Девятый калибр

      Хенвон резко отрывает подбородок от чужого крепкого плеча и с затаенным дыханием глядит на дверь, искренне боясь увидеть в комнате еще кого-то, помимо Хосока. Причем само это ощущение пугает парня не меньше: он ведь должен всем существом огораживаться от человека, настолько неправильно поступившего с ним ранее. Только вот, как назло, обиды нет, боли тоже - лишь осевший скудный осадок ненависти, тихо гложущий изнутри, однако источник его появления неоднозначен и потому до сих пор остается под вопросом.       Находясь сейчас в тесных объятиях мужчины, Хенвон чувствует неоспоримую защищенность и спокойствие за свою жизнь - все потому, что в конец запутавшееся подсознание незаметно причислило Шина к надежным сторонникам и той немногочисленной группе людей, коим можно довериться. Не то чтобы парень открывался всем подряд, кто проявлял хоть еле заметную инициативу помочь, просто с Хосоком он, как-никак, знаком, плюс с определенного момента еще и заимел невозможность ему сопротивляться - этим мощным, но в то же время удивительно ласковым рукам; тесным, собственническим объятиям и поцелуям, обжигающим кожу, а также пробирающему до мурашек голосу, неожиданно передающему смущающие нежности на ухо, - все это вкупе полностью обезоруживает и беспрекословно подчиняет, ведь врать может кто и что угодно, но не тело. Даже предыдущие опрометчивые поступки Шина не становятся весомым основанием для его безоговорочного игнорирования, несмотря на то, что очень хочется, ведь смириться и принять прошлое Хенвону оказывается чертовски сложно.       Стук прекратился так же внезапно, как и начался, поэтому парень медленно отстраняется и переводит вопросительно-испуганный взгляд на Вонхо. Последний, как выясняется, еле сдерживает смех, а его изрядно покрасневшие от поцелуя губы расплываются в виноватой улыбке. Мужчина решает поделиться причиной своего поднявшегося настроения: повторно стучит ногой по деревянной раме кровати и воспроизводит, таким образом, ранее изданный звук.       Че недовольно сдвигает брови и уже не в первый раз за вечер смачно шлепает Хосока по предплечью - он вообще не понимает, как в такой ситуации можно шутить.       - Придурок! - ругается и с укором смотрит в глаза. - Я ведь реально подумал, что за мной уже пришли.       - Не бойся. Я ни за что не оставлю тебя здесь, - а ведь Хенвон всю сознательную жизнь мечтал услышать что-то подобное, хотел ощутить искреннюю обеспокоенность своим состоянием и положением, именно поэтому, прямо глядя в глаза напротив, замирает - пришло оттуда, откуда совершенно не ждал. Но для парня по-прежнему самым главным остается подтверждение слов действиями, ввиду чего не спешит ликовать и сыпать благодарностью, тем более, что за Хосоком никак не смогло закрепиться звание «самого честного человека».       Шин энергично поднимается, поддерживая Че под бедра, будто тот совсем ничего не весит, а затем разворачивается и аккуратно опускает податливое тело обратно на постель, протягивая снятые прежде вещи.       - Одевайся быстрее, и пойдем, - приблизившись к окну и слегка отодвинув штору, выглядывает на улицу, после отписывая смс Ханджуну.       Одежда за секунды оказывается на худой фигуре, обладатель которой по завершении бодро встает и застывает в ожидании дальнейших указаний. Видя полную готовность, Хосок подходит к нему, уверенно берет за руку и ведет за собой.       - А это обязательно? - недоверчиво спрашивает Хенвон, поднимая выше сплетение их ладоней, расцеплять которое все же не спешит.       - Обязательно, - ответ твердый и не подлежащий обсуждению. - В общем, ситуация такая, - Хосок останавливается перед дверью. - В бордель есть два центральных входа: с переднего и заднего двора - сразу соваться ни в один из них мы не будем, а попробуем выйти через запасной, потому что лестница, ведущая к нему, сейчас ближе всего. Если возникнут проблемы, спустимся ниже и попытаем счастье уже там... Только давай расслабься и веди себя естественно, а то волнение черным по белому на лбу написано, - щелкает парня по носу, на что тот недовольно морщится. - Главное - не попасться Джинсоку, а на остальное плевать. Охрана его стоит только на улице, и она скорее всего еще не в курсе, что ты здесь новенький, поэтому в моей компании задерживать не станет. По крайней мере, понять они точно ничего не успеют. Машина ожидает нас прямо во дворе, как только увидишь ее - махом запрыгивай и нагибайся... В худшем случае, у меня есть, чем обороняться, - показывает пистолет, торчащий из-под пояса. - Все ясно?       - Предельно, - натянуто улыбаясь произносит Че и тут же ощущает сильное сдавливание своей ладони, которое передает не меньшее переживание за предстоящий побег. Что интересно, парень с первой ночи заприметил странную деталь: их с Хосоком несодержательные словесные диалоги постоянно взаимозаменяются визуальными или тактильными разговорами, которые, на самом деле, оказываются даже понятнее и честнее.       Осторожно щелкнув замком, Шин слабо отталкивает дверное полотно от себя и выглядывает в образовавшуюся щелку. Удостоверившись, что в коридоре пусто, мужчина быстро выходит из комнаты и, озираясь по сторонам, вытягивает Хенвона следом. Ловко перебирая ногами, они ступают по жесткому бежевому ковру и держат курс к ближайшей лестничной клетке, стараясь в этот момент абстрагироваться от стонов и криков, доносящихся из остальных занятых комнат.       Внезапно дверь в шагах двадцати перед ними раскрывается, и в поле зрения появляется Рэм, которая, улыбаясь, кланяется предполагаемому клиенту через порог и что-то твердо обещает. Как только Хосок ее замечает, сразу же разворачивается, толкает Хенвона обратно и умело показывает следовать в другую сторону как можно тише и непринужденнее. Парень сразу улавливает, что от него хотят, и потому покорно выполняет, перемещаясь в противоположном направлении чуть ли не на цыпочках.       Рэм заканчивает диалог, и комната перед ней закрывается, после чего девушка невозмутимо следует по привычному маршруту обратно. Она успевает заметить незнакомую спину, прежде чем та скрывается на парадной лестнице, однако, кажется, особого значения не придает и спокойно продолжает обход.       Че крайне обеспокоен - часто моргает и покусывает губу, ноги кажутся ватными, а ладони потеют, - организм всем существом выказывает нервное напряжение и с трудом сдерживает страх. С первых секунд все пошло не по плану - знак, явно не предвещающий ничего хорошего, однако разрастись панике не позволяет Хосок, смело идущий следом. Шин сейчас - успокоительное, единственный шанс на спасение, и не воспользоваться им было бы чертовски глупым и нерациональным решением. Благо, инстинкт самосохранения частенько затыкает гордость и предрассудки, предоставляя человеку возможность хоть ненадолго стать свободнее.       Хенвон, тем временем, уже преодолев все ступеньки и спустившись на этаж ниже, сталкивается взглядом с парой болтающих парней у окна и подходящей к ним девушкой. Он слегка теряется, а потому замедляется, оборачиваясь, но Хосок мягко кладет руку ему на плечо и уводит в коридор налево. Оба тотчас видят на противоположном конце белую металлическую дверь с ярко-красной надписью сверху Запасной выход и расслабленно выдыхают, ускоряя шаг.       К сожалению, предчувствие Хенвона не обмануло: как только позади остается почти половина пути, их окликают:       - Эй, погодите! Вы куда это? - натурально удивляясь спрашивает Джинсок, смотря вслед.       Шин бросает назад пару опасливых взглядов через плечо и, не раздумывая, пускается в реальный бег, беря пример с Хенвона. Сердце бешено отстукивает, дыхание становится частым и нерегулярным; в голове мысль, что раскусили их уж слишком быстро, причем не кто-нибудь, а сам Джинсок, и это обстоятельство точно никак не играет на руку.       - Я бы не советовал так вести себя, - добавляет Джин и мило улыбается.       Требуются буквально секунды, чтобы предположить, как будет действовать сутенер, ведь немалый срок общения создал условия для выведения некоторых закономерностей в привычках и поступках недо-коллеги, - потому Хосок приостанавливается и резко оборачивается, боясь, что последует худший вариант развития событий. Мужчина моментально меняется в лице и напрочь отказывается верить своим глазам.       Заметив отсутствие Шина рядом, Хенвон также прекращает бег и недоуменно поворачивается назад. Слух ежесекундно поражают оглушительные выстрелы, стоит только Хосоку полностью заслонить обзор и стремительно сократить оставшееся расстояние между ними. Хенвон в принципе не успевает что-либо понять, а мужчина уже с болезненным хрипом падает ему на грудь и быстро обвивает чужую шею одной рукой, чтобы не упасть совсем.       - Хосок? - Че сразу же подхватывает его за спину и пытается заглянуть в лицо, дрожащими пальцами поднимая подбородок.       - Тебя не задело? - Шин поддается действиям со стороны и направляет взгляд в глаза парня, в которых сейчас невозможно ничего усмотреть, кроме дичайшего испуга и полной растерянности.       - Н-нет, я в порядке, но... Господи, Вонхо! - сердце Хенвона чуть ли не разрывается от вида крови на одежде. - Хосок! Хосок, ты ранен! Боже! - на что Шин хмыкает и, отдалившись, сильно сжимает ладонь на своем правом плече.       - Спасибо, а я и не заметил, - саркастично отшучивается, но, слыша размеренные шаги и одновременные хлопки, грубо пихает Хенвона к двери и, чуть сгибаясь вперед, встает к нему спиной, закрывая собой.       - Вот это реакция, Вонхо! Браво! - Джин не перестает хлопать, оказываясь в пятиметровой досягаемости. - Но я не расстраиваюсь, что не попал, куда хотел. Пушка-то все равно шикарная, - вертит на пальце Глок, мечтательно на него смотря. - И все-таки не понимаю, как ты мог забыть, что моих шлюх нельзя увозить с собой. Они покидают эти стены, только когда этого захочу я.       - Джинсок, давай поговорим, - со спокойствием удава произносит Хосок, пока Хенвон зажимает рот ладонью, чтобы не завыть сильнее от накрывающих эмоций.       - А не поздновато ли для разговора? - Джин оглядывает обоих с задумчивым прищуром.       - Нет, в самый раз, - также просто отвечает Шин, будто ничего и не произошло. Трясущемуся же парню за ним кажется, что любые предложения сейчас обречены на безоговорочный провал.       - Ну тогда идем, - Ин жмет плечами и наставляет дуло на мужчину, пропуская вперед. - Пошли-пошли, не в коридоре же стоять, - Хосок подчиняется, без резких движений делает пару шагов, а затем сразу производит рокировку: выталкивает Че вперед себя, а сам следует непосредственно перед Джином, который замыкает их цепь.       Поочередно все проходят в кабинет, но лишь после того, как Джинсок приказом распускает прибежавшую охрану, столпившуюся около. Он закрывает дверь в свое логово и любезно предлагает Хосоку присесть. Шин покорно опускается в то же кресло, в котором сидел несколько минут назад, а Че боязливо встает за ним, не желая отходить ни на метр.       - Твоя сучка что ли? - оперевшись на дверь лопатками обращается сутенер к Шину, кивком указывая на третьего.       - Нет, он... - Хосок неосознанно оборачивается и сталкивается взглядом с Че, - просто хороший знакомый, и мне бы очень не хотелось, чтобы все его последующие дни были проведены здесь, - не знает, как отозваться о парне наиболее верно, а главное - чтобы не обидеть неправильной формулировкой.       - Ну тут хотеть могу только я, так что притормози немного. Право, не думал, что ты додумаешься до такого. Хорошо хоть Рэм успела звякнуть - так бы и упустил, - ухмыляется сам себе.       - Джин, мы ведь давно знакомы, - Хосок еле заметно корчится от ноющей боли и отпускает раненую руку в свободное положение между ног. - Скажи, на каких условиях он может уйти отсюда?       - Никаких, - хихикает сутенер, оглядывая Хенвона. - Ты только посмотри на него: это лицо, это тело, это поведение - он создан исключительно для того, чтобы раздвигать ноги и безостановочно ублажать клиентов. Никогда не встречал столь более подходящую кандидатуру, вот честно.       Хенвон порывается возразить, возмутиться, хочет напомнить, что он еще здесь и все слышит, но слова предательски застревают в горле и безуспешно пытаются протиснуться наружу. Возможно, оно и к лучшему - встревать в подобный разговор крайне рискованно и небезопасно. Голова и без того кружится, гудит, а небольшое красное пятно на верхней одежде Хосока, сидящего перед ним, перенимает большую часть внимания. Радует, пуля не прошла насквозь и теперь служит своего рода пробкой, не давая большему объему крови покинуть пределы тела.       - Джинсок, я хочу решить все мирно.       - И это похвально! Только вот что поделать, если ты не хочешь меня услышать?       - Это ты не хочешь. Я говорю, что этот парень - не очередная шлюха твоего притона и никогда ею не будет. Тяжело принять? - Джин не дожидается окончания предложения и ни с того ни с сего стреляет в пол около ног Хосока, отчего Хенвон вскрикивает и, закрывая голову руками, пятится к стене.       - Подожди-подожди. Ты не в том положении, чтобы вести себя настолько самоуверенно, - с невозмутимым видом оба продолжают разговор. - Мне не составит труда убить тебя прямо сейчас - и мальчишка попросту останется здесь.       - Никто из нас, сам понимаешь, не действует в одиночку. Я уже дал все соответствующие указания в случае летального исхода касательно меня.       - Да ты блефуешь, - усмехнувшись, Ин закусывает губу и не перестает скакать глазами с одной фигуры на другую.       - Можешь проверить.       - Ой, я тебя умоляю. У меня около сотни людей, а сколько у тебя? Десяток-то наберется?       Хосок молча наблюдает за тем, как Джин нервно вертит пистолет в руке, а лицом, тем временем, старается не выказывать хоть малейшее сомнение или беспокойство - они понимают схожие повадки друг друга, и это превращается уже в моральную, психологическую схватку, нежели физическую. Атмосфера в целом накаляется до максимума, но Шину нечего ответить на такой, довольно мощный, аргумент, потому, уверенно улыбаясь, он терпеливо ждет и нарочно тянет время, надеясь хоть немного ввести собеседника в заблуждение.       - Хм... но, знаешь, терять тебя, как партнера, не очень-то хочется, - потирает подбородок Джин и снова прожигает Хенвона взглядом. - Ты единственный, чьи поставки быстрые, качественные, а главное - надежные... Блять, как же быть?       Сутенер неожиданно шоркает обувью, заставляя Че вздрогнуть, и проходит к столу, вдумчиво рассматривая интерьер. На самом деле кажется, будто он готов вот-вот сорваться и, не колеблясь, запачкать стены чужой кровью, которая эстетично забрызгает обои и останется на них в качестве напоминания о трагичности искусства... ну или бывшем успешном партнерстве. Но внезапно на мужчину сходит озарение.       - Я решил, как поступим, - краешки губ Ина снова чуть ли не зацепляются за уши, а сам он усаживается в кресло напротив раненого. - Помнится, ты у нас любитель в картишки прикинуться? Так вот и давай сыграем, предоставим сделать выбор, так сказать, случаю: выиграешь - забираешь мальчишку и уходишь, продолжая, как и прежде, снабжать меня ништячками; проиграешь - он остается, а ты получаешь пулю в лоб. Здорово я придумал, мм? Как тебе?       - Нет, это исключено, - Шин дергает рукой и стискивает зубы от пронизывающего болевого импульса. - Я больше не играю.       - Вот как? Интересно, почему?       - Обстоятельства.       - То есть отказываешься?       - Напрочь.       - Послушай, мне уже надоедает. Ты явно переоцениваешь свои возможности, и я не вижу больше вариантов, кроме как пристрелить тебя поскорее и вернуться к работе.       - Хосок, что ты делаешь? - внезапно шепчет Хенвон ему на ухо. - Он ведь выстрелит в любой момент. Соглашайся. Уверен, ты сможешь победить.       - Я не буду играть, - круче поворачивается и дополняет ответ взглядом, жестким и хладнокровным.       - Но в чем проблема? Выбор-то невелик.       - В тебе, Хенвон, в тебе проблема.       - Не понял, - с вопрошающем выражением отвечает Че.       - Я вам не мешаю? - Джин улыбчиво глазеет на их взаимодействие и одновременно перезаряжает пистолет. - Мне кажется, будет лучше, если я прикончу обоих - и волокиты меньше.       - Нет-нет, секунду, - Шин нервно надавливает на лоб, глядит на Джинсока, а затем поворачивает голову обратно на Хенвона. Тот только удовлетворительно кивает, укладывая руки Хосоку на плечи, и тяжело сглатывает, от стресса смутно воспринимая действительность.       - И?       - Хорошо, раздавай.       - Хахаха, замечательно! - бросает любимый Глок на стол и счастливо хлопает в ладоши, как и прежде.       - Во что?       - В Двадцать одно, конечно.       Джинсок сразу достает из верхнего ящика стола новенькую колоду, словно приготовленную заранее, и начинает умело ее тасовать - настолько все четко и быстро, что невольно залипаешь и постепенно погружаешься в транс под умеренный шелест картона. То, что Шин баловался азартными играми, сутенер отлично знал по доходящим до него слухам от проверенных лиц, однако насколько тот был плох или хорош в процессе, Ин и понятия не имел. Да он и не особо желал углубляться, ведь сам носил за спиной немалый опыт в состязаниях такого рода, только за границей.       Тяжело поднимая и упирая локоть пораженной руки в колено, Хосок не сводит глаз с соперника, про умения которого он не знает ровным счетом ничего, но то, что сутенер предложил разрешить вопрос подобным образом, заставляет насторожиться. Хенвона теперь Шин удивляет еще больше - уж слишком он спокоен для человека, собравшегося играть в какую-то карточную игру на смерть.       - До трех побед?       - Да, как обычно, - монотонно отвечает Хосок, а Че отмечает про себя, что полгода назад ему такого выбора предоставлено не было.       - Тогда снимай.       