Ужас и шок первых дней медленно сходили на нет, Обнажая животные потребности и инстинкты. Запертые в каменной клетке без воды и еды, Постепенно утрачивая надежду на спасение, Очень скоро мы обратили свой взор друг на друга.
— Мы все здесь погибнем… мы погибнем… — раздавался откуда-то со стороны тихий ропот. Но сейчас в полумраке он был пугающе громким. Лепетавший разумный схватился за голову и прижался к стене боком. Он раскачивался из стороны в сторону и смотрел прямо перед собой невидящим взглядом. — Хэй, все будет хорошо, — возразил ему голос с другой стороны. Там уже мужчина в летах пытался успокоить маленького ребенка, то и дело покачивая его на руках. Но малыш не унимался и то утыкался мужчине в ворот одежд, то выгибался в руках и разражался новыми приступами плача. — Все будет хорошо, — женщина прижимала к себе двоих детей, то и дело целовала их в виски и щеки. Перепуганные, они жались к матери, на щеках высохли дорожки от слез. — Не будет ничего хорошо, — разумный обратил внимание на женщину. — Мы все тут помрем, запертые, словно крысы в каменной клетке. И никто нас не спасет! — Притормози, парень, — пожилой мужчина спустил на пол ребенка, но продолжал держать его за руку. Малыш стек на землю, держа взрослого за штанину, и продолжил плакать. Плач уже начинал раздражать. — А что не так? — парень внезапно вскочил на ноги и возвел руку к потолку. — Что там происходит, вы все слышите? Там ад! Они там погибают! За нами никто не придет, потому что ТАМ никого не останется! — Парень, прекрати панику! — Эти бункеры — наша могила! — Он прав! — к разумному присоединился еще один. Он с трудом поднялся на ноги, оперся на трость. Одна из ног у него отсутствовала. — Где помощь, от кого она придет? Магия исчезла, воинов выкосит, неужели вы не слышите, что там происходит? Будто в подтверждение словам разумного на поверхности раздались новые взрывы, что сотрясли бункер. С потолка посыпалась каменная крошка, и по укрытым в этой тьме прокатилась волна паники и криков. Факелы задрожали, обвалились со стен остатки магических светильников. Сейчас они представляли из себя только горстку стекла, не более. Стены задрожали, земля задребезжала под ногами, грозящая вот-вот разверзнуться. Но пока что этого не произошло. — Почему они так говорят, Бримэль? — Сарркант улавливал из общей толпы звуки ругани и споров, и сказанные слова угнетали сознание. Настроение и так было ужасным, а тут еще паника из ниоткуда. — Разумные устали, милый, — Бримэль прижимал к себе близнецов и Иррара. Мальчики сейчас затихли, уткнувшись мужчине лицами в одежду. Мать Бримэля с отцом были тут же, рядом. Когда началась паника из-за погасшего света, они кое как нашли друг друга и теперь старались держаться вместе. — Они напуганы. — Надо же держать себя в руках, — возразил Сарркант и скрестил руки на груди. Он нахмурился, когда услышал в стороне хмыканье. — Тебя послушать, ты тут самый смелый, — парень без ноги указал на него пальцем. — Может у тебя есть идеи, как нам отсюда выбраться? — Отстань от мальчика, — в спор уже вступил Бримэль. Паника сейчас была ни к чему, так они ничем друг другу не помогут. — А что? Есть идеи? Может знаете, как отсюда выбраться? — И что ты будешь делать наверху? Сами говорите, там бушует ад. Ты хочешь впустить этот ад сюда, где женщины и дети? — Угомонитесь! — мать Бримэля подала голос, из-за чего дремавшая Норра проснулась и захныкала. Вновь началась паника и перепалки. Разумные пытались переспорить друг друга, стены содрогались, каменная крошка сыпалась на головы. Волна недовольства прокатилась тогда, когда стало известно, что зелень, что до этого находилась в воде под магическим воздействием, начала вянуть. И на фруктах с овощами появились первые признаки гниения. Как только начали портиться продукты, волна истерии охватила разумных с новой силой.***
Кое как выбравшись из коллектора, парни сейчас передвигались по туннелю. Вода под ногами чавкала, одежды были насквозь мокрые. Волосы противно слиплись, а запах от парней стоял такой, что даже мухи бы сдохли. — Пацаны, перекур. Я больше не могу, — Айра остановился и, оперевшись рукой о стену, медленно опустился на корточки. Брезгливо было садиться в лужу вонючей воды, хотя сам был не лучше. Его примеру последовали остальные. Наверное, были согласны с дарком, но никто не решался прервать шествие по мрачному туннелю. Здесь света и вовсе не было, пришлось передвигаться в кромешной темноте. Первым шел Авияр. Он ощупывал влажные скользкие стены и широко раскрыл глаза. Но вообще ничего не видел. Иногда казалось, словно на стенах в некоторых местах отражается свет. Однако, это были только