***
Инта держал на руках Вирра, Ррил же цеплялся за шею Виаша. Несколько минут назад они вышли из портала и теперь шли в сторону взлетных площадок. Маленький Рэн следовал за родителями по пятам. Нэр остался дома, так как у него все еще были занятия. Этот год последний. Вирр запутался в волосах Инты и дернул маленькие ручонки на себя, чтобы выпутаться. — Полегче, приятель. Мне мои волосы еще дороги, — Инта шикнул на ребенка, но слабо и беззлобно. Вирр посмотрел на него осмысленно. На мгновение в глазах прочиталась насмешка. Наверное, именно так выглядел Инта, еще будучи малышом. Его отчитывали, а он спокойно взирал на взрослого, словно насмехался. Виаш глянул на своих любимых, но никак не прокомментировал это. Они подошли к общественному дирижаблю. При виде взрослых драконов в очереди на дирижабль, многие разумные удивились. Но тут не было ничего удивительного. Инта и Виаш не могли принять истинную форму и нести на себе детей. Они были еще слишком маленькими, чтобы передвигаться верхом на драконе. Близнецы помнили подобные удивленные взгляды. В Немиантрии на них так смотрели все их детство и юношество, пока молодые драконы не улетели учиться в магическую Академию. Сейчас в Бротескарде жили почти все их близкие. А вот Нирвэрдаэль не смог находиться в столице долго. Он вернулся в привычное для себя эльфийское поселение, в котором прожил всю жизнь. Инта и Виаш не были тут сравнительно давно. Пришла пора навестить забытые земли. Дирижабль плыл по воздуху несколько часов, и за это время заскучавшие близняшки, слинявшие с рук родителей, чуть не устроили на борту переполох. Но когда Инта и Виаш нашли их и спокойно объяснили, как не следует вести себя в общественном месте, дети присмирели. Впрочем, ненадолго. Они занялись Рэном, но были от родителей на незначительном расстоянии. Мужчины нет-нет да приглядывали за ними. Родное поселение за все время почти не изменилось. В Последней Магической Войне была уничтожена большая часть Немиантрии. Поселение тоже пострадало. Многие дома и посевы сгорели. А вот каменистые возвышения выстояли. Когда братья заметили на одном из возвышений родной дом, в котором у них прошло все детство, сердце забилось чаще. Нирвэрдаэль их не ждал, драконы прибыли сюда спонтанно, лишь Ррона предупредили о своем отсутствии. Ррон не смог отправиться с ними из-за службы, а вот близнецы двинулись в путь. Нирвэрдаэль был безмерно счастлив прибытию внуков и правнуков. В последний раз он видел их, когда маленькие близнецы еще неуклюже ходили. — Все хорошо, деда, — заверил мужчину Инта, сидя рядом с ним у камина. Малышня, получив свободу, унеслась на улицу распугивать домашнюю скотину, которую Нирвэрдаэль успел развести. Сам же эльф немного изменился. Волосы были тронуты сединой, как и брови. В уголках глаз и рта залегли первые морщинки. Нирвэрдаэлю была уже не первая и даже не вторая тысяча лет. Однако по эльфийским годам он проживет еще долго. Небольшие изменения были не из-за возраста, а из-за пережитого в прошлом. Ведь Последняя Магическая Война унесла не только жизни разумных, но здоровье и эмоциональное состояние выживших. Нирвэрдаэль не мог насмотреться на внуков. Он то и дело поил их отваром, водился с маленькими правнуками и все спрашивал, как дела у старших детей. Близнецы ничего не скрывали от родственника. Они рассказали ему про Сирьмана, который смог поступить в магическую Академию и теперь учился там вместе с Авияром. Также про то, что со следующего года Нэр начнет готовиться к поступлению в эту Академию. В свою очередь Нирвэрдаэль сказал про родителей Бримэля. Они как раз собирались отправиться к нему помогать и сейчас разбирались с хозяйством. Эльфы уже попросили Нирвэрдаэля помочь присмотреть. Находясь в обществе родных и любимых разумных, Инта чувствовал, как в сердце поселялась тоска. Ведь они с Виашем не просто так решили навестить деда. Из-за надвигавшейся опасности они просто чувствовали в этом необходимость. Ведь в этой войне близнецы тоже собирались принять участие. Кто знает… вдруг им не повезет выжить, как в прошлый раз.***
