papilio fugit ad lucem - prisoner
Чонин слышит. Он улавливает сторонний шум, когда заходит в кухню. Он успевает испугаться, но реагирует так быстро, как может. Так быстро, как должен реагировать, если опасность угрожает любимому человеку. Чонин удерживает за плечи, тут же хватая Кенсу на руки, как будто он пушинка. И в итоге — Чонин смотрит на парня, который зажимает правую сторону лица рукой. Его ощутимо трясёт. Чонин сам не понимает, как так вышло, но он присаживается на корточки, смотрит в глаза… глаз. И пытается понять, как именно успели повредить Кенсу. Тот руку не убирает. Всё это время стоит тишина. На шум сбегаются все. Чанёль первый быстрыми шагами направляется к До, пытаясь понять, что случилось. Чонин спрашивает только одно. — Кенсу, что с тобой? Кенсу, что повреждено? Парень одними губами произносит: — Что-то с глазом. И теряет сознание. Чонин тут же подхватывает его и внутри просыпается злость. Чунмён подлетает и осматривает лицо, кривясь, потому что рана не для живых. Шок не дал потерять сознание сначала. Сейчас же… — Чанёль, возьми Кенсу. Помогите ему. Пожалуйста. Кай передаёт парня Чанёлю, а сам разворачивается и идёт к выходу. — Куда ты, чёрт возьми? Бэкхён осторожно кладёт Кенсу на кровать, забирая его из рук Чанёля. Чонин отвечает быстро: — Убивать того, кто посмел тронуть смысл моего существования. Он уходит быстро. Бэкхён в мыслях рекомендует пойти за ним, и мужчина ступает следом. А Чонин тем временем пытается уловить след. Он дышит тяжело и замечает шлейф человеческого страха. Сильного. Он нагоняет стрелка через минуты две в переулке, когда тот почти уже дошёл до своей машины. Кай быстро приземляется рядом и хватает, не ожидавшего подобного, Вонхо за шею. Он шипит, хрипит и пытается вырваться. Но не выходит. Чонин смотрит на задыхающегося мужчину и чувствует, как хрустит его шея от нажатия пальцев. — Чонин. Чанёль стоит за спиной. В двух метрах. — Я его убью. В любом случае, Чанёль. Он сделал Кенсу больно. Чанёль поджимает губы и отвечает: — Я не останавливал. Твоё право. Хруст шеи и тело падает замертво. Чонин даже не смотрит. Просто разворачивается и уходит, проходя мимо застывшего Чанёля. А тот подходит, закрывает глаза Вонхо рукой и произносит: — Зачем же ты так, дурак, подставился? Ему уже никто не ответит. Чанёль поднимается и уходит. А в доме их встречает Бэкхён, не пускающий в спальню. Там пытаются спасти Кенсу. Кенсу, которого Чонин не успел закрыть собой полностью. Которого не смог уберечь. Так и не смог уберечь. — Что с ним? — Я не знаю. Чунмён сказал не входить. Он скоро закончит. Чонин кивнул. А Чанёль неожиданно положил руку ему на плечо и сжал. Гуль ничего не ответил. И они сели на диван, ожидая вердикта. Только что им объявили открытую войну. Потому что Тэмин этого и добивался. Все понимали. Кенсу должны были убить. Они сидели в тишине часа 2. Никто не выходил, не заходил, никто почти не шевелился. Чонину казалось, что его сердце разрушается на части, но Чунмён, вышедший весь в крови из спальни, заставил всех подскочить. Чонин подошёл ближе к Киму и сглотнул, пытаясь успокоить себя. — Он жив? Чунмён кивнул. — Да. Я смог его спасти. Все выдохнули. Бэкхён сжал руку Чанёля в своей, когда почувствовал облегчение мужчины всем своим существом. — К нему можно? — Чонин, я пущу тебя к нему, но тебе нужно знать. — Чонин сглотнул. — Всем вам нужно знать кое-что. Чунмён понял, что его готовы слушать, когда Чонин отошёл