О боже мой

Со злости я, наверное, слишком уж сильно оттаскал бедного Дениса за шкирку и слишком уж резко отругал, но он не возмущался. Его поведение привело к такой вот жести, а расхлёбывать придется мне. Потом извинюсь, он поймет. Уложив девчонку на нашу кровать, мы промыли, обезболили и, пока она была без сознания, тщательно вылизали укус. Самые глубокие и рваные ранки мы аккуратно зашили, буквально по паре стежков сделали, чтобы лучше затягивалось. Убрали все медицинское подальше и сели на край кровати, все же разглядывая нежданную гостью. Девушка поразила ростом — не меньше ста восьмидесяти пяти, а то и под сто девяносто. Худощавая, тонкая, но явно спортивная и подтянутая. Шрамик на брови, маленькая родинка на щеке, красивые губы. Уши все исколоты, но серёжек нет, зато в левом крыле носа маленькое колечко. Стрижка короткая, волосы чернющие, аж синевой отливают, очень идёт к ее форме и цвету лица. Как же оно называется... То ли феечка, то ли эльфийка... О боже мой, как нам ей сейчас всё объяснять? Несмотря на возраст, нам никогда не доводилось посвящать людей в тонкости мира оборотней. Ее дыхание немного участилось, что предвещало скорое пробуждение. Мы подобрались поближе, приготовились получить по мордасам и, в целом, существенно напряглись. — Блядство! — первым делом выдало хрупкое создание, прикладывая руку ко лбу и морщась. Думаю, мы сработаемся. — На самом деле, все ещё хуже, — мягко поправили мы, осматривая недовольную гримаску. Девушка напряглась, услышав незнакомый голос, так ещё и мужской, но глаза так и не открыла, — как тебя зовут? Волк только заинтересован, но мы оба пока не чувствуем связи с ней. Да и симпатии, честно говоря, тоже. — Поверить не могу, что меня всё-таки цапнули! — простонала она, повела плечами и скривилась сильнее. — Господи, блять, за что мне это, а? Чёртовы альфы! — медленно обтекая, мы закрыли открытый было рот и решили помолчать. По крайней мере, она уже в курсе своего происхождения и существования оборотней, и то хлеб. — Мне срочно нужно позвонить! — Мы твой телефон не трогали, — все же вклинились в поток недовольства мы, — хочешь чего-нибудь? Может, воды? С удовольствием окажемся от нее подальше, хотя бы в соседней комнате. И стаю бы от нее держать подальше не помешало. Ладно старшие щенки, явно матерятся и давно, а вот к мелкому мы бы ее подпускать не хотели. — Виски, — приоткрыв один глаз, нахальная девица смерила меня оценивающим взглядом и наморщила нос, — количество твоих щенков, умноженное на пятьдесят грамм. Восторженно хохотнув, мы хлопнули ладонями по коленям. Вот так пройдоха, вот так да... — А откуда нам знать, что ты совершеннолетняя? — мы все же встали, взяли с кресла ее куртку и небрежно бросили ей на бедра. Какая дама, такое и отношение к ней. Если вокруг манерной кисейной барышни мы бы приплясывали на задних лапках, с такой свойской девчонкой можно позабыть о большинстве правил этикета и вести себя вполне естественно. — Ох, подумать только, ещё скажи, что после десяти вечера не наливаешь! — фыркнула она, достала из кармана куртки бумажник и буквально кинула в нас водительским удостоверением. — Так сколько щенков? Права свежие, всего полгода им, но ей девятнадцать. Машина и мотоцикл, хм... Далия. О боже мой, вот это имечко. — У тебя очень красивое имя, — мы вернули документ, проигнорировав вопрос, — дай угадаем, на все праздники дарят георгины? — Ненавижу георгины, — усмехнувшись, она все же нашла телефон и замахала на нас ладошкой, — кыш, мне надо поговорить. И не подслушивай! Послушно прикрыв за собой дверь спальни, мы обессиленно привалились к косяку. Что за невыносимое создание, мы уже слегка раздражены. Командует нами в нашем доме! Но интригует, будоражит, этого не отнять. Но зря она думает, что в этом доме есть алкоголь. — Ты время видела? — Меня укусили! — Что? Плохо слышно, говори громче. — Не могу громче! Альфа меня укусил и притащил к себе домой! Что мне делать? — Сначала узнай, кто он, ну и внедряйся. Если