Любовь для принцессы Эльфов

      ***       Выхожу на улицу, холодно. Погода — мрак. Настроение ни к черту. Устала, больше суток на ногах. Арагорна опять отправила в игнор, Белл обрывал мой телефон, пока не убедился, что я вышла из больницы, сообщив, что ждет всех в нашем баре завтра в пять. Рейс разбита — её тоже отстранили. В машине Найлы я проспала почти четыре часа. Потом еще десять у Беллами дома. Проснулась от звонка телефона.       «Стерва» — эту уж точно в игнор.       Мои друзья прекрасно меня понимают, мы горы свернем друг ради друга, а уж что говорить про посидеть в баре несколько часов. Ну вообще-то столько сколько понадобиться, в нашем случае это может быть очень долго. Финн оставил мелкого родителям и присоединился к нам, разумно решив не пить и отвезти нас по домам. В этом баре прошли все пять лет нашей ординатуры. Оранжевые диваны появились пару лет назад, когда мы уже стали врачами. Здесь всегда шумно, рядом какой-то торговый центр и за частую здесь тусуются его работники, но нам все равно. Здесь мы пьем и развлекаемся. Я уже говорила, что осуждаю Найлу за связь с замужней девушкой? Вот теперь я на её месте. Ну, как меня угораздило? Блин не в каменном веке ведь живу, надо было хоть погуглить её. Этим и займусь.       Расположившись на мягком кресле в темном углу бара, открываю в своем смартфоне галерею, пролистывая многочисленные картинки. Но стоит мне наткнуться на фото, где Александра одна, как я забываю дышать. Шумно вдыхаю, ощущая, что даже сейчас сердце ускоряет ритм… Вудс позвонила еще несколько раз и написала несколько сообщений, но я даже не стала их открывать.       Кто-то кричал про аморальность? Про признание? Интересно, это она рассказала своей жене про нас? Или это касалось только меня? Её жена в курсе и совсем не против? Ха. Против. Еще как. Даже денег решила мне отстегнуть. Как очередной шлюхе Вудс. Одной из многих.       Ужинать она захотела, конечно, Кларк — раскатала губу. Она же говорила, что не знает, чего хочет — вот и ответ — уползет обратно к жене, когда наиграется. Самое обидное — я сама это начала.       Я осторожно провела рукой по своим гладким волосам, продолжая разглядывать свое отражение. Непроизвольно хмурюсь, вспоминая фото, которое выдал интернет по запросу. Я словно застываю на месте, осознавая, что предмет моей страсти жената на другой девушке. Она с другой, черт возьми! И она ей изменяет. Начинаю кусать губу. Она красивая, темноволосая и стройная. Они прекрасно смотрятся вместе на обложке журнала. Обе улыбаются, открыто, чисто. Как ночью она улыбалась мне. От них так и веет сексуальностью, Александра обнимает свою жену руками за талию со спины, а девушка впивается одной рукой в взъерошенные волосы шатенки. Несколько раз умываю лицо, пытаясь хоть немного прийти в себя.       — Кларк, хватит грузиться, — Беллами отвлекается от диалога с Рейс, глядя на меня.       — Сегодня пьем, реветь будем завтра, — подхватывает Рейс наш девиз с первого года ординатуры.       — Если выживем, — заканчиваю я, поднимая стакан с джином.       На самом деле, я не столько думаю про Марка и его семью, сколько о Вудс. Виной всему внезапно вспыхнувшие чувства к зеленоглазой, которые мне необходимо подавить. Это порядком сводит с ума. Теперь она перестанет все время появляться в зоне моей видимости, наверняка, станет легче. Возможно, будет не так паршиво. Как можно было подумать, что у такой красивой, обаятельной умной девушки, как Александра никого нет? Растерянно машу головой, стараясь выбить из себя навязчивые мысли.       Обвожу пьяным взглядом стол, проводя инвентаризацию друзей. Обнаруживаю, что Найлы нет за столом, а Финн откинувшись на спинку дремлет, пока Рейс и Блейк громко спорят. Нам пятерым всегда было весело, нам не нужны были вводные, чтобы общаться. Разговоры с середины — там, где его прервали в прошлый раз, никому не нужно объяснять, что случилось. Все и так в курсе. Вот так всегда алкогольный рейд с друзьями начинается цивилизованно, как полагается взрослым состоявшимся людям, а вот заканчивается потасовкой в клубе или в баре на окраине города, название которого никто из нас не вспомнит. Белл самый спокойный, большой, только обидчивый. Рейвен: злая, зубастая, мелкая сволочь (так было для всех кроме нас) — она смягчилась встретив немного инфантильного и мягкого Финна. Найла: вечно ищет приключения, сколько её помню. Судя по опрокинутому лицу бармена за стойкой — Найла уже в этом преуспела.       — Белл!!! — Встаю с дивана направляясь к Найле, на которую с яростью орет какая-то черноволосая девица с миндалевидными глазами.       — Эй, эй потише, — подхожу к подруге, стоящей у бара, приобнимая её за плечи, и глядя на еще трезвую её собеседницу, — мы уже уходим.       Девушка зло прожигает дыру в моей подруге карими глазами, а бармен с интересом следит за нами, пока не решаясь вмешаться.       — Это Армани, — восклицает девушка обдавая нас холодным взглядом, — да твоей нищенской зарплаты даже на его химчистку не хватит.       Смотрю на светлый костюм девушки, который безнадёжно облит красным вином. Не исключаю вины Найлы, которая уже немного шатается от выпитого алкоголя.       — Знаешь, — заплетающимся языком начинает Найла, — у тебя морщины вокруг глаз, как врач могу тебе помочь.       Девушка начинает громко возмущаться, а мы с Беллами уже утаскиваем подругу за стол, где сонный Финн вместе с женой уже наливают по новой. Искоса поглядываю на темноволосую девушку, которая возмущенно жалуется кому-то на нас. Как её занесло во второсортный бар, уж точно, чтобы напиться она выбрала бы место почище. Снова возвращаюсь мыслями к Вудс — любительница костюмчиков.       В первый наш раз все было пропитано гневом, мы кусались и дрались за первенство. Зубы, ногти, намеренные рывки. Она не хотела повторения, я её соблазнила в тот день. Во второй раз было любопытно, мы пробовали друг друга, испытывали. Она вновь не хотела повторять. В третий раз был преисполнен желанием, мы наслаждались, не торопились. Она была не уверена, что хочет продолжать. В четвертый раз был похож на наркотик. А в последний я поняла, что это больше, чем я хотела признавать. Моя логика говорит мне, что нельзя вкладывать столько эмоций в наш секс, который просто чистое безумие, не еще вчера мне показалось, что она разделяет мои мысли.       — Кларк, — Финн вырывает меня из размышлений, — ты никогда не была любителем разводить сопли. Всегда предпочитала поржать над проблемой. Что не так? Ты же лучше нас знаешь, что отторжение это 40% случаев…. — он продолжает мне читать лекцию.       Найла и Рейс молча кивают, глядя на меня пьяными взглядами. И, действительно, я никогда не тратила времени на страдания, да и вообще не тратила времени. Если книга «не очень» то бросала. Если спектакль «так себе», то уходила с середины. Я не была трусихой или нытиком. Но жена Вудс, просто выбила меня из колеи. Реальность шарахнула по голове, да так, что я выпадаю из пространства, вспоминая, какое-то видео с благотворительного вечера. Александра смотрит на жену с улыбкой, они очаровательны, давая очередное интервью вместе. Я сильно хмурюсь, своему джину в стакане, похоже морщины на лбу со мной останутся навсегда.       — Ребят, я сделала глупость, — поднимаю взгляд на друзей, которые приостановили лекцию, — кажется, я влюбилась.       Найла чуть не пролила вино на Рейвен, которая не глядя схватила её руку поставила бокал на стол. Финн проснулся окончательно, сделав глаза размером с блюдца.       — Ну, принцесса! — Только Белл откинулся на кресле с умиротворенным лицом глядя на меня и попивая джин. - Это должно было когда-нибудь случиться.       — Вчера её жена предложила мне денег, чтобы я от неё отстала. — Белл поперхнулся, да так, что из носа потек джинн. Рейвен протянула очень громкое «Что???», что люди за соседним столиком на нас обернулись, а бармен вновь сделал покерфейс, ожидая проблем.       — Соглашайся, — Найла смотрит в свой бокал, — это ничем хорошим не закончится.       — Не ожидал от тебя такого цинизма, — Финн отбирает бокал с джином у Рейс и залпом допивает.       — А чего ты ожидал? — Найла смотрит на Финна, — её используют и выкинут.       — Из-за этого Ния перебралась к тебе от Онтари? — Белл не был в курсе любовного треугольника Найлы, как и Финн.       — Да. Ния переезжает в другой город, подобрала себе ординатуру на другом конце страны. И мне кажется, что доверять людям она не сможет уже никогда. — Найла поворачивается ко мне, глядя прямо в глаза, и на миг мне кажется, что она уже трезва. — Кларки, лучше переболей сейчас и не влезай в чужую семью.       — Кто она, и когда ты успела? — Финн уже отобрал бокал у Рейвен окончательно, а весь вид его жены так и кричит, что будет допрос.       — Никто, — делаю глоток джина, — это не имеет значения, потому что Найла права.       Больше я не стала им рассказывать. Беллу и Финну точно не надо этого знать. Рейс поняла меня без слов, Финн сдался, после того как Рейвен его пару раз ущипнула. Дальше мы пили. Много. Безрассудно. Пили так, словно сегодняшний вечер — последний в нашей жизни. Мы не думали, что можем наделать глупостей. Мы не думали, что утром нас будет мучать жажда и головная боль.       ***       … Вопреки ожиданиям голова поутру не болела, по крайней мере пока я не взяла телефон в руки. Утром время суток, когда я проснулась назвать было сложно. Скорей послеобеденный четверг уже шел к завершению — тоже не плохое утро. Я перекатилась ленивым тюленем по широкой двуспальной кровати, столкнув несколько подушек на пол в своей спальне. Разлеглась в позу звездочки. Выудила свой телефон из кармана, подслеповато щурясь, включила. Постучала ногтем по экрану, пережидая пока он загрузится. Потом взбила подушку, поудобнее, откинувшись на спинку, принялась изучать длинную суточную переписку с Арагорном, который точно понял, что пить мне нельзя, но, похоже нам было весело. Из истории переписки следовало, что джин сменился виски, тот, шампанским, бар на клуб. Дальше дело пошло веселей. Из моих сообщений стали пропадать знаки препинания, а позднее гласные, и послания стали напоминать шифр. Прочитав последнее в час ночи еще текущего четверга «Лбл. т.» Сделала два вывода. Первое: больше не писать по пьяни. Второе: не признаваться в любви неизвестным. Почти тридцать пропущенных от мамы, и столько же сообщений от Стервы, по одному в час. Открыла почитать, в общем-то переживает за меня и просит перезвонить. Нет. Не буду. И писать не стану. С одной стороны приятно, что она переживает за меня, но я боюсь поддаться, утонуть в общении с ней. Я рядом с ней не могу себя контролировать, в итоге я погрязну в этом, и вновь болезненно столкнусь с реальностью.       В зале все еще включен электронный камин, на полу стоит пакет с бутылками после «ночи блондинок», пол так же измазан в красном, как и кухня. Включаю телевизор, чтобы тишина не угнетала. В голову навязчиво лезет «Я не могу делить свою жену с кем-то еще». Мне хочется чтобы мир остановился, замер. Сейчас мне нужен душ и алкоголь, который был уничтожен несколько дней назад. Заменим алкоголь кофеином.       Забив на чистку зубов, пошла на кухню варить кофе. Поджимаю под себя ноги, пол холодный. Уселась на любимое окно. Теперь самое сложное. Утренние сообщения Рейвен. Надо подготовиться к её допросу, она точно так все не оставит. Её допросы не сильно отличаться от Эбби с той лишь разницей, что она может применить физическое насилие, если посчитает нужным.       Злюка: Кларки, ты проснулась?       Злюка: Ты проснулась. Надеюсь, голова не болит?       Злюка: Ты уже проснулась?       Злюка: Полагаю еще нет, в общем сегодня вечером жду у меня. Не приедешь, приеду сама       Злюка: Ты все еще не переименовала меня в телефоне? Но тебя все равно люблю, до вечера! Ответила: «Только встала, останусь дома, приедешь не пущу. До завтра» и отписалась Беллами, Джону и маме, чтобы не доставали. Зайдя в чат, отписываюсь Арагорну, которая уже тоже настрочила пару сообщений. Бросила телефон на зарядку.       