Вера

      Я игриво улыбнулась зеркалу, на скорую руку суша волосы и напевая под нос какую-то приевшуюся песню.       — Ой, детка, между нами временами повеет холодами, Холодами…       Утро начиналось прекрасно!       Я выспалась, не ощутила головной боли, смогла приготовить себе и Кёе прелестный бенто, вымыла свои волосы и даже позвала на завтрак Бьянки, которая в основном питалась едой из ресторана.       — Эх, где мои школьные года?.. — романтично улыбнулась девушка, накалывая на вилку пышный омлет из духовки.       — Ты училась в школе? — натурально удивилась я, замирая на секунду, но всё же продолжила собираться, кружа по квартире в одном лишь белье.       На улице сегодня было несколько прохладно, так что поверх юбки и блузки, которую я решила не подстёгивать бантом, я решила накинуть свой любимый розовый полушубок. Лёгкий, симпатичный и идёт скорее как тёплая кофта. Прелесть. Белые чулки и чёрные ботильоны с солнцезащитными очками в форме кошачьих глаз только добавляли картинке игривых нот.       Бьянки проворчала себе под нос что-то о том, что я разрушаю её мечты, но мне было уже всё равно. Я быстро закинула в себя омлет, кружечку кофе с молоком и тост, выпроваживая девушку к себе.       — Давай, может, после школы увидимся! — крикнула я ей на прощание, шкодливо улыбаясь и выпрыгивая из дома, неспешно направляясь к школе и выписывая руками в воздухе причудливые фигуры.       В голове вперемешку звучала Леди Гага и русский поп, настраивая на странную волну, и я легко подпевала буквально всему, издали замечая Киоко.       — Хэ-э-эй, милая! — задорно махнула я рукой, видя её вытянувшиеся губки, явно подкрашенные сегодня блеском. — О, всё-таки решила начать действовать?       Я подмигнула ей, на ходу поправляя белые чулки и позволяя ветру гулять под короткой юбкой, задирая её до неприличного. Кто-то сзади явно подавился, но мне было насрать.       — Кристина-чан! — слегка порозовели её щёчки, едва она увидела эту картину. — Я просто так… Ну, это же не запрещено…       — И кудри ты тоже просто так накрутила? — понятливо улыбнулась я ей, поудобнее перехватывая розовую, в тон полушубку, сумку.       Киоко забавно топнула ножкой, беря меня под руку и начиная сбивчиво рассказывать, что я не права.       Где-то на полпути встретили мы и Хару, которая явно опаздывала в Мидори судя по спущенным почти к туфлям гольфикам.       — Хахи? Доброе утро, Кристина-кун! — крикнула она на ходу, чуть краснея и смотря мне прямо в вырез рубашки.       Из-за того, что разница в росте у нас с Киоко была около десяти-двенадцати сантиметров, а каблуков, в отличии от меня, подруга не носила, смотрелись мы несколько комично рядом друг с другом. Хотя, в обществе низкорослых японцев я вообще смотрелась странно со своими размерами. Мелкий Савада и того был пониже меня.       — Хм? Хару-чан, ты, вроде бы, редко опаздываешь, нет? — непонимающе склонила я голову, поведя плечами.       — Да, но… Я… Я заметила очень милого ребёночка в костюме и… — чуть замялась юная сталкер, а я задеревенела.       Блять.       — И где он?       — Да тут, за углом…       В голове заиграла Лана Дель Рей.       Хару, ойкнув, быстро побежала дальше, а Киоко, непонимающе глянув на моё застывшее личико, тут же переключилась на Реборна, вырулившего из-за угла вместе с потрёпанным Савадой.       — Ой, какой милый!       Я криво улыбнулась под резким и внимательным взглядом из-под шляпы. Леон приветливо покрутил хвостом, счастливо щурясь.       Вот и встретились, аркобалено. ***       Киоко уже убежала вперёд, а я всё стояла и смотрела на непропорционального ребёнка, который жутко ухмылялся, с научным любопытством посматривая на мою сотобу, которую я автоматически сжала в руках.       — Видишь, Тсуна? — легко протянул Реборн, хитро щурясь и упиваясь мгновениями силы, — Техника соблазнения женщин работает. Мафиози всегда должен хорошо относится к женщинам. Тебе нравится эта девочка?       