Лироб открыл дверь дома, в котором он теперь жил. Совсем недавно закончились занятия, и последней парой стояла физическая подготовка. Парень себя так прогнал по стадиону, что теперь чувствовал, как от него пахло за версту. Само собой, во время данной пары форму Академии было принято снимать и переодеваться в другие вещи. Лироб повесил форму на вешалку в фойе. Он не стал подниматься в свою комнату наверх, решив сначала вымыться. В купальнях как раз была теплая свежая вода. Смотрящий за домом знал, что вскоре хозяева прибудут домой, поэтому заранее все подготовил. Испачканные вещи Лироб оставил в корзине для белья и погрузился в приятную теплую воду сразу же с головой. Ему просто не терпелось смыть с себя и волос пыль и пот. После того, как скирп провел месяцы в вонючей канализации, ни разу не помывшись, он буквально панически относился к грязному телу. Однажды Сирьман даже заметил, как Лироб вскочил из-за стола в столовой и убежал прочь. Уже позже выяснилось, что Лиробу на руку попал сладкий соус, который создал на коже липкий слой. Лироб не успокоился, пока не оттер руки дочиста в умывальной. Воспользовавшись моющими средствами, Лироб тщательно вымыл волосы и отжал их. Теплая вода успокаивала ноющие мышцы. С того момента, как в жизни Лироба наступило спокойствие, он заметно набрал вес и преобразовал его в мышечную массу. Он каждый день не по часу занимался. Когда проходили пары по боевой магии, он оттачивал мастерство своей истинной ипостаси. Они с Сирьманом учились вместе, поэтому были партнерами в этом деле. И если раньше их опасались, то теперь относились спокойнее. Разве что первокурсники иногда пялились. Но пока у скирпов был облик разумного, они не представляли опасности. К тому же им было запрещено принимать истинную форму против других студентов даже в целях самообороны. Сознание в этот момент менялось, скирпы становились агрессивными, и все могло закончиться летальным исходом. Вымывшись, Лироб выбрался из купальни и насухо вытерся полотенцем. Он провел носом по собственной коже, убедившись в том, что она чистая и вкусно пахнет, и только после этого обернулся в полотенце и вышел из купальни. Для парня было важно, чтобы от него вкусно пахло. Он впадал в панику, если это было не так. Если бы не гребаный Фир, возможно Лироб был бы другим. Но теперь ничего нельзя было исправить. Он очень хотел, чтобы Мэтьмор видел в нем только чистое и хорошее существо. И хоть Мэтьмор не раз говорил парню — он для него самый-самый, Лиробу от этого не становилось легче. Хотя теперь он остро ощущал, что Мэтьмор — самый важный разумный в его жизни. Он был невероятно внимательным заботливым мужчиной, который не просто оберегал Лироба, но и не смел трогать его без согласия. Лироб позволял Мэтьмору касаться себя. Они даже целовались. Но дальше этого парень просто не мог двинуться. Был какой-то невидимый барьер. Пережитое в прошлом сказалось на психическом состоянии, Лиробу казалось, что, если они с Мэтьмором дойдут до основного, он замарает мужчину. Мэтьмор ждал и ни к чему не принуждал. Переодевшись и высушив волосы, Лироб собрал их в хвост. Волосы отросли и теперь были парню до лопаток. Несколько непривычно ходить с такой длиной, но Лиробу объяснили — с короткими волосами тут ходили только разумные с низким статусом, либо разжалованные из числа боевых магов. Мэтьмор вообще много чего рассказывал Лиробу про Уррону, другие расы. Он учил его урронскому языку и приносил из библиотеки Академии книги, которые сам же и читал парню, так как Лироб не понимал письменного языка. Хотя транслитор в недрах слухового канала позволял ему общаться с другими устно. Лироба сильно удивило то, что однажды Мэтьмор проявил любопытство касаемо скирпиянского языка. Он попросил Лироба научить его данному языку. Парень с удовольствием это делал. В такие моменты он ощущал себя нужным и полезным. Лироб поел в одиночестве. Обычно Мэтьмор возвращался домой ближе к вечеру, но иногда и позднее, если собирал в своем кабинете весь преподавательский