Ложь неказистого облика. Финал

Обычно, если поднимаешь взгляд к небу, то видишь перед собой красивый кристально чистый небосвод. Иногда по нему проплывают облака, иногда к лазурной глади преграждают путь громоздкие тучи. Небо хмурится. Небо плачет. Небо тоже может чувствовать боль. И оно показывает, когда ему больно. Показывает грозами, ливнями и снегом. С одной стороны, это все сезонные явления — дождь, снег, град. Но романтики привыкли видеть во всем этом совершенно другое. Теперь каждый житель Урроны, подняв взгляд в небо, мог увидеть только магический купол, а за ним беспросветную тьму океанских глубин. Конечно, материки изначально находились на поверхности, и до пучины им было далеко. Но сейчас складывалось впечатление того, что урронцы обитали на дне морском. Что подверглось существенному изменению, так это реки и ручьи. По своему обыкновению они имели исток и выход в море. Но теперь выхода не было, все блокировалось куполом. Все постепенно начало терять равновесие. Рекам и ручьям некуда впадать, поэтому вокруг было перекопано, чтобы вода не выходила из берегов и не затапливала все вокруг. Таким образом постепенно начали появляться искусственные озера и пруды. Их облагораживали, разумные трудились на совесть, но подобное занятие их не особо радовало. Ведь они понимали, что красивый пруд не иначе как подделка. Не сама Уррона создала эту красоту, а они. Урронцы не особо жаловали искусственность. Они постепенно впадали в уныние, но в глубине души понимали, что иначе просто нельзя. Приказ Глав нерушим, использовать магию было запрещено. Это очень тяжело сделать, особенно когда магия является частью повседневных дел, когда чувствуешь ее в себе, ее потоки, ее переплетения, ее скользящие по нервам тонкие нити. И когда нет выхода магии, разумный чувствует себя неуютно. Ему словно дали что-то настолько ценное, но запретили этим пользоваться. Видимо Нэр чувствовал то же самое. Вот почему он так разозлился. В такие моменты становилось тяжело контролировать собственные эмоции. Когда разговор с родителем был окончен, он вылетел из дома, громко хлопнув дверью. Злость и непонимание бурлили в нем. Сейчас он был зол, казалось, на весь мир. На Глав, что запретили использовать магию. На родителей, которые указывали ему, что делать. На старшего брата, который отказался его поддержать. И особенно на Коалицию Гарида, которая своим прилетом просто порушила весь жизненный уклад целого мира. Порушила будущее многих урронцев. Нэр собирался поступать в Магическую Академию. А теперь что? До каких пор они будут прятаться под колпаками, как мелкие животные? До каких пор нельзя будет пользоваться собственной магией? Нэра это очень раздражало. Он шел очень быстро, чуть ли не бежал, словно за ним кто-то мог гнаться. Поскольку было запрещено пользоваться порталами, молодой дракон передвигался на своих двоих. На первый взгляд могло показаться, что он бездумно петлял по узким улочкам, уходя все дальше и дальше от жилых кварталов. И чем дальше он уходил, тем серее становилась обстановка вокруг. Обшарпанные стены, шелестевшие под ногами листья и бумага, грязные стекла окон безжизненных зданий. Это была промышленная зона, и тут никто не жил. Старые дома давно должны были снести, но из-за сложившейся ситуации эту идею отложили и переключились на другое. Именно в этих местах все чаще можно было встретить компании с сомнительной репутацией. Парень огляделся по сторонам, словно и правда ожидал слежку. Инту не стоило недооценивать, он мог провернуть все что угодно. Нэр не раз слушал о подвигах Инты и Виаша, когда они были еще в возрасте Нэра. Голубые гривы лошадей, напиться в лаборантской школы, все такое… Полуоторванная от основного забора штакетина поддалась не сразу, когда Нэр потянул за нее и отодвинул в