на шаг назад, а Чанёль встал рядом, придерживая его за плечо. Бэкхён был позади, но смотрел чётко Киму в глаза. — Кенсу живучий. Пулю что-то замедлило. Я думаю, что сплав окон в этом доме. Поэтому сила, с которой пуля ударила по глазному яблоку была не такой сильной, как могла бы быть. Но если бы пуля ударила немного левее, он бы не выжил. Была бы мгновенная смерть. — Чонин сглотнул. — Я смог всё вычистить и остановить кровотечение. Делал в спешке, потому что он потерял много крови. Глаз спасти я не смог. Он просто в месиво. Пуля чудом не задела жизненно важные сосуды и части головы. Но глаз забрала полностью. Повязку я наложил. Поэтому… Чонин прикусил губу и поднял голову к потолку, пытаясь совладать с собой. Было страшно. Ему стало страшно. Страшно от одной только мысли, что Кенсу могли убить. — Я пойду к нему. — Иди. Только осторожнее. Он в сознании. На данный момент он быстро пришёл в себя. Бредил минут 10, но сейчас я уколол ему обезбол и успокоительное. Потому что сначала он может не понять, что случилось. Чонин уже не слушал. Он открыл дверь и осторожно зашёл внутрь. Чунмён поменял простынь. Кенсу лежал без футболки, но простыня скрывала тело. В помещении было тепло. Кенсу не замерзнет. Это первое, о чём подумал Чонин. А потом он всё же осмелился подойти ближе. Было видно, что парень уже засыпает от лекарств. Но один глаз был открыт. Один глаз. Чонин стиснул зубы и сел на край, находя ладонь Кенсу и крепко сжимая её в своей. — Чонин? — Это я, Кенсу. Я. Губы целуют костяшки. Кенсу выдыхает и вдруг резко спрашивает: — У меня одного глаза нет теперь, да? Чонин сглатывает. И ничего не отвечает. — Да ладно, Чонин. Я понял это. Я не дурак. Голос слабый. Чонин вдруг понимает, что Кенсу стабильный сейчас. В эмоциональном плане. И завидует даже, так как сам практически готов рвать и метать. Он до жути просто готов выть в голос от того, что не смог уберечь. Кенсу отвлекает от мыслей резким вопросом: — А если бы мне оторвало конечности, ты бы тоже меня любил? Чонин как-то истерично улыбается и отвечает: — Я люблю тебя любым, Кенсу. Это неизменно. Будь ты одноруким или одноногим. Каким угодно. Всё неважно. На этой фразе Кенсу окончательно засыпает. А Чонин сидит с ним. И не уходит. Даже когда неба касаются первые лучи солнца.***
Бэкхён помнит о словах Сехуна. Поэтому когда на телефон приходит смс от него — Чунмён уже собирает вещи. Бэкхён нашёл билеты, нашёл возможность. И теперь Чондэ должен будет отвезти его в аэропорт, чтобы тот сел на самолёт и никогда больше не возвращался. Чунмён знает, почему. Он прекрасно понимает. Поэтому спокойно согласился. Наверное, потому что хотел иметь шанс на нормальную жизнь. Но больше всего ему хотелось — знать, что Сехун жив. Хотя все понимали, что вероятность слишком маленькая. Чунмён дал наставления Кенсу, хоть тот и знал, как обрабатывать рану, ведь сам был отчасти врачом. Тот спокойно принял новость о том, что теперь будет видеть только одним глазом. Он поблагодарил Чунмёна за помощь. А Чонина за спасение жизни. Но Чонин винил себя до сих пор, потому что был бы рядом — этого бы не случилось. — Чунмён. — Чанель стоял около выхода, провожая. — Проживи отличную жизнь. И никогда не возвращайся. Никогда не возвращайся сюда. Слышишь? Кивок. Чондэ садится в машину. Чунмён перекладывает сумку назад и залетает внутрь. Все провожают его молчаливым взглядом. А потом начинается сбор. Бэкхён оповестил об смс. О месте. И высказал