ты теперь в его стае, лучше и быть не может. — Ты с ума сошел?! Я не хочу! Мы же ничего о нем не знаем, а вдруг он нормальный? — Не бывает нормальных альф! Все они заслуживают только смерти, или ты забыла, что случилось с твоей матерью? — Ладно, я попробую что-нибудь узнать, все, пока. Возвратившись в спальню со стаканом теплого молока с медом, мы буквально ощутили разлившееся в воздухе напряжение. Понятное дело, девочка нервничает, но, сдается мне, самые страшные проявления нежеланного укуса уже не появятся. Хорошо хоть, что щенки спят, а то уже толпились бы тут, только хуже сделали. — Ты, кажется, собиралась кому-то звонить, — напомнили мы, пристраивая посуду на тумбочке. Конечно, в доме хорошая звукоизоляция, но разговор мы бы услышали из кухни. — Ты не представился, — резко и невпопад ответила Далия, спустив ноги с кровати, — насколько все плохо там? Вздохнув, мы протянули ей руку, предлагая помощь. — Нас зовут Родион, и мы не откусили тебе конечность и даже не прокусили крупный сосуд, но за шрамы просим прощения, — предложение оказалось проигнорировано, и мы недовольно прищурились. О, времена, о, нравы, сильные и независимые обидчивые дамочки тут в нашей спальне командуют и носиком своим хорошеньким крутят. Сначала руку помощи отвергают, а потом теряют равновесие и беспомощно падают в услужливо и предупредительно раскрытые объятия. — Старперское имя, — пробормотала явно смущенная своей слабостью Даля, неловко пытаясь нас отпихнуть и твердо встать на ноги. — Ну так и носитель не новый, — фыркнули мы, аккуратно усаживая ее обратно на постель, — куда ты собралась посреди ночи? Поспи, отдохни, завтра подвезем тебя до дома. Конечно, кроме этой кровати, спать больше негде. Но на то мы и джентльмен, чтобы не приставать к малознакомым, раненым и спящим женщинам, а тут ещё и три в одном. Если она стала моим эмиссаром, выбор плоскости отношений с нами в ее руках, но вот я лично бы предпочел романтическую линию. Хорошенькая ведь, с характером, уверенная в себе, чем не потенциальная девушка? Другое дело, нужен ли ей дикий с тремя детьми, это да. — Не горю желанием спать с тобой в одной постели, я ещё не в стае для свалок, — строго, даже почти сурово одернула Далия, скрестив руки на груди. Но встать не пытается, видимо, поняла, что сил на это всё-таки нет. Теперь осталось дать понять, что мы тут не дикарь, хоть и дикий. В таком состоянии никуда у нас она не пойдет, и плевать, в стае или нет. — Милочка, нам уже больше двухсот лет, поверь, спать доводилось много с кем, — отобрав у нее куртку, мы снова бросили ее на кресло, — даем гарантию, что максимум нарушений личного пространства — это если во сне на запах полезем обниматься. Это, боюсь, ни я, ни волк контролировать не в силах, инстинктивное желание оказаться поближе к источнику запаха дома и тепла всегда будет сильнее. — Какой ещё запах? — с подозрением уточнила девушка, смущенно-возмущенным жестом сильнее сжимая руки и поджимая ноги. — Нежный, приятный и очень вкусный запах эмиссара, — тихо рассмеялись мы, потрепав ее по макушке. Конечно, своенравная дамочка с фырканьем увернулась, но потом весьма неожиданно плюхнулась обратно на примятую подушку и стрельнула на меня грозным взглядом. И глаза красивые, синие такие. Нам оставалось только тяжело вздохнуть и занять другую половину кровати. Главное — определиться с ее эмиссарством. Если связь и установится, то точно не мгновенно, на это нужно время. День, два — кто знает. И вот лично я не горю желанием появления эмиссара в стае. Не то чтобы она будет нам мешать, может, даже лучше будет, если кто-то будет приглядывать за щенками, пока нас нет, но... Это ведь столько всего придется поменять, столькому придется ее научить, и Артем не любит новых персонажей, будет долго привыкать. Что ж, утро вечера мудренее, как-нибудь разберемся. А то пока что минусов больше, чем плюсов. Сквозь сон мы слышали, как щенки скребутся под дверью, но после полубессонной ночи сил хватило только глухо рыкнуть