иллюзии. Вероятно, парням просто хотелось уже скорее его увидеть. Вспомнив, что случилось с Каримом, Дэйра с кислой миной положил подбородок на колено, согнувшись и вздохнув. Ну, смерть у этого парня хотя бы была быстрой. — Что мы будем делать дальше? — Анограсс оперся спиной о стену, держа тело на хвосте. Он подобрал кончик хвоста и медленно ощупал его пальцами. Отсутствовала часть хряща, боль сохранялась. Не мудрено со свежей раной ползать по сточным канавам. Но сейчас выбор был невелик. Наверху творился ужас и хаос. Хотя, взрывов становилось все меньше и меньше, утихли крики. Сверху будто ничего не происходило. Но порой звуки взрывов возвращались, сотрясая тоннель. Парни уже однажды чудом остались целы, когда в канализацию проникла взрывная волна и смела и бы их на своем пути. Но они успели спастись. — Да хрен его знает, — Дэйра прислонился затылком к прохладной стене. В желудке предательски заурчало. Есть хотелось так, что окажись перед Дэйрой сейчас целая тарелка сырого мяса, он, не задумываясь бы опустошил ее. Даже готовить не стал. — Нужно попробовать выбраться на поверхность, — Авияр зачесал пальцами черные мокрые волосы назад, чтобы они противно не лезли в глаза. Голос Авияра был тихим, чуть хриплым. Какой ужас творился на земле. Он видел, сколько спустилось с небес машин противника, видел глаза родителей, когда они толкали его прочь с криками. Как там сейчас Сирьман? Он сражался в Орртраксе, с ним все хорошо? Мерно переливающаяся тихим светом метка истинности на запястье свидетельствовала о том, что Сирьман жив и здоров. И только эта мысль успокаивала Авияра. — Порталы не работают. Телепортироваться не получается, — меланхолично отметил Айра. Он нашел руку Дэйры и крепко сжал ее. Брат был рядом. Бихтигар в безопасности. Родители… — Что вообще произошло? — подал голос Дэйра. — Что это были за вспышки? Нас просканировали или что? — Походу это та же система, что элинаты использовали против скирпов, — Авияр тяжело вздохнул. — То есть? — Сирьман говорил, да и я потом стал свидетелем тому, что элинаты при подлете к Жевене выпускали яркие вспышки, которые оседали на земле и впитывались в нее. Скирпы думали, что это типа дезинфекции для элинатов. Чтобы они могли приземлиться на чужой мир. Но оказалось, это была такая штука, которая полностью блокировала истинную ипостась скирпов. — Хочешь сказать, элинаты отступили, потому что занимались разработкой этого оружия? — Айра выгнул бровь. — Результат на лицо, — Авияр горько усмехнулся и развел руками. — У нас больше нет магии. Вспомните, драконы теряли свою форму и разбивались о землю. — Но как они поняли, что это подействует? Воцарилось молчание. Было слышно только капанье воды откуда-то с потолка тоннеля. — Кажетсся, они взяли в плен кого-то из урронцев, — задумчиво проговорил Анограсс. — Другого объясснения нет. Да уж, дела… Некоторое время ребята еще посидели молча и в тишине. После чего поднялись и продолжили путь. Канализационные тоннели испещряли пространство под землей на протяжении всего континента. И где парни окажутся в итоге, было неизвестно. Только когда вдалеке забрезжил свет, они сначала ускорились, но потом замедлились. Вдруг сверху опасность? Вдруг получится так, что они вылезут прямо в лапы смерти? Как бы то ни было, без воды и еды они долго не протянут. И потому, когда над головами разлился яркий свет, парни зажмурились и закрыли лица руками. К свету нужно было привыкать постепенно, особенно даркам. Застегнутые на замки карманы все еще хранили в себе даркские очки. И Айра с Дэйрой поспешили ими воспользоваться. — Читеры, — Авияр фыркнул и, щурясь, полез на земельную насыпь. Делал он это неспешно, постоянно прислушивался, не было ли свиста или же голосов. Но все было тихо, потому парень отважился и выбрался на поверхность. Яркий свет вновь ослепил его, и он начал быстро-быстро тереть глаза, чтобы поскорее привыкнуть. Потом проморгался и заозирался по сторонам. Место ему было незнакомо. Может быть, причиной тому стало то, что вокруг была полная разруха. Да, возможно несколько дней назад на этом месте был город. Сейчас же остались только руины. И тишина. Где-то вдалеке раздались звуки взрывов. Но это было слишком далеко, точно не здесь. — Ну, что там? — послышался нетерпеливый голос Айры. — Чисто, вылезайте. Каким же облегчением было для всех выбраться на поверхность и наконец почувствовать дуновение ветра. Впрочем, ветер доносил запахи гари, смерти и разложения. Небо, заволоченное тяжелыми тучами, было не просто мрачным, оно словно пылало алым пламенем. Вниз под небесами свисали тяжелые комистические машины элинатов. Они все еще были на своих местах. И вокруг них