предположения о том, что может случиться. — Чонин, ты остаёшься с Кенсу. Мы не можем так рисковать. — Вы пойдёте одни? Вы с ума сошли? Чанёль, нет. Кенсу пытался возразить. Но Чонин мягко удерживал его на месте, потому что вставать было нельзя. — Кенсу, я тебя не оставлю одного. А Чонин может защитить. Мы с Бэкхеном разберёмся. — Но вы можете умереть оба! Придурки, вы забыли о том, что если умрёт один — умрёте оба? Что у вас в голове?! Бэкхён кладёт руку на плечо Чанёля и произносит: — Это наша война. Мы приняли решение, что всё должно закончиться. Но у нас есть план. — План?! Кенсу почти взрывался. — Я не готов потерять тебя, Чанёль. Чанёль вдруг улыбнулся. — Не говори так, будто видишь меня в последний раз. Кенсу протянул руку. И Чанёль подошёл ближе, сжимая её. Он мельком глянул на Чонина. — Глаз не спускай. Понял? Кивок. — Ты убьёшь моего брата? Чанёль промолчал. Молча вышел из комнаты, а Бэкхён ответил за него. — Твой брат совершил огромную ошибку, когда объявлял нам войну. Мы всё это время вынашивали план и осуществляли его шаг за шагом. Поэтому сегодня всё закончится. И ты должен остаться сильным. Даже если придётся уйти. Чонин замер на месте. А Кенсу сглотнул, понимая, к чему клонит Бэкхён. Все знают уже, что Чонин брат Тэмина. И если всё разрешится — удержать гулей никто не сможет. Даже Чанёль с Бэкхеном. Чонин вынужден будет залечь на дно. Бэкхён выходит из комнаты. Под тихое: — Берегите себя.***
Площадь встречает тишиной. Тэмин смотрит с любопытством, но совершенно пустыми глазами. Чанёлю хочется вырвать ему кадык. Чанёлю хочется рассмеяться, потому что Тэмин ещё не знает о том, что проиграл. Чанёль смотрит на Сехуна, который стоит рядом. На Сехуна, который весь покрыт чёрными венами. — Вы пришли вдвоём? Больше никого нет? Я думал, вы также, как и я собирали армию! Чтобы сразиться на равных, а вы… Бэкхён легонько улыбается и смотрит ему в глаза. — Это не твоя армия. — Я бы увидел всех предателей. — Нет. Не увидел бы. Тэмин щурится, оглядывая каждого, кто стоит на его стороне. А их тут сотни. — Что ты несёшь?! — Препарат с кровью твоего брата. Он помог нам. Так что, — Бэкхён осмотрел каждого, кто стоял напротив. — если ты ещё сомневаешься, я прошу выйти всю свою армию и встать на нашу сторону. Тэмин ошалевшими глазами смотрел на то, как почти все гули перешли на сторону врагов. Он просто стоял и не мог ничего поделать. Его руки зарылись в волосы на голове, а Сехун молча стоял рядом и ничего не предпринимал. А когда Тэмин вышёл вперёд, становясь ближе к Бэкхёну, и вовсе облокотился на стену, потому что сил уже не было. Он практически не дышал. Через раз получалось. — Вы не можете! Слышите? — Тэмин орал от безысходности. Он кричал. Он смотрел обезумевшими глазами на всех гулей, понимая, что остался один. — Сволочи! — Сехун. Бэкхён быстрыми шагами преодолел расстояние, и опустился рядом с Сехуном, который только что скатился по стене вниз. — Сехун. Ты как? Гуль слабо сжал его ладонь. — Он сказал, что противоядия нет. И никогда не было. Бэкхён сглатывает. — Убейте его. Пожалуйста, Бэкхён. Убейте. Чонин поймёт. Он поймёт. — Он потеряет сразу двух близкий людей, Сехун. — Про меня не говорите. Скажете потом. Когда пройдет время. Или он сам узнает. Но молчите. Слова давались с трудом. — Хорошо? — кивок. — Чунмён. — Улетел. Уже не в стране. Он далеко отсюда. Благодарная улыбка касается губ. Сехун морщится. — Ты помнишь, о чём я говорил? — Да. Я