На улице все та же хандра, раздраженно дую на горячий кофе, глаза предательски слипаются. Наверно, стоило попить какао и снова лечь поспать. Телефон снова разрывается, сообщения так и прут, наверняка мама и Джон обеспокоены. От постоянного писка противного аппарата голова раскалывается, да и её звонки возвращают к мыслям о ней. Сердце неприятно щемит в груди. Кажется пролежать в кровати остаток дня, а может и недели — хорошая идея, но уже спустя полчаса понимаю, что нет. Мне нужна компания иначе я сведу себя с ума мыслями о ней. Может как Найла, нажраться и рыдать от безысходности, думая, что будет дальше, но мысль о том, что Рейс вероятно убьет меня если я к ней не приеду отталкивает эту идею, да и суточный загул с друзьями не сильно помог.       Смотрю на телефон, где маячит имя Стерва и мигающая стрелочка по направлению к зеленой трубке, показывающая, куда жать: для дебилов? Или для пьяных вдрабадан придумано?       Совсем лениво встаю с любимого подоконника с полуприкрытыми глазами плетусь в ванную, желая поскорее принять душ и освежиться, смывая с себя вчерашний отдых, а заодно внезапно разыгравшуюся головную боль. Смотрю на себя в зеркало — видок еще тот. Жалкий и разбитый. Будто после атаки Саурона. Еще час позволяю себе греться под струйками теплой воды, продолжая думать, что будет дальше, все ловя себя на мысли, что рада, что Вудс больше не появится в больнице. Теплая вода расслабляет тело, но сердце болезненно сжимается, легкие горят от напряжения. Меня тянет ко дну, я в темноте я не вижу света, ноги не слушаются. Шум воды разрывает телефонный звонок. Назойливый телефон никак не дает мне покоя, нужно ответить. Подставляю лицо под струи воды, хочется реветь — от обиды, от непрошенных чувств, от дурацких мыслей. Пропускаю очередной звонок, одевая халат после душа.       Выйдя в гостиную застываю в немом шоке. Соседка мисс Марго стоит возле дивана огромные очки украшают глаза, делая их необычно огромными. Седая голова, опущена в шоке глядя на пятна крови посреди гостиной.       — Кларк! — Всполошилась она, — мы стучали, ты не брала телефон и твоя подруга волновалась.       Выглядит она как сотрудник похоронного агентства, темный костюм, мрачный взгляд зеленых глаз. Только крупные капли дождя скатываются с её волос на воротник идеально выглаженной белой рубашки. Вудс резко разворачивается ко мне, войдя в зал, и с огромными обеспокоенными глазами начинает осматривать меня, быстро почти бегом приближается ко мне, внезапно схватив мои руки и поднимая рукава халата. Я вижу на её лице коктейль самых разных эмоций. У меня бешено бьётся сердце, словно я получила укол адреналина в сердце. Перехватывает дыхание, как при глубокой затяжке опиума, голову резко ведет. Она здесь. Она приехала ко мне.       — Это не моя — вырываю руки намного резче, чем хотелось бы.       Я смотрю на эту странную парочку: соседка-кошатница в старом тряпье и сотрудник похоронного агентства и мне стыдно. Стыдно, что заставила их волноваться.       — Принцесса, — с облегчением, как будто только вдохнув произносит она, обнимая меня так крепко, что я чувствую её сердцебиение прижимаясь к её груди. — Ты напугала меня.       Она касается губами моего лба, а затем скользит по лицу легкими прикосновениями, пока не добирается до губ, прижимая сильнее. Мои руки находят её талию, притягиваю к себе, целую в ответ. Это просто болезнь. Я не могу остановиться, прикасаясь к её губам, чувствуя дрожь её тела и капли дождя в волосах.       — Ну, я, пожалуй, пойду? — слышу сквозь шум в ушах голос соседки, которая уже удаляется.       Вудс продолжает целовать меня, но я не отстаю. Она шарит по моему телу будто проверяя, что я здесь и никуда не пропала, что это реальность. Я вдыхаю аромат её парфюма и её личного аромата и не могу остановиться целуя её, пронзая языком её рот, прижимая к себе её тело, чувствуя, что мы уже уперлись в диван, стоящий посреди зала. Боже, мы не виделись двое суток. А я схожу с ума, только оказавшись с ней в одном помещении.       — Ты как, принцесса? — Александра поглаживает меня по спине, глядя с сочувствием, — Эдвардс был для тебя больше чем пациент. Прости, ты не отвечала мне и я не удержалась.       Такой простой вопрос, и её взгляды полные тревоги ясно дают понять, что ей не все равно. Только вот я хотела бы, чтобы она была бездушной сукой, прожигающей меня холодными взглядами полными ненависти, что бы она не заглядывала сейчас в мои глаза, ища там ответы.       — Не смотри на меня, как на замерзающего щенка на улице, — убираю её руки, — я в порядке.       Сказанное будто вызывает короткое замыкание, зеленоглазая нервно облизывает губы. Она явно хочет что-то еще сказать, но молча сжимает губы и делает несколько шагов назад. Это никак не мешает мне чувствовать напряжение внизу живота. Один поцелуй одно прикосновение. Это раздражает и злит.       — Ты меня просто игнорировала эти два дня? — слова даются ей тяжело, она мнётся, будто не чувствует себя уверенно. Непривычно. — Если бы ты ответила хотя бы на одно сообщение, я бы не приперлась сюда, как последняя дура. — Добавляет она с легким надрывом в голосе.       — Почему ты вообще здесь, а не дома с женой? — Александра выглядит шокированной, широко распахнув глаза и забыв прикрыть рот.       — Мне показалось, что это тебя нисколько не смущает? — Зеленоглазая сложила руки на груди, как закрывшись от меня, нацепив маску надменности и даже изменив интонацию. От неё резко повеяло холодом.       — Я не знала, пока твоя жена не ткнула мне контрактом в нос, чтобы я отстала от тебя. — В её взгляде целый спектр эмоций, но преобладает сомнение и неуверенность.       Маска дрогнула, брови поползли вверх, глаза расширились, челюсти сжались, весь её вид выдавал удивление. Она молчит так и глядя на меня. Видимо, тяжело поверить, что я настолько глупа, что даже не осведомилась с кем связалась.       — Тебе лучше уйти, — решительно направляюсь к двери, чтобы выпроводить её.       — Кларк, я уже больше трех лет не живу с ней. — Александра уставилась куда-то в пол, даже не двинувшись с места. — Я приехала домой на пару дней раньше и застукала её с другой в нашей кровати. Мы ходили к психологу, я пыталась…       — Но ты все еще не развелась. — Вырывается у меня, прежде чем она закончит фразу. Не хочу ничего знать. Чем меньше я знаю, тем меньше поводов думать.       — Если я подам на развод сейчас, это разрушит "Три кру". Я всю свою жизнь строила эту компанию, я не могу просто отказаться от неё. Мне нужно еще около года, чтобы избежать ущерба для моей фирмы.       — Для меня это ничего не меняет, — открываю дверь, указывая ей на выход. Больше чем уверена, что она и не такую лапшу развешивает своим многочисленным любовницам на уши.       Нет. Она ничего не сказала, но её взгляд потерянный, подавленный.       Я смотрю на неё и сердце сжимается в стальные тиски, её как будто здесь нет. Александра застыла на месте глядя на выход, но не решаясь сдвинуться. Не знаю, что заставило меня закрыть эту дверь, наверно я просто замерзла после душа босиком на холодном полу. Достаю подушки и одеяла после ночи блондинок, бросаю на пол, усаживаясь перед телевизором. Я не могу её прогнать, ни сейчас. В душе я даже рада, что она не хочет уходить.       — Почему мы на полу? — Александра присаживается рядом.       — Мой диван токсичен, на нем можно сидеть только Коллинзу. Смотри телек молча. - Не дожидаясь комментариев, включаю звук на телевизоре погромче, будто звуки идиотского телешоу спасут от её присутствия. Даже не от физического рядом, от её присутствия в моей голове.       В зале выключен свет, только блики телевизора издают неяркое свечение. Мы сидим плечо к плечу, на расстоянии недостаточном, чтобы не чувствовать тепло её тела. Я чувствую, как она смотрит на меня, это бесит.       — Кларк, — Александра берет меня за руку. — Давай поговорим?       — Нет. Не надо, я не хочу ничего слышать. — Мою кожу покалывает под её пальцами. Её ладонь мягкая и нежная, не могу сдерживать реакцию своего тела: внизу живота теплеет, а щеки пылают, невольно задерживаю дыхание.       — Тогда расскажи мне про Эдвардса? — Она обнимает меня за плечо одной рукой, притягивая к себе, прикасаясь губами куда-то в область виска.       — Зачем? — Слезы сами катятся по щекам, сердце сжимается в агонии. - Почему ты просто не уйдешь?       — Потому что если я сейчас уйду, мы больше не увидимся. — Она прижимает меня еще сильней, в её глазах странные эмоции, никак не могу разобрать. — А я хочу узнать тебя и чтобы ты узнала меня.       