сторону, словно часовую стрелку. Он пробрался в образовавшуюся щель и вернул штакетину обратно на ее прежнее место. Руки тут же испачкались в пыли и трухе, но Нэр быстро отряхнул их о штаны и пошел вглубь улочки. В ее конце уже были слышны голоса. Вскоре стала видна компания примерно из десяти разумных, и судя по тому, что Нэр целенаправленно шел в их сторону, становилось понятным — он их знал. — Чего кислый, Нэр? — первым от компании отделился на вид миловидный разумный эльфийской расы. Его темно-зеленые волосы были убраны в тугой хвост, открывая лицо овальной формы. Большие миндалевидные глаза смотрели на Нэра заинтересованно. — Порядок, Блут, — Нэр принял вытянутую к нему для приветствия руку и пожал ее, когда подошел ближе. — Родственники достали. — Кого они нынче не достали? — названный Блутом эльф недовольно хмыкнул и вернулся к общей компании. Нэр присоединился к ним. Компания была разношерстной. Эльфы, драконы, наги, дарки… Все они были Нэру хорошо знакомы еще по школе. Они учились вместе и собирались также вместе поступать в Магическую Академию. Молодые и амбициозные разумные, будущее Урроны. Сейчас они были не более чем бывшими школьниками. Кто им разрешит в ближайшем будущем поступить в Академию, раз та закрыта? Ведь никакой магии нельзя. — Держи, — дарк по имени Мейе́р протянул Нэру бутылку, и только глупый не догадался бы, что там алкоголь. Иногда Нэр собирался с друзьями и выпивал с ними, но так, чтобы об этом не узнали родители. Он не хотел их расстраивать. Но сейчас было все равно. Нэр чувствовал себя просто ужасно, поэтому принял бутылку и сделал сразу несколько глотков. Горячительный напиток мгновенно обжег горло. Нэр поморщился, но проглотил все до капли и выдохнул. — Вы не понимаете, — парень покачал головой и передал бутылку Блуту. — С моими родителями очень тяжело. Мой отец Глава рода и далеко не последний номер в ряду боевых магов. Он руководитель. Как и мои папы. Но я не понимаю, почему они так легко приняли приказ о запрете магии… — Читал историю о твоей семье, — Мейер сел на бочку, что была прислонена к стене, и подогнул под себя ноги. — Близнецы выдающиеся боевые маги того времени. Славно отличились в Последней Магической Войне. — Вот поэтому я не понимаю, как они могли так легко принять приказ и заставить меня ему следовать! — Нэр рыкнул, на мгновение его чешуя на лице перелилась светлым огнем, и он быстро выхватил бутылку обратно из рук Блута. Жидкость обжигала горло, но Нэр все пил и пил, пока не подавился. Он прокашлялся и вытер губы рукавом, на мгновение прикрыл глаза. — Сегодня я поссорился с Авияром. Даже он за то, чтобы сидеть под колпаками, как трусам. — А что ты предлагаешь? — Блут склонил голову набок, смотря на друга. Нэр некоторое время молчал, смотря в одну точку. На голодный желудок хмель быстро проникал в кровь, поэтому дракон вскоре почувствовал легкое головокружение. — Я предлагаю не сидеть и ждать у моря погоды. А собраться и дать отпор. — Нас одиннадцать, Нэр, — Блут вскинул бровь. Остальные пока не участвовали в переговорах, но внимательно слушали, переводя взгляды то на эльфа, то на дракона, словно смотрели пьесу. — Одиннадцать — это лучше, чем совсем ничего. Мы молоды, магия в нас сильна. Так неужели мы совершенно ничего не сможем сделать? — Нэр осмотрел толпу перед собой и кивнул парню, который был напротив него. — Балт, у тебя крепкие крылья и потрясающая скорость. Вы вместе с Боррмом можете с легкостью сделать мертвую петлю с закрытыми глазами. Па́ссно, — парень обратил внимание на нага. — Твоя магия земли порой поражает воображение. Блутрэ́ль, — взгляд скользнул по Блуту, что стоял рядом. — Ты управляешь воздухом, как Боги. Про каждого из вас есть что сказать. Все мы сильные маги, каждый из нас достоин отдельного слова. Так неужели