помню. Ещё один кивок. И Сехун прикрывает глаза. Бэкхён встаёт с места и идёт обратно, вытаскивая на ходу свой кинжал. Чанель жестом руки даёт приказ всем оставаться на месте. Тэмин, не ожидающий атаки, сначала не успевает отпрыгнуть, но затем выпускает кагунэ, бросаясь на Бэкхёна. Чанёль следит, чётко улавливая уверенность Бёна. Тот даже не пытается скрыть, что просто играется. Он отбивает атаки быстро и слаженно. Приёмами самого же Тэмина. — Ублюдок! Тэмин плюется кровью, получая очередной удар. — Ты меня всему этому научил, Тэмин. Древний рычит, не думая о своих действиях. Он руководствуется злостью. И бросается на Бэкхёна, который выпускает бешеный поток света из себя и его кагунэ пронзает тело Тэмина насквозь. Сердца больше нет. Секунда до свержения. Как только Бэкхен вытащит кагунэ — Тэмина разорвёт. Тот смотрит непонимающе. Будто не до конца осознавая своей ошибки. — Ты ведь был самым сильным гулем, которого я знал. Бэкхён смотрит чётко в испуганные глаза. — Ты научил меня многому. И в первую очередь говорил о том, что никогда не нужно руководствоваться злостью. Но сам же и совершил подобную ошибку, которая стоит тебе жизни. Тэмин шепчет: — Да пошёл ты. И Бэкхён вытаскивает кагунэ, принося смерть. На этом всё заканчивается. Действительно заканчивается. Все склоняют головы перед Бэкхёном. И Чанёль осторожно подходит к нему, убирая непослушную прядь с лица, которое испачкано кровью врага. — Всё закончилось, Бэкхён. Бён кивает, убирает кинжал и вздыхает. Всё закончилось. Привкус печали на языке. Вперемешку с облегчением. Бэкхён подходит к Сехуну и трогает жилку на шее. Он сжимает его руку в последний раз. Чанёль молча стоит рядом. А Бэкхён шепчет тихое, но уверенное, будто пытаясь донести и до Сехуна, что: - Всё закончилось. Всё действительно закончилось.***
papilio fugit ad lucem - i run to you
два года спустя.
Кенсу методично таскает ящики с овощами, принимая их для своего магазина. Ферма, с которой они заказывают — всегда привозит больше. И Кенсу постоянно с ними ругается. Он живёт в торговом городке на окраине Южной Кореи. Уехал сюда два года назад. Он проснулся тем утром, сразу почувствовав неладное. Чонина нигде не было. А Чанёль с Бэкхёном молчали, давая понять, что он не вернётся. И Кенсу пытался жить дальше. Теперь уже окончательно понимая, что Чонин успел вписаться в его жизнь настолько сильно, что без него было больно. И это было странно. Кенсу уехал через месяц, оставляя всё. И смог обосноваться. Он любил готовить и соорудить свой бизнес оказалось очень легко. Сейчас он ни в чём не нуждался. И к нему приезжали друзья. Его вечные друзья, которые путешествовали по стране, не боясь быть замеченными. В последний раз они присылали открытку из Парижа. — Эй, малец, не воруй! Пацан лет 14-ти успел украсть одно яблоко, когда они вывалились из рук Кенсу. Но было не жалко. И так много этого добра. Просто Кенсу любил их журить. Эти подростки всегда были такими раздражающими. Парень поправил повязку и потёр затекшую шею. Он привык за два года, что видит только одним глазом. Привык к повязке. И больше это не доставляло дискомфорта. Он прото жил. Жил жизнью обычного человека. После обеда, когда магазин уже закрывался, Кенсу услышал звоночек на двери, оповещающий о том, что кто-то всё-таки зашёл, игнорируя время. — Я могу купить яблок? Кенсу замер на месте, когда услышал этот голос. Мужчина стоял и держал в руках яблоко, смотря на него. Волосы