О семейной жизни...

— Папа! Папа! Папа! — доносился детский крик ребенка. В гостиную ворвался маленький ураган, сметая все на своем пути. Питер подскочил от неожиданности, когда на него упал семилетний сын. Билли выглядел каким-то взъерошенным, но довольно счастливым. Не дожидаясь реакции, он схватил папу за руку, притягивая к себе: — Папа! Сегодня п’риедет Га’ри? Да? Да? — мальчик восторженно уставился в карие глаза напротив. Питер опешил. — С чего ты взял? Проблемы с речью мальчика были заметны еще когда он начал говорить. Он жутко картавил, и самого мальчика это порой раздражало. Хотя бы потому, что ему часто об этом напоминали, не давая участвовать в постановках, в главных ролях. Но эту необычность родные находили очаровательной. А в особенности Иван, маленький сынишка Ванды и Наташи, был чуть старше самого Билли, что жутко смущался, когда мальчик начинал говорить, и вообще проявлять ему знаки внимания. Мальчишка же в ответ называл его лучшим другом, и вел гулять. Уэйд в эти моменты стоял в сторонке и умилялся над грустным и разочарованным в жизни личиком юного Романоффа. На пару с Тони. Зато, Малыш Билли очень…тепло относился к лучшему другу папы — Гарри Озборну. Как только Озборн появляется в его поле зрения, Уильям бежит к крестному, и лезет на него с ногами и руками. Гарри не имеет ничего против, так что обнимает малыша в ответ, пряча в кармане крестника очередной подарочек. Питер с Уэйдом уже смирились с странной любовью сына к Озборну, и находили это милым. — Ты опять взломал мой телефон? — спустя пару минут молчания, спросил Питер у Билла. Тот залился краской смущения, но голову не отвернул, честно признаваясь: — Па’роль ставить нужно лучше. Даже дедушка Тони это тебе гово’рил, — пробубнил он, наконец отводя взгляд. Уилсон-старший в ответ только закатил глаза, мысленно сетуя на чертовы гены. Конечно. Как он мог забыть. Малыш Билли просто обожал находится в кабинете Питера, часто наблюдая за действиями папы, но иногда он сам лез куда не надо. И — о боже! Ему семь, но он взломал код от кабинета, и сбежал туда ночью, когда родители спали. Конечно, камера слежения заметила его, и уже через пятнадцать минут он выходил из комнаты, тщательно и громко отруганный Питером. Конечно, в следующий раз он учел этот фактор, и не попался. Предложив сыну поесть, он получил в ответ кивок, и они оба направились на кухню. Пока Питер подогревал чай, Уильям брал из холодильника еду, и ставил ее на стол. Тихую семейную идиллию нарушила громкая трель телефона Питера. На экране высветилось: «ЖелезныйПапА», и шатен поднял трубку, тут же слыша взрывы неподалеку: — Привет-привет, сынок! — Тони явно пытался под весельем скрыть волнение и нервозность. Питеру уже не 16, так что он прекрасно все понимает, и уже делает выводы. Еще бы. Раньше он был ребенком, а сейчас у него самого есть малыш. Так что все прекрасно поняв только по одному звуку, он мигом посерьезнел: — Выкладывай ситуацию, отец, — Билли нахмурился, понимая что что-то произошло. Папа редко называл дедушку «отцом» — только в крайних случаях, когда все по-настоящему серьезно. — Эх. Я уже отправил к вам домой костюм, он присмотрит за Уиллом, но ты нам нужен срочно. Уэйд тоже здесь, как представитель ЩИТа. Питер ты нам нужен. Я был категорически против того, чтобы выдергивать тебя сюда, но нам нужна твоя помощь. — Черт, — ругнулся Питер, и метнулся в кабинет, тут же призывая к себе шутеры, — Скидывай адрес. Я уже отправляюсь, — он хотел уже скинуть звонок, как взволнованным голосом спросил: — С Биллом точно все будет в порядке? — Защита внука и своих детей, — это первое, о чем я думаю, Питер. Питер в ответ ничего не сказал, лишь только сбросил наконец вызов, проводя ладонью по шутерам. Тут же его тело начали обволакивать тонкие пластины. Черные щитки, словно хитины, обтягивали ноги и руки, красные — выдавали его логотип, но более усовершенствованный, на груди, маской окружали глаза, а также были украшением в виде шипов — по-две на каждую — на руках. Белые же — были словно основой для всех остальных, прикрывали грудь и голову*. Перед глазами тут же появился интерфейс, и бархатный голос «Карен» раздался в динамике: — Здравствуйте, Мистер Старк-Роджерс-Уилсон. Давно не виделись. Питер потянулся, растирая мышцы. — Говорил же, не называй меня так. Просто Питер. Уже столько лет работаем вместе, Карен. Честное слово. Мужчина вышел из кабинета, тут же заворачивая в сторону гостиной. На диване сидел его сын, заинтересованно поглядывая прибывшую пару секунд назад модель костюма деда, медленно пожевывающий морковь, взятую из холодильника. — Пап, что случилось? — малыш нахмурил брови, разглядывая папу в полном вооружении, и мысли по его выражению лица Питер не смог бы прочесть, даже если бы захотел. В его глазах полыхал жадный огонек — и это буквально единственное, что он мог увидеть. Питера не удивлял тот факт, что мальчик не разглядывает отца с восторгом. Во-первых: он это прекрасно понял и сам, потому как когда к тебе приходят всего лишь «Дедушки Тони и Стив», «Тети Наташа и Ванда» и остальной состав Мстителей, которых показывают по телевизору каждый божий день, и которых не говорит разве что ленивый, — ты делаешь логичные выводы. Ну, а во-вторых: этот ребенок прекрасно осведомлен во всех его разработках, и этот костюм — не исключение. — Билли, я бы с удовольствием остался дома, кушая с тобой морковь и смотря мультфильмы по телевизору, но звонил дедушка. И я должен бежать, — Питер взял в руки маленькое личико сынишки, — Мы с папой придем скоро. Долго ждать не будешь, родной. — Хо’рошо, папа, — мальчик покивал головой, и засунул под щеку последний кусочек моркови, приобнял Питера за шею, утыкаясь маленьким носиком в ухо, и прошептал: — Будь акку’ратен, папочка. И папе тоже пе’редай, хорошо? Билли отстранился от застывшего Питера, и побежал на диван, к костюму деда. Мальчик наклонился над маской устройства, заглядывая ему внутрь: — Джа’рвис, — пропел мальчик, хитро сверкая карими глазками. — Мистер Уилсон, вы иногда меня пугаете, даже больше вашего отца или Мистера Старка, — тут же отозвался искусственный интеллект, мигая процессорами. — Зови меня: «Молодой Господин», Джа’рвис… Вылетал из окна их гостиной Питер со странным ощущением в груди. Чем-то щемящим и теплым, разливающимся по венам, протекающим прямо к сердцу. Мужчина приземлился на одно из зданий неподалеку от дома, и раздвинул забрало шлема, и выдохнул. — Питер, почему вы плачете? — обеспокоенный голос «Карен» прозвучал в динамике, — Вам грустно? — Я счастлив, Карен. Я счастлив. Разве можно быть грустным, когда тебе в ухо утыкается носик твоего малыша, поучительно советующий быть аккуратным, скажи? — Тогда я тоже поучительно посоветую вам поторопиться. Время идет. — Ты записала это? — Я записываю все, что вы говорите и слышите, Питер. — Хорошо. Я покажу это Уэйду.