кружили беспилотники. Парни пригнулись к земле и побежали к руинам. Они надеялись, что сверху их не видно. Да и кому они сдались, какая-то кучка подростков. Когда они добежали до ближайшей стены, Авияр подтянулся и вскарабкался на нее, чтобы осмотреть окрестности. Боги… — Что ты видишь? Авияр широко раскрыл глаза. Мир перед ним пылал и изнывал от боли. Огромный комистический корабль вдали приземлился и сейчас был охвачен заревом. Но не от того, что полыхал, а от того, что земля под ним горела от выхлопов. Почва плавилась и растекалась магмой в стороны. Зелень пропала, трава сгорела, а деревья теперь являли собой засохшие скрюченные тени. На глазах Авияра мир, цветущий и пышущий силой, погибал. По щеке скатилась слеза, очертив борозду по грязной коже. Сердце защемило от увиденного, а ветер вновь донес запах гари и растрепал спутавшиеся уже высохшие волосы. Мир страдал. Он умирал. Старался дышать, но с каждым мгновением звук гигантского сердца становился все тише. И это до невозможности пугало. Все в природе было взаимосвязано. А теперь все связи были нарушены. Магия ушла из этих мест. А с ней и благословение Богов. Авияр спустился вниз, стеклянным взглядом смотря перед собой. Он не обращал внимания на то, что его одергивают парни. Сирьман… он там? Сердце пропустило удар, но метка на запястье была все еще на месте. — Авияр, — Дэйра тряхнул его за плечо. — Ты в порядке? От парней не укрылись дорожки слез на щеках друга. — Там ад, — коротко и сдавленно проговорил молодой дракон. — Уррона умирает. День пятый.Под аккомпанемент криков, воя и плача мы закончили день пятый. Сколько же нам нужно дней, чтобы сбросить все маски на пол?
— Прекратите! — раздалось со стороны. В бункере началась паника. Поняв, что они оказались здесь заперты, разумные как с ума посходили. Встал вопрос о том, как распределять продукты и воду. Ведь разумных миллионы, а еда начала стремительно портиться. Кроме того, из-за того, что отсутствовала магия, уровень кислорода в бункерах начал постепенно падать, а температура опускаться. Ведь они находились глубоко под землей. На фоне всего этого паника назревала еще больше. Разумные начали драться за продовольствие, возникла давка. От греха подальше Бримэль схватил детей и родителей в охапку и прижался к стенке. Он сам был голоден, но подойти сейчас к еде было невозможно. Пока что бунт народа сдерживали немногие стражники, что остались охранять продовольствие и воду. Но что они вскоре смогут сделать, когда оголодавшая толпа окончательно сойдет с ума? Привыкшие к полумраку глаза выхватывали очертания толпы, дети вцепились в одежды мужчины. Детские крики слышались и из толпы. Женщины, запереживавшие за состояние детей, поддались массовой истерии и теперь пытались пробиться к продовольствию. По рукам пошли покрывала и пледы, одеяла и шали. Становилось холодно. Отец Бримэля ввязался в толпу, но не для того, чтобы сходить с ума, как остальные, а чтобы хоть чего-то добыть для семьи. Отпускать Бримэля было бессмысленно. Да, он боевой маг, но без магии мало что смог бы, да и дети… он не сможет их оставить. — Не будьте зверьми! — раздался женский крик, но что она могла против разъяренной толпы. Прошло четыре дня, как свет погас и пропала магия. В воздухе удушливо звенела угроза. У разумных просто сработал инстинкт самосохранения, подпитываемый саботажем со стороны тех, кто больше всех возмущался. Бримэль прикрыл глаза, прижав к себе детей. Боги, дайте сил, защитите…***
Коалиция словно чувствовала, что победа близко. Разрушения были колоссальные. Гигантские корабли спускались с небес и приземлялись на землю, сжигая все под собой. Они плавили почву, смертоносными ветрами от сопл сносили руины и деревья. Те из разумных, кому не посчастливилось оказаться под кораблями, сгорали заживо, после них даже пепла не оставалось. Стоило кораблям приземлиться, как люки открылись, и из них высыпали многочисленные биокорабли. Их были десятки и десятки тысяч. Черные, обтекаемые, маневренные и смертоносные, они распространялись по земле и обстреливали воинов. В некоторых местах все еще проходили особо крупные сражения. И именно туда устремились комистолеты, опускаясь на землю и низвергая из себя киборгов. Они шли вперед, не отходили в стороны. Воины не могли причинить им вреда, а вот металлические машины — вполне. Разумных метало из стороны в сторону, они умирали, насквозь прошитые пулевыми очередями, что прожигали и оплавляли кожу. Многие воины обратились в бегство. Элинаты этого словно ждали. Они гнали урронцев прочь с поля боя, отрезали армии и делили их на части. Загоняли на края пропастей, в углы. Много воинов решили, что лучше смерть, чем