состав. Они обсуждали учебный план, преподаватели могли оставить составленные списки нарушителей из числа студентов. Однажды в таком списке оказался даже Авияр. Он учинил спор с одногруппником прямо во время пары. Ему не понравилось то, как тот отозвался об одном из студентов, у которого не получалась телепортация. Дело чуть не дошло до драки, но преподаватель вовремя повысил голос. Авияра вызвал к себе Мэтьмор, который сказал «я горд тобой за то, что защитил другого. Но это не должно влиять на твое поведение и дисциплину». Слова были простыми и сказаны спокойно. Но Авияр все понял и извинился перед директором, а также тем преподавателем, пару которого он едва не сорвал. После ужина Лироб занялся домашним заданием. К счастью для него, сегодня не задали зубрить параграфы учебников. Задания были письменными и по написанным лекциям. Лироб писал все на родном языке. Но когда с ним рядом был Мэтьмор, он помогал ему переписывать материал на урронском. Лироб немного знал этот язык, но недостаточно, чтобы самостоятельно выполнять на нем домашние задания. Сейчас же Лироб писал на родном. Когда придет Мэтьмор, они вместе сядут за конспекты. Порой Лиробу было совестно отнимать у мужчины время отдыха. Но Мэтьмор постоянно отвечал ему, что ему совершенно нетрудно учить студента, тем более свою пару. Мэтьмор появился дома, когда Лироб уже закончил с домашним заданием и теперь сидел в гостиной, разглядывая картинки в книгах. Когда он был в одиночестве, то практиковался в чтении. Читал он сносно, но половины не понимал. Если парень не знал, как прочитать, он отмечал слова карандашом и выписывал их в отдельную тетрадь. Таких слов уже накопилось достаточно. — Лироб, — Мэтьмор вошел в гостиную и подошел к креслу, где парень занимался своими делами. Увлеченный занятием, скирп не сразу понял, что мужчина уже дома. Услышав свое имя, Лироб отложил книгу и перевернулся в кресле, привстав на коленях. — Ты долго, — проговорил он, и Мэтьмор заключил его в объятья. Они были приятными. От самого эльфа пахло травами, и Лиробу невольно казалось, когда он закрывал глаза, что находился посреди цветения. Однажды Мэтьмор показал ему бескрайние поля, наполненные светом, травами и цветами. Парень долго бродил по просторам и не мог насмотреться. Теперь, когда выдавались выходные, Мэтьмор обязательно что-то показывал парню, водил его в новые места. Как директор Академии, он имел право покидать ее в любое время и забирать под свою ответственность истинную пару. — Конец года — экзамены и практика у старшекурсников. Идет подготовка, — спокойно ответил Мэтьмор и поцеловал парня в макушку. — Ты очень вкусно пахнешь. Я надеюсь, ты поужинал. — Да, уже да, — невпопад ответил Лироб. На щеках появился предательский румянец от слов мужчины. Раньше, когда он еще был на Жевене и в своем скирпиянском поселении, его характер оставлял желать лучшего. Такого извращенца знали все сверстники и даже некоторые взрослые. Лироб был общительным обаятельным разумным. Страх смерти, а также время, проведенное с Фиром, изменило его. Лироб притих, стал более домашним. Но общество Мэтьмора и друзей постепенно оживляло его. А еще Лироб помнил о том, что произошло с Сирьманом. То, как он выкарабкался и пережил все, то, через что прошел Авияр, служило во многом примером для скирпа. Лироб помнил все это и стремился совершенствоваться. Мэтьмор все еще прижимал к себе парня, смотря на камин, в котором уютно потрескивали поленья, разнося по гостиной приятное тепло. Ведь он задержался не только из-за предстоявших экзаменов. Сегодня на территории Академии появились боевые маги и донесли Мэтьмору о том, что с Корида пришло сообщение от элината. Коалиция уже отправилась на поиски Урроны, и, если координаты были верны, а сообщение с Корида доставлено на браслет Фира, вскоре произойдет вторжение. Именно это Мэтьмор обсуждал с преподавательским составом, но пока что решил не поднимать панику среди студентов. Лиробу и Сирьману тоже об этом знать не следовало именно сейчас. Как только Император