были мягкого оттенка чёрного кофе. Лёгкая летняя рубашка расстёгнута на пару пуговиц. Бежевые штаны и в тон им туфли. Кенсу ещё раз всмотрелся в лицо и убедился в правильности мыслей. А в сердце что-то ёкнуло. — Я тебя нашёл очень быстро, Кенсу. Плохо прячешься, крошка. В голове чётко понеслась их самая первая встреча. «Даже не поблагодаришь, крошка?» Тот же тон. Та же манера. Только теперь изменился внешний вид. Кенсу сглатывает и выпрямляется. — Не называй меня так, Ким Чонин. Гуль улыбается и раскрывает руки, когда понимает, что Кенсу идёт к нему. Он прижимается к его груди со всех сил. Потому что больше никогда не думал встретить его. Он никогда не думал, что снова сможет так обнять. — Ты ведь не исчезнешь снова? Чонин целует в макушку. — Никогда. Я тебя больше никогда не оставлю. В этот момент где-то на окраине Сеула, на кладбище среди могил, стоит мужчина, который наконец смог отыскать знакомое имя. Действительно по-человечески. Действительно так, как хотел. Но Чунмён узнал совсем недавно. Он тут же прилетел и направился сюда. Чтобы провести дрожащими пальцами по камню из мрамора. И почувствовать дуновение ветра. Будто его рука на плече. Чунмён улыбается, кладёт цветы и садится рядом, прижимаясь спиной к камню. — Знаешь, Сехун, у меня всё хорошо. Я работаю в лаборатории. В штатах. Я ни в чём не нуждаюсь, но я не выполнил лишь одного твоего обещания. Я возвратился к тебе. Потому что не смог иначе. Чунмён и не замечает влагу в уголках. Ему хочется столько всего сказать. Но он прикрывает глаза, откидывает голову на камень и улыбается, чувствуя дуновение ветра. Будто кто-то положил ему руку на плечо. И прижался к боку. Будто он действительно не один.***
— Когда мы поедем домой, Чанёль? Я устал. — Я ещё не сфоткался около башни, Бэк. Чанёль тянул Бэкхёна через всю аллею, чтобы выбрать ракурс. Они были около эйфелевой башни, пытаясь сфотографироваться. Бэкхён не любил этого, а вот Чанёль хотел сделать как можно больше фото. На память. — Чанёль, я хочу кофе. — Я куплю тебе, только сфоткай меня. Бэкхён вздыхает и берет телефон, быстро щёлкая. А затем быстро уходит, но его ловят горячие руки Чанёля, прижимая к себе. А затем разворачивают к башне. Потому что только что загорелись фонари. Окончательно стемнело. И теперь был невероятный вид. Чанёль обнимает со спины и утыкается губами в макушку. А Бэкхён улыбается. — Помнишь нашу первую встречу? — Помню. — Если бы тогда тебе дали шанс всё изменить, ты бы изменил? Чанёль не медлит. А отвечает совершенно искренне: — Я бы выбрал тебя. Во всех своих жизнях. Бэкхён поворачивает голову и встречает губы Чанеля своими, но их романтический момент разрушают: — Я долго вас ждать должен? Зачем я только поехал с вами? Вы постоянно милуетесь, а я должен смотреть на это? — Так не смотри, Чондэ. Чанёль хлопает друга по плечу, и они с Бэкхеном уходят вперёд, крепко держась за руки. А Чондэ всё же улыбается им вслед. А затем двруг резко вспоминает: — А я котов покормил? Чанёль?! Он догоняет парней. — Я покормил котов? Бэкхён смеётся. И всё становится на свои места. И нет больше кланов, нет больше дождевых капель и вражды. Два года назад всё закончилось. И жизнь стала нормальной. Их история началась с ненависти. А закончилась любовью. Ведь как-то раз Чанёль спросил:— Разве могут гуль и человек полюбить друг друга? А Бэкхён задал ответный вопрос: — Но разве любовь не убивает все преграды?
с любовью, edy. 1.02.19 — 19.06.20