такой исход. Они прыгали в пропасти и с обрывов. А тех, кто не желал сдаваться и боролись до конца, бездушные машины просто уничтожали. Это уже походило на геноцид. Коалиция буквально выкашивала детей Урроны с лица мира. Всеобщие волнения и страх отражались в глазах воинов. Все понимали, что проигрывают. Но все еще не желали сдаваться, все еще пытались дать отпор. Однако, силы были не равны. — Скирпы, в наступление! — прокричал Бррер и замахал рукой в сторону приземлявшихся на землю комистолетов. Скирпы, вновь лишенные своих сил, сейчас уже держались на одном честном слове. Однако они не обратились в бегство. Они понимали, что не выживут, но хотели погибнуть свободными, а не запертыми в клетках, как животные на убой. Сирьман бежал вперед наравне с остальными, и когда оружейная очередь из комистолета выкосила первую линию обороны, скирпы прыгали по телам, лишь бы вырваться вперед, порвать, хотя бы ранить. Сирьман чувствовал, как кровь закипает в жилах. Лироб бежал наравне с ним, но, когда Сирьман ощутил буквально второе дыхание, друг заметно отстал. Рядом с Лиробом был Мэтьмор. Он верно поспевал за своей парой, готовый укрыть его от самой смерти. — Сирьман! — донесся до чуткого слуха скирпа голос Лироба. Но Сирьман продолжал рваться вперед. Что-то в нем переменилось, что-то было иначе. Он оттолкнулся в прыжке от чьего-то тела, глаза скользнули по очертаниям перекошенного лица. Это был Бррер. Их главнокомандующий. Он тренировал Кирсэля, его еще со времен студенчества знали Виаш и Инта. Бррер был достойным воином. И сейчас он пал. — Сирьман! — крики Лироба звучали словно под водой. Или это Сирьман был под водой. Все его тело, все сознание заволокло пеленой, через которую не пробивались звуки извне. Он словно абстрагировался от всего земного. Потому даже не заметил, как тело его изменило форму и приняло истинную ипостась скирпа. Воздух разрезал скирпиянский хвост с ядовитым жалом на конце. Рот наполнился вязкой слюной, а в голове набатом зазвучало слово «действуй». Сирьман широко раскрыл пасть и зарычал. Громогласный рык прокатился раскатом грома по округе, на мгновение перекрыв даже звуки взрывов. Сирьман оттолкнулся от земли и в прыжке настиг элинасткий биокорабль еще на подлете к земле. Когти заскользили по стеклу иллюминатора, оставляя глубокие борозды. Через толщу стекла было видно недоуменное лицо пилота. В следующий миг корабль сильно тряхнуло, и не успел Сирьман разбить стекло, как свалился вниз на спину. Но резво перевернулся. Мышцы натянулись, наполнились силой, но в то же время все тело прошила такая дикая боль, что Сирьман взревел. Он явно ощущал чье-то присутствие, словно не был больше один. Словно их было двое. Но долго думать ему не дали. Раздалась череда выстрелов, по спине больно ударило несколько раз. Но пули только воткнулись в кожу и тотчас отскочили обратно, рикошетом ударив по противнику. Сирьман развернулся и махнул когтями вперед. Словно от его действий уже следующая череда пуль резко изменила траекторию и отклонилась в сторону. Все было словно в замедленной съемке. Пули плавили воздух, но Сирьману они не причиняли никакого вреда. По скирпу открыли огонь подошедшие киборги. Их было так много, что скирп каждый раз произвольно вздрагивал, когда по нему вновь и вновь открывали огонь. Пули осыпались на землю, глаза Сирьмана заволокла чернющая пелена. Он взревел, вцепился когтями в биокорабль и потянул на себя. Махина медленно поддалась ему, поползла по земле. — Какого хера происходит? Почему он все еще в форме? — послышался элинатский диалект. Сирьман так отвык от речи элинатов, что сейчас слова резанули слух. Это придало еще больше злости, а все тело словно прошивало током. Боль не утихала, она не отрезвляла, а только еще сильнее плавила и подначивала обнаженный разум. Призывала к действию. В голове набатом звучал голос. «Растерзай. Уничтожь. Отомсти». Биокорабль сдвинулся с места, а Сирьман взревел и рывком швырнул его в подходящих киборгов. Раздались крики противника, мышцы нереально ломило. Хотелось упасть и кататься по земле от дикой боли. Но ноги несли скирпа вперед. И неизвестно, что бы еще произошло, когда внезапно сверху на Сирьмана обрушился комистолет, вдавив его в землю и лишив сознания.***
Группа Abyssphere - Сияние
— Отступаем! — разнесся повсюду голос Конррвитаэна. Он терял воинов с каждым мгновением. Их становилось все меньше и меньше, они таяли, подобно снегу на ладонях. И вытянул эти ладони Гарид.Но на мгновение щит ослаб Как ветра дуновение, Хотелось только одного В порыве, породившем откровение, Ни слов, ни пламенных речей И ни прикосновения, Ни плоти чувствовать в руках, а слияния.
