       — Это я абьюзер? Дракониха и манипуляторша! — Мой зад обжёг хлесткий удар ремня. — Проси прощения!       — Аааа! — я дёрнулась от боли. — Сдурел? Я на тебя адвокатов натравлю за насилие! — снова стеганул со всей дури. — Аааааа! Больно! Козлина!       — Проси прощения, сучка злобная! — Не буду! Я убью тебя! — ещё один хлесткий удар. — Ааааааа! Сссссс… урод!       — Проси прощения, мигера!       — Хрена тебе на воротн… — ремень чётко попадал в одно и тоже место. — Твааааа…рррь!!!       — Прощения проси, Круэлла Дэ’Виль! — ещё раз хлестанул.       — Ааааа! Клянусь, я найду тебя и так тебя изобью, что ты… Аааааа! — снова ремень прижёг и без того воспаленную кожу на моем бедном заду.       — Проси! Прощения!       — Шёл ты к такой-то ма… — хлёсткий удар. — Рррррррр! Ну давай! Рой себе яму, ублюдок!       — Вот упёртая стерва!       Он убрал локоть со спины и отошёл, а я шлёпнулась на пол, прямо на пострадавшую пятую точку, потирая ушибленное место.       — Сссс… Ай… Тебе это даром не пройдет!       — Дура. — он встал, подошёл к пульту и вызвал из спячки ноут. Что это он задумал? — Я сваливаю, короче. С Бэби сам объяснюсь. — он начал что-то тыкать на экране мышкой.       — Что ты делаешь? — Я поднялась на корачки и, оперевшись о диван, поднялась на ноги.       — Удаляю файлы. Перетрёшься.       — Что? Не смеши.— я подошла ближе, не веря в то, что у него хватит духу пойти до конца.       — Да! Ты не заслуживаешь. — блондик что-там начал делать с файлами.       — Что ты… что делаешь? — я увидела как он сносит плагины и еще какие-то допфайлы. — Неет! Нет! Не трогай! — я подлетела к нему и попыталась оттолкнуть от ноута этот шкаф, но не выходило. — Перестань, сейчас же! — попробовала вырвать мышку, но тоже безуспешно… Он отгородил меня рукой и не давал приблизиться к ноуту. — Нет! Прошу тебя! Не надо! Не надо! — я пыталась дотянуться хотя бы до уголка клавиатуры через его руку, пока он второй удалял файлы. Хоть он и мудло, но то, что он сделал с нашей демкой просто магия звука! Он повернулся, сверкая своими серыми глазами, уставился на меня.       — Что? Я не расслышал. — показательно приставил указательный палец к уху.       Вот гадство. Я скривилась.       — Пожалуйста… Не удаляй.       — Хм… — он пожевал губу в раздумьях. — Нет, извини, как-то не впечатлило. — снова повернулся к ноуту.       Я вцепилась в его руку.       — Макс! Не удаляй, пожалуйста! Прошу тебя!       — Так, так, так. — повернулся ко мне. — Имя моё, значит, знаешь? Продолжай. — победная улыбка. До чего противный мужик.       — Охренел? — он сощурил зраки и, отвернувшись, вновь начал тыкать мышкой по файлам. — Ладно! Ладно! Я скажу! Я всё скажу! Только прекрати!       — Я. Внимательно. Тебя. Слушаю. — Макс повернулся, скрещивая руки на груди, и выжидательно вылупился на меня.       Вздохнула. Переминулась с ноги на ногу. Уставилась в стену с наградами позади него. Бесит.       — Я была не права. Прости. У тебя есть имя. Ты — мастер своего дела. Ты — король звукозаписи. Спасибо за то, что ты сделал с нашей демкой.       — Сарказм тоже засчитан. — он отвернулся к ноуту. — Что, трудно было? — я вновь скривила губы. Надеюсь, это риторический вопрос. — Садись, надевай уши. — он, что… Остыл? Не будет стирать файлы? Облегченно выдохнув, тут же резво опустилась на стул, надела наушники. Он включил мне трек.       Это было невероятно! Я испытала экстаз от того, что лилось из наушников. Просто бомба! Да… Бэби был прав — он, действительно, талант. Не просто звукорежиссёр, но и саундпродюссер от бога. Мало того, что он изменил подложку, так ещё и здорово выстроил вокал Бэби и мой. Звучало всё просто феерически! Я неосознанно с восхищением посмотрела на этого бесячего блондина. Нужно было отдать ему должное, хоть и не хотелось возвышать его эго до небес своей оценкой. Но так и быть. Королева бросит псу костяшку.       — Это просто взрыв! Ты хоть и не нравишься мне, и прическа у тебя странная, но дело своё знаешь. — он фыркнул. — Не благодари. Я официально заявляю — мне очень нравится.       Макс глянул на меня презрительно.       — Ок. — а потом встал и пошёл на выход.       Ок?       ОК?!       — Ты куда?       — Домой.       — Что… вот так? — я повернулась в кресле, провожая его шкафообразную спину. — Даже… Даже «пока» не скажешь?       — Нет.       И дверь за ним закрылась. Я не совсем поняла, кто ещё кому сейчас кость бросил. Что за невыносимый человек! Просто придушить охота! Я к нему по-человечески, а он?!       Утро перетекающее в поздний обед началось со звонка моего менеджера.       — Алло — прохрипела я в трубку спросонья.       — Мия! Ты спишь, что ли? Ты завтра должна отыграть в клубе «Эйфория». Не забыла? А сегодня вечером генеральная репа там же.       — Что? Конечно, сплю! И погоди, это, разве, уже завтра? — я протёрла глаза и посмотрела на экран телефона, увидела дату. — Блин! Я забыла. Ладно, там встретимся… Стой, во сколько?       — Ну даёшь, к восьми приезжай. — я кивнула. Но она же не видит. — Ладно, отбой.

***

Дэйв, мой звукач, уже всё настроил к моему приезду, а менеджер что-то обсуждала с арт-директором клуба, пока я отрабатывала свою мини-программу. И мне не нравилось то, что я слышала. Всё устарело и опостылело.       — Дэйв, прибавь микрофон. Я ничего не слышу.       — Мия, я сижу прямо напротив сцены, тут отлично всё слышно. — парень посмотрел на меня, как на капризную девчонку.       — Блин, прибавь мониторы мне тогда!       Он что-то покрутил.       — Так лучше?       Я поморщилась. Дерьмо. То же самое.       — Да.       Прогоняя свои песни, поняла, что мне не нравится. Мне не нравилось вообще всё, чем и поделилась со своим менеджером.       — Звучит хорошо, зря ты так, ты на высоте, не парься. — Подруга потрепала меня по плечу. — Просто материал тебе уже надоел, вот и кажется. Выйдет новая пластинка, будешь с новой программой работать.       — Да, ты, наверное, права. Ладно. — я вздохнула и кивнула, прошла к микрофону.

***

      Концерт начинался в десять, прибыли мы вместе с командой к шести, чтобы подготовиться и настроить звук. Надо мной колдовали стилисты и визажисты. Мы выбрали дерзкий наряд Готье. За час до начала я вышла на саунд-чек. И кто бы сомневался? Мне не нравилось буквально всё, что выходило из огромных колонок. Как вчера, только ещё хуже. И за это заплатили мои фаны?       — Дэйв, ты не слушаешь меня! Это дерьмо какое-то!       — В смысле, дерьмо? — Парень взьелся. — Мы сто раз с этой программой выступали!       — В том-то и дело! — я ткнула в него пальцем со сцены. — Может, пора бы уже начать что-то делать?       — Мия, на новой пластинке…       — Да плевать мне на новую пластинку! Мы о старой говорим!       — Что я могу сейчас, перед самым концертом? — парень растерянно развёл руками.       — Мне тебя учить, что ли? Добавь новых сэмплов, с виртухами закрути, обнови как-то.       — На это время нужно! Что я тебе сейчас добавлю?       — Может надо как-то стараться, расти в процессе, а не разводить клешни перед самым концертом? Про самосовершенствование слышал что-нибудь?! Чем ты занимался все эти дни? За что я тебе плачу?!       Нас слушал уже весь стафф клуба и мой.       — Тебе всё всегда не так!       — А тебе всё время всё так! Сто раз или тысячу играем, хоть бы раз напрягся и поменял что-то! — я разошлась не на шутку и совершенно не стеснялась посторонних, разоряясь на всю округу. — Можно это делать в любое время, но нееет! Ты же лишний раз пальцем не пошевелишь!       — С меня довольно! — Дэйв снял наушники и швырнул их на пульт. — Я увольняюсь!       — Нет! Это я тебя увольняю!       — Пошла ты! Стерва! — он, психанув, удалялся по направлению к выходу.       — Пфффф! Чеши! Играй на школьных дискотеках, там неприхотливые слушатели!       Ко мне подлетела моя менеджер, Триша:       — Мия, что ты делаешь? Начало меньше, чем через час! Как мы отыграем без звуковика? Побегу, попробую его вернуть…       — Да щас же! Пусть катится! — я развернулась спиной к залу, поправляя устройство монитора в ремне брюк. — Без него справлюсь! Эй, ребят, в клубе есть свой звукач? — обратилась к персоналу в зале.       Официанты растерянно переглянулись и помотали головой, бармен взял слово:        — Весь звук на диджее обычно, но сегодня его не будет.       — Мия! Я верну его! — Триша уверенно стала спускаться по лесенке со сцены. Остановив девушку за руку, я взяла с пульта телефон и набрала номер.       — Алло, Макс? Привет. Нужна твоя помощь. Дело жизни и смерти!       Что это было? А хрен его знает. Одно ясно — то, что он сделал с моей музыкой просто взорвало всё моё отношение к музыкантам в целом, к нему. Все эти дни он не выходил из моей головы. Я хотела работать с ним, хотела его в свою команду. Я знала, что ему не нужна особая двух-часовая подготовка, чтобы сыграть что-то новое или переделать старое… А может, это был предлог, и я неосознанно докопалась до Дэйва, чтобы был повод позвать Макса? Я знаю, что после того, что услышала в студии, я больше не хочу работать с тем, с чем я работала раньше.

