tangled up in you

Азирафаэль тоскливо смотрит в окно на красивые пейзажи леса и далеких гор. Тянет руку вперед и останавливается буквально в миллиметре от заискрившейся пустоты. Дурацкий барьер, чтоб его! Но ангел дал себе слово не ругаться и не думать о плохом. Всего лишь сотня лет. Не такой большой срок для будущей свободной жизни. Тем более осталось совсем немного. Совсем немного времени до обеда! А до сих пор ничего не приготовлено. Гавриил расстроится. Что весьма нежелательно было бы в данной ситуации, потому что Азирафаэль хотел сегодня сделать попытку. Хотя бы попытку просьбы! О преждевременной свободе. А для этого нужно заручиться хорошим расположением и приготовить шоколадные кексы. Напевая песню себе под нос, он надевает кухонный фартук и начинает творить кулинарное волшебство. Он мог бы использовать свои ангельские силы для лучшего вкуса, но не видел в этом смысла. Ведь в приготовлении пищи и совершенствовании рецептов и был весь интерес. Когда кексы были уже поставлены в печь, Азирафаэль отправился в свою библиотеку, чтобы почитать недавно начатый том. Но его заставил остановиться на полпути услышанный за стенами башни какой-то нехарактерный шум. Кто-то громко ругался? Причем близко к его окнам. Слишком близко для окон на вершине башни. Азирафаэль так и замер в дверном проеме кухни, когда неожиданный посетитель вышиб оконные ставни ногой? По-хозяйски спрыгнул с подоконника, после поправил волосы и приподнял черные очки, чтобы осмотреться. — так ну и где тут у нас …? — договорить он не успел, потому что ангел с испугу врезал гостю первым, что попалось под руку. К его счастью это оказалась сковорода. И эффективный удар свалил не ожидающего подвоха мужчину без сознания. Аккуратно подойти, легонько пнуть ногой, чтобы точно проверить неопасность этого тела. Азирафаэль шумно выдохнул, потому что видимо все это время задерживал дыхание от шока. Его переполняло чувство гордости! Надо же он может постоять за себя! Вон как ловко расправился с этим бандитом. А Гавриил пусть говорит, что Азирафаэль ничего не может. Теперь то он точно докажет, что его можно отпустить! Как говорится, плюс один аргумент в тяжелом споре. И этот аргумент надо было пока куда-нибудь спрятать. Первой в голову приходила библиотека, куда Гавриил почти не заходил. Но оставлять там это тело посреди комнаты было не очень разумной идеей. Спустя полчаса тяжелых раздумий и небольших усилий непрошеный гость был связан бечевкой для тортов и усажен на стул за книжным стеллажом. И только ангел, довольный собой, закрывает двери, как чувствует запах гари. — Ради всего святого, ты спалить нас хочешь, Ази? — первым делом восклицает Гавриил, поднявшись наверх. На кухне, грустно сидя за столом в облаках дыма, Азирафаэль смотрит на подгоревшие шоколадные кексы. Он ведь так старался! Но его отвлекли. — Не понимаю в чем проблема. Посыпь их благодатью, и все поправится, — замечает мужчина, открывая окно. — Вот именно, что не понимаешь! — огрызается ангел, а потом словно опомнившись и заметив хмурые брови собеседника, поправляется, — обидно просто, что я зачитался, а они сгорели. Может ты их поправишь? — Хорошо, — Гавриил тяжело вздыхает и пробегается пальцами по горелым поверхностям. Магия создает хрустящую золотую корочку. Но когда он убирает руки, они весьма заметно трясутся. Азирафаэль, конечно, это замечает, и улыбка сползает с его лица. — Ты в порядке? — Да. Просто устал очень, — колдун тянется за кексами и тяжело опускает руки на стол. — Может чаю? — Лучше спой мне. Ангелу ничего не остается, кроме как кивнуть. Он расправляет сложенные за спиной белые крылья. Те заполняют почти все свободное пространство на кухне. Белые перья стелются по полу тихим шорохом, случайно сбивают кружку со стола и окунаются в муку. Гавриил прячет в ладони тихий смешок, чтобы не обижать Азирафаэля, и тянется к перьям. Запускает руки в мягкий пух и закрывает глаза, чтобы насладиться ангельским пением. Крылья начинают источать слабое свечение, которое озаряет всю комнату. Свет становится все ярче, песня все сильнее. Волосы на голове Гавриила принимают свой привычный темный цвет, а у глаз исчезают видимые морщинки. Мужчина улыбается. Он прямо чувствует исцеляющую теплую волну, пробегающую по всему телу. Песня достигает апогея и смолкает. В это мгновение Кроули открывает свои желтые глаза в темноте библиотеки.