мы совершенно никак не сможем дать отпор, не воспротивимся введенным правилам? Закончив свою речь, Нэр выдохнул и сел прямо на землю, сделав из бутылки еще пару глотков. На мгновение воцарилась тишина, словно все воды в рот набрали. Было только слышно, как где-то неподалеку работала вентиляционная шахта. Боррм потянулся и забрал бутылку и Нэра, пригубив горлышко. Он сделал глоток и задумчивым голосом проговорил: — Родители ограничили меня в полетах, говоря, что это может быть опасно. Он передал бутылку Балту, и тот в свою очередь тоже сделал глоток, просмаковав горячительную жидкость во рту, и только после проглотил ее. — Иногда я чувствую, как моя магия просится наружу. Но когда я совсем немного хотел воспользоваться ею, чтобы молнии на кончиках пальцев не так сильно потрескивали, отец дал мне сильный подзатыльник и заставил зубрить Законы Орртракса. Следом за молодым драконом бутылку взял Пассно и после сделанного им глотка произнес: — Я объявил родителям бойкот, когда они запретили мне пользоватьсся магией. И тогда они ссказали мне, что наденут на меня противомагичесский ошейник, лишь бы я заткнулсся. Каждый, кто брал друг у друга из рук бутылку, делал глоток и выговаривался. Нэр видел это, слышал все и понимал, что не один он страдает. Таких было много. Возможно не только лишь они — одиннадцать ребят. Студенты, школьники, те, чье будущее оказалось перечеркнутым. Они еще помнили, какие бунты против введенной системы царили на всех континентах. Разве что в Орртраксе была установлена настолько железная дисциплина, поддерживаемая Императором, что там побоялись разжигать массовые восстания. И тем не менее недовольных хватало везде. Нэр ухмыльнулся собственным мыслям. Поскольку у него появились единомышленники, следовало подумать о том, как быть дальше, как действовать, что предпринять. Но все они знали одно — больше отмалчиваться они были не намерены.

***

Кат жевал травинку, оперевшись поясницей о стол и наблюдая за тем, как Исия возился с приборами навигации. Уже тысячу раз все было настроено и перепроверено лично Лодом и Катом, но татмир никак не унимался. Ему все казалось, что-то может пойти не так. Ведь мужчина нес слишком большую ответственность. От исправности собранных им приборов зависели жизни всех разумных в этом мире. А мир сам по себе был необычайно чудесным. Когда Исия впервые увидел Уррону, то просто глаз не мог от нее отвести. А когда Лод приземлился, и они выбрались из комистолета, Исия и того подавно потерял дар речи. Столько растительности он не видел даже на плантациях Гарида. Такие запахи никогда в жизни не кружили ему голову. От обилия свежего воздуха даже мушки заплясали перед глазами, а легкие заболели. Но все это не было важно. Уррона поражала. Да, сейчас над континентами были раскинуты магические купола, скрытые громадной толщей воды. Однако это были необходимые меры. Исия знал, что это хотя бы как-то спасет жителей этого мира от вторжения. Совсем недавно он обнаружил, что радары чисты. На них ничего не отображалось. Если поначалу возникали мерцающие точки, то один десяток, то другой, со временем их становилось все меньше и меньше. Пока не исчезли совсем. Об этом незамедлительно доложили Главам и Императору, но никто пока что не торопился снимать режим повышенной готовности. Нужно было убедиться в безопасности. Данные меры вызвали серьезные массовые волнения. Исия не знал, как эти волнения удавалось подавлять, силой или словом. Но сам он делал все от него зависящее. Кат медленно вздохнул и отстранился от стола. Он направился к Исии, который колупался с панелью управления и был перепачкан машинным маслом. Даже интересно, где он умудрился его достать. — Исия, — мужчина остановился в паре метров от него и скрестил руки на груди. — Заканчивай. Тебе нужен