***

      — Когда ты просила о помощи, ты не говорила, что это выступление в клубе без подготовки. — Макс был, как всегда, спокоен, как удав и при своей неизменной шевелюре.       — Я верю в тебя, волосач, ты справишься! Плюс это же не бесплатно, мы всё оплатим, так что, считай, вечер пятницы с пользой проведешь, а не с расчёской. — Я усмехнулась и отпила шампанского с бокала.       — Опрометчиво с твоей стороны насмехаться над тем, кто спасает твою шкуру, ты так не думаешь? — я хмыкнула, отворачиваясь и пряча довольную улыбку. — А ещё бухать перед выступлением. — он разматывал шнуры и доставал из кейса микшер.       — Ой, да не бухаю я, так… Разогреваю связки. — Макс скривился. Это что была заявка на улыбку? — И не насмехаюсь, мне, действительно, не дает покоя твоя шевелюра. Давай после концерта я приглашу своего стилиста? Тебе понравится. Ну серьёзно, что за фетиш?       — Ещё слово в сторону моих волос, и ты увидишь, как я ухожу.       — Ладно, ладно! Но мы ещё обсудим это!       — Жди дольше.       Перестану. Пока что. Он всё возился с проводами, что-то подключал, проверял, крутил и доделывал, пока я наполовину опустошила свой источник легкости и веселья.       — Ну чего ты там? Настроил всё?       — Да, хорошо бы прогнать, конечно, хоть раз… — Макс опустил наушники на шею и подкрутил снова что-то. Как раз подошла моя менеджер.       — Нет времени, народ уже у входа ждёт. Толпа огромная, Мия, вы готовы?       — Да. — я повернулась к парню. — Макс, просто слушай и отталкивайся от этого, хуже уже всё равно не будет.       — Ладно, всё будет тип-топ. — он хлопнул в ладоши и оглядел всех, — Ну что, начнем?       Зал зашумел в ожидании моего выхода на сцену, когда Макс в кромешной темноте завёл пару знакомых аккордов на контроллере. Небольшой, но вместительный зал взревел. Парень крутанул тумблерки и старая, но по-новому звучащая музыка раздалась из всех колонок. Толпа не ожидала нового звука, и им это понравилось. Я знала, что он зайдёт! Талантище!       Луч прожектора упал на сцену, подсветив меня. Приветственный гул зрителей заглушил на мгновение все звуки, Макс, тем временем, добавил сэмплов к первым аккордам и подключил низкий ритмичный басс. Свет прожектора резко подскочил, дал круг и вновь опустился на меня, я вступила.       Лохмач качал зал. С новым звучанием всё было по-новому. Я чувствовала какую-то исходящую мощь, выливающуюся из колонок и из меня. Это был экстаз. Это была песня. Это была музыка, и она прокачивала сердца своим битом, своей тягучестью и глубиной, своими низкими басами и мощными дабовыми запилами, прокачивала кровь, которая вскипала от эйфории. Я будто сама была музыкой, всё во мне отдавалось частотами, я выплескивала слова, а, фактически, это была чистейшая энергия, транслируемая в зал. И зал воспринимал, зал бурлил, кричал, прыгал в такт. Мы обменивались этой энергией. Я изгибалась в проигрышах, танцевала, работала на полную отдачу. Это было невероятно, а поменялась всего одна переменная в моей программе, и всё изменилось. Неоновые — фиолетовые, жёлтые, голубые цвета окрашивали меня, нас, создавая ауру всплесков и ярких эмоций. Все в зале вместе с нами будто исполняли какой-то магический ритуал, и все его участники находились в экстазе от слияния со своим божеством — музыкой. Я обернулась на Макса, он склонялся в такт басам, придерживая одной рукой наушники, он точно так же кайфовал, как и я, как и все в этом клубе сегодня. Он подмигнул мне, ловя экстаз от своей работы, от моей работы, от отдачи с зала, и видя, что и я кайфую от того же, улыбнулся.       Концерт был отыгран на двести процентов, народ кричал: ЕЩЁ! Мы исполнили просьбу, сыграв один из моих любимых качевых синглов, и на этой фееричной ноте откланялись со сцены.       — Фууууух! Это было… — я не могла подобрать слов, стоя в гримерке с бутылкой воды в руке, вся мокрая от пота и изрядно выдохшаяся.       — Это было… — Макс тоже был под впечатлением.       — Отпадно! Потрясно!       — Бомбово! — парень кивнул, соглашаясь.       — Макс, ты… ТЫ! Это всё ты! — я подскочила к нему и похлопала по плечу. — Как тебя с руками и ногами ещё не сцапали самые топовые лейблы?       — Я отказался от многих предложений. — как всегда спокойно, ответил он, пожав плечами.       — Что? — У меня аж дар речи пропал. — Почему? Уже бы по миру катался, грёб зелёные лопатой.       — Я делаю это ради удовольствия, для души. — Он отошёл от меня и начал сворачивать обратно провода. — А коммерция диктует свои правила и убивает все чистые порывы и всё портит.       — Значит, ты не согласишься со мной работать? — я не стала скрывать разочарования в голосе. Блин, было глупо полагать, что работа на меня его привлечет. Особенно, когда я стала токсить в его сторону в своём репертуаре. Но я же не знала, что он крутой звуковик. Оправдание такое себе.       — Соглашусь… — он хмыкнул. И снова меня удивил.       — Серьёзно?! — Стоп. Да ладно?! Мои глаза были почти на лбу, когда я неверяще уставилась на него.       — Да, но только, если ты будешь всё время вести себя как сегодня, без высокомерия, выкрутасов и всех твоих закидонов…       — Я согласна! — в порыве я кинулась к нему, обнимая. Он не ожидал от меня столь бурного проявления восторга и замер, смутился, наверное. Я же сама, не поняв толком, что только что сделала, поспешила реабилитироваться и отошла. Надо переводить тему!       — Ты же не будешь против, если мои стилисты поработают над твоей прической? Всё-таки перед публикой работать…       — Ещё слово и я передумаю насчёт уже данного согласия.       — Ну, попытка не пытка, знаешь ли. — я подняла руки в знак того, что сдаюсь и виновато улыбнулась. — Бенни будет в шоке, когда узнает, что мы сыгрались.       — Наверное. Ладно, мне пора. — куда? Опять сваливает?       — Что? А как же афтепати?       — Я не пью, и у меня другие планы.       — И какие? Лечь спать? Пойти в библиотеку? У тебя свидание? Только не говори, что будешь делать маску для волос!       Он уже был у выхода из гримерки, но при последних словах повернулся и угрожающе двинулся на меня. Я выставила перед собой руки.       — Шучу, шучу, Макс! — он зыркнул на меня и, сжав зубы, пошел обратно к двери. — У тебя классная прическа, не думал бигуди использовать? Химию не пробовал? — я осеклась, потому что он подхватил бутылку с водой со столика у входа и кинул в меня ей, особо не прицеливаясь. — Ау! — увернулась.       — Иди в зад! — и он хлопнул дверью.       Домой я приползла только с рассветом, так хорошо мы погуляли. К сожалению или к счастью, последние пару часов я ощущала только обрывками, но помню, что было очень весело. Жаль, что лохматик с нами не остался, он был весь такой серьезный, загадочный, мало говорил, скрытный, от этого только интерес просыпался. Вот бы его напоить и разговорить… Посмотреть бы, какой он, когда не такой серьёзный. Легкий, распущенный…       Зазвонил телефон. Оооо… Мой череп. Это был Бенни.       — Привет, сладкий. — хриплый сип выдавал во мне пропойцу… Жесть.       — Моя куколка! Привет! Блистаешь?       — Ага… — я вытянула ноги из-под одеяла и разлеглась звездой. — Блистаю… С похмура. — певец усмехнулся.       — Когда ты мне фото прислала, не поверил, думал фотошоп, но потом увидел первую полосу «Звезд».       — Хаха, и как тебе новость?       — Ну… Не скажу, что не думал об этом…       — Какое-то многозначительное заключение… — я перестала смеяться.       — Ты же знаешь, что нравишься мне, я знаю, что нравлюсь тебе. К чему игнорировать то, что на поверхности?       — … Ты опять за свое? Ты же не за этим звонишь? — Бэби в своем репертуаре.       — Я соскучился, детка, а тут мне скинули очередную статью, и я понял, что хочу… — он замолчал, а я запаниковала, — …Услышать тебя.       — Бэби, меня удар хватит от твоих иносказаний! — пришлось резко сесть в постели, голове конечно не понравился столь резкий переход.       — Да ладно, конфетка моя, ты же знаешь, что я думаю об отношениях, мне это не нужно, но я не теряю надежды затащить тебя в свои сети.       — Вот теперь узнаю моего старого доброго Бенни Барта.       — Хаха, ладно, как дела?       — Ты не поверишь, что произошло!       — Рассказывай!       Мы час, наверное, обсуждали то, что Макс не только играл со мной вчера, но и согласился работать вместе. Бэби меня ошарашил новыми подробностями.       — Вот это да! Ты в курсе, что он всем топовым лэйблам отказал, ни с кем контракт не стал подписывать, все продакшены локти кусают, придумывая, как бы его заманить. Его и топы чартов к себе звали, а ты ему так нервы трепала, что он согласился? Что-то тут нечисто…       — Думаешь? Действительно, странно… Да ну, что может быть? Просто ему, наверное, понравилось со мной работать.       — Либо его зацепила твоя музыка, либо…       — Что?       — Либо ты…       — Да не… — я усмехнулась бредовой идее, — Это полнейший вздор, я все время над ним изголяюсь, он скорее забьёт меня палкой, чем почувствует симпатию. Не, ты ошибаешся. И, вообще, хватит о нём! Лучше расскажи, как твой тур?       — Япония отлично, но, скорее всего, тут я и закончу. У Южной и Северной Кореи какие-то политические волнения между собой снова, начинаются митинги и протесты, моя служба безопасности ещё пробивает, но если всё так же серьёзно, как звучит, то через неделю я вернусь.       — Значит, мы сможем запустить пластинку раньше и начать отыгрывать?       — Именно, крошка!       — Здорово! Точнее, для меня, а тебе сочувствую, если Корея отпадёт…       — Да ладно, ещё съезжу, может, и вместе в совместку. Ну, мне пора, целую, любовь моя.       — Пока!       Я скучала по этому парню, мне не хватало наших посиделок, поэтому надеялась, что с Кореей обломится. А то, что он сказал про Макса? Да не, бред, самый настоящий. Надо будет спросить его, почему он со мной работать согласился. Кстати, ещё нужно узнать у Триши по поводу его контракта.       Днём я сидела в офисе, где мой менеджер и по совместительству подруга Триша разжевывала мне все пункты контракта Фолла.       — Ну все понятно.       — Осталось только обсудить с ним, и если он согласен, то мы подпишем.       — А если не все пункты устроят?       — Ну, благодаря дару речи, мы сможем их обсудить и прийти к общему знаменателю. — Триша, да, острила периодически.       — Хорошо, — я потягивала изумительный латте, — ты звонила ему?       — Да, он уже подъезжает.       — Слушай, — у меня внезапно возник коварный план. — Пока он не пришел, а включи-ка ещё один пункт.       — Какой? — Триша открыла страницу с пунктами обязанностей сторон.       — Он обязуется оставаться на все афтепати и корпаративы нашей команды.       — С ума сошла? Это же абсурд — прописывать такое в контракте!       — Да ладно, может, он и не заметит!       — Ты чокнутая… Зачем тебе это? Понравился? — подруга уставилась на меня, сканируя намерения. Я возмутилась от такой нелепицы. Придумает тоже.       — Ты с ним общалась? Он же жутко раздражает, как он вообще может нравиться?! Но дело своё знает. Нет, не поэтому. — я показала ей язык. — Просто он такой серьёзный всегда, правильный, аж искоминой зубы сводит, хочу помочь ему расслабиться. — засмеялась, представляя его пьяным и танцующим. Легкомысленным, а не зажатым как задница штангиста.       Триша покивала головой, типа я, как обычно, в своем стиле исполняю ерунду.       — Ладно, как скажешь… — она усмехнулась. — Пойду внесу изменения и перепечатаю. Но если он заметит и возмутится…       — Я что-нибудь придумаю! — махнула я рукой.       Через десять минут пришёл Макс. Я сидела в конференц-зале и всеми силами пыталась скрыть ехидную улыбку.       — Привет!       — Привет. — Макс был, как всегда, серьёзен. Он вообще умеет быть расслабленным? — Что с тобой? Жука проглотила?       — С чего бы?       — Кривишь лицо.       — А, да нет, — блин, все дело нам испорчу. — Это я так выражаю свою радость от того, что ты согласился со мной работать.       Двери конференцзала разьехались, и вошла Триша с документами.       — Всё готово, надеюсь, что он… Ой! Макс, ты уже тут… — она стушевалась.       — А с тобой что сегодня? И на что надеешься?       — Надеюсь, … что ты не передумал. — она быстро нашлась с ответом и тут же приступила к делу. — Давайте пробежимся по контракту, подпишем и отправимся на обед, я ужасно проголодалась.       — Согласен, а то мне бежать надо.       — Опять какие-то дела? — Я прищурилась. Что там у него за бесконечные дела…       — Мне всегда есть чем заняться, а тебе?       Вот это поворот. Не то, чтобы меня это задело…       — Пффф… Разумеется! У меня на сегодня столько запланировано, что не знаю во сколько домой попаду. — говорить ему о том, что я люблю безделье, не стоило. Моя менеджер в кулачок засмеялась, но сделала вид, что закашлялась. Актриса из неё, скажем, отвратительная. Он посмотрел на Тришу и снова перевёл на меня взгляд.       — Понятно, нет у тебя никаких дел. — на его роже мелькнула высокомерненькая такая ухмылочка, аж взбесило. — Ну всё, давайте уже начнем, потому что я спешу.       Вот же противный мужик!       Мы обсуждали пункт за пунктом, а когда дошли до моего условия, он нахмурился.       — А это что? Странное условие…       — Эээ… — я надеялась… Не знаю, на что я надеялась, но как это объяснить, так и не придумала. На выручку мне пришла Триша. Из нас двоих она была сообразительней. И умнее.       — Это одно из обязательных условий, видишь ли, у нас рекламные контракты, мы должны отработать гонорары за рекламу выпивки, одежды и прочего. А учитывая, что фотографы только свои, то можешь не переживать за неприличные фотографии вне ракурса…       Он хмыкнул. Кажется прокатило… Уф, Триша молодец.       Мы закончили и подписали документы.       — Ну, тогда до следующей недели. У нас пятнадцать минут на благотворительном концерте на открытой площадке «Фьюжн». — Триша просмотрела свои записи. — Вам нужно подготовить три трека.       — Погоди, это в воскресенье? — я принялась считать дни на пальцах.       — Ну да.       — Так Бенни в субботу приезжает! Макс, как думаешь, мы могли бы запустить с ним наш новый трек там?       — В принципе, я с ним закончил, — он пожевал нижнюю губу. — Почему нет?       — Триш?       — Хм… Это благотворительный концерт, если мы запустим лид там впервые… это поспособствует сборам и огласке заявленной проблемы, привлечет больше внимания. Плюс мы сможем порадовать фанатов без лишней шумихи и волокиты со стримингом и промо…       — Мы можем запустить стрим прямо там, прямой эфир на канале Мии. — Макс взял телефон и начал быстро там что-то искать.       — Мне нравится! — свежо, оригинально, всё как я люблю.       — Вот смотрите! — я придвинулась к Максу с одной стороны, Триша с другой. Он показал на экране мой канал, а потом открыл свой личный кабинет в стриминговом сервисе. — Показываю на своем примере: у меня полтора миллиона подписчиков, это мой прошлый стрим — прямой эфир. Было семьсот тысяч подписчиков, после стрима их стало в два раза больше. — он свернул свой профиль и открыл мой. — У тебя тридцать миллионов, у Бэнни сто двадцать. Если и не в два раза, то ваша аудитория всё равно станет шире, а от того, что концерт благотворительный, аудитория будет обширная и разноцелевая.       — Макс прав! — моя менеджер поспешно встала. — Отлично, тогда я пойду свяжусь с агентами Бенни и договорюсь.       Я даже не обратила внимание на то, что Триша стремительно упорхнула.       — А говоришь, коммерция не твоё…       — Я согласился работать с тобой, считай, отрабатываю свою зарплату.       — Ага. Злой гений. — я отодвинулась от него в кресле и изучающе рассматривала его. — В чем ещё ты хорош? — Мой вопрос, со стороны, кажется, прозвучал двусмысленно?       — Тебе не стоит знать обо мне слишком много, ты и так всё время находишь причины доколупаться. — Макс придвинулся в кресле ко мне ближе, сократив расстояние, и, понизив голос, проговорил у самого моего плеча, которое в виду оригинального пошива кофты было обнажено. — Может, на самом деле ты так симпатию скрываешь? Как дети, когда обзывают того, кто нравится. М?       — Хаха… — это что-то новенькое… Я занервничала, пытаясь оправдаться и инстинктивно снова увеличила расстояние между нами. Ведь он нёс полнейшую чушь! Какая, нахрен, симпатия, он же неадекват и неандерталец, дикарь и, вообще, не в моём вкусе. Мне нравятся аккуратно стриженые, бритые, гламурные метросексуалы… а не неотёсанные лохмачи, молчуны и всякие такие… — Нет, серьёзно, перестань шутить так. Я бы, может, и заинтересовалась, но вот это вот, — я покрутила пальцами у головы — всю охоту отбивает. Я вполне серьёзно, мы найдем тебе имиджмейкера и сделаем из тебя конфетку…       — Мия, ты сдаешь. — он встал. — Где фантазия? Твои подколки про мою шевелюру уже неактуальны. Некогда мне болтать впустую. Придумаешь новую шутку, дай знать, может она будет смешной. — Макс взял свой экземпляр договора и пошёл на выход.       — Ну и чеши! Тоже мне, деловой. И шутки у меня все смешные! — последнюю фразу пришлось кричать, потому что он уже вышел.       Вот же вымогной!       