Жизнь в зеркале безумия

Итак, с момента нападения на полицейский участок прошло дня два. За это время все свыклись с мыслью о смерти комиссара Эссен. Все задались целью поймать Джерома Валеска. Джим всем в участке раздал задания, поэтому мы сидим и роем землю в поиске этого рыжего дьявола. Никаких убийств, никаких грабежей и представлений целых два дня. С одной стороны, это хорошо, а с другой – это затишье перед бурей. Каждый в участке сидит как на иголках, все боятся этого маньяка. Он стал самой обсуждаемой темой для разговоров. Джим и Харви который день ездят в самые отбитые участки Готэма для допроса местных бандитов. Слышала, что они даже выкидывают некоторых из окон в поисках информации. Я старалась не думать о том, что произошло между мной и Джеромом. Просто работала, правда часто ловила на себе очень странные взгляды других работников. Некоторые смотрели с осторожностью, некоторые с неприязнью, некоторые с каким-то уважением, что ли. Но я старалась не обращать внимания на эти взгляды, мне нужно было просто погрузиться в отчеты, рапорты, бумаги из Аркхэма, которые мы черт знает когда у них запрашивали. Короче, все очень насыщено. – Кэтрин, – подошла ко мне Ли, – отвлекись на пару минут. – Прости, не могу, – проговорила я, читая очередной отчет, – надо с этим закончить. – Если ты отвлечешься на десять минут, ничего страшного не произойдет, – сказала Лесли. – Идем, Эд печенье принес. – Знаешь же, чем подкупить, – улыбнулась я и последовала за ней. В ее кабине стоял Эд, который пил что-то из своей забавной чашки. Забавной она была потому, что на ней был знак вопроса. Нигма часто задавал загадки, и, честно, с этим делом я совершенно забыла про него. Стало как-то даже неловко. – Привет, Кэтрин, – улыбнулся он мне, протягивая другую чашку. – Как у тебя дела? – Привет, – улыбнулась я ему в ответ, беря чашку в руки. – Маньяки по городу бегают, а так все по-старому, – проговорила я. – Эд, ты прости. С этим дурдомом я совершенно забыла о тебе. Мне очень нравится твоя компания, а я даже не заглянула к тебе ни разу за все это время. – Ничего, – улыбнулся он, – я понимаю. Дело сложное. Запутанное. Но тебе не за что извиняться, ты спасла участок, когда увела Джерома Валеска. – Это точно, – поддержала его Ли, – никто из тех людей, которые были в участке, не рискнул ему сопротивляться. Ты попыталась. Может не совсем удачно, но ты спасла многих здесь. Ты молодец. – Спасибо, – кивнула я. – Как же скучала по нашим душевным разговорам. – Кэтрин, – улыбнулся Нигма, – можешь приходить в любое время, я всегда выслушаю. – Как и я, – сказала Ли. – Джим часто где-то, но не здесь, поэтому, если тебе нужен совет, или высказать безумную теорию по работе, или просто поговорить, мы рядом. Мы поможем. Помни об этом. – Спасибо вам огромное, – обняла я Ли, а затем и Эда. Наш десятиминутный перерыв затянулся. Мы просто стояли и болтали о всякой повседневной ерунде. Эд рассказал, что начал отношения с мисс Крингл. Чему я была очень рада. Эд заслуживает счастья. Он хороший человек, ну слегка странноват, но это не важно. Ли начала говорить о Джиме и о том, что в последнее время все стало сложно. На что я лишь пожала плечами, ведь все понимают, что сейчас сложный период. Мы пытаемся все вернуть на свои места, но пока что выходит плохо. Нашу душевную беседу прервал Альварес: – Кэтрин, – обратился он ко мне, – цирк Джерома в отъезде, но его отец в городе, вот адрес. – Спасибо, – кивнула я. – Сообщи детективу Гордону и скажи, что я выехала к отцу Джерома. – Как скажешь, – сказал он и вышел за дверь. – Может тебе не стоит ехать туда одной? – сказала Ли. – Дождись Джима. – Мистер Сиссеро со мной знаком, – сказала я. – Думаю, что нам будет проще поговорить без Джима и без давления. Томпкинс лишь кивнула, понимая, в каком состоянии находится Гордон в последнее время, и пожелала удачи. Нигма тоже пожелал вернуться живой. Обожаю этих двоих. Выехав к мистеру Сиссеро, я начала думать о том, что он может быть уже мертв. Джером хладнокровно зарубил мать, что ему помешает убить и отца? Правильно. Ничего. Подъехав к нужному дому, я взяла оружие, проверила, заряжено ли оно, а то мало ли, и вышла из машины. Поднявшись на нужный этаж и подойдя к нужной двери, я услышала голоса: – Вот знаешь, папуля, каждой весной в мой день рожденья наш цирк бывал в одном и том же месте, в Канзасе. Там к моей шлюхе-маме приходил один придурок, с которым они напивались, трахались и избивали меня. Но на девятый день рожденья им надоела игра «напейся, присунь, вмажь Джерому». Поэтому они меня просто выставили за дверь. И ты, дорогой папуля, проходил мимо и спросил, почему я плачу, а когда ты получил ответ, ты мне сказал: «Джером, миру ты неважен, ему нет до тебя дела. Лучше усвоить это сейчас». – Джером, – сказал второй голос, который принадлежал мистеру