Савада растерялся.       — Какая из? — тупо переспросил он, забыв смутиться, но Реборна, кажется, это не смутило.       — Вот сейчас и проверим.       И выстрелил.       Вот, казалось бы, у него на шляпе находится милая ящерка, которая любила приставать ко мне с навязчивым желанием сожрать все мои фрукты, а вот у мальца в руке пистолет, который с пугающей точностью пускает в лоб Тсуны пулю. Крови, как и отверстия, впрочем, нет.       Я замираю, ощущая то, как источник Савады, до этого бывший весь в трещинах, лопается, ломая преграды и обдувая меня манящим чистым Небом, к которому меня ведёт словно мотылька фонарь, но Тсуна теряет голову от силы и внешние преграды (кроме трусов, слава Богу) рвутся, ничем более не сковывая парня.       — РЕБОРН! Я ПРИЗНАЮСЬ САСАГАВЕ КИОКО, СО МНОЮ СИЛА!       И бежит туда, куда ушла девушка.       А меня отпускает.       Не моё Небо.       Весь воздух буквально выбивает из лёгких, я и оседаю рядом с насмешливым аркобалено, что легонько поглаживает ящерку на шляпе, наблюдая за моим ошарашенным лицом.       — В школу не опоздаешь? — чуть тянет он, нарочито заботливо убирая мои волосы с земли и перекидывая мне их вперёд.       Я устало выдыхаю и с каким-то мрачным принятием смотрю на Реборна.       — Думаю, что мне простят опоздание, засранец.       Он хмыкает, пряча угрожающие провалы глаз под шляпу, неспешно двигаясь к школе.       — Не сиди на асфальте, для девочек это вредно, Эстранео. ***       Идём мы и правда не спеша, приглядываясь друг к другу и делая определённые выводы исходя из поведения.       Я уверена, что он знает обо мне почти всё.       Я уверена, что знаю о нём многое.       — Как там китаец? — небрежно спрашивает аркобалено, насмешливо сверкая глазами, которые мне невыносимо хочется выколоть во внезапном приступе жажды крови.       — Просто отлично. Всё так же играет в маджонг. А как тебе хлам на моём чердаке? Уже сделал там себе комнату? — парирую я, ходя по крайне острому лезвию, ведь знаю, вижу, насколько силён человек передо мной.       Даже в таком виде.       Он привык, уже привык использовать своё пламя столь виртуозно, что вспышки его были почти невидимы и неощутимы мне, человеку, который тренировался последние десять лет с Дождём выкладываясь по полной по нескольку часов в день. Он прыгал на высокие стойки, бил, защищался — всё он делал с пламенем в сильных ручках, и я вдруг подумала, что мне не хотелось бы встретиться с ним в своём истинном виде.       Фонг был совсем другим, чёрт возьми, никто не предупреждал о…       — О? Дерзишь? — растянул свои губы в улыбке малыш, легко спрыгивая с забора по которому шёл прямо мне в руки, не сомневаясь, что я поймаю.       Я поймала.       — Я думала мы играем в игру «вопрос-ответ», — показательно прижала я его к своим грудям, стремясь не то задушить Реборна, не то заткнуть.       Навсегда, чёрт возьми.       — Ты задала два, — однако, это не возможно…       Он завертелся, бесстыдно устраивая свои ручки словно на удобнейших подлокотниках, и я была почти уверена, что губы его растягиваются всё больше. Жаль, за шляпой не видно.       — Можешь выбрать один.       — Тогда нет.       Я цыкнула.       К школе мы подошли, на удивление, даже быстрее, чем прошли пять минут, за которые источник Тсуны выплеснул почти всё пламя, вновь покрываясь коростой и стремясь закрыться.       И даже увидели, как испуганная Киоко, глядя прямо на огонь во лбу Савады, убегает под крылышко спешащего в класс Такеши, который быстро отводит девочку в помещение. Не глупая она девочка, на самом деле, и правильно поняла слова Тсуны, только вот ей это явно не было нужно…       Реборн задумчиво хмыкнул, глядя на то, как пламя во лбу парня тухнет, возвращая разум в глаза.       Часы пробили 8:30.       В старшей школе Намимори начался урок. ***       — Ей, Кёя, я сегодня у тебя посижу, — вломилась я к парню спустя десять минут от начала урока, всё ещё несколько ошарашенная и задумчивая.       