Неделя пролетела быстро. В поддержку благотворительного концерта, в списке которого значились все самые именитые звезды, устраивались бесконечные интервью о целях, планах, о возможности помочь в сборах средств. Мы с Максом вечерами в репетиционке отрабатывали своё выступление, он снова доводил меня до отчаяния своими поучениями с двумя моими другими песнями. Где не надо выть, где надо громче, где ноты ему опять не те, хорошо, что нашу с Беби песню мы ещё тогда отработали, иначе, я бы его прибила тарелками от барабана. Положила бы его патлатую голову между ними и давила на педаль часто и с силой, чтобы они сходились вместе раз за разом!       — Ну чего ты меня бесишь, Фолл?!       — Ты меня не слушаешь! Сказал, как делать надо, значит делай!       — Ты, что ли, главный тут? Я говорю — нахер!       — Мы делаем, как я сказал или никак не делаем!       — У тебя проблемы с контролем власти? Любишь быть доминантом? Сверху хочешь быть? А член дорос до нужного размера?       — Хочешь член мой увидеть? — Он вопросительно и совершенно спокойно уставился на меня. Я замолкла, не зная как реагировать, он как-то менял свою тактику общения со мной, абсолютно не ведясь на мои разводы, как все другие, выводя порой в совсем нестандартные ситуации, как, например, сейчас. — Так и скажи. Я люблю, когда прямо, без иносказаний.       Но я была бы не я, если бы не следовала своим порывам — сперва говорить, потом думать.       — Что мне смотреть, я и так вижу… что мой больше. — конечно, я говорила о силе духа и стержне. Но я всё-таки нихрена в мужиках, оказывается, не понимала до этого дня. И поняла я это только после того, как увидела реакцию на мои слова в его глазах. И только после этого оценила степень крайности его пределов.       Он медленно подошёл ко мне вплотную, буквально кипя, как адский котел, показывая ярко свои эмоции, — его грудь вздымалась, сигнализируя о том, что он еле сдерживает порыв меня придушить.       — Ты каждый грёбаный день ходишь по то-о-онкому такому краю, когда раскрываешь свой маленький грязный ротик… — он шипел сквозь зубы, — и я держусь из последних сил, чтобы…       Обычно в момент патовой ситуации я начинаю нервничать и делать что-то невпопад. Так и сейчас, я так испугалась его глаз и того грозного посыла исходящего от него, что ничего лучше не придумала чем… Нежно коснулась рукой его талии, а он, не ожидая, замолк на полуслове. Я, огладив ладонью по спине вниз к линии джинс, под футболкой нащупала краешек резинки его боксёров. А потом, медленно и плавно ухватившись, резко дёрнула вверх, что было мочи. Он подпрыгнул, как ошпаренный. Я заржала, просто зашлась в ржаче, и это не было преувеличением.       — Ты охренела? Совсем чокнулась, придурошная? Тебе конец. Просто щемись, идиотина.       О-о-о, боги, это того стоило, мои побои, которые должны были последовать, стоили этого выражения глаз. В целом ситуация перестала быть критичной, но конкретно в той ситуации. Теперь она стала критичной в другой ситуации, и если глобально смотреть на мои взаимоотношения с Максом, то по всем фронтам и во всех возможных линиях развития событий, он готов был меня убить.       Я носилась по репетиционке вокруг инструментов и ржала, просто заливалась, задыхаясь от смеха, у меня кололо бок, я смеялась, но не бежать — значило умереть от удушья этого патлатого или от смерти ударом гитары по голове. Фиг его знает, что бы он придумал, но как же было ржачно! Он словно хищник носился за мной и даже уже уцепился за ткань футболки, как меня остановили провода. Шматы проводов от электрики повсюду. Я в порыве яростного ржача просто не заметила как зацепила провода и рухнула на пол, словно мешок с костьми.       Тут-то он меня и настиг. Перевернул за ноги на спину и уселся сверху, придавив коленями мои руки. Не вырваться никак, и страшно до ужаса, но я не могла перестать смеяться. Стоило увидеть вновь его злую мордаху, и тут же воспоминания моего странного выпада возвращали приступы смеха. Он зарядил мне лёгкую отрезвляющую пощёчину.       — Хватит ржать! — ещё раз. По другой щеке. — Хорош, дура! Я прибью тебя сейчас!       — Ахахах! Не… Могу. Ахаха…       — Ну, сама напросилась!       — И что ты сделаешь? — сквозь смех, — Поб…       Макс неожиданно сжал грубо рукой моё лицо за подбородок, так что губешки вытянулись в трубочку, а потом склонился надо мной и грозно зашептал:       — Я заклею тебе рот клеем… — мы уставились друг на друга не отрываясь, мне уже не было смешно и не было страшно. Очевидно же, что это просто разговорчики и обещания, но в какой-то миг что-то ощутимо изменилось, я не могла это объяснить — словно погода поменялась, и Макс перевёл взгляд на мои губы. Он потянулся, чтобы поцеловать меня, а я замерла в ожидании, понимая, что тоже желаю этого и это осознание меня ошеломило.       — Макс? — прозвучал словно гром среди ясного неба женский удивлённый голос. Буквально в двух миллиметрах друг от друга мы вздрогнули от неожиданности, Макс повернулся на голос, я подняла голову. В дверях репетиционки стояла какая-то симпатичная рыжая девчонка в короткой юбке. Зад не продувает ей? Осень, всё-таки. Кто такая?       Он резко соскочил с меня и поторопился к ней навстречу.       — Оу, Сэм, мы что-то задержались, не заметил, как время пролетело…       — Я вижу. — девица развернулась на каблуках и поспешила на выход.       — Сэм! Постой! — Макс метнулся к пульту, схватил ключи от тачки и телефон, и побежал за ней, даже не обернувшись.       Пфф, ну и ладно. Что за выпад с его стороны был, старалась не думать, так как объяснить его поступок себе не могла, а свою реакцию тем более. Проще было сделать вид, что ничего не было и не копаться в себе, занимаясь самоанализом. Ну нахер туда лезть. Кто его знает, что я там найду.       Я осталась попеть под готовый бит, но получалось как-то не очень. Ладно, у меня был ещё завтрашний день, как раз вечером Бэби приедет, с ним и прогоним сразу. Взяла свои ключи, выключила аппаратуру и свет, закрыла репетиционку и поехала домой.       Долго не могла уснуть, ворочалась в постели. Почему-то вспоминался Макс и его вымогной характер, который меня, будем честны, цеплял. Как-будто каждая наша стычка это схватка — кто сильнее, кто сломается. И мне это нравилось, потому что с ним я ни разу не чувстовала себя победителем, как с другими мужчинами. Все они ломались или прогибались под меня. Исключением был Бэнни, но мы друзья, да и не нужно было ему это всё. Фолл занял мои мысли, и если раньше я вспоминала о нём периодически и с негативными нотами, то сейчас, наоборот, он вдруг стал волновать меня и завладел всеми моими мыслями. Этим своим последним поступком просто всё перевернул и ни хрена не облегчил мне задачу.       Захотелось написать ему. А что, если он со своей девушкой мирится? А, плевать. Заодно и проясним.       Новое сообщение.       Привет, ну как, буря улеглась?       Стерла.       Привет, как дела?       Бред. Стерла.       Ну как, удалось избежать побоев?       Отправить.       Где ответ?       Прошла пара минут. Ой, уже можно было пять раз ответить. Или спит уже? Время 1:20. Ну как дед старый. Реально спит, что ли? Позвоню-ка, вдруг та девчина, и правда, прибила моего звукача.       Гудки… Все ещё гудки…       — Че надо? — недовольный.       — Спишь?       — Нет. Медитирую, чтобы не сорваться и к тебе с катаной не приехать.       — Приедь с вином… — зажмурилась. Во дала…       — Что?       Исправь! Исправь!       — Вина жахни, говорят расслабляет… — ой-ё… Ну надо ж было.       — Не пью. Ты хотела что-то?       — Да… Завтра с Бенни репа будет, приходи пораньше?       — Ок. Пока?       Ну всё. Допёк в конец.       — Ты опаздываешь поспать, что ли? Или пожар в кровати полыхает? Нормально не можешь поговорить?       — Говори прямо! Чего хочешь от меня?       — Ой, всё! Вали, придурок! — я бросила трубку.       Что это было сейчас?! Хрена он себя так вёл?! Я же нормально с ним! Самолюбие моё так конкретно этот мужичина задевал постоянно. Я закусила губу в злости.       Без ста грамм тут не обойтись! Вылезла из кровати, достала вина из бара бутылку, открыла. А с горла вкуснее как будто… Хм. Интересный факт, надо провести опрос среди потребителей… Ну правда, раскусил он меня будто, что интересен мне. И ведёт себя не по христиански, так высокомерно, что, конечно, обижает. Я изобразила его голос: «Говори прямо, что надо?» Биту или дробовик! Пёс!       Телефон запиликал. Пришла смс. Я зло открыла. Кому-то жить надоело, что пишут среди ночи под горячую руку?       Адрес пиши, придурошная.       Э…       Я, задержав дыхание, быстро напечатала адрес. Отправила. Ой, мама. Он, что, реально приедет? Зачем? А что говорить? А что надеть? Фаак, надо прибраться!       Залетела на кухню, скинула посуду в посудомойку, собрала шмотки с дивана и закинула в шкаф, увидела свой скетч альбом, в котором я пыталась рисовать его лицо в разных эмоциях. Швырнула под диван. Так, вроде всё, себя только в порядок привести! Надела футболку и штаны — нет, не то, пижаму — шорты плюс майка — нет, сняла бельё, надела шёлковую сорочку. То, что нужно! И не платье и не ночнуха. Не нарядно и не очень скромно. Волосы! Распустить? Так… Глотнуть для храбрости. А что ему сказать? Про концерт поговорим, да. Точно.       