На зубах хрустела грязь, одежды были перепачканы в земле и крови. Коалиция на протяжении четырех дней не отступала ни на мгновение, лишив урронцев сна и отдыха. Воины сражались на износ. Без магической подпитки силы быстро покидали их, и они становились легкой мишенью. Они просто не могли выступать против бездушных машин, против пуль и взрывов. Не было больше бронированных драконов. Только помеченные яркой краской комистолеты проносились над головами и являлись неким подспорьем воинам внизу. Однако, этого было недостаточно. Снова оглушительный свист. Снова земля затряслась под ногами. Бешеные ветра разносили пожары, вокруг полыхали леса и земля. Она была горячей. — Уходите! — голос Конррвитаэна все еще был слышен, но сам мужчина уже порядком напряг голосовые связки и почти охрип. Он все еще сжимал в руке Разящий Меч, тот до сих пор полыхал. Ррэгиск был с ним, Император чувствовал его поддержку. Наверное, поэтому он был все еще жив. — Мой Император, пути к отступлению отрезаны! — на горизонте возник Вэрш. Он утратил в сражениях нагрудник, а времени на отдых никому не давали. Коалиция атаковала и днем, и ночью. Часы слились воедино, превратились в скрюченное месиво. Казалось, время вообще перестало существовать. Пути к отступлению и правда были отрезаны. Урронцев загоняли в угол, как крыс. А после обстреливали. Конррвитаэн это прекрасно понимал. Он понимал, что возможно в этой войне никто не выживет. Уже начинал осознавать, что Коалиция до последнего держала в рукаве главный козырь. И теперь выпустила его, застигла врасплох. И тем самым уничтожила.Как звезд раскинутых по небосводу В магическом потоке двух сознаний Во имя же и вопреки самой природе Друг другу подарить свое сияние.
Впереди мелькнул Кормувэль. Он пробежал в сторону, сжимая в руках двуручный меч. Он что-то кричал и бежал прямо к наступавшим киборгам. Поняв, что супруг хотел сделать, Конррвитаэн рванулся за ним. — Кормувэль! — окликнул он эльфа, и тот на мгновение обернулся к нему. И именно в этот момент земля разверзлась, раскрывая зияющие мраком недра. Она буквально ушла из-под ног. Кормувэль пошатнулся, насыпь под его ногами рухнула вниз, и сам он полетел в пропасть.Безропотно пройти все испытания, С улыбкой зная, чувствуя, любя, Но ветер снова разбудил меня, А город продолжает спать с приходом дня.
— Кормувэль! — Император окончательно сорвал голос на имени мужа и рванулся вперед. Он бросился на землю, упал и ушибся, но успел схватить мужчину за руки. Кормувэль повис над пропастью, чтобы удержать его, потребовались обе руки. Потому Конррвитаэн выпустил из рук Разящий меч и вцепился в Кормувэля. — Я тебя вытащу, потерпи, — хрипло произнес он. На его лице отразился испуг, и Кормувэль невольно замер. Буквально на долю секунды. Выражение лица Императора так редко являло хоть какие-то эмоции. Раздалась череда выстрелов. Кормувэль с силой стиснул зубы и несколько раз дернулся, когда по спине пробежал жар. Конррвитаэн тоже замер, склонившись к мужу. Он резко выдохнул через стиснутые зубы, щеки его раздулись, а на лбу проступили вены.А город продолжает спать в пустынных улиц тишине, И словно щит незримый встал, сокрыв от снов и грез извне, Увековечивший в умах всю безысходность серых дней, Я жду спасительный рассвет, но он помочь не в силах мне.
— Сейчас… подожди, — сдавленно произнес он. Приложив немалые усилия, мужчина начал тянуть на себя Кормувэля, который как-то заметно ослаб и почти не тянулся навстречу. Но Конррвитаэн не отпускал его, хотя собственную спину так обжигало. — Почти… — прохрипел он и наконец вытянул Кормувэля из пропасти. Чтобы провалиться с ним в следующую. Однако это была не реальная пропасть, а пропасть сознания. И оно медленно утекало у них обоих. Они смотрели друг на друга, лежа на боку. Отброшенный в сторону Разящий меч горел короткими импульсами, словно внутри меча билось огненное сердце. И с каждым ударом сердечный ритм замедлялся все больше. Из уголка губ Кормувэля потекла струйка крови. Он смотрел на своего супруга, понимая, что видел его последние мгновения.Но город продолжает спать С приходом дня, застывшим на пороге, И мне не хочется искать Другой дороги.