С Реборном и Тсуной я распрощалась быстро, пинками отправляя Саваду домой вместе с киллером всех времён и народов.       — Кристина, зайди сегодня на ужин к нам, — напоследок лишь бросил малыш, даже не прося.       Я закатила глаза, но поинтересовалась, с чего бы мне это делать.       — Ты связана с этим более плотно, чем все остальные сейчас. А человек, которого я вызвал — опаздывает.       Он скрыл свои хитрющие глазки, но говорил вроде бы серьёзно. Поэтому я, наверное, и согласилась, поняв, как ступила уже только стоя под стальными глазами милого Хибари.       — Встретилась с малышом?       — И крупно облажалась, Кё-чан.       Ведь теперь всех собак придётся ловить мне.       А становится мамкой для глупой рыбёшки мне совсем не улыбалось… ***       Бенто я теперь носила всегда в кабинет Кёи, так как попытки спереть мою еду со стороны глупых старшеклассников всё же предпринимались. Не остановили их ни глава клуба бокса на пару с Такеши, ни Хибари, которому без моих бамбуковых коробочек и самому-то жрать было нечего. Пусть и готовила я всегда столько, сколько хватило бы на маленькую ораву младшеклассников, один Кёя стоил всех.       Он невозмутимо съедал почти все онигири с умебоши, оставляя мне, слава Богу, мои креветочные рисовые шарики с комбу, все тамагояки, часть овощей и курицу, которую я отвоёвывала у него с боем и воем.       Фрукты этот троглодит, впрочем, тоже жрал.       — Кёя, а у тебя ничего не лопнет? — с сомнением смотрела я на невозмутимого парня, который одновременно ел рисовый шарик и подписывал документы, распределяя бюджет на клубы.       Не трудно догадаться, какие именно кружки получали больше всего бабок.       Комитет облагораживания школы, Дисциплинарный комитет, который деньги просто проедал, и, как ни странно, музыкальный клуб, который пел гимн Намимори под окнами школы раз в неделю минимум.       Я косила глазом на Хибари, который выглядел в такие моменты менее опасно, чем обычно, но упорно слышала под окнами:       «Дай! Дай нам денег, Кёя!»       — А когда ты денюжки на новую технику в мой клуб выделишь? — тёрлась я около парня, преданно заглядывая тому в глаза.       — Как-нибудь займусь этим, — честно отводил глаза он, ни на йоту не собираясь сдерживать обещание.       Я скрипела зубами, но упорно пыталась выцыганить своё счастье.       А под конец дня плюнула, и потопала на последний урок. Желания смотреть на то, как Кёя без остановки то в бумажках копается, то комитетовцев отчитывает, подгоняя все свои просьбы нежными и ласковыми прикосновениями тонфа, больше не было.       Кажется, это был английский язык.       Киоко, едва увидев меня, активно замахала руками, подзывая к себе и тихонечко передавая деньги в конверте.       — Спасибо, Кристина-чан! — ярко улыбнулась она, теребя пальчиками пуговку на блузке.       Я кивнула, умилительно улыбаясь и видя силуэт тонкого кружева под блузкой. Моя новая работа, которую она тут же примерила и которой я так гордилась.       Тонкое белое кружево-сеточка, расположенная по всему боди, мягкие чашечки лифа с плотными косточками, которые визуально приподнимали грудь, удобная подкладка трусиков…       Одно из лучших повседневно-выходных боди, которое я когда-либо шила. Удобное, красивое, выглядящее невинно и одновременно соблазнительно. Киоко явно захотелось чувствовать себя той, кто может позволить себе такое, поэтому всё больше открывалась как молодая девушка, женщина, которая любит и хочет быть кем-то… Желанной.       И именно в таких размышлениях весь урок английского и прошёл. Написали очередной входной тест, чтобы посмотреть, у кого какие слова в голове витают после праздников, да и витают ли вообще.       Сходила в клуб танцев, отзанимавшись положенное время и потихоньку пошла домой, видя такие же уставшие лица, выползающие из разных помещений школы.       