Звонок в дверь. Выдохнула, расслабилась и медленной походкой подошла к двери. Сделала три глубоких вдоха. Открыла.       Стоял, привалившись к косяку. Он всё-таки красавчик. Стоило давно это признать. И эта расслабленная, какая-то хищная поза…       — Привет.       А потом случился взрыв импульсов. Мы одновременно потянулись друг к другу, я втянула его в квартиру за ворот ветровки, он прижал меня к стене, я стягивала с него шмотки, он сбросил обувь, подхватил меня под бедра и понес в комнату.       Я не знаю, что толкнуло меня наброситься на него, очевидно, насколько он бесил меня, настолько и нравился мне.       Охваченные страстью, мы целовались, кусались, жадно трогали, гладили друг друга. Упали на кровать. Он стянул с моих плеч тонкие бретели и спустил ткань вниз, я расстегнула его джинсы, пока он целовал меня. Сняв их вместе с бельем, без особых прелюдий оказался во мне. Мозгу даже не хватило импульсов подумать о защите.       Всё было как-то дико, по-животному. Наши тела изучали друг друга, наслаждались, сливались в одно и вновь расходились, меняли позы и изводили друг друга истомой, желанием, страстью. Оргазм накрыл меня с головой. Это было ярко и стремительно. Будто голодный набрёл на полный холодильник и в рекордные сроки набил живот, не жуя толком. Вот, как у нас это было впервые.       Мы лежали, откинувшись на подушки, отдыхая, приводя дыхание и чувства в порядок.       — … Ладно, признаюсь, ты меня бесишь. — я сложила ногу на его горячее бедро, а он гладил. Приятно так.       — Мне это никак не мешает, даже развлекает, а то скучно как-то было. — его пальцы ласково касались моей кожи.       — Ты поэтому согласился подписать контракт? — я посмотрела на него вопросительно.       — Не твоё дело.       — Ты же сам провоци…       Неожиданно он прервал ласку и повернул меня к себе спиной, подтягивая ближе, прижимая. Животное. Нацеловывал мне шею и плечи, волны мурашек от удовольствия и новое желание зарождалось во мне. Он продолжал целовать, сжимать и ласкать, а я вцепилась в его руки и подставлялась к нему.       — А как же твоя девушка? — хрипло, тая от нового желания.       — Тебя это не касается. — он пристроился.       — Пошёл ты! — я закусила губу в предвкушении.       — Как скажешь. — и он пошёл. Точнее вошёл.       — Мммм… Ненавижу тебя…       — Взаимно… — он зажал мне рот рукой и трахал.       Как мне нравилось! Всё, как я и хотела, как люблю. В мире, где я задавала тон и правила, где рулила и решала, где могла управлять мужчинами, как мне не хватало его… Даже Бэби, каким бы свободолюбивым не был, а всё равно велся на мои провокации, с Максом же всё было по-другому. Я так устала быть сильной, мне так надоело командовать и править, я всего лишь хотела вверить себя сильному мужчине и снять доспехи, снять панцирь и отложить оружие. Не сражаться с мужчиной, увидеть в нём лидера и быть нежной. Он был именно тем с кем можно было быть слабой и не бояться ножа в спину. Не знаю, как я всё это поняла. От него веяло этим. Надежностью, стабильностью, сильным плечом.       Ммм… Как же было хорошо. Я сгорала от страсти. Он целовал меня всю, вертел, сжимал, трогал, доставлял удовольствие и не раз… Он был очень жаден и, надо признать, умел. А еще ему нравилось то, что я делала с ним своим «маленьким грязным ротиком». Он ведь это хотел сказать тогда в студии, но не решился?       Дистанцию соблюдать у нас не получилось. Как бы ему не хотелось — а я видела это по его глазам — ввязываться в эту связь, он не мог не ввязаться. Я словно красная тряпка для него была, задевала его струны души и разума. Разрывала его мир и его устоявшиеся правила. Я чувствовала этот конфликт в нем, в резких жадных отрывистых движениях, в словах, брошенных невзначай, но служащих ярким маркером. Он хотел меня, но всеми силами старался не показывать этого, пока плотину не прорвало.       И наутро признавать не захотел…       Я проснулась от солнечных лучей. Повернулась. Только я. Почувствовала досаду, что ушел, не разбудив, не сказав ничего… Стало неприятно. Весь день промаялась от мыслей, которые гложили. Долбанный блондин прочно засел в моей голове, особенно после такой жаркой ночи.       — Это просто секс, это просто секс! — как мантру повторяла я. Ну конечно, не помогло.       Вечером я приехала в студию, зашла в репетиционку, там уже был Бэнни и он.       — Вот и моя принцесса!       — Бэби! — он подхватил меня и прижал к себе. Мы обнялись, я покосилась на Макса из-за плеча Бенни. Глянул на нас, но по его лицу было ничего не прочитать. — Привет, — я улыбнулась Максу, а он подмигнул мне.       Что? И это всё? После ночи безудержного секса он просто подмигнул?       Пфф… Ок! Буду вести себя так же.       Мы отыграли наш лайн несколько раз, пока не зазвучало всё как надо, и уселись в студии.       — Ну и как вы, ребята, спелись? — Барт переводил взгляд с него на меня. У Макса зазвонил телефон. Он извинился и отошёл.       — Долгая история. — я нахмурила брови, провожая блондина взглядом.       — Что, так и не контачите? Или ещё хуже стало?       Да, стало хуже.       — Да как тебе сказать, ладно, разберёмся, не бери в голову. Ты говорил, накидал новую песню, покажешь? — мне не хотелось поднимать эту тему, пока я сама в ней не разобралась. Бэби посмотрел на меня хитро и, всё же, не стал докапываться.       — Да, давай. — он прошёл за пульт, вставил флешку. Заиграла демка и Бэнни запел, это была баллада о любви, очень красивая и трогающая душу.       — Вот скажи мне — как человек, который живёт с принципом «только секс» мог написать такую красивую песню о любви? — когда он закончил, я выдала ему в лоб.       — Ну я же не бездушный, я верю в любовь, верю, что когда встречу её, всё станет по-другому… — он пожал плечами.       — Бэби, ты всегда умеешь удивить. — он лишь усмехнулся.       — Надо только музыку нормальную написать, а то я на мидиклавиатуре в самолёте эту набросал через телефон. — он запустил ударные в проге, выбрал скорость и такт, и стал подбирать на клавишах мелодию.       — Бэби я выйду, подышу никотином. — даже не повернулся. Весь ушёл в процесс с головой. Творческая натура.       Подойдя к выходу, я увидела через стеклянную дверь Макса у чьей-то машины с той рыжей девчонкой, она висла на нём, а он не был против. Кобелина.       Ну это ни в какие ворота, друзья мои.       Свинство! Я скомкала сигарету и бросилась обратно.       Он поссорился с подружкой, потом пришёл ко мне утолить печаль, а на следующий день вновь с ней? Сукодло. А я дура, вот просто дура. Придумала себе идеального патлача. Тьфу.       Я влетела в студию и первая мысль — в действие. Семь раз отмерь, один раз отрежь — это не про меня. Подлетела к Бенни, развернула его в кресле к себе лицом и поцеловала отчаянно в губы. Даже язык пропихнуть успела.       — Воу, куколка, ты чего? — он отлепился от моих настойчивых приставаний.       — Поехали к тебе! — я схватила его за руку и потянула на выход.       — Ты уверена? — он озадаченно посмотрел на меня, но всё же встал и пошёл за мной по собственному желанию.       — На все сто! — я одарила его хищной улыбкой. Мы вышли на улицу к его машине, Макс как раз заходил внутрь.       — Братишка, извини, мы сваливаем… Кое-что срочное возникло! — Бэби уходя махнул ему. Он открыл машину, мы сели под пристальным взглядом Макса и поехали к нему.       По дороге он озабоченно поглядывал на меня.       — Мия? Все в порядке?       — Бэби, ты просто не знаешь, как действуешь на меня. — я расплылась в самой обольстительной улыбке.       — Но ты же все время отказывала мне… — он прищурился, разглядывая меня с подозрением. Я положила руку ему на ногу, Барт видимо решил ускорить процесс, резко свернул с дороги и, остановившись у обочины, повернулся всем корпусом, буравя меня серьёзным взглядом. — Выкладывай.       — Что? Хочешь тут? — шутки мои всегда уместны.       — Я не о том. Это всё больше похоже на крик отчаяния.       Я закрыла лицо ладонями и заплакала. Просто в секунду и резко. Сама не ожидала. Слёзы полились, и я заныла.       — Эй, детка, ну ты чего? Иди сюда. — он притянул меня к себе и обнял. Я рыдала у него на груди. — Первый раз вижу, чтобы ты плакала. Ты же всегда такая сильная, непробиваемая, я даже думал, а человек ли ты вообще? — усмехнулся. — я шмыгнула носом. Стало чуть полегче. Бенни гладил меня по волосам и спине, по плечам и рукам, успокаивая. — Ну? Что случилось? Давай вытрем слёзы.       Хорошо, тушь водостойкая, сейчас сидела бы красотка. Бенни стер слёзы ладонями и поцеловал меня в щеку, потом в лоб, потом в другую щеку, потом в нос… в скулу… потом в уголок губ… Поцелуи становились нежнее и чувственнее, я подалась ему навстречу, и наши губы сомкнулись. Бэнни был очень нежен, его руки ненавязчиво скользили по моему телу. Я отвечала отчаянно. От боли. Я так устала и запуталась. Клин клином вышибают?         — Мия, ты давно меня волнуешь, но я не хочу, чтобы ты жалела. Ещё не поздно дать откат…       — Я хочу… Тоже хочу тебя, Бэби… Лишь бы выкинуть этого дурацкого блондина из головы, из воспоминаний…

