hitman

      Небольшой магазин на углу улицы встречает своего редкого посетителя громким перезвоном декоративных колокольчиков. От их звона в ушах неприятно шумит с такой силой, что приходится поморщиться. Яркий свет ламп бьёт по глазам, отчего взор плывет ещё сильнее, мешая сосредоточиться на интерьере магазина. Чон Чонгук тяжёлым шагом обходит стеллажи с продуктами, успевая оценить обстановку. Несмотря на уют и приятный аромат в помещении, магазинчик вряд ли пользуется спросом у покупателей. Скорее, сюда заглядывают случайные прохожие в дождливые дни и приходят лишь постояльцы в лице бабушек или дедушек, которым тяжело самостоятельно передвигаться за пределы этого района.       Сам же Чон оказался здесь по воле случая. Сгорбившись так, чтобы его не сразу приметили, он впервые негодует из-за своего роста и крепкого телосложения. Прилично отросшие чёрные, как крыло ворона, волосы липнут к шее и вискам из-за пота и грязи. Оценив свой внешний вид, Чонгук презрительно фыркает: такой перепачканный, едва передвигающийся человек, как он, никак не вписывается в тёплые тона магазина.       Скользнув внимательным взглядом по пустующим улочкам через огромное панорамное окно, Чон проводит дрожащими от напряжения пальцами по упаковкам с пластырями. Боль в боку с каждым движением становится всё острее, в мозг тут же поступают импульсы, предупреждая об опасности ранения. Дышать практически невозможно, сосредотачивать своё внимание — тем более, но парень упорно роется по полкам в поиске антисептика и ваты для перевязки. — Простите, — детский голосок снизу раздаётся неожиданно, заставляя Гука напрячься каждой клеточкой своего тела. Малыш подошел так тихо, что даже такой опытный и подготовленный человек, как Чонгук, не услышал шагов. — Вы роняете всё на пол.       Заглянув в светло-карие глаза ребёнка и слегка опешив от его укоризненного, в какой-то степени даже воспитывающего тона, парень заторможено моргает и нервно дёргает повисшей в воздухе рукой. Малыш явно с недовольством подбирает разбросанные Чонгуком по полу упаковки, пытаясь поставить их на место. Но даже приподнявшись на носочки, мальчишка не достаёт и начинает с упорством тянуться сильнее, при этом сопя в обе ноздри. Быстро оценив ситуацию и степень угрозы, исходящей от ребёнка, Чон коротко усмехается и помогает малышу. — Прости, — хрипит он пересохшими губами, запустив пальцы в шелковистую шевелюру мальчика. — Я собирался подобрать. — Лучше скажите, что именно Вы ищете, и я помогу, — бурчит тот в ответ, не желая мириться с противным покупателем, но от мимолетной ласки не отстраняется. — Я уже нашёл, — показав зажатую в руках бутылочку, парень нервно улыбается и спешит скрыться от пронзающего взгляда подальше.       Здесь ему не место, в любую секунду его могут обнаружить, а защитить невинных людей в таком плачевном и уязвимом состоянии Чон не сможет. Едва добравшись до кассы, он с облегчением опирается на прилавок и зажимает под курткой кровоточащий бок ладонью. Заметив темноволосую макушку под прилавком, Чонгук шумно прокашливается, чтобы привлечь внимание, и не сдерживает усмешки, когда продавец резко подскакивает и больно бьётся головой. Слышится тихий мат вперемешку с шипением, но как только молодой на вид парень поднимает взгляд на покупателя, то тут же обмирает.       Растерявшись от такой реакции, Чон ощущает по коже мурашки. Потому что на него смотрят точно такими же глазами, что минутами ранее. Стоящий перед ним парень — копия отчитавшего его, взрослого дядю, малыша. Ну или малыш — копия продавца, здесь уже с какой стороны посмотреть. — Здравствуйте, — слабо кивает головой Чонгук, тут же пожалев об этом. Перед глазами всё плывет, а стоять на ногах становится труднее.       Горячая жидкость обильно вытекает из ранения, насквозь промочив тёмную майку, и тяжёлыми каплями разбивается о пол. Паренёк за прилавком тут же бросает на торс Чонгука внимательный взгляд, после чего осматривает его покупку и снисходительно фыркает. Он отставляет антисептик в сторону и бесцеремонно касается взмокшего лба Чона своей тёплой ладонью. Будь у Гука силы, он бы сейчас выкрутил этому нахалу его тонкую руку или просто отшутился бы, но он не в состоянии даже двинуть губами, что уж говорить о таких сложных действиях, как движение руками. — Тэхён-и, проводи этого уважаемого покупателя в подсобку, — мягким голосом просит продавец.       