в подушку, чтобы исчезли. Вроде бы, ушли, тихо замкнув за собой входную дверь, но теперь уже зашевелилась под боком Далия. Недовольно и нечленораздельно ворча, мы закинули на нее руку и придавили к постели, чтобы не производила лишних шумов и дала поспать, но дамочка оказалась не из привычных нам и зашебуршилась в два раза активнее. — Спи! — рявкнули мы, силой прижимая своенравную девчонку к себе и фиксируя руки-ноги простеньким захватом. Теплый мягкий запах окутал, как облако, и глаза закрылись сами собой. То, что источник запаха пыхтит и ворочается, практически не мешало. Все же продрав глаза, мы потянулись. Даля уже ушла, судя по запаху и тишине, даже из квартиры, но чудесная расслабляющая атмосфера осталась. Ладно, если все же связь появится, найдем ее, а пока что пусть переварит случившееся. Если ей хочется сделать это в одиночестве, то так тому и быть. А нам ещё в школу, между прочим. Мы приняли душ, побрились, плотно позавтракали. Школа — место весьма официальное, так что расщедрились на поло вместо привычной футболки. Спать хотелось неимоверно, так что заехали по пути за большим стаканом крепкого кофе. Парковка у школы в это время пустовала, так что машину поставить получилось без затруднений, и это хорошо. Давно уже не были за рулём и подзабыли габариты, парковаться в узком месте не хотелось бы. На входе в школу нас, что вполне закономерно, остановили, расспросили, записали паспортные данные, и это хорошо. Сама школа нам тоже понравилась, коридоры светлые, просторные, ремонт явно достаточно свежий и вполне современный. Мы пришли как раз во время перемены, так что пришлось аккуратно лавировать среди мелюзги и детей постарше немного. Начать мы решили с классной руководительницы Артема, как минимум потому, что помнили, где находится нужный кабинет. Третий этаж, правее и напротив лестницы, кабинет тридцать семь. Дверь была открыта, все тридцать обалдуев носились по коридору, среди них легко было вычислить и нашего. Он, конечно, нас тоже заметил и учуял, но мы махнули ему, чтобы играл дальше, а сами тихо постучались для приличия и вошли в класс. Молоденькая маленькая учительница подняла на нас взгляд от тетрадей и даже встала. — Чем могу вам помочь? — разгладив складочки на строгой темной юбке, девушка поджала губы. Мы с ней виделись первого сентября, вернее, мы ее видели на линейке, но она нас явно не запомнила. Впрочем, ее имя мы тоже не помним. — Я папа Артема, он сказал, вы хотели поговорить, — улыбнувшись максимально приветливо, мы присели на краешек парты в первом ряду. Если мы будем стоять, она со своими ста шестьюдесятью сантиметрами будет ощущать себя уж точно не в безопасности, люди не любят, когда над ними нависают. — Так сложилось, что у меня в классе три Артема, — поправив гладкий пучок на макушке, она сложила руки на груди. — Того, который Репнин-Оболенский, — сцепив руки в замок, я чуть наклонил голову к плечу. Конечно, по мне не видно, потому что малой в маму уродился, светловолосый и лицом на нее больше похож, чем на меня. И вот сколько я уже думал сменить фамилию, но волк всегда ревностно хранил память об отце и вожаке, да и, блин, это имя древнего и славного рода, какого черта я должен стесняться? Подумаешь, никогда не влазит в графы в документах. Пусть мы и позволили роду угаснуть документально, в действительности теневая мужская линия в лице нас и Артема цветет и пахнет. — А, Родион Давыдович, — нас все же одарили милой улыбкой. — Демидович, — с такой же улыбкой поправил я. Многие из моих сверстников меняли имена, чтобы соответствовать модным течениям и реалиям, а мы вот не захотели. Эти людишки живут, как мухи, а мне под них подстраиваться? Вот ещё. — Я уже успела со всеми родителями поговорить, и только вы так поздно явились, — с лёгким укором покачала головой учительница, — Артем сказал, вы работаете где-то далеко, но разве его мама не могла прийти? Ну началось. Мы же указывали, когда отдавали его в школу, что мамуленька не желает принимать участия в воспитании. — Его мама последний раз виделась с ним через неделю после рождения, когда отдавала его мне и подписывала отказ, — ровно ответили мы, впрочем, от улыбки уже вполне можно избавиться. — Но как же... — растерялась девушка. — Как же ребенку без мамы? Вам обязательно нужно найти женщину, которая поможет... — Выходите за меня замуж, — предложили мы, невежливо перебив женщину, но уж не пошла ли она нахер, а, — у меня ужасная работа и трое весьма взрослых сыновей, соглашайтесь. — Что?.. Что вы...