Шин уверенно стягивает карту и сразу же после хода Ина просит еще. По результатам второго взятия у мужчины на руках оказывается шестерка и туз - семнадцать очков, которые вроде бы и удерживают от очередного хода в силу умеренной приближенности к двадцати одному, но с другой стороны - ужасно далеки от эталона и вынуждают сомневаться с каждой секундой все сильнее.       Хосок решает не рисковать и потому вскрывается. Его семнадцать против девятнадцати Джинсока - не очень удачное начало. Сутенер лишь усмехается и снова перемешивает карты. Хенвон нервно кусает губы и пятерней зачесывает волосы назад. Он переводит взгляд с одной стены на другую, то в пол, то в потолок - и задерживается на последнем, чтобы проморгаться и не позволить влаги из глаз вытечь наружу.       Снова первый ход за Шином. По виду Джинсок вообще не напрягается и не сомневается в своей победе ни на йоту, поэтому слишком небрежно берет карту, будто не боясь засветить ее перед соперником. Хенвону также неизвестно, насколько хорош сутенер в таких играх, однако, как сторонний наблюдатель, может не колеблясь сказать, что этот ненормальный создает весьма пугающую ауру профи, хоть и выглядит временами легкомысленно.       Джин после второго взятия решает, что ему необходимо еще. Так, набрав аж четыре карты, он улыбчиво опускает комбинацию на стол и смотрит на скромные два туза напротив - восемнадцать против двадцати двух, и победа на стороне Хосока.       - Решающий кон, - ехидно произносит Ин и вновь теребит колоду.       Шину в этот момент становится настолько плохо, что, если бы не внезапное звонкое шуршание бумажных прямоугольников, он бы однозначно потерял сознание, отдаваясь в подчинение всплывающим перед глазами черным кругам. Вдобавок ему настоятельно не дает отключиться дергающаяся нога Хенвона, которая активно пружинит и в высшей точке движения задевает кресло под ним.       - Перестань, - обращается мужчина к Че и резко останавливает тремор его конечности своей здоровой рукой, слегка сжимая кулак на чужом колене.       Хенвон тихо угукает и прекращает раздражающее действо - он сейчас сделает все, что угодно, лишь бы его напарник по несчастью принес их команде заветное победное очко.       - Бери первый, - говорит Шин уже Джинсоку, а тот в ответ лишь жмет плечами и стягивает карту.       Хосок следует за ним - и в его распоряжении появляется семерка. После второго хода на взятой карте снова красуется цифра семь. Кажется, должно произойти чудо, чтобы мужчина вытянул третий «топорик». По сути подойдет любая карточка меньшим номиналом, однако по-прежнему велика вероятность перебора. Ничего не остается, кроме как рискнуть - и Шин рискует, протягивая неповрежденную руку к колоде.       Джинсок как-то странно ерзает, сравнительно долго держит паузу, но в итоге тоже стягивает слой и считает сумму.       - Ну что, готов? - хитро глядя на Шина, спрашивает сутенер и тщательно смакует свою нижнюю губу.       - Да, - кое-как отвечает Хосок сквозь жуткое и стремительно распространяющееся по всему телу недомогание и заметно жмурится, стараясь избавиться от мутной картинки перед глазами.       Хенвона слишком поражает не скрываемый энтузиазм и чрезмерная уверенность Джина, отчего парень обессиленно отшатывается назад и замирает, какой-то дальней частью себя готовясь к худшему. Он хорошо понимает: Хосок, несмотря на все постельные умения, - не Бог, и творить чудеса все же не в его компетенции. Зачастую проигрыш - шаг к более крупному выигрышу, поэтому Че не убивает надежду на освобождение совсем и заключает, что постарается выбраться и без внешней помощи. В его мозгу теперь активно противостоят друг другу две личности: одна считает, что Шин заслужил страдания, что карма всего лишь несет запоздавшее возмездие, а потому ни о каких жалости и сочувствии не может идти речь... Вторая же упорно молчит, но дает понять своему обладателю, что перед ним пусть ненавистный, но истекающий кровью из-за его легкомысленности Хосок, которого, как не старался бы скрыть, хочется освободить от тяжкого бремени и отстранить уже от участия в разрешении чужих проблем. Все-таки, как ни крути, а смерти он не заслужил, поэтому Хенвона трясет сильнее от постепенно приходящего осознания возможного исхода нынешней игры.       На мгновение кажется, будто парень начинает молиться, когда Джин расслабляет руки: Хенвону требуются секунды, чтобы понять, - десятка, девятка и валет в сумме дают твердое и безоговорочное двадцать одно очко.