отдых. — Но я не устал, — возразил татмир, даже не повернувшись к элинату. Кат был готов к подобному ответу. Даже если Исия будет валиться с ног, он не скажет, что вымотан. Поэтому Кат больше ни слова не сказал. Только подошел к татмиру и резко развернул его к себе, а затем присел и прижал его к своему плечу, поднявшись. — Что ты делаешь? Отпусти! — Исия вцепился в майку элината, когда тот поднял и перекинул его через плечо, как мешок. От такой бесцеремонности Исия даже опешил. — Отпусти, ну! — Не отпущу, — Кат качнул головой и направился к выходу. Снаружи уже темнело. И это был не закат. Это постепенно приглушали магические светильники под самым куполом, чтобы создать видимость смены дня и ночи. Хотя бы какой-то комфорт. — Мы закончили на сегодня, — оповестил Кат боевого мага, что дежурил в эту ночь у ангара. Дракон тут же кивнул и вошел внутрь. Систему навигации никогда не оставляли без присмотра. В течение дня около нее крутился Исия, а в моменты, когда он отдыхал, за приборами следили приставленные Рроном маги. Все было достаточно серьезно, чтобы пускать дело на самотек. Кат не слышал уговоров Исии отпустить его и поставить на землю, ведь татмир мог идти самостоятельно. Не обращал внимания на то, что Исия стучал по широкой спине кулаками. Для него эти кулаки были как мертвому припарка. Он донес Исию до берега небольшого водоема и только тут поставил его на землю и отошел, воззрившись на взъерошенного покрасневшего татмира. Исия сдул челку со лба и скрестил руки на груди. Он не любил, когда его отрывали от работы таким способом. Особенно когда он еще не доделал свои дела. — Не злись, — Кат махнул рукой и обошел Исию. Он сел на берегу и подтянул колени к груди, обняв их и посмотрев вперед. — Ты ведь знаешь, что мне нужно работать, — тут же воскликнул Исия. В последнее время он замечал за собой повышенную нервозность, поэтому тут же осекся и постарался успокоиться. С другой стороны, Кат не желал ему ничего дурного. — Смотря на приборы, ты работу не ускоришь. И если ты измотаешь себя, от тебя не будет никакого толка. Поэтому прижми зад и любуйся, пока окончательно не стемнело. Кат проговорил это спокойно. Вот он и был таким. Спокойным, рассудительным. В их первую встречу Исия держал его на прицеле и заставлял выполнять все, что говорил. Кат хоть и перечил ему, но все же сделал, что требовалось. Да, стараниями Исии комистолет Ката подвергся обстрелу. Да, пришлось перебрать оборудование, чтобы починить антенну. Да, Исия привел за собой целую ораву скирпов, став при этом изменником Гарида. И Кат вместе с ним. Но сейчас мужчина понимал, что все это было необходимо, чтобы раскрыть глаза на реальные вещи. Лод разговаривал с Катом. Они оба понимали, насколько элинаты не правы насчет скирпов. Все думали, что скирпы выходили на жертвоприношения самостоятельно, а перед этим с ними обращались, как с настоящими посланниками Богов. Но все на самом деле было не так. Их просто закалывали, как скот. И Кат мог только догадываться, для чего на Уррону явилась Коалиция. Зная собственное государство, Кат мог с уверенностью сказать — не следовало ожидать ничего хорошего. Да и Исия не просто так сбежал с Гарида. Татмир уселся на песок рядом с Катом. По его виду было заметно, что он все еще дулся на элината. Но постепенно он перестал шумно дышать и нервно дергать плечами. Видимо успокоился. — Это новый пруд? — задал он вопрос, смотря на водную гладь. Ветер не шевелил поверхность, из-за чего вода казалась зеркалом. — Да, недавно вырыли. Вода еще продолжает прибывать, — подтвердил слова Исии Кат. — Интересно, когда ограничения будут сняты, и купола спадут, будут ли тут существовать эти пруды, или реки снова потекут в нужном направлении? — Скорее всего. А пруды высушат и заполнят землей, — Кат откинулся