— она совершенно очевидно засмущалась, и мы смягчились. — Я встречал женщин, которые хотели бы выйти за меня замуж, встречал таких, которые хотели, чтобы я воспитывал их детей, — выпрямившись, я развел руками, — но не встречал ни одной, которая хотела бы воспитывать моих детей, увы. Эти создания такие интересные. Как у самой ребенок, так "не тот отец, кто зачал", а как у мужчины дети, так "материнский инстинкт требует родить своих". Ничего не имеем против женщин с детьми, но почему-то великий и могучий инстинкт не даёт им полюбить наших детей, послушных, спокойных и сообразительных. Конечно, может быть, у нас появится помощница в лице эмиссара, но это ещё не точно, да и не факт, что она станет нам женой. Хотя мамой нашим детям точно будет, это в природе эмиссаров. — Извините, я как-то не подумала, — покраснев, учительница нервно сцепила пальчики, — и это, конечно же, не мое дело, так что... В целом, Артем очень старательный и умный мальчик, но меня беспокоит, что он играет, в основном, с девочками. Тоже мне, проблема нашлась. — Девочки более терпеливые и ласковые, а это очень важно, учитывая его особенность, — пожав плечами, мы сунули руки в карманы, — и, в целом, что плохого, что ему нравятся девочки? — Ничего, конечно, совсем ничего, — пробормотала девушка, пряча взгляд. Ей явно больше нечего было нам сказать, да и неловкость эта напрягала, так что мы откланялись и отправились искать кабинет двадцать три, где обитала классная Максима. На втором этаже уже шлялись дети примерно средних классов, встречались старшеклассники. Примерно час назад здесь проходил Денис, видимо, на прошлой перемене. Надо не забыть, во-первых, извиниться перед ним, во-вторых, спросить, не хочет ли он уже поступать. М-да, переборщил я ночью, сильно уж на него... Мысленно щёлкнув по лбу согласно тявкнувшего волка, я постучал в дверь нужного кабинета и заглянул. — Родион Демидович? — чрезвычайно сурово спросила тётенька явно старой закалки. Видимо, сработало внешнее сходство с Максом, правда, чисто случайное, мы же не родня. — Я вызывала вас ещё на прошлой неделе. Вот как, сразу начались наезды. Ну что ж, это существо советского производства точно не обладает очарованием милой и хрупкой учительницы начальных классов. — Я только вчера вечером вернулся из командировки, — прикрыв за собой дверь, я не стал проходить ближе к столу и уселся на первую парту, — по какому поводу вызывали? — Даже не удивлена, что Максим вам не сказал, — сказала, как рубанула топором. Бедный Макс, как он тут учится вообще с ней, — он подрался с двумя одноклассниками. У нас неконтролируемо поползли вверх брови. Да чтобы Макс, флегматичный и миролюбивый Макс, с кем-то подрался? Ну если только в качестве самозащиты, иначе такое поведение выглядит более чем странным. — По поводу? — все же уточнили мы. — И он был инициатором? — Да, все верно, он разбил нос одному мальчику и поставил фингал другому, — едва не бросив ручку на стол, учительница из кошмаров встала и сделала пару тяжёлых шагов к нам, оперлась на край столешницы монументальным бедром, — якобы потому, что они задирали девочкам юбки. Вот оно что. Мой маленький поборник справедливости, очень трепетно относящийся к прекрасному полу, явно просто не мог вынести такое хамство. — Якобы? — приподняв брови, мы тоже встали. — А что девочки говорят? — Эти вертихвостки надевают такие юбки, что там и задирать нечего, — почти с презрением процедила училка. Ну все понятно. Типа жертва