Let's Go Picnic

Спустя пару дней Хёнджин наконец-то осознаёт, что у него появляются к Сынмину чувства. Даже если на этом моменте, наверное, уже действительно немного поздно говорить ещё о появлении чувств. В тот момент, когда он готов признаться в этом самому себе, он уже по уши влюбился в Сынмина. Он не совсем уверен, что именно послужило причиной к осознанию этого. И наверное, также нет отдельного момента, который в самом деле привёл его к тому, чтобы принять свои чувства. Это, скорее всего, скопление всех маленьких вещей. Всех коротких моментов, проведённых с Сынмином, которые скапливаются в его воспоминаниях. Все ночи, проведённые вместе на диване за просмотром какого-нибудь скучного фильма, все утра, в которые Сынмин на восходе солнца приходил в его комнату, чтобы разбудить его, потому что иначе Хёнджин бы, вероятно, проспал несколько своих будильников. Все моменты, которые принадлежат только им. Но возможно, всё это однажды достигает своего пика в тихое послеполуденное время, когда Хёнджин подкрадывается по кухне к Сынмину сзади и сначала щипает его по бокам, чтобы потом его пощекотать. Сынмин вскрикивает и чуть ли не отпускает свою поварёшку, которая почти падает на сковородку, в которой он сейчас жарит овощи. Но он не вырывается. Только на некоторое время он откидывается назад и его голова падает на грудь Хёнджина. У него теперь другой шампунь, с тех пор как он покрасил волосы. Теперь он пользуется специальной формулой по уходу, которая должна, вероятно, помогать сохранять красный цвет, чтобы он не смывался и не терял своего блеска. Она имеет лёгкий аромат кокоса, что отличается от предыдущего, но Хёнджину он нравится. Когда Сынмин потом всё-таки отстраняется, он призывает Хёнджина сделать что-нибудь полезное, раз уж он и так на кухне, чтобы подействовать тому на нервы. И в этот момент Хёнджин впадает в пятисекундную панику, потому что ему бросается в глаза, что ему не хватает Сынмина, несмотря на то что он всё ещё стоит прямо перед ним. Ему не хватает ощущения близости с ним и возможности обнимать его и вдыхать запах его волос. И это определённо никакие не платонические чувства. В конце концов, впрочем, Хёнджин также приходит к выводу, что будет лучше, если он не будет пытаться следовать этим чувствам. Особенно не после того, как Сынмин ему поведал, что ему обычно сложно доверять кому-то. А Сынмин доверяет Хёнджину. Потому что его не беспокоит, когда Хёнджин цепляется и жмётся к нему, хотя любого другого он, скорее всего, оттолкнул бы. И он позволяет Хёнджину часами разговаривать, даже если уже полночь, а ему завтра рано утром нужно на лекцию. Он даже подарил Хёнджину этот милый чехол для сотового с неудачным каламбуром, который сочетается с его собственным чехлом. И если ему нужно просто лишь избавиться от этих глупых чувств, чтобы сохранить, что между ними сейчас есть, то Хёнджин сделал бы это без колебаний. Он не хочет, чтобы между ними что-либо менялось. Он не хочет терять то, что они имеют. Но то, чего Хёнджин не понимает, это то, что его желание ничего не менять между ними является причиной того, что между ними всё изменяется. Потому что он внезапно слишком осторожен с тем, когда и как он прикасается к Сынмину. Он больше не набрасывается на Сынмина с обнимашками (делают ли так вообще друзья?). И когда они вместе смотрят фильм, то Хёнджин сидит в своём углу (не должно ли так быть?). Не это ли то, как парни должны себя вести? И так Хёнджин снова перестаёт громко напевать. Потому что теперь он поёт не просто о парнях. У него нет больше в планах любить какого-то другого парня, которому он посвящает песни. Это больше не парни, а парень. Каждую песню, которую поёт Хёнджин, он посвящает Сынмину. Поэтому будет, наверное, лучше, если он просто перестанет петь.