Сиссеро, – если ты хочешь меня убить за то, что я был плохим отцом, то знай, мне жаль. Твою ж налево, там целая семейная драма. Надо что-то сделать, пока Валеска не грохнул своего отца. Вломиться туда не вариант, стоять и слушать тоже. Что же делать, черт возьми… – Ахаха, – смех Джерома сложно с чем-либо перепутать. – Я убью тебя не за это. Есть один человек, он в меня верит и ему бы не хотелось, чтобы про него узнали. Письма с непутевым сыночком, план Аркхэма и газ, с помощью которого нас усыпили, что же подумают копы, когда все это увидят? Хмм… Он так волновался за сына, что помог ему сбежать, какая прелесть. – Они в это не поверят, – сказал экстрасенс. – Поверят, – проговорил рыжий, – копы тупицы. – Заканчивай уже с этим, Джером, – раздался женский голос. Он был знаком, но я не могу вспомнить откуда его знаю. Ладно, была не была. – Мистер Сиссеро, откройте дверь, – сказала я, – это полиция. Раздался крик экстрасенса, и я выбила эту чертову дверь. Отец Джерома сидел с ножом в глазу и уже не дышал. В комнате никого не было. Зараза, опоздала. Вдруг, откуда-то выпал цилиндр и в воздухе появилась синяя дымка. Тело обмякло, голова начала кружится, черт, нет. Последнее, что я помню, это то, как кто-то меня куда-то потащил. Очнулась я у себя дома, в своей кровати. Поднявшись на локтях, я чуть ли не закричала, но меня остановил смех. Безумный, громкий смех. – Не надо кричать, котенок, – сквозь смех сказал Джером, – я не такой страшный. Но, твое лицо сейчас это нечто. – Рада, что позабавила, – ответила я. – Откуда ты знаешь, где я живу? – Следил за тобой, – пожал плечами он. – Я же обещал, что мы закончим то, что начали там, в переулке. – Не подходи ко мне, – начала отползать я подальше от него. Отползти далеко мне не дали. Джером за ноги подтянул меня назад, а сам навис надо мной. Я смотрела в его глаза. Они могли загипнотизировать, пленить. Черт. Нет. Здравый смысл, ты там где? Парень наклонился вперед и поцеловал меня. Этот поцелуй был не таким, как в переулке, нет. Он был нежным, мягким, осторожным, что пугало, ведь Джером всегда бы жесток и опасен. – Не делай этого, – просила я. – Один раз я тебя пощадил, – прошипел он мне на ухо, – второго не будет. С этими словами он скинул с себя кожанку, затем и футболку. Его тело было покрыто шрамами и ссадинами. Маньяк был хорошо сложен, и это не удивительно, учитывая тот факт, что он легко может убить человека. Для этого нужна хорошая физическая подготовка. Джером снова поцеловал меня, только в этот раз это было уже в его стиле: жадно, рвано, кровожадно. Ему нравилось ощущать свою власть и мою слабость. Это было слишком сумасшедше. Смесь страха перед этим маньяком и желания. Черт. Закончив терзать мои губы, он перешел на шею. Рыжий целовал и кусал ее, оставляя кровавые отметины. И на удивление это было чертовски приятно. – Черт, Валеска, – все, что я смогла сказать, – прекрати это. – И не подумаю, котеночек, – сказал он. – Тебе же это нравится, не отрицай. Самоуверенный говнюк. Но он прав. Мне это нравится. Я хочу этого придурка. Этого маньяка. Когда одежда отлетела в сторону, Джером не спешил ничего делать. Он все так же измывался надо мной. Целовал, кусал, выводил непонятные узоры на моем теле. Это было своеобразной пыткой. – Джером, – прошептала я, – сделай уже это, черт тебя возьми. – Что сделать? – изобразил он удивление. – Скажи это, Кэтти, давай. Что мне с тобой сделать? – Черт, Валеска. Этого ему было достаточно, чтоб понять, что он победил. Я сдалась. Как же мне будет стыдно после всего этого, но сейчас, когда я ощущаю его так близко, когда я чувствую его горячее дыхание, мне все равно. Мы погрузились в это безумие. Это было что-то не совсем обычное. Это было что-то новое для меня. Что-то неземное. Безумие. Наше с ним безумие. Он психопат-убийца, а я помощник детектива. Это все неправильно. Но черт. Кого это сейчас волнует? Точно не нас. Мы утонули друг в друге. Пофиг на последствия. Есть только данный момент, желание двух людей в эту секунду, в этот миг. Самый сладкий миг моей жизни. Самый безумный. Проснулась я в пустой квартире, что мне никак не удивило. Я посмотрела на телефон, время было десять часов вечера. Были пропущенные звонки от Ли, Джима, Эда и одно сообщение от неизвестного номера. Я решила, что посмотрю позже. Сейчас мне хотелось просто отвлечься от всего этого, поэтому я включила телевизор. И зря. – Заложники выходят из зала, где проходил благотворительный вечер в честь больницы Готэма. Герой сегодняшнего дня – мистер Тео Галаван, который помог полиции, остановив жестокого серийного убийцу Джерома Валеска, – здесь я просто схватилась за голову. Что? Тео Галаван? – В данный момент преступник мертв… Дальше я слушать не стала. Я открыла телефон и посмотрела сообщение: «Теперь ты от меня никуда не денешься, мой дорогой котенок. Еще увидимся».