***

      Позже Бенни привез меня домой. Я, разувшись, на ходу достала телефон из сумки — двенадцать пропущенных от Фолла и сообщение.       Где ты? Возьми трубку!       Ответила, мол не отвлекай нас с Бэби. Кинула телефон на диван в гостиной и пошла к себе. Дурацкие простыни им воняют! Но встать и перестелить не было ни сил, ни желания.       Меня разбудили настойчивые звонки в дверь.       Какого хрена?! Накинула халат. Кто там? Прошла в коридор.       — Открывай! — Фолл. Сейчас дверь лбом точно пробьёт.       — Убирайся к таким-то собакам, Фолл!       — Хочешь, чтобы соседи услышали всё, что я хочу тебе сказать?       Я тут же открыла дверь, грубо втянула его за воротник в квартиру и закрыла.       — Ну чего тебе? Говори и убирайся! — церемониться с ним ещё.       — Ты спала с Бартом?! — я, закатив глаза, молча развернулась и пошла на кухню. Без бутылки тут точно не обойтись. — Ответь. — он шел за мной, как хищник по следам.       — Тебе какое дело? Катись к своей тёлке!       Он схватил меня за плечо, разворачивая к себе.       — Не надо. Со мной. Играться.       — Не то что? Спала, и что дальше? Тебе какой интерес? В следующий раз могу позвать одеяло подержать, чтоб не падало. — Он сжал мой подбородок грубо, всматриваясь в глаза, проверяя не вру ли. — Охренел? Катись отсюда, пока копов не вызвала!       — А что? Не нравится? Шлюшка возникает? — но руку убрал.       — Ты мне не платил, так что… — я нагло ухмыльнулась. Он схватил меня за плечи и прижал к ближайшей стене. — Ты дебил? Что делаешь?       — Ты такая дура. — сказал он это как-то странно-непонятно. — Понравилось с Бартом? Сегодня здесь, а завтра и не вспомнит, о том, что у вас что-то было… — он так зло говорил, сквозь зубы, смотрел так разочарованно…       — А тебе с кем больше понравилось? Чей зад сочнее, стоны пошлее? — я высокомерно скривилась.       И я ненавидела себя за это, неприятно было признавать, но он мне нравился, меня тянуло к нему, я хотела его, хотела быть с ним сейчас и каждую минуту, хотела, чтобы не было кроме меня никого с ним, хоть я и понимала как сильно ошиблась в нем, как увидела героя в обыкновенном… как придумала, что его тянет ко мне, но сердцу не прикажешь…       — Она хотя бы верна мне. А ты готова из ревности в койку другого пустить. Глупая, избалованная девчонка…       Я от души зарядила ему хлесткую пощечину. Он отшатнулся от меня.       — Уходи. — прямо. Глаза в глаза. Фолл повернулся спиной, замер на мгновение и ушел.       Придурок.       Вроде всё правильно сделала, вроде отстояла свою честь, а всё равно было очень стойкое ощущение, что это не он просел, а я. Только где, понять не могла.       Ночь пролетела быстро, потому что я всосала бутылку вина и вырубилась на диване в гостиной. Зато утром с похмура, как оказалось, думается просто отлично. Я выработала новую стратегию. Я ничего не должна лохмачу, он ничего не должен мне. Все пошло через задницу, когда я придумала себе чувства. А они были определенно лишними. Я красива, знаменита, богата. Пусть в очередь строятся, пока я буду их придирчиво рассматривать и перебирать пальчиком, как вешалки в модном бутике. Прав Бенни. У него нормальная позиция. Сердце под замком и удовольствие, когда нужно. Никакой драмы. Пусть будет секс. Только секс.       Вспомнила, что ночью ещё писалась с Бартом, пыталась понять в беседе с другом, что происходит между мной и Фоллом, выспрашивая ненавязчиво у Барта отношение мужчин к тем или иным вещам. Так ничего и не поняла.       У меня не было настроения, да и погода была под стать, с самого ранья моросил дождь… А ведь сегодня выступать, нельзя хандрить! Я направилась в ванную. Отмокла как следует, помылась. Концерт начинался в двенадцать, наше выступление в три. Пора было двигаться.       Я подъехала к служебному въезду примерно к началу второго, на огороженной территории меня встретила Триша.       — Наконец-то, пойдем скорее. Ты не можешь пораньше приезжать?! Не видела смысла отвечать, а шутить настроения не было и башка болела. Она провела меня к нашему трейлеру, там уже ждали визажист, парикмахер, маникюрша и стилист.       Через полтора часа я была готова. Позвонил Бенни.       — Куколка, привет, где ты?       — Привет, Бэби, я в трейлере, уже закончили, — я стала выходить, и как раз подошел Барт. Он приобнял меня, поцеловал в щёку.       — Отлично, пойдём, скоро наш выход, ты Фолла не видела?       Макс шёл нам на встречу, злой как пёс.       — Вон идёт. — кивнула в его сторону. Бенни обернулся. — Встретимся у сцены. — Я ретировалась. Не могла, не хотела — сил не было на его рожу смотреть, решила отвлечься распевками.       Уже у выхода на сцену я поняла, что ребят всё ещё нет. Куратор показывал время на руке — минута, а их нет… Я отошла чуть подальше и пораспевалась ещё. Ко мне вновь подошёл куратор:       — Всё, на сцену! — он проводил меня к самой сцене и всунул микрофон в руку. Я осмотрелась. Их не было видно! Твою мать! Сжала микрофон, толпа зашумела.       — Ладно, ты справишься. — А что ещё оставалось делать? Буду импровизировать. Акапельно, твою мать. Где эти придурки?!       Шаг. Включила микрофон. Огромная толпа. Камеры, телефоны. П.ц.       Протяжно затянула первые ноты новой песни под тишину. Многотысячная толпа взревела. Делая медленные шаги, тянула ноты и медленно пропевала первые пару слов.       Суки. Убью. Новый альбом, а я без музыки и без фита́. Вдруг раздались вступительные аккорды, раскачивающиеся в такт моему пению. Обернулась. Макс за пульт встал. Подмигнул. Бровь рассечена и заклеена. Побитый. Довольный. Какого…?       Протянула следующие пару слов, и им завторил Бэби. Повернулась. Губа разбита и красный след на скуле, пиджак порван на плече, а он мне лыбы давит. Что происходит?!       Толпа зашлась в экстазе, видя нас с Бартом в фите́. И тут Макс ускорился, и элементы баллады перетекли в танцевальный транс, мы с Бэнни начали прыгать вместе с толпой в такт. Он весело и задорно, как в последний раз, а я с тупым выржением лица и полным непониманием происходящего. Но к черту всё! Пошла движуха!       Новая песня зашла на ура, как и две других. Стрим включили с первых же моих нот. В моем полку подписчиков прибыло жирным плюсом. Не плохо, даже очень. Шикарно просто.       Мы всей командой собрались в большом трейлере после выступления. Кто-то разливал шампанское и более крепкие напитки за отличное выступление. Я протиснулась мимо Триши к Барту. Макс поглядывал на нас, но как обычно был как удав. Я заговорила тише, чтобы не привлекать лишнего внимания.       — Бэби? Что случилось? Вы почему подрались? — Барт лишь загадочно усмехнулся, глядя в свой бокал с темно-янтарной жидкостью.       — Боюсь, будет неправильно, если я расскажу тебе об этом…       Макс подошел к нам и встал рядом, типа невзначай. Ага. Еле касался меня свободной рукой. Я повернулась к нему.       — Фолл, чего хочешь? Говори прямо. — решила действовать его методами, знаю что они неприятны.       Он взял бутылку с шампанским со столика и подлил мне, потом бутылку виски и подлил себе и Барту.       — Ты же хотела, чтобы я пил на вечеринках команды, якобы, чтобы рекламировать партнеров, вот я и пью. У меня рот открылся, откуда он узнал?! Я бросила недобрый взгляд на Тришу, та лишь пожала плечами и виновато улыбнувшись, отвернулась.       Макс залпом выпил свой напиток и притянул меня к себе.        — Бэнни, фотай для отчета спонсорам. — он приблизился к моим губам.       — Что ты делаешь? — почему-то получился шёпот вместо голоса… Я попыталась отвернуться, но он притянул к себе, коснулся моих губ своими, они хранили вкус выдержанного шотландского, с привкусом карамели. Полетели вспышки, я сразу же оттолкнула парня.       — Я не буду на вторых ролях! — толкнув парня плечом, протиснулась через толпящуюся команду и вышла из трейлера.       Следующим очень длинным днем, точнее уже вечером, пришло сообщение от него:       Патлач: Спускайся.       В смысле?       Я: Ничего не треснет?       Патлач: Поговорим и уйдешь.       