И я рассказываю. Сама не знаю, почему я ей все это рассказываю. Делюсь своими чувствами, переживаниями. Теми, что каждый раз пожирают меня, заставляя сомневаться, что я делаю все правильно. Наверно мне просто нужно было выговориться. Да, я всегда могла поговорить с Найлой и Рейвен или Беллами, и они всегда найдут, как поддержать, ведь наши эмоции схожи. Но от чего-то этого казалось мало. Мне нужен кто-то другой. Кто не имеет отношения к моей работе, от кого я не смогу прятать самые абсурдные свои мысли и страхи. Я говорила, она молчала, продолжая держать меня за руку.       — Отец болел почти пять лет перед его смертью я жила в больнице, ненавижу ваши халаты. Ненавижу больницы. — Её голос сиплый, уставший. — Фармацевтику выбрала, чтобы помогать людям, а по факту делаю только хуже. Поэтому софинансирую больницы, в надежде, что вы помогаете. Сама себя загнала в порочный круг, откуда не выбраться. Не только ты сомневаешься, Кларк. Сомневаться это нормально. С женой…       Накрываю её губы ладонью, утопая в насыщенном зеленом взгляде, качаю отрицательно головой. Не хочу знать. Я боюсь, что то что она скажет, убедит меня быть рядом с ней. Но я достаточно долго видела, как Найла мучается, как Онтари манипулирует ей. Не хочу быть игрушкой в руках Вудс.       Мой мир стремительно рушится и я сама в этом виновата. Я должна её прогнать, должна найти в себе силы для этого.       — Позволь мне остаться с тобой? — задыхаясь от волнения произносит Александра.       Моё сердце бьётся в сумасшедшем ритме, руку под ладонью покалывает. Она приподнимает меня как пушинку, усаживая себе на колени, воздух пропал из легких, только зеленые глаза. Губы шатенки начинают покрывать шею поцелуями. С моих губ срывается стон врезаюсь ногтями в выступающие лопатки под белоснежной рубашкой. Телефонный звонок спасает меня. Впервые за последнее время я рада телефону. Эбби настойчиво расспрашивает про вчерашний день, пришлось изворачиваться, но, похоже, неприемлемый вид Белла и Найлы в больнице сдал нас с потрохами.       — Тебе не говорили, что лгать нехорошо? — шёпот Вудс подозрительно близко к моему уху, когда я возвращаю телефон на зарядку.       — Я не врала…       Я неожиданно ощутила горячие ладони на своем животе, которые уверенно скользнули вверх, в тот момент, когда её бедра с силой прижались ко мне сзади, провоцируя резкий спазм внизу живота. Я откинула голову назад, извиваясь в умелых руках. Опять не могу сдержать стонов, блядские бабочки в животе отключают способность мыслить. Её волшебные губы прижимаются к шее в требовательном жгучем поцелуе, глаза закрываются от удовольствия, а рука непроизвольно взметнулась к голове, проникая в темные длинные мягкие пряди. Она сводит меня с ума. Это болезнь. Спасенья нет. В голове мутнеет. Сознание где-то тихо шепчет «Что ты делаешь? Ты в своем уме? Она вновь использует тебя»       Окончательно перестаю думать, когда чужие пальцы настойчиво обхватывают мой подбородок, поворачивая в бок, чтобы пленить волшебными губами. Она обжигает, лавина желания сметает все границы. Дыхание окончательно сбилось, кровь бурлит. Пальцы уверенно прикасаются к груди, посылая по телу сумасшедшие импульсы, бедра продолжают двигаться характерным образом, мокрый горячий язык скользит по шее, подбородку, проникая в рот.       — Нет, — вырываюсь из её объятий, пытаясь скинуть наваждение и возбуждение, отворачиваюсь от неё, — нет… тебе лучше уйти.       — Принцесса, между нами ведь не только секс, и ты это тоже чувствуешь. — Хрипит Александра.       Еще несколько секунд тишины и я слышу быстрые шаги.       — Кларк???       — Уходи…       Звук закрывающейся двери. — Снова чувствую, как рухнул мир, не давая сил даже барахтаться, цепляться хоть за что-то. Я добилась чего хотела, она ушла. Но почему от этого не легче. Пустота поглощает все внутри. Выжженное поле там, где еще недавно все цвело. Вечерок еще тот. Смахиваю слезы, которые градом сыплются из глаз, стараюсь держаться. И сейчас клянусь себе больше не влюбляться. Я просто этого не выдержу…