И у Чона в голове не укладывается, как этот, на первый взгляд, грубый парень может говорить так ласково и мило. Отвлекшись на внешность продавца, Чонгук не сразу замечает, что его дёргают за грязную штанину. — Н-не, мне… — делая шаг в сторону выхода, Чон едва ли не падает, вовремя вцепившись пальцами в прилавок. — Я советую Вам не спорить, — сообщает ему продавец, зло сверкнув своими ясными глазами.       Он ловко выскальзывает из-за прилавка, поднырнув под руку Чона, и приобнимает слабо сопротивляющегося покупателя, чтобы довести насильно. Оценив масштаб той задницы, в которой он так удачно оказался, Чонгук тяжело выдыхает куда-то в тёмную макушку и обмякает. Пожалуй, сейчас он доверится первому встречному парню и немного передохнет, а потом уже будет видно. Придётся действовать по ситуации, как и всегда. — Принеси аптечку и последи за залом, пока меня нет, — отдав указания мальчику, продавец перехватывает Чона удобнее и тянет за собой.       Оказавшись в небольшой, но светлой комнатке, Чонгук послушно заваливается на коробки, которые на удивление выдерживают его, и на мгновение зажмуривается от пронзившей всё тело боли. В чувства приводит копошение незнакомого парня, решившего поиграть в ангела-спасителя. Заметив в его пальцах шприц и странную ампулу, Гук пытается приподняться, но оказывается прижат к коробкам мягкой ладонью. — Не двигайтесь, — просит продавец перед тем, как без разрешения отодвинуть край не застёгнутой куртки. — Сможете её снять?       Перехватив его ладонь, Чонгук с подозрением во взгляде всматривается в мягкие черты парня. Точно, перед ним омега. С небольшим личиком, пухлыми губами, аккуратным носом и очень откровенным взглядом. — Если сейчас же не остановить кровотечение и не оказать первую помощь, Вы не доживёте и до утра, — раздражённо шипят привлекательные губы, а изящная рука оказывается выдернута из окровавленных пальцев Чона. — Я понимаю, что Вы мне не доверяете, но я не впервые оказываюсь в подобной ситуации, так что не собираюсь звонить в скорую или в полицию. Вы, скорее всего, откажетесь от их услуг. Так что дайте мне помочь Вам перед тем, как Вы попадёте к своему медику.       Удивлённо вскинув брови, Чонгук уже по-другому смотрит на невысокого, хрупкого парня, и тяжело выдыхает сквозь боль. С трудом стянув с себя куртку и бросив её на пол, Чон следом снимает окровавленную майку и наблюдает за реакцией омеги, который пытается выглядеть невозмутимо в этой до жути странной и непривычной ситуации. — Хорошо переносите уколы? — уточняет Чим, потянувшись к руке парня. — Нет, — хрипит тот, слабо вздрогнув. — Давай без этого. — Псих, что ли? — возмущённо вскрикивает парень, уставившись на раненного в ужасе. — Будет же больно. — Либо я откинусь от потери крови, либо от твоего обезболивающего, — шикает на него Гук, откинув голову на коробку позади себя. Будь его воля, он бы обязательно объяснил парню причину своего отказа, но сейчас совсем не то время, да и своего рода правила. Остаётся только надеяться на адекватность омеги, который, к слову, сам вызвался помочь. — Чёрт, — чертыхается тот и бросает шприц в сторону. — Я ещё… Никогда… — Раз я здесь сижу, значит, полностью доверяю тебе, — облизнув губы, Чонгук разглядывает потолок и лампочку, чтобы не отключиться в любую секунду. На удивление, голос омеги приятно ласкает слух, а его присутствие позволяет чувствовать себя в безопасности. Это для Чона очень необычно. — Так что иголку в зубы — и вперёд.       Не проронив больше ни слова, парень принимается аккуратными движениями протирать рану тёплой водой, смывая кровь, а в это время Чон старается думать обо всём на свете, но только не о небольших пальцах омеги, что с такой дрожью промывают неровные края ранения. Откуда взялась вода и куда подевалась «маленькая копия» — непонятно, и даже если это всё не самое важное сейчас, Чон готов сейчас отвлекаться и на такую ерунду. — Теперь мне понятно, в кого у тебя такой хамоватый и требовательный сын, — хрипло смеётся Чон, чувствуя, с каким упорством омега пытается остановить обильное кровотечение. — Сколько ему? Шесть-семь? — Шесть, — хмуро кивает парень, дыша через раз и напряжённо прижимая повязку к ране. — Такой маленький, а ведёт себя, как настоящий взрослый, — положив ладони поверх рук продавца, Гук опускает на него взгляд и кривит губы. — Я сам могу подержать, отдохни.       