— Ты знал, как сильно я тебя люблю?.. — проговорил он тихо и слегка улыбнулся. Но улыбка вышла вымученной, кривой, ресницы дрогнули, когда глаза едва ли не закрылись. — Взаимно, Вэль… — Конррвитаэн не шевелился. Внутри разгорался пожар, который сжигал его легкие. На этот раз он получил слишком серьезные ранения, чтобы выжить. Кроме того, его истинный умирал у него на глазах. Это было хуже пулевых ранений. Это было хуже всего. Он буквально чувствовал боль Кормувэля, его зудящую тоску. Их пальцы сцепились воедино, крепко сжались. И не осталось больше ничего. Ни огненных залпов, ни оглушающих взрывов, ни наступления Гарида. Остались только они вдвоем в целом мире. И даже сам мир перестал для них существовать. Хотелось вернуться далеко назад, снова почувствовать то волнение, когда на свет появился Тран. Тогда Император держал его на руках и не до конца понимал, что это его будущий наследник. Он вновь хотел ощутить тот момент, когда впервые увидел Кормувэля и понял, что он его истинный. Их бракосочетание, их правление. Каждый миг, что они провели вместе. И теперь, когда жизнь оставалась позади, а впереди их ждал Черный океан, оба они понимали, как ничтожно мало провели времени наедине друг с другом. Как мало они подарили друг другу этих мгновений. И каким невозможным теперь оказалось их совместное будущее.Как звезд раскинутых по небосводу… В магическом потоке двух сознаний… Во имя же и вопреки самой природе…
Мир закружился вокруг. Они держались за руки, смотря друг другу в глаза. А Разящий Меч, оставленный в стороне, мерцал все реже и реже. Пока не потух окончательно.Друг другу подарить свое сияние…
День шестой.Здесь, взаперти, среди каменных стен глухих к молитвам и стонам, Мы преступили черту уже на исходе шестого.
В бункерах разумные начали молиться. Массовая истерия вымотала их, драка за еду ни к чему не привела, кроме того, что многие пострадали в этой давке. И когда разумных обуял ужас, они повалились на землю на колени и начали молиться. Они молились своим Богам, чтобы те услышали и пришли на помощь. Но когда это было, что Боги снисходили до детей своих? Даже в Последней Магической Войне они не пришли на помощь. Урронцы были сильными от природы сами по себе, вероятно Боги рассчитывали на их силу и целеустремленность. Что же теперь? Сверху почти перестало грохотать. Хотя иногда взрывы еще слышались, и это неприятное гудение. Оно разносилось по земле, заставляло потолок дребезжать. Разумные опасались, что опорные конструкции не выдержат, и всех завалит под грудами камней и земли. А их сверху целые тонны. Однако, этого до сих пор не случилось. Когда разумные поняли, что вместе с магией исчезла и магически созданная система вентилирования помещения, из-за чего начал падать уровень кислорода, большую часть факелов пришлось потушить. Они сжигали непозволительно много кислорода. Оставалось только гадать, на какое количество времени еще хватит воздуха. Во время молитвы волнения улеглись, поэтому по рядам между разумными пошли стражники. Они разносили ведра с водой и давали каждому попить. Сейчас на одного разумного шел стакан воды, на каждую семью по свертку с едой. Подземные ворота, за которыми хранилось продовольствие, получилось запереть и забаррикадировать во избежание грабежей. Они и так едва не случились. Сейчас остались только молитвы Богам. Только они помогали разумным держаться. Волна страха, ужаса и смятения прокатилась по разумным, когда драконы внезапно почувствовали удушающий ком в горле. В груди зажгло, а по всему телу прокатилась волна жара, забравшая после все ощущения. И оставила только зияющую пустоту. Сарркант схватился за футболку на груди и резко сжал ее. Он тяжело задышал, широко раскрыл глаза. — Сарр, что с тобой? — Бримэль тут же кинулся к молодому дракону. Состояние юноши не на шутку его напугало. Следом за Сарркантом одышка началась у близнецов, заплакал Иррар, проснулась маленькая Норра. — Что происходит? И тут по округе прокатились возбужденно-угнетающие голоса: — Император погиб! Император пал! Волна волнения захлестнула толпу, послышались крики женщин. Гибель Императора ощутили сейчас все драконы, что присутствовали в бункере. Ощутили смерть правителя и на поверхности. Воины один за одним замерли, как вкопанные, повсюду послышались крики и вопли. Смерть Императора драконы всегда ощущали остро, даже если отсутствует магия. Души драконов были связаны воедино нерушимой сетью. Рухнул на колени Авияр, тяжело дыша и смаргивая слезы. Крепко сжал землю в пальцах Тран, почувствовав гибель родителя. — Отец… — он крепко стиснул зубы, пытаясь подавить рыдания. Душа разрывалась от боли. Эта война лишила его многого. А теперь забрала и родителя. И непременно заберет второго. Ведь они были истинными. Если Кормувэль еще не погиб. Тран тяжело дышал, бил кулаками землю. Он понимал, что только что почувствовал его младший брат. Им пришлось разделиться, потеряться. Начавшийся обстрел отогнал их от краев пропасти, что пролегла между ними. Кирсэля уволокли выжившие воины, Трана оттащили подальше от обстрела. Не успел он прийти в себя, как на него навалились солдаты. — Что вы делаете? — Тран не понимал, что происходит. Верные короне воины сейчас повалили его на