сочтет нужным донести до них информацию, Сирьмана и Лироба обо всем оповестят. Вопреки тому, что всех первокурсников и второкурсников в военном положении обязательно оберегали, скирпы станут теми, кто отправится защищать Уррону вместе с другими. А если это случится, Мэтьмор отправится с ними. И он наверняка знал, что Авияр изловчится и тоже сбежит вслед за Сирьманом. Думая об этом, Мэтьмор вспоминал, что когда-то Инта и Виаш улизнули из-под надзора Академии и отправились воевать. Авияр был точной их копией в этом плане. Он тоже умел сворачивать кровь. — Мэтьмор? — Лироб позвал мужчину, когда понял, что объятья затянулись. Мэтьмор проморгался и отстранился от парня. — Все хорошо. Немного сказывается усталость, но я определенно отдохну, когда мы с тобой займемся переводом. — Тебя точно не затруднит это? — вопрос был задан тише, чем складывался весь их разговор. — Ничуть, — мужчина тепло улыбнулся парню и поцеловал его в нос. — Пойдем, составишь мне компанию за ужином. Лироб не стал спорить. Как только Мэтьмор появлялся дома, сидеть одному уже не хотелось. Он сел с мужчиной за стол и несмотря на то, что уже поел, все же еще раз обратил внимание на десерт. Он с уверенностью мог сказать, что с Мэтьмором не было скучно от слова совсем. Он переставал грустить в его присутствии и охотно поддерживал различные разговоры. Когда Мэтьмор целовал его, Лироб не сопротивлялся. Он постепенно привыкал к такому обществу разумного, зная, что теперь это навсегда. Поначалу, когда Мэтьмор рассказывал Лиробу про истинность, парень никак не мог взять в толк, как это так — сходить с ума от любви к разумному, которого по сути никогда и не знал до этого. Но теперь он понимал все больше и больше. Парень бы уже не хотел, чтобы Мэтьмор исчез из его жизни. Он жаждал его общества, внимания, присутствия. Жаждал его объятий и поцелуев. Жаждал его. Но пока не мог себя пересилить.***
Авияр расслабленно выдохнул и уперся руками в бортик купальни. Вода была приятной, с небольшим подогревом, чтобы не остывала. Купальни в Академии были не такими, как дома. Ведь если каждый раз менять и нагревать воду, на всех ее не напасешься. Поэтому купальни были под тип бассейнов, но вода циркулировала и очищалась. Сейчас Авияр уже помылся и теперь просто отдыхал перед тем, как выйти из купальни. Раздавшиеся быстрые шаги насторожили его, но не успел он повернуть голову, как кто-то пронесся над его головой и прыгнул в воду, создав волны и брызги. Авияр задержался за бортики. Сердце подсказало, кто только что вернулся с учебы. Над водой показалась мокрая макушка. Сейчас влажные волосы казались не насыщенно каштановыми, а черными. Задорный блеск в глазах рассмешил Авияра. Он поманил Сирьмана к себе пальцем, и тот незамедлительно подплыл ближе, но все же остался на расстоянии. — Попроси меня как следует, — скирп облизал нижнюю губу. Авияр неосознанно подался вперед, но тут вспомнил одну очень важную деталь и вернулся на прежнее место. Он усмехнулся и кашлянул в кулак. — Да, спассибо, что всспомнил, что я здессь, — раздалось со стороны. Сирьман тут же развернулся и увидел в углу Анограсса. Наг поглядывал на парней по очереди, придерживаясь за бортики. Его лицо было мокрое, видимо, когда Сирьман прыгнул в воду, волна захлестнула нага. — Анограсс, я рад тебя видеть, — виновато проговорил скирп и спиной попятился к Авияру. Тот незамедлительно обнял его и прижал к себе. — Неужели, — наг усмехнулся. В усмешке он обнажил свои острые длинные клыки. Уже понял, что Сирьман его попросту не заметил. — Как занятия? — Авияр скользнул по шее разумного носом, вдохнув его запах. Скирп еще не мылся, но аромат влажной кожи нравился парню. Анограсс, поняв, что все же явился третьим лишним, махнул ребятам и выполз из купальни. Ему не требовалось оборачиваться полотенцем, но наг все же сделал это, чтобы не смущать недавно явившихся на учебу первогодок. Как никак, не все разумные в своей жизни видели обнаженных нагов. — Устал немного на последней паре, — Сирьман прижался к парню и выдохнул. Они остались