И вот казалось бы, вруби императрицу, включи неприступную стену. Нет же. Я натягиваю платье и сапоги, беру кожанку и растрёпанная спускаюсь вниз. Пусть выскажется, я выслушаю. Пусть умоляет о прощении, если хочет начать нормально общаться. Желательно на коленях и меж моих ног. Шучу. А может и нет.       Я подошла к тачке. На улице было сыро, моросил дождь, черный Камаро Макса был весь в каплях. Темень, сырость, ночь и он. Машина ему под стать. Мощный, неукротимый, неподдающийся дрессировке зверь. Чужой. Я задвинула глупые мысли и чувства поглубже.       — Садись. — Он открыл дверь, я села. — он молча закрыл дверь и сел за руль. Завелся, отъехал и двинул куда-то по городу. И всё молча. Поиграем в молчанку? Не вопрос.       Фолл заглушил мотор где-то на смотровой на окраине города и вышел из машины, прошел к капоту. Я вышла следом, хлопнув дверью, встала рядом, сцепив руки на груди.       — К Бенни что у тебя? — не поворачиваясь. Вперед смотрел, ноздри надувал, желваками шевелил туда-сюда, вперед-назад.       — Не понимаю, почему тебя это так волнует. У тебя тоже есть отношения и насколько я поняла, они куда более серьёзны, чем мои встречи с Бартом. —  ровно, тихо, спокойно. Как надо.       Макс облокотился о капот, тоже скрестив руки на груди, он всматривался в огни вечернего города, наверное, старался не думать о моей псевдоблизости с певцом, а может просто, как обычно врубал режим «в танке». Я задумчиво посмотрела на него.       — Это ревность?       Парень скосил на меня взгляд и вновь посмотрел на город.       — Какая ещё ревность. Мне просто интересно. — меня он в этом убеждал или себя на самом деле? — Просто хочу понять, что тебе нужно от меня.       Но его слова сильно укололи мою гордость, я вспыхнула:       — Ты ради этого выцепил меня из дома и притащил сюда? Мне плевать! Отвези меня обратно или…       Он повернулся ко мне и спокойно — как он это умел, спросил:       — Или что?       Чего он добивался? Не далее как минут двадцать назад я может и была заинтересована в этом разговоре, а теперь? К черту его. Он с самого начала строил из себя не пойми кого, если уж я так ему неинтересна и вовсе без надобности, то к чему все эти мельтешения?       — Или я пешком пойду! — я уже развернулась к нему спиной намереваясь так и поступить, когда почувствовала его ладони на своей талии. Он обнял меня сзади, не давая уйти, и усадил на прогретую крышку капота. Обнаженная кожа на бедрах тут же покрылась мурашками от яркого контраста прохладного ночного воздуха, дождевых холодных капель и тёплого металла.       — Не пойдёшь никуда… — он смотрел пронзительно в глаза, не желая мне уступать первенство в бардаке, который по всей видимости царил и в его блондинистой башке. Горячие ладони скользнули с талии на бедра, а следом обратно вверх, оголяя кожу, задирая подол лёгкого платья. Злость вперемешку с тягой к нему смешивались, образуя гремучую смесь из желания поддаться и желания оттолкнуть.       — Что ты делаешь? Не трогай меня.       — Мне надоело бодаться с тобой… Хочу, чтобы поняла, наконец… — Он скользнул губами по щеке, вниз к шее, вдыхая запах и касаясь губами, оставляя поцелуй за поцелуем, от которых вновь побежали мурашки, только уже по всему телу от ласк парня. Пальцами потянул за растягивающийся ворот по плечам.       — У тебя есть кого трахать! Пусти… — скорее выдыхая от охватившего желания, нежели призывая к действию. Я вцепилась пальцами в его кожанку, и, сама того особого не желая, попыталась оттолкнуть.       Макс словно понял это, прижал к себе ближе и завалил на капот, подбираясь к губам.       — Мне не нужен никто… — скользнул языком в рот, не встречая сопротивления. Я обхватила его таз и прижала к себе. Поцелуй глубокий, отчаянный… Мне это было не нужно ведь…       Едва хватало дыхания между требовательными ласками. Он спустился ниже по шее к груди, лаская губами сквозь ткань, одновременно стягивая трусики и убирая в карман. Макс слегка укусил меня за шею, спустил ворот платья с плеча, оголяя грудь.       Шторка падала срывая крепления. Я чуть приподнялась и дрожащими руками вцепилась в его пряжку ремня, расстегивая, не желая тянуть больше ни секунды, следом замочек. Макс спустил штаны.       — Иди ко мне… — притянув парня к себе, опустилась на капот. Его губы кусали плечо, и где-то внизу скользнул электроразряд, когда он коснулся меня. Я застонала и заерзала под ним, предвкушая первый мощный толчок, но парень замер…       — Так что у тебя к Бенни?       Я открыла затуманенные желанием глаза.       — Да нет ничего… — он посмотрел на меня сосредоточенно, ведя какую-то внутреннюю борьбу. — Макс?       Он мазнул поцелуем куда-то в скулу и отстранился, выпрямляясь и заправляясь, поправляя штаны с ремнем. Я, ничего не понимая, поднялась на локтях, не меняя положения.       — Прости. Нужно кое-что решить сперва. А так я не могу.       Он сейчас серьезно? В смысле… Это шутка? Проверка? Какого… Внутри взметнулась ярость. Я готова была совершить убийство.       — Ты не можешь? Не можешь?! Ты решил включить благоразумие и сказать мне это, когда я перед тобой в такой позе? — Краска залила лицо. Я резко сдвинула ноги и спрыгнул с капота, пряча обиду и смущение. Зашипела сквозь зубы: — Отвези меня домой! Сейчас же!       Хлопнула дверь, я села на пассажирское и отвернулась к окну. Макс сел за руль и завёл. Резко сдав назад, развернулся и выехал на трассу. Он вздохнул и бросил на меня взгляд.       — Прости, у меня правда есть девушка. — Он положил руку мне на ногу. Совсем кретин, так вести себя и такое мне говорить?! Скинула его ладонь даже не повернувшись. — Была. Нужно поставить точку. А уж потом раскладывать тебя на капоте и не только… — Он усмехнулся и вновь посмотрел на меня, ожидая реакции. Я повернула голову не до конца осознавая его слова. Он под кайфом или что происходит? — Ну что ты так смотришь? — Фолл вернул взгляд на дорогу и снова опустил руку на бедро, слегка сжал. — Ты конечно с прибабахом, но я давно уже всё решил для себя. Там давно все разладилось, а как тебя встретил, так и вообще под откос пошло. Просто точки не было.       Я хотела улыбнуться, но быстро подавила это желание и нацепила привычное высокомерие.       — Мне то что?!       — Поцеловать тебя? — он глянул на меня ехидно, не пряча довольную улыбку.       Я отвернулась к окну и злобно буркнула:       — Ещё чего. Обойдёшься. — не хватало еще показывать, что меня это волнует. Макс резко затормозил прямо по середине дороги и притянул меня к себе за талию, быстро ломая наигранное сопротивление, жадно целуя.       Сзади раздался нетерпеливый сигнал, потом ещё один, но мы не реагировали, продолжая целоваться и жаться друг к другу, перемешивания ставшее общим дыхание.       — Отель в двух милях отсюда, извращенцы! — водитель минивэна обьезжая нас, крикнул из окна, но никто не обратил на него внимания, следом вторая машина обогнула по той же траектории, приветственно пиликнув.       — Куда тебя? — Камаро подъезжал к перекрестку. — Домой?       Я неуверенно покачала головой.       — Нет… Отвези меня на Парк-Авеню. — Макс нахмурился, но включил поворотник.       Подъехав к кованым воротам одного из престижных домов, Фолл скривился.       — Ты издеваешься? К нему собралась? — Блондинчик в мгновение закипел.       — Не тебе одному нужно расставить всё по местам… — я хитро улыбнулась, смотря на него. Неприятненько, м? Макс сощурился, изучая моё наглое выражение лица, усмехнулся, но тут же подавил улыбку, склонился, опираясь на спинку кресла рукой и слегка сжал бедро.       — Учую на тебе парфюм Барта, придушу голыми руками.       — Сперва заяви свои права, потом поговорим. — Дразня, раздвинула слегка бедра.       — Сука. — Макс усмехнулся. Он склонился ниже, касаясь дыханием щеки, и дотянулся до ручки, открывая дверь с моей стороны. — Завтра в десять жди.       Никак не отреагировав, вышла из машины. Я ещё подумаю, а то заявил, словно у меня другой жизни нет, кроме как ждать его.       Только он отъехал, я вызвала такси. Не собиралась я ни к какому Барту, но этому высокомерному лбу об этом знать было не обязательно, а то и так черезчур эго зашкаливает.       Дом, милый дом. Спать. Посмотрела телефон. Нет сообщений. А не играет ли он со мной? Этот человек меня все время с толку сбивал, от него никогда не знаешь чего ожидать и из-за этого постоянно находишься в напряжении. Должна признаться, что я по уши втрескалась в этого придурковатого парня. А ведь он совсем не в моем вкусе. Да, симпатичный. Но противный, до одури! А еще молчун. Никогда не знаешь, что варится в его котелке, от того ещё больше бесит. Только пусть попробует обмануть, что расстается с этой рыжей. Прибью. Сперва поиздеваюсь, а потом точно прибью!