Опустив трясущиеся и окровавленные руки, парень плюхается на пол и тяжело выдыхает, переводя дыхание. Он обтирает вспотевшие виски тыльной стороной ладони, случайно пачкая кожу чужой кровью, и ловит на себе изучающий взгляд своего пациента. — Почему ребёнок сидит с тобой на работе допоздна? Где его отец? — стараясь сильно и резко не двигаться, Чон слабо ёрзает из-за неудобной позы. — У него нет отца, — холодно фыркает продавец, ополаскивая руки в небольшом тазике с окровавленной водой. — Погиб два года назад на очередном задании. — Военный? — слегка нахмурившись, Гук прослеживает за манипуляциями своего «врача».       Вскрыв зубами банку с антисептиком, омега протягивает его Чонгуку без лишних слов и принимается промывать острую иглу. Сжав челюсти, Гук отнимает от бока повязку и, не жалея, выливает жгущую жидкость на рану. Даже не зашипев, он наблюдает за тем, как кровь стекает по телу на пол и запоздало вытирает её бинтом. — Спецназовец, — даже не удивившись такому хладнокровию Чона, парень пододвигается ближе и размещается между его разведённых натренированных ног. — Он тоже часто заявлялся в крови и ранах, просил никому не сообщать. Именно поэтому я узнал, что Вы нуждаетесь в помощи. У меня уже, как говорится, глаз намётан.       Ну, теперь хоть стало понятно, почему этот странный продавец повёл себя так по-геройски неоправданно. Видимо, ему и впрямь не в новинку оказывать такого рода помощь, к тому же, Чонгук действительно не может обратиться к квалифицированным специалистам, ведь его тут же найдут и добьют. — Он тебя научил? — указав кивком на иглу, которую омега с явной нервозностью сжимает пальцами, Чонгук убирает повязку и не отводит своего орлиного взгляда. — Я почти окончил медицинский, так что кое-что знаю, — судорожно выдыхает тот, потянувшись к открытой ране. — Но я еще ни разу не делал этого без обезболивающего. Не хочу причинять боль. — Вытерплю, — уверяет его Чонгук, перехватив тонкую руку на секунду, чтобы едва ощутимо погладить грубыми подушечками пальцев изящные костяшки.       Сколько они провели тут времени — неизвестно, и когда закончится этот ад — непонятно. Чон тяжело дышит, чувствуя кожей живота нервное дыхание омеги, и терпит каждый прокол иглы, ощущая всем телом, как прочная нить стягивает края. Не будь ситуация такой мрачной и кровавой, Чонгук обязательно бы отметил очень выгодное и двусмысленное положение омеги: парень так увлекся аккуратным сшиванием раны, что прижался практически вплотную к горячему телу Чона.       Парень, чьи колени, наверное, уже устали сидеть на твёрдом полу, вздрагивает от каждого рваного выдоха пациента, взмокнув от перенапряжения. Оглядывая его лицо, Гук замечает испарину над верхней губой и полоски солёной влаги на лице. Сам же Чонгук выглядит не лучше, сжимая челюсти и дёргая бровями от каждого касания острой иглы. Чёрт бы побрал этих уродов, накинувшихся на него группой. Как трусы. Один на один никто бы не решился, а как массово — так пожалуйста. Чон слишком опытный, чтобы так позорно получать ранения, но уследить за всеми во время ближнего боя — нереально. Поэтому теперь темноволосому незнакомцу приходится задерживать дыхание и с осторожностью сшивать рваные края, чтобы оградить Чона от заражения и потери крови. Засмотревшись на подрагивающие ресницы, слегка дрожащие пальцы, перепачканные его кровью, и поджатые губы, Чонгук на секунду забывается. Кажется, ему задели не только бок, но ещё и голову. Иначе с чего бы ему так подвисать из-за привлекательности какого-то омеги? — Папа, — звонкий окрик ребёнка заставляет вздрогнуть не только продавца, но и Чонгука, который от боли совсем потерял ориентацию в пространстве. — Там какие-то дяди просят, чтобы ты к ним вышел. — Сука, — тихо ругается Чонгук, за что тут же получает тычок в здоровый бок. Мол, тут же ребёнок, следи за языком.       