землю, недалеко приземлился Кат. Он выбежал из биокорабля и кинулся к толпе. Тран пытался вырваться из цепкого захвата, но с его головы сорвали шлем, стащили нагрудник. — Ваше Величество, — жарко прошептал один из воинов. — Теперь Вы полноправный правитель Орртракса. Нельзя, чтобы они поняли, кто Вы. Кат смотрел на это все широко раскрытыми глазами. Он понимал, о чем говорили воины. И еще, кажется, понимал, что Император мертв. Как так? Конррвитаэн являл собой эталон силы и стойкости. Эта война не пощадила никого. — Простите нам дерзость, Ваше Величество, — несколько воинов обнажили грудь Трана, где под ключицей буквально только что расцвела черная татуировка — знак Императора. — Огня! Дайте огня! — Отпустите! — силы Трана и его воинов были неравны. Он понимал, что они правы, но продолжал сопротивляться. Наверное, от того, что боль от потери родителя была слишком острой. Кат подбежал к ним с металлическим осколком, который был нагрет докрасна от двигателя, что еще не остыл. — Пойдет? Без лишних слов осколок выхватили и прижгли им татуировку. Кожа от раскаленного металла начала плавиться, рисунок татуировки исказился. Тран вскрикнул от боли, но ему тут же заткнули рот. После чего подняли на ноги. — Кат, увези Императора отсюда как можно дальше, — один из воинов, вероятно занимавший высокую должность, обратился к Кату, и тот только согласно кивнул и побежал в сторону биокорабля. Оттуда высунулся Исия, но Кат рявкнул на него, и парня сдуло внутрь корабля. Упиравшегося новоиспеченного Императора запихнули в биокорабль, после чего Кат активировал закрытие дверей. — Выпусти! — Тран одернул рубашку и несколько раз с силой ударил по захлопнувшейся наглухо двери. — Ты слышал? Выпусти меня! — Прошу прощения, Ваше Величество, — Кат качнул головой, входя с Рачетом в симбиоз. — Но Ваши воины правы. Здесь для Вас слишком опасно. — Я не полечу без Кирсэля! Кирсэль… младший брат остался где-то там, внизу. Вероятно, один, испуганный, подавленный. Он с ума сходил от того, что случилось. Еще и Трана потерял. Что с ним будет? Его ведь схватят! — Ррраааарр! — Тран вновь с силой ударил по двери. — Величество, успокойтесь! — Кат не выдержал нападок на свой корабль. Он резко поднял его в воздух и развернул. — Сейчас мы поищем Вашего брата! Исия! Перед Исией вспыхнула голограмма сенсорного монитора. Он нажал пальцами в нескольких местах, и тотчас на экране отразилось пространство. Рачет полетел вперед, сканируя землю. Монитор позволял приближать отдельные объекты, чтобы они становились более детальными. Корабль миновал пропасть, полетел вперед, сканируя пространство. Тран припал к главному иллюминатору. Под ключицей все еще больно жгло, но он не обращал на эту боль никакого внимания. Все его существо сейчас мечтало увидеть брата, найти его целым и невредимым. Тран начал молиться. Его губы дрожали и шевелились, высохшие дорожки от слез вновь стали влажными. Он смаргивал слезы и смотрел перед собой. Он искал Кирсэля. Внизу врассыпную разбегались воины. Потеряв командование и своего правителя, они паниковали, пытались спастись бегством. Сейчас они выглядели так жалко, от армии не осталось и намека. Только кучки отчаявшихся воинов. — Вижу, — Исия приблизил изображение. — На три часа. Тран подбежал в мужчине и уставился в то и дело рябящий сенсорный монитор. Он выловил очертания младшего брата из всеобщей толпы не сразу. Его окружали воины, тащили его куда-то за руку. — Понял, снижаюсь, — проговорил Кат и медленно опустил руки, согнув пальцы к полу. Рачет накренился и начал снижаться. Земля показалась так быстро, но толчка не произошло, Кат посадил свой биокорабль плавно. Тран рванулся к двери, которая только успела отъехать в сторону. Он выпрыгнул из корабля и побежал в толпу. Видя его, воины расступались, пропускали его. И так, пока он не добрался до Кирсэля. — Кирсэль! — Тран схватил его за руку. Кирсэль сначала опешил, а когда понял, кто перед ним, едва не сбил старшего брата с ног. Он разрыдался с такой силой, что у Трана защемило сердце. Но долго стоять на месте им не дали. Раздался короткий сигнал со стороны Рачета. — Быстрее, уходим отсюда, — Тран потащил за собой Кирсэля, и вместе они запрыгнули внутрь биокорабля, повалившись на пол. Не успела дверь закрыться, как Кирсэль разрыдался с новой силой. Он все повторял «Отец! Отец погиб…» — Тише, брат, тише… — Тран не знал, как помочь ему в этот момент. Его и самого разрывало изнутри. А еще страх за возлюбленного отступил, принеся в душу такое облегчение, что мужчина даже не понял, что творит. Только обхватил голову Кирсэля руками и накрыл его губы своими. Руки на его талии сильно сжались, даже рыдания прекратились на какой-то миг. А потом крепко сжатые влажные от слез губы ответили. Кирсэль всхлипывал и не был против. Тран чувствовал это, целовал податливые губы и прижимал к себе парня, разделял с ним боль, понимал утрату. Они оба даже не услышали, как тихо прикрылась дверь на капитанский мостик. День седьмой.На седьмой день звуки стихли, дым рассеялся и огонь угас. Я проснулся в поле, что раскинулось на сколько хватит глаз. Легкий бриз, застывший полдень, свет вдали, влекущий за собой. Кажется, мой путь окончен, я вернулся наконец домой.
