Море необычайно спокойное. Вы когда-нибудь замечали, насколько целебна вода? Когда волны, добираясь до берега, сливаются с песчаным началом – здесь рождается что-то необыкновенное, что-то, что способно успокоить и расслабить.
Тэхён и разу не всплывал на поверхность, после слов, сказанных сестрой, дух его пошатнулся. В один час он горевал и испытывал вину за ненависть отца, в другой – злился, не на себя – на него. Больше не было сил сидеть и жалеть себя, поэтому, наконец-то, в первые за последнюю неделю, решил взглянуть на луну. Не собирался он подплывать ко дворцу, однако сегодня им владели его привычки - эта не была исключением. Он и не думал застать кого-то на балконе, поздновато было. Каким же было удивление, когда, по обыкновению, у перил стоял принц, он тихо напевал какую-то песню. Русал не сразу смог разобрать слова, но подплыв ближе услышал:
Во сне своем, как наяву,
Я вижу деву-незнакомку
Она спасает – я тону,
Под грудой щепок и обломков.
Копна волос ее красна
А губы сделаны из шелка,
Она так нежно и тепло
Целует в лобик, как ребенка…
На мгновение русал выпал из реальности, не сумел он сразу осознать смысл пропетых принцем строк, пока просто наслаждался чистым пением завораживающего голоса. Когда же до него дошло – поверить было необычайно трудно. Не сумев сдержать нахлынувших на него эмоций, он достаточно слышимо пискнул. Безмятежная обстановка была на секунду подпорчена, чтобы не рассекретить свое присутствие русал скрылся под мокрой пеленой и направился обратно домой.
Его мысли все никак не моги собраться в кучу, а лицо застыло в довольной гримасе. В груди разливалось какое-то странное тепло, такого ранее не доводилось ему испытывать.
- Возможно я люблю его? – вопрос адресовался себе и только себе. Произносить эти слова по отношению к прекрасному принцу показалось настолько правильным, что Тэ не раздумывая взял утверждение в Абсолют. – Да, я люблю его, о, боги, как же прекрасно кого-то любить! – эмоции переполняли парнишку, не в силах сдержаться он кружился, обнимая себя руками.
«Как же хочется сейчас к нему, мысленно постоянно с ним, ему я охотно вверил бы свое счастье, всю свою жизнь! Ради него и бессмертной души я пошел бы на все!» - искренне клялся Тэхён, и он уже знал, что делать, к кому обратиться за помощью, хоть это было безрассудством.
Свернув в нужное направление, поплыл к водоворотам, за которыми жила ведьма. Все ближе к логову русал замечал, как редеют цветы и водоросли, через какое-то время видя бедное полотно, где ни росло ничего, а был лишь голый серый песок. Подбираясь все ближе, его резко сковал страх: хижина окружила себя полипами – полуживотными-полурастениями, похожие на стоголовых змей, выросших прямо из песка. Гадкие щупальца дикого растения намертво хватало все, что осмелилось приблизиться. Сомнения, как мед, тягуче распространялись по всему телу и только мысли о принце придавали мужества Тэхёну пройти этот путь до конца. Пробравшись через смертоносную преграду его взору открылась болотистая поляна, рядом с самим домом сидела та самая ведьма, не поднимая взгляда, совершенно неожиданно произнесла:
- Проходи, что же ты там застыл, как неродной? – ее лицо подарило совершенно безобразную ухмылку, - Знаю я твои желания. - раздался не менее отвратительный смех, резко прекратив она наконец подняла взгляд. - Глупости замышляешь!
Русал не знал, что и сказать.
- Так Вы мне не поможете? – без каких-либо приветствий слетело с губ.
- От чего же, напротив – я помогу тебе. Ведь именно твои желания тебя и погубят, сделают настолько несчастным, что я бы и не смогла лучше сотворить. – не прекращала радоваться ведьма.
Страх окутывал легкой пеленой, но не было уже никаких сомнений: Тэ не видел пути назад, для него стало бы невыносимым прожить еще хоть один день, не имея даже шанса на исполнение грез. Была только тупая решимость.
- Вижу отступать ты не намерен, - полувопросительно спросила она и убедившись в своих догадках добавила:- прекрасно, просто прекрасно! Я сварю тебе зелье, до восхода солнца, сидя на берегу, ты должен будешь его выпить все до последней капли! Твой хвост раздвоится и превратиться в очаровательные ножки, ты сможешь ходить также грациозно и легко как плавал, однако боль, которая станет их пронизывать не даст тебе покоя. Каждый шаг будет наполнен нестерпимой агонией, впрочем, кроме тебя этого никто не заметит. Ну что, все еще хочешь такого будущего?
- Да! – выпалил немного дрожащим голосом.
- Тогда знай и это, - продолжила, - если примешь образ человека – не быть тебе больше русалом, можешь забыть о своей семье!
Немного смутившись от таких слов, он вспомнил бабушку, которую так любил, братьев и сестер, которые, впрочем, как ему казалось, многого не потеряют, и отца, который не может терпеть своего сына. После воспоминаний решение далось проще:
- Пусть так.
- И последнее – если принц не полюбит тебя больше, чем отца и мать, если не станет соединять ваши узы по людским законам – не видать тебе бессмертной души. И когда, а это абсолютно точно произойдет, он свяжет свои узы не с тобой, а с кем-нибудь еще, с наступлением рассвета превратишься ты в морскую пену.
- Хорошо! – прокричал парень и побледнел как смерть. – Делай уже свое зелье.
- Не спеши! – в миг стала серьезнее. – Ты должна заплатить мне за мою помощь.
- И чего же ты хочешь?
- О, это такая безделушка – начала та. – диадема твоей матери.
- Что? Зачем она тебе?
- Люблю украшения, ничего не могу с собой поделать. – слукавила ведьма, но Тэхён этого не приметил.
- И где же я ее найду? – вопросил русал.
- Полагаю, что в королевской сокровищнице. – в ее глазах ни на миг не прекращали скакать черти.
- Хорошо. – нехотя согласился и направился прочь, к замку. Каждый сейчас должен был выполнить договоренности.
***
Замок, стоявший на дне морском, увиделся Тэхёну неожиданно чужим, пожалуй, это и к лучшему, подумалось русалу. Заглянув в свой садик, сорвав не успевшие увять цветы, он направился прямиком к покоям бабушки. Оставив невесомый поцелуй на ее макушке и положив небольшой, собранный накануне букет, он отправился за диадемой.
***
Долг был уплачен. Зелье крепко сжимали точенные пальцы. Тэхён сидел на берегу, совершенно опустошенный, плавники на конце хвоста чуть касались соленой влаги. Ему хотелось запомнить эти ощущения. Остался последний рывок, все приготовления уже совершенны, «еще можно повернуть» предательски доносилось в голове, но, нет, «уже нельзя, только вперед» и с этими мыслями, дрожащими руками он открыл колбу и без лишних мыслей осушил ее до основания. Русал почувствовал острую боль, такую, что хотелось кричать, но быстрее этого сознание покинуло тело.