Вообще, состоять в школьном клубе было обязательно для всех, а вот посещать — это уже выбор лично каждого. Киоко вместе с Ханой иногда забегала в клуб выпечки, куда была записана с самого основания, Такеши по канону состоял в бейсбольной команде, а Рёхей с энтузиазмом посещал бокс. Да даже непутёвый Савада был записан в клуб, кажется, дополнительного изучения языков! Хотя, я сомневаюсь, что он туда ходит, но всё же…       Мы с девочками из клуба танцев ставили коллективный танец на соревнования между школами, которое должно пройти в начале мая. По моей идее сделали микс из самых популярных песен за последние сто лет, подобрали многослойные наряды, которые меняли на протяжении всего танца, да выучили движения из культовых эпох. Весело щуря глаза, я предложила включить в программу и знаменитое движение Адриано Челентано, и танец из «Криминального чтива», ожидая реакции Реборна.       Он должен оценить. ***       Вечером, захватив заранее наготовленных равиоли с курицей и салат с мягким сыром, я вышла из дома, любуясь контейнерами и раздумывая на тему еды. Готовить я всегда любила и умела, причём не только японскую и русскую кухню, но и итальянскую, выпросив у давнего языкового помощника парочку названий книг с более-менее распространёнными блюдами. Да так и приноровилась к ней, чаще готовя что-то смешанное. То борщ замучу на обед, то пасту на ужин наготовлю. Японскую же пищу я теперь готовлю реже. Ну, не слишком я люблю белую рыбу, которую тут предпочитают, а вот морепродукты — пожалуйста.       В дом Савад я пришла около шести вечера, когда Нана уже накрывала на стол.       — Ох, Кристина-чан, ты принесла итальянскую еду? Я обязательно положу её на общий стол!       Я разулась, прошла в открытую гостиную, из которой было видно кухню, и села за стол около Реборна, который не спеша потягивал очень неплохой, судя по запаху, кофе. И как только Нана разрешила этому поганцу его пить?..       — Ты принесла итальянскую кухню? — заинтересовано блеснул глазами аркобалено, откладывая в сторону чашечку и слушая тихое щебетание женщины, потихоньку раставляющую тарелки по столу.       — Равиоли и капрезе, — легко пожала я плечиками, собирая волосы в невысокий пучок.       Для разнообразия я сегодня надела лёгкий комбинезон с брюками-кюлотами бежевого цвета и запахнутым верхом с рукавами на три четверти. Стильно, в меру строго, в меру легко и при этом не скрывает достоинств.       Я всегда легко и просто выбирала для себя одежду, считая, что мне есть, чем гордится. Правда, мой стиль всё же отличался от того, в чём среднестатистические японки бегали летом, однако я и японкой то была лишь на четверть. Я любила каблуки и вульгарную одежду, вызывающий макияж и ярких людей.       Я любила быть в центре внимания.       — Хм, — хмыкнул чему-то своему солнечный аркобалено, глядя прямо мне в глаза, — Тебе корона не жмёт?       Я нежно улыбнулась засранцу.       — Не волнуйся. Я привыкла.       И мне всегда нужно было больше. ***       — Зачем ты вмешиваешь Кристину-кун?! — панически орал Тсуна на скучающего Реборна, который спокойно чистил оружие, сидя прямо на столике в комнате пацана. — Ещё и опозорился перед Киоко-тян! Теперь она никогда не посмотрит в мою сторону!       Однако.       Я чуть прыснула, открывая рот для того, чтобы сказать ему, что у него и так никакого шанса нет и не было, но едва Реборн остро глянул в мою сторону, явно догадавшись, о чём я думаю, как рот пришлось заткнуть равиоли.       — Позор — дело смываемое. Ты был под воздействием пули предсмертного желания, — не ответил на первый вопрос малыш, откладывая пистолет в сторону и демонстрируя парню искомый патрон, — Это значит, что блоки с твоей внутренней силы снимаются перед смертью на пять минут, и ты любой ценой выполняешь свою последнее желание. Но, при этом, не умираешь.       — Ничего не понял, — провыл тунец, хватаясь за голову.       