одни. Но это ненадолго. Ведь занятия завершились, значит скоро повалят студенты. И пусть купален в общежитии было несколько, никто не запретит войти именно в эту. — Мы с Лиробом сегодня согнали с себя на тренировках семь кровавых потов. — Зачем же так категорично? — Авияр усмехнулся. Сирьман развернулся в его руках, смотря на дракона. Скирпу нравилось любоваться своей парой. Когда он смотрел на дракона, то все думы о будущем отходили на задний план. Авияр был рядом, он поддерживал Сирьмана и не давал его в обиду. Хотя последнее уже было лишним. Сирьман теперь мог и сам кому угодно навалять. Однако он не забывал, что в этом общежитии проживали боевые маги, преимущественно драконы. Кипятить и без того горячую кровь не хотелось. — Не переживай. Мне не больно, — Сирьман подмигнул Авияру, после чего все же отстранился и приступил к мытью. Уже позже они выбрались из купальни вместе. Авияр скользнул по телу разумного взглядом. Внутри разгорался пожар, дракон поддался порыву и прижал Сирьмана к стене, выдохнув ему в шею. И только Сирьман собрался ответить ему, как со стороны коридора послышались шаги и возбужденные возгласы. Студенты шли в сторону купальни. — Идем, — Сирьман шлепнул Авияра по заднице, усмехнувшись. Их уже не раз так обламывали, и они успели привыкнуть. Обернув бедра полотенцами и взяв вещи, они вышли из купальни как раз тогда, когда внутрь вошли уже шестеро студентов. — Есть какие-то новости из дома? — Сирьман шел с драконом наравне. Снаружи уже начало смеркаться, поэтому по всему коридору ярко горели активированные кристаллы. — Нет. Я не связывался с родителями, — Авияр покачал головой. Они зашли за угол и теперь поднимались по лестнице на нужный этаж. — Однако Анограсс мне сказал, что сегодня он видел на территории Академии боевых магов. — Неужели началось? — Сирьман даже замедлился, а потом и вовсе остановился на ступенях. Авияр посмотрел по сторонам, после чего взял скирпа за руку и продолжил подниматься. То, что парень так долго прибывал за пределами комнаты в одном полотенце, ему не нравилось. — Если бы началось, уже объявили боевую готовность. К тому же всем известно, что старшекурсников готовят не только к выпуску из Академии. — А к чему же еще? Ребята поднялись на нужный этаж. Они дошли до их комнаты, а когда Авияр открыл дверь ключом, то спешно завел Сирьмана внутрь. — Когда была Последняя Магическая Война, — Авияр только в комнате выпустил руку Сирьмана. Сам он отошел к шкафу, чтобы переодеться. — Были призваны старшекурсники. Они пополнили ряды боевых магов. Но пока на территории Академии все тихо, опасаться ничего не нужно. Изначально у Сирьмана было совсем другое настроение, когда он направлялся в сторону купален. Но сейчас, услышав о том, что приходили боевые маги, и о том, что старшекурсников тоже могут призвать на войну, на душе вдруг стало так тоскливо. Скирп отступил от двери и приблизился к дракону. Авияр успел лишь надеть штаны, когда Сирьман прижался к нему со спины. Дракон поначалу замер, но потом медленно развернулся, обняв свою пару. — Эй… ты чего, малыш? — привычно нежно позвал он свою пару. Сирьман мотнул головой, пока что он не желал разговаривать. Просто уткнулся в грудь Авияра носом и закрыл глаза. В голове вновь пронеслось собственное прошлое, когда он еще был ребенком и остался один. Когда они с Лиробом сбежали из поселения, но их нагнали. Когда корабль Лода потерпел крушение, а также то, когда Сирьман оказался при смерти и попал в тело маленького карьта. За все это время произошло столько всего, что сейчас хотелось равновесия, покоя. Хотелось защищенности, и чтобы Уррона не пострадала. Этот мир был поистине прекрасен и не переставал удивлять Сирьмана ни дня. Скирп не хотел, чтобы мир и разумные вновь познали горе. Но если Коалиция вылетела по их следу, неизбежное случится. — Мне страшно, — тихо проговорил Сирьман в грудь Авияра. Тот ничего не ответил, только сильнее прижал к себе скирпа. Авияр промолчал, но он полностью поддерживал сейчас свою пару. Ему тоже было страшно. Очень.