***

      Я места себе не находила, метаясь по гостиной из угла в угол, скрестив руки на груди, а распахнутые полы длинного шелкового халата вторили движениям, облаком следуя за ногами. Сексуальное из тончайшего кружева белье было тщательнейшим и скрупулезным образом отобрано из новой коллекции, чтобы порадовать того, кого я ждала вот уже битый час.       Время уже за полночь, а его все не было! Неужели передумал? Неужели решил остаться с ней? Нет, не может быть… Он не мог так поступить! Я не могла так ошибиться… Убью. Обоих. Всех!       Я подлетела к балконной двери и распахнула ее, вышла и склонилась над перилами, осматривая двор, вдруг он уже приехал?       Нет, его машины не видно, и никто не шел. Рыкнув с досады, что так просчиталась и ошиблась в нём, я влетела в гостиную и смахнула вазу с огромным букетом на столике, что прислали днём от поклонников. Ваза отлетела и, упав, разбилась, цветы посыпались, по полу растеклась лужа. И в этот самый момент в дверь позвонили. Я вздрогнула, и босыми ступнями наступая на цветы и минуя каким-то чудом осколки, пошла открывать. Распахнула дверь, Фолл стоял расслабленно привалившись к стене и держал в руке, словно знамя, завядший без воды, один единственный тюльпан, жухлый стебелек не мог выдерживать тяжелую головку и, склонившись, болтался.       — Прости, цветочные в это время закрыты, сорвал с клумбы где-то на заправке… — Фолл приветливо улыбался, а в глазах плясали бесенята. — Ждала меня?       — Нет! — я резко толкнув дверь обратно, развернулась, возвращаясь в гостиную, но он не дал ей захлопнуться перед его носом и вошёл без приглашения. — Можешь проваливать, Фолл!       Усмехнувшись, он разулся и чуть не наступил в лужу, увидел осколки и растоптанные цветы.       — Я вижу как не ждала. Будь на их месте я — он кивком головы указал на валяющиеся на полу цветы, — мне наверняка было бы больно… — он положил тюльпанчик на столик.       Я повернулась к нему, отворачиваясь от небольшого бара.        — Жаль, что это был не ты! Забирай свой жухлый тулип и валите оба из моего дома! — вновь повернулась и плеснула себе со злости пол стакана виски. Сука. Испытывает меня постоянно. Хватит этого дерьма! Не нужен мне ни он, ни его проклятый тюльпан. Хотя этот бедный завядший цветок был гораздо желаннее сердцу, чем тысячи шикарнейших букетов поклонников.       Макс медленно подошёл сзади и высвободил стакан из руки, так и не дав отпить. Опустил стакан на бар и нежно положил руки на бедра, прижимая к себе.       — Ждала меня, маленькая, злилась… — он отодвинул распущенные волосы со спины на одно плечо и склонился к шее, втягивая запах. — Ты пахнешь желанием…       — Это желание убить, а не возбуждение, ты ни черта не смыслишь в хорошем парфюме, и чуйка тебя подводит!       Его пальцы сжались крепче на бедрах, а дыхание опаляло кожу на шее. Макс мягко подтолкнул меня к стене и прижал собой, наглые руки шарили по ткани халата, выискивая просвет, чтобы прикоснуться к обнаженной коже. Я прижалась виском к стене и прикрыла глаза. Проклятая злость гасла под его прикосновениями. Ладонь парня скользнула по животу ниже, ласковые пальцы нежно гладили.       — Ненавижу…       — Я очень торопился к тебе… Свободной рукой он расстегнул ширинку и дернув завязки пояса, стянул с плеч ткань, халат упал к ногам.       — Прямо-таки спешил… — не удержалась от едкого замечания.       Его ласки стали напористей, а моё дыхание поверхностней и чаще. Макс потянул трусики к коленям, кружево скользнуло вниз. Звякнул замочек, он прижался ко мне. Зашептал:       — Идеальная. Строптивая. Бешеная.       Фолл оказался во мне, я еле сдержала стон. Ногти царапнули стену. Горячие ладони обхватили грудь, а толчки стали резче, отрывистыми, жадными.       Квартиру наполнили хриплые стоны и вздохи, пошлые шлепки. Макс вдруг за плечи потянул меня вниз на ворсистый ковер, прижимая животом и пристраиваясь сзади. Я подставилась и с наслаждением принимала его в себя. Какой бы он не был сволочью, а трахал умело. Стоны полные какого-то отчаянного желания сами вырывались из груди, потому что меня наполнял экстаз и удовольствие. Макс перевернув меня на спину, как куклу, снова вошёл, я обвивала его, прижимаясь к нему плотнее, пока он лизал мою шею, словно голодный, целовал и кусал, крепко обхватывал руками. Мы не могли друг от друга отлепиться, сгорая в обоюдном пламени страсти и я никогда никого так близко не подпускала к себе, раньше я позволяла себя трахать, доставлять удовольствие, а тут до конца не была уверена, кто ещё кого имел, причем с невероятной жаждой.       Мы лежали мокрые от секса, я вся в его влаге, с перепутанными взмокшими волосами, Макс первый заговорил.       — Прости меня? Я с катушек полетел, как увидел, что ты садишься к нему в машину, и вы уезжаете. У тебя был такой взгляд… когда берегов уже не видишь.       Я поднялась, накинула халат, прошла к бару и взяла свой нетронутый виски.       — Мия…       — Я не понимаю тебя. — Я обошла его и уселась на диван, он поднялся, натянул брюки, сел рядом. — Ты встречаешься с девушкой, потом спишь со мной, потом снова встречаешься с девушкой, а потом ревнуешь меня? Ты ничего не перепутал? — я уклонилась от его загребущих лап, тянущихся ко мне. — Даже если я переспала с Бэби, то тебя это волновать не должно!       — Мия, да нет никого, мы порвали. Давно. Всё, точка. Просто общались.       Я отпила с бокала, посматривая на Макса с недоверием.       — Будешь? — он проигнорировал мой вопрос.       — Да пойми ты, я с нашей первой ругани в студии не мог перестать думать о тебе, ты засела в моей голове. — он придвинулся ближе, взял мои ноги и сложил себе на колени, нежно погладив. — И вообще, я так много никогда не говорил за раз! И кончай пить, не то сдам тебя в центр реабилитации!       Чем больше я слышала, тем в большее смятение приходила… Я нравилась ему всё это время?       Он забрал стакан, к которому я присосалась и, отставив на стол, посадил к себе на колени, обнял и терся колючей щекой о мое плечо.       — Ты такая дурная. Зачем провоцировала меня враньем о Бенни?       — Кто же знал, что ты псих.       — Псих ты, я в танке обычно.       — Мне казалось, это я просто так на тебя действую.       — До этого я не знал, что зарядить женщине пощёчину или отшлепать ремнём бывает не только полезно, но и приятно.       Я рассмеялась.       — И что теперь? — коснулась его руки, погладила пальцы.       — Теперь ты моя, и лучше бы тебе не доводить меня… Я, думал, прибью и Барта, и тебя. Но тебя передумал.       — Вы поэтому подрались, там, перед выступлением? — он кивнул. Я повернулась к нему и приблизившись, поцеловала, а потом пересела к нему лицом. — Рано надел штаны… — Макс усмехнулся и резво расстегнул ширинку, приспустил штаны, я всё ещё была зла на него, поэтому, когда опустилась и почувствовала его глубоко внутри себя, отвесила ему звонкую пощёчину. — Это тебе за кухню и за выпад на смотровой! — а потом второй раз по другой щеке. — А это за то, что ты скотина!       Он зарычал, ухватил меня за спину и перевернул, наваливаясь сверху.       — На смотровой была месть. Я никуда не ездил, потому что ещё задолго до этого порвал с бывшей. — я задохнулась от возмущения, но он не дал мне ничего ответить, — Ещё раз ударишь и пожалеешь! А теперь, — Макс толкнулся в меня медленно, — пора заявить о своих правах и намерениях… — он перехватил мои руки, завел за голову, придавив их к дивану, и начал двигаться во мне.       Мы проснулись в десять. Газета уже лежала в столовой на столике рядом с поданным завтраком на двоих. На первой полосе была наша с Бенни фотография в машине, разделенная желтой молнией, а рядом другая, после выступления, в трейлере, — Макс, притянув к себе, целует меня и надпись: «Рокировка по женски: Мия Стар бросила знаменитого певца ради не менее знаменитого саунд-продюссера.»

***

      — Отлично, все в сборе, може…       Удар пришелся Барту в живот. Макс подскочив к нему у трейлера не стал разбираться.       — Макс! Сдурел? — к ним подскочила Триша и склонилась к Бэнни. — Ты как?       — Уффф… Порядок. — парень согнувшись пополам пытался вернуть дыхание в норму.       — Ты что вытворяешь? — Триша ошарашенно пялилась на Макса.       Фолл скривился.       — Он знает, за что! А ты лучше не лезь!       — Что? — Триша уперла руки в бока, — А ну, прекращайте! Ваш выход! Уже на сцену зовут, там Мия одна! Потом поговорите!       — Я не знаю за что, Макс! — Бэнни выпрямился.       — Пойдем-ка поговорим! — Фолл схватил Барта за локоть и потащил в трейлер. — Все на выход. — грозный голос звукача и команда выпорхнула очень быстро. Он ухватил Барта за грудки. — Какого хрена происходит между тобой и Мией? Мало баб тебе?       — Макс, успокойся! — в трейлер залетела Триша, увидела, как Макс себя ведёт, схватила его за ветровку сзади, пытаясь остановить конфликт.       — Охренел? — Бенни скинул руки Макса и перехватил его сам. — Ты что несешь?!       — Перестаньте! — Триша пыталась их разнять.       — Хотел сделать её одной из своих девок? — Макс выкрутился из захвата и ударил его по челюсти. Барта повело в сторону от силы удара. Он ухватился за челюсть.       — Чтооо?       — Перестаньте! Немедленно! Бэнни, Макс!       — Что слышал! Мало тебе девок, что стелятся перед тобой и её решил прибрать? И фотки ваши печатают, как удобно! — Макс кипел, таращась на соперника.       — Не было ничего! — Бенни набросился в ответ, отвешивая удары в лицо и под ребра.       Триша ухватила Бэнни и попробовала его оттащить от Макса.       — Триша уйди, не то и тебе достанется! — но девушка вцепилась в него мёртвой хваткой. Барт перестал бить его и отойдя назад, стирая кровь с губы, сполз на пол по стенке.       — И думать о ней забудь! — Макс поднялся с пола трейлера, сел и вытер кровь с брови, которая стекала на глаз. Триша рыскала по шкафчикам в поисках аптечки.       — Сдурел? Она моя подруга, я бы никогда так не поступил. Хотя и хотел этого. — Бенни коснулся пальцами разбитой губы.       — Ребята, ваш выход прямо сейчас, какого вы тут устроили? Надо привести вас в порядок и быстро. — она открыла аптечку, обработала раны, заклеила бровь Макса пластырем.       Бэнни первым спрыгнул на улицу.       — Эй, — Фолл шёл позади друга. — Я её никому не отдам.       Барт улыбнулся про себя.       — Я уже понял.

***

      Макс подошел ко мне, сел на стул и усадил к себе на колени, убрал прядь волос за ухо.       — Ничего не было между мной и Бартом. Он отвёз меня домой.       Макс улыбнулся и поцеловал меня.       — Ага, и к Барту ты не ходила. — он с самого начала знал, что не пойду, когда вез меня домой, я невинно улыбнулась, уличенная во лжи. — Сучка.       — А ты… — но он не дал мне договорить, засунул в рот виноград. Я ещё расскажу ему, кто он, но попозже… Разве что никогда не скажу, что поняла, что это я на самом деле слегка того, а он адекватный парень, вот только как он меня терпел всё это время, не понятно. Я бы уже прибила, будь на его месте и никогда бы с такой не связалась.       Барт вроде как-то предлагал своего психотерапевта, надо бы наведаться, а то блонди поседеет раньше времени, а у него такая крутая шевелюра…