Омега выглядит напряжённо, завязывая нить и отрезая ненужные концы. Он бросает иглу в тазик, ополаскивает руки и вытирает их чистым полотенцем, чтобы избавиться от следов. Чонгук ловит его в последний момент, притягивая к себе, и стирает свою кровь с виска растерянно замершего парня. — Я сейчас исчезну, только никому ни слова, — просит Гук, удерживая парня в полусогнутом состоянии, поближе к себе. — Сидите здесь до тех пор, пока я не вернусь, — упрямо сверкает глазами омега, слегка смутившись из-за близости с посторонним парнем. — Я разберусь.       Устало выдохнув, Чонгук поднимает руки в соглашающемся жесте и провожает продавца взглядом. Ещё раз оглядев себя на наличие крови, омега выходит в зал и сразу же встречается лицом к лицу с не самыми приятными людьми на земле. Трое мужчин внимательно осматривают его магазин, явно что-то выискивая. Или кого-то. Кого именно — парень догадывается, но это его магазин, значит, и правила игры тоже его. — Не видели здесь этого человека? — на протянутой фотографии оказывается улыбающееся лицо того самого парня, которому продавец буквально минуту назад зашивал порванный бок. — А должен был? — хмыкает парнишка, стараясь уследить за каждым чужаком на его территории. — Подумайте хорошенько. — Район тихий, посетителей мало. Я бы запомнил, — хмыкает омега, нахмурившись. — А что, это какой-то преступник? Нам следует быть осторожными? — Можно и так сказать, — кивает мужчина, подняв взгляд на потолок. — Можно посмотреть записи с Ваших видеокамер? — Они не работают, — отмахивается продавец, вставая за прилавок. — Сегодня весь день пытался дозвониться в сервис, но мне так и не ответили. — У вас есть склад? — вмешивается другой мужчина, разглядывая дверь, из-за которой вышел омега. — Можно его осмотреть? — Сегодня мне привезли товар, так что там практически некуда ступить. Боюсь, Вы своими габаритами разнесёте мне все коробки, — нервно улыбнувшись, парень барабанит пальцами по прилавку и очень вовремя бросает взгляд на часы. — Вы будете что-нибудь покупать? Мне надо закрывать магазин через две минуты. — Нет, спасибо, — отрицательно мотнув головой, мужчина кладёт перед парнем фотографию и рядом визитку с номером телефона. — Если что-нибудь узнаете, позвоните нам. Этот человек очень опасен. Думаю, Вы, как родитель, озабочены безопасностью своего района.       Расценив его слова, как угрозу, омега едва сдерживается от колкости в ответ и мягко улыбается. Как только подозрительные личности покидают магазин, продавец торопится закрыть дверь и опустить жалюзи. Сердце колотится так сильно, что его, наверное, слышно из соседней коморки, в которой его сын остался наедине с незнакомцем.       Поспешив к ребёнку, парень едва не влетает в комнатку и замечает разыскиваемого парня уже в одежде. Тэхен сидит на коробке, болтая ножками, и явно снова отчитывает незнакомого мужчину. Омега узнаёт это по его выражению лица. — Пришлось перевязать себя самому, а то неприлично показывать ребёнку такие противные вещи, — легкая улыбка касается побледневших губ. — Кстати, мне уже пора. Здесь есть запасной выход? — Да, пройдёмте, — кивает продавец, приглашая парня в соседнее помещение, где располагается склад. — Вы уверены, что справитесь? — Ты и так мне сильно помог, рискуя жизнью. К тому же, меня уже ждут. — Тогда Вам действительно пора, — открыв перед ним дверь, омега сначала оглядывает улицу и после встаёт чуть в сторону, чтобы пропустить посетителя. — Берегите себя. — Спасибо, — подмигивает незнакомец, слегка наклонившись к лицу омеги. — Пак Чимин.       Собственное имя, соскользнувшее с чужих губ, отдаётся глухим ударом под рёбрами и стаей мурашек по коже. Парень накидывает капюшон на голову и ловко выскальзывает за дверь, почти сразу же растворяясь в хитросплетении улиц.       Закрыв за ним дверь, омега спешит в коморку и внутренне возмущается от негодования. С каких это пор его сын такой доверчивый, что называет его имя всем подряд? То, что Чим по непонятным даже ему самому мотивам спас незнакомца, не даёт право разбалтывать настолько личную информацию. Именно поэтому его маленького омегу ждёт серьёзный разговор. — Тэхён!