изнасилования всегда сама виновата, да? Ох уж эти мне старые нравы, блин. Если на стройной, длинноногой и милой девушке короткая юбка, это повод только высказать ей благодарность за позволение взглянуть на красоту. Мне за двести уже, и то я лишён стереотипов о длине юбок. — Какой бы длины ни была юбка, это не повод ее задирать, — непочтительно фыркнули мы, — за то, что мой сын вступился за девушек, ругать его я не буду и другим не позволю. — Ваш сын? — желчно хмыкнула тетка, и мы ощутили, как раздражение подходит к точке кипения. Видимо, больше аргументов нет, блять. Сколько было проблем у него и у нас из-за усыновления, вот только лет десять как все устоялось, и опять нас в это носом тыкают, как будто это не усыновление, а инцест! — Отношения внутри нашей семьи вас не касаются! — отрезали мы, развернулись и неприлично хлопнули дверью. Тоже мне, нашла проблему! Если бы родители этих двух нахалов были недовольны произошедшим, уже давно били бы во все колокола и ебли нам мозги. Видимо, тоже считают, что их чада за дело получили. Выудив телефон, мы написали Максу, что совершенно не понимаем, как он может учиться у такой грымзы, но конфликт должен быть исчерпан состоявшимся разговором. И, уже когда садились в машину, ощутили такой резкий и сильный укол боли в левом плече, что пальцы непроизвольно сжались в кулак. — Твою ж мать... — пробормотали мы, потирая ноющее место. Вот и связь проявилась. Ладно, так и быть. В принципе, пока что есть время поехать домой и поработать немного, потом разберемся с поисками нового члена стаи. Но сначала заедем в супермаркет и пополним запасы еды. — Какое-то очень странное чувство... — Наверное, это связь, отлично. Езжай к нему. — Ну и что мне ему сказать? — Все альфы только и мечтают об отношениях с эмиссаром. Ты должна их инициировать, втереться в доверие, узнать о них больше, что как маленькая. — Подкладываешь меня под мужика, да? Отличное отношение к дочери! — Ты всегда знала, что в этом твое предназначение! Или ты не хочешь отомстить за мать? — Не ори на меня! Не смей, слышишь?! Сделаю я все, но потом даже не смей говорить со мной! Ненавижу тебя! Когда мы приехали, у подъезда стоял мотоцикл. Спортивный, высокий по седлу, выкрашенный в черный, но идентифицировать R1 мы смогли бы и с закрытыми глазами. У нас даже был такой, пока Артем не родился, это единственный тип транспорта, который нравился и мне, и волку. У дверей ждала Далия. С черным шлемом на локте и мотокурткой под мышкой. — Гоняешь на литре? Уважаем, — усмехнувшись, мы отомкнули дверь и вежливо пропустили даму вперед, — но для такого у тебя маловато экипировки. — Я несколько лет занималась кольцевыми гонками, так что мне не нужно много защиты, — пренебрежительно фыркнула девушка, пристроив шлем на комоде. Какое распространенное заблуждение, даже смешно. — Я много лет занимаюсь сексом, так что мне больше не нужны резинки для защиты от ЗППП, — ровно с той же интонацией произнесли мы. Она приподняла было брови, но потом дошло, отвернулась и передернула плечиками, — обедать будешь? Разувшись, мы поставили кеды на свою полочку, расстегнули пуговки поло. Душно дома, надо проветрить. — Какие у нас будут отношения? — да что ж такое, игнорирует наши вопросы, будто их и нет. — Хочешь, братские, хочешь, романтические, — пожав плечами, мы подхватили пакеты и отправились на кухню. Не знаем, как она, а мы голодные, — я согласен на оба варианта, волку плевать. — А твои щенки? — Даля поплелась за мной, неловко потирая руки. — Думаю, им тоже все равно, — мы открыли холодильник и замерли, когда тонкие женские руки обвили талию. Девушка прижалась к нам со спины и тяжело вздохнула, — тебе не обязательно решать прямо сейчас. От ее тепла и запаха слегка закружилась голова, а ещё появилось одобряемое волком желание повернуться и вылизать расцеловать. — Это хорошо, потому что я пока ничего не понимаю, — пробормотала Даля, потираясь виском о мою лопатку. Кажется, мы ей нравимся. Кажется, она нам тоже. Отлично.