Сирьман широко распахнул глаза и сделал судорожный вдох, вздернулся вверх. Яркая вспышка ослепила его, он зажмурился и упал обратно на землю. Так он лежал некоторое время, щурясь, пытаясь дать глазам возможность проморгаться. И постепенно сознание возвращалось к нему. Вокруг было тихо. Только легкий шелест ветра в колыхавшейся траве. Не было взрывов, не было криков боли и звуков смерти. Только тишина и умиротворение. Скирп поднялся и сел, огляделся по сторонам. Он оказался в поле. Солнце светило ярко, застыв в зените. Не было свинцовых туч и свисавших вниз кораблей Гарида. Не было вообще ничего. Только легкий бриз, что трепал каштановые волосы. И где-то вдалеке простиралась полоса света. Он словно манил, приглашал прогуляться по полю навстречу с собой. Скирп встал на ноги. На удивление они крепко держались на земле, хотя отдаленно Сирьман помнил последние события. Боги… он умер? Ту давку биокораблем не пережил бы никто. Ветер заколыхал траву, впереди простиралось целое море. Свежая трава переливалась в лучах солнца, свет звал к себе. Сирьман невольно пошел вперед. И чем дальше он уходил, тем отчетливей становился голос. Сначала парню показалось, что он что-то слышал. Но постепенно ветер донес до него легкий смешок. Он словно издевался над разумным. Смешок звучал будто исподтишка. И Сирьману пришлось остановиться. — Кто здесь? — он огляделся. Но вокруг не было ни единой живой души. Поле простиралось на многие километры вперед, уходило за линию горизонта. Ни единого дерева. Только травянистая гладь, яркое солнце и свет вдали. Вновь раздался смешок. Сейчас это походило, словно его разносил ветер. Так как проявлялся он с разных сторон переливом. Сирьман завертелся на месте. Он смотрел во все глаза. — Я здесь, — раздалось у него над самым ухом, мочку опалило чужое дыхание. Сирьман дернулся и резко обернулся. Никого. Он был один. — Я, — уже с другой стороны. — Прекрати! — скирп отмахнулся от голоса, как от назойливой мухи, повернувшись в другую сторону. — Не нравится? Источника голоса нигде не было. Словно он звучал в голове парня, а не наяву. — Помешаешь? — Хватит! — Останови. Порыв ветра скосил Сирьмана в сторону и едва не сбил его с ног. Солнце все еще было на прежнем месте, ноги запутались в траве. — Слабак, — голос не унимался. Он то разносился противным смешком, то формировался в полноценный голос. Сирьман вертел головой, все еще пытаясь найти источник голоса. Голова уже шла кругом. — Я сильнее. — Прошу! — парень упал на землю и схватил горсть травы. Швырнув ее в невидимого собеседника. — Меня похвалят. — Прекрати! — А ты сдулся. — Да кто ты? — Сирьман вскочил вновь на ноги и завертелся. Он был так напряжен, что, если бы собеседник возник перед ним, он на него непременно кинулся. — Я — ты, — раздалось в оба уха сразу, после чего скирпа что-то с силой толкнуло в грудь, вышибая воздух. Сирьман резко выдохнул и отлетел назад. И в следующий миг он оказался в темноте и пустоте, чтобы через мгновение сделать судорожный вдох и раскрыть глаза вновь. Над ним нависали черные тучи, виднелись корабли Гарида. Но звуки взрывов стихли, не было слышно почти ничего. Только ветер завывал в расщелинах руин, протяжно и жалобно. Он словно жаловался Урроне на происходившее. Но Уррона молчала. Сирьман медленно пошевелился и ощутил, как все тело налилось свинцом. Шевелиться было больно, но парень пересилил себя и сел. Он был один. Ни киборгов, ни элинатов, ни урронцев. Лишь груды мертвых тел, горящая земля, запах гари. Сверху раздались звуки сирен. Сирьман закрыл уши руками и стиснул зубы. Сирены оглушали его. А когда они стихли, парень сделал усилие и поднялся. Кости были целы, он мог шевелить конечностями. Но не это привлекло его внимание. Перед Сирьманом распростерлись скирпы. Те немногие, что прибыли с ним в этот мир. Все они были мертвы. По щекам потекли слезы. Единственное напоминание о былых временах и кем он сам являлся. Единственные скирпы, которые были рядом с ним и до последнего стояли в сражении. — Лироб? — Сирьман огляделся. Он до сих пор не увидел тела лучшего друга. — Лироб! — голос был хриплым от слез. Сирьман пошел из стороны в сторону. Скирпы, эльфы, драконы, феи — все перемешались и стали одной бесформенной массой. Лироба нигде не было. Вой сирен повторился вновь. Сирьман упал на колени и закрыл руками уши вновь, желая уйти от всего этого. Но это было невозможно. Уррона была взята за семь дней.