назад и лег на песок. Он не был теплым или холодным. Солнце не нагревало его, но и остывать ему было не от чего. Под куполами сохранялась одна и та же температура. — Жаль. Было бы интересно посмотреть на то, как постепенно в прудах зарождалась жизнь и появлялись водные растения, — мечтательно проговорил Исия и снял обувь. Он придвинулся ближе к водной глади и опустил в нее ноги, почувствовав приятную прохладу. — Думаешь остаться здесь? — Кат смотрел вверх, но видел там только тускло мерцавшие магические светильники. Не звездное небо конечно, но тоже ничего. Хотя по звездному небу Кат скучал, только никому в этом не признавался. Он не видел лазурных небес. Всю жизнь наблюдал только холодность Комистоса и мириады звезд, что были разбросаны повсюду. И в глубине души элинату хотелось увидеть ясное небо. Именно такое, какое было описано в старейших книгах прошлого. — А есть варианты? — Исия посмотрел на мужчину через плечо. — Может ты захочешь вернуться на Гарид. — Ни в жизнь, — татмир покачал головой. — Проведя здесь совсем немного времени, я понял существенную разницу между Гаридом и Урроной. Да даже между Гаридом и Жевеной есть масса различий. Только вот в том мире я не был, а этот оценить успел. И он мне милее любого другого места. Может я скажу глупость, но иногда мне кажется, что мое место здесь. Кат слушал приятный голос Исии и в глубине души поражался тому, что такие разумные еще существовали. Несмотря на суровость реалий, Исия был мечтателем и романтиком. Он верил в хорошее и стремился делать добрые дела. Он надеялся на лучшее. И Кат начинал надеяться вместе с ним.

***

С того момента, как Нэр ушел, хлопнув дверью, прошло несколько часов. Авия́р конечно не побежал разыскивать брата, ему и без этого было чем заняться. Да и Нэр был все же взрослым парнем, хоть и вел себя порой, как идиот. Однако дракон надеялся, что у брата на плечах здравомыслящая голова. Хотя та выходка с магией немного обескуражила Авияра. Кто бы мог подумать, что нервы сдадут именно у Нэра. Честно говоря, Авияр думал, что первым не выдержит папа Инта. Ведь во всей их семье он был самым импульсивным. Наверное, Нэр пошел в него. А Авияр больше был похож на Виаша. Его родитель был рассудительным, взвешивал все за и против, предпочитал много раз перепроверить, прежде чем действовать. Если рассматривать близнецов, то Инта был именно импульсивным, взрывным, сначала делал, а потом думал. Виаш же был его полной противоположностью. И как отец только уживается с ними вот уже тысячу лет? Наверное, это и есть истинные узы. Авияр перевел взгляд на Сирьмана, который лежал на его коленях, прикрыв глаза. Они расположились на скамейке во дворе, скирп лег на нее и положил голову дракону на ноги, а сам задремал. Авияр не стал его будить, даже когда стемнело. Скирп во сне был таким умиротворенным, таким спокойным. Хотя порой Авияр замечал за своей парой, что у Сирьмана случались перепады настроения. Вот он был одним, а через некоторое время уже в совершенно другом настроении. Он мог быть вспыльчив, зацепиться за какую-нибудь мелочь. А мог быть спокойным и тихим, романтичным и милым. Он с удовольствием играл с маленькими близнецами и казалось отдавал им всего себя. Авияр не обижался на отсутствие внимания. За все время Сирьман пережил так много, что его причуды можно было понять. Дракон имел огромное терпение в отношении своей пары. Наверное, он любил его так же сильно, как Ррон любил своих близнецов. Как дядя Диса любил Бримэ́ля или как О́сста и Гротэхла́г любили друг друга. Последние не были истинной парой, но любовь их была столь сильной, что порой даже у их сына Ано́грасса сводило скулы от приторности чувств. Авияр запустил пальцы в каштановые волосы Сирьмана, начав осторожно перебирать их. Скирп от этого не проснулся, только улыбнулся во сне своей самой обворожительной улыбкой. Глядя на нее, Авияр испытывал щемящее чувство в груди. Хотелось разбудить скирпа и любить его до потери пульса, сжать его в объятьях до хрипа. Но дракон не смел нарушить сон возлюбленного. Сирьман часто уходил к своим собратьям. Скирпы уже были в курсе их способностей, которые Сирьман наглядно продемонстрировал на себе. Лекари Бротескарда разрабатывали вакцины, чтобы снизить уровень радиации в организме скирпов, от которой их вторая сущность была подавлена. Ведь если начнется вторжение, скирпы должны были вступить в ряды армий Урроны. Их никто не заставлял. Они посчитали своим долгом отплатить урронцам за приют, а заодно и поквитаться с элинатами. По этой же причине было принято решение, чтобы скирпы и элинаты не пересекались. Даже если этими элинатами были Лод и Кат. Ладно, если бы речь шла только о кучке скирпов. Но кажется назрел конфликт между скирпами и элинатами в целом. Сирьмана это очень волновало. Хотя он понимал своих собратьев. Ведь сам был невероятно зол на Лода, когда только узнал правду. Но злость прошла. И он надеялся, что и скирпов со временем отпустит. Потому что не хотелось превращать Уррону в место для выяснения отношений. Авияр обратил внимание на зажегшийся свет в доме Мирьхэ́ и Орьма́ла. На крыльце показался Вэрш. Он был одет в повседневную одежду. Видимо еще действовали увольнительные. Иначе он бы давно был на границе. Хотя дядя что-то говорил о том, что его переводят поближе, чтобы он смог быть рядом с Бихтига́ром. Увидев Авияра, Вэрш спустился с крыльца и неспешно подошел к нему. Парень кивнул, не став вставать. Да и Вэрш уже заметил, что на коленях Авияра лежал Сирьман. — Сон на свежем воздухе? — Вэрш подмигнул племяннику. Авияр тихо усмехнулся. — Самый полезный сон. Чего сам не спишь? — Думаю все, — при этих словах выражение лица Вэрша стало серьезным. Авияр его понимал. Вэрш был пограничным боевым магом. Случись что, и его в первых рядах вызовут на передовую. Как Инту, Виаша и Ррона. Как всех боевых магов. Не возьмут в их ряды только детей. И несмотря на то, сколько лет было Авияру, по возрасту он тоже не подошел бы для служения на благо Империи. Ведь он помнил, что, когда началась Последняя Магическая Война, на фронт призвали только студентов старших курсов. А остальным, как Инта, Виаш, Осста, Гротэхлаг и другим их друзьям, пришлось оказаться на поле боя обманным путем. — Понимаю, сейчас никто не спит спокойно, — Авияр кивнул дяде. Вэрш сел рядом с ним с другой стороны, чтобы не потревожить сон Сирьмана. — Знаешь, сейчас у нас хотя бы есть время на подготовку. В Последней Магической Войне такой роскоши нам не представилось. Лергрро́такс атаковал внезапно. Он действовал быстро. За несколько месяцев посеял такой хаос, что мороз по коже бежит до сих пор. — Ты участвовал в той битве? — Авияр смотрел на дядю. Он много раз слышал рассказы родителей, но вот от родственника еще не слушал. Вэрш криво усмехнулся. — Не довелось в здравом смысле. — Почему? — Потому что Лергрротакс поработил мой разум и заставил сражаться за него и против своих. Авияр широко раскрыл глаза, смотря на своего дядю. Такого поворота он никак не ожидал. — Тогда Лергрротакс сразил нашего Императора и провозгласил правителем себя. Для порабощения разумов драконов он использовал зов. Он был запрещен. Но хвала Богам, это разрешилось быстрее, чем могло быть. Я не могу знать, что натворил, пока был в его власти. Но я не переставал надеяться на лучшее, надеяться на освобождение. Поэтому и сейчас я поступлю точно так же, Авияр. Что и тебе советую. Что бы нас ни ждало. Надейся на лучшее. Авияр ничего не ответил Вэршу. Однако слова дракона уже закрались в его сердце и поселились там. Надеяться на лучшее. Только это и оставалось делать.