Я закатила глаза, засовывая в рот ещё одну равиолину и принимаясь объяснять парню основы чуть проще:       — Короче, смотри. Представь, что у тебя внутри есть маленький шар, который весь покрыт «цепями». Это твоя энергия. В обычном состоянии ты её не используешь, или же используешь лишь малую часть, так как «цепи» тебе мешают. Реборн, стреляя тебе в твою тупую голову этой пулей — снимает «цепи», — я почесала в затылке, поняв, что выразилась несколько неверно, — Точнее, не совсем снимает. Ммм, скорее растягивает на пять минут, да… А потом они снова сжимаются. Но пока они не сжаты, ты можешь использовать свою внутреннюю энергию, пусть и так глупо, тц.       — Да что это за энергия-то?! — вроде понял меня Тсуна, вновь задавая Реборну неудобные вопросы.       Насколько я знаю, о самой сути пламени малыш ему пока рассказывать не планировал…       — Кристина сказала верно. Только не считай, что ты — избранный. У некоторых людей внутри тоже есть такая энергия. И у Кристины тоже, — чуть смутно ответил малыш, уходя от прямого ответа. — Разница лишь в том, что ей не нужны пули, чтобы её использовать, так как, хм… «Цепей» у неё нет.       Тсуна замер у столика, вращая глазами и что-то обдумывая, однако ходу мыслей помешал Реборн, мигом оказываясь у лица парня и пиная его прямо в лоб, мешая.       — Реборн! — возмутился мальчик, тут же теряя концентрацию и переключая внимание на довольного аркобалено.       — Короче. Эти пули — реликвия Вонголы, поэтому ты должен ценить то, что я тут делаю, — махнул в сторону Тсуны ручкой гном, вновь садясь на мини-чемоданчик.       — Вонгола?.. — почесал затылок Савада, вновь стреляя в мою сторону глазками в надежде на то, что я что-нибудь проясню.       Я фыркнула, более поглощённая салатиком, так как мелкий засранец отобрал всю тарелку с оставшимися равиоли.       Реборн закатил глаза, видя моё нежелание помогать ему и продолжил свою лекцию:       — Величайшая мафиозная семья Европы, Королевская, существующая уже более ста лет. Её нынешний босс — Тимотео, нанял меня ради воспитания предводителя нового поколения — Десятого босса. К сожалению, все наследники Ноно сейчас мертвы, знакомься, — издевательски подмигнул малыш, выкладывая перед Тсуной три фотографии.       — Эээ, разве больше никого не осталось? — проблеял Савада, зажмуриваясь.       Я с любопытством заглянула в карточки, разглядывая чёткие картинки трупов. Убиенный Энрико, утопленник Массимо и кости Фредерико. А где же милашка Занзас?..       — Хм, — чуть усмехнулась я, глядя прямо в прищуренные глаза наёмника зная о том, что он скрыл, — Ну, почему же… Есть ещё один наследничек.       Я протянула это больше издевательски, отставляя Капрезе в сторону и вытягиваясь на досках на максимум, уже потихоньку уставая.       — Так пусть он и наследует эту вашу Вонголу! — с новой надеждой затряс парень недовольного моей оговоркой Реборна, — Он там вырос, он наверняка справится лучше!       Я почесала подбородок. Так то Савада был прав, ведь у Занзаса было несколько громадных преимуществ перед мелким трусишкой:       А) У него был статус самого яростного человека в Мафии и громадный авторитет;       Б) У него было мощное и редкое пламя;       В) У него были стальные яйца, чтобы удержать всё говно Вонголы на плаву.       А что имел Тсуна?.. Известного репетитора, нестабильное, хоть в перспективе и мощное чистое пламя Неба и кровь Примо? Это даже не смешно.       — Глупый Тсуна, — вновь треснул Реборн мальчонку, недовольно поглядывая на ухмыляющуюся меня, — Четвёртый наследник, Занзас Эспозито, был отстранён от права наследования. Он поднял бунт против Девятого когда-то, и проиграл, сполна расплатившись за свои ошибки. Так что хватит жевать сопли, ты у меня ещё станешь нормальным боссом, понял?       Тсуна взвыл.       Я злобно захохотала, подыгрывая малышу.       Даже убить его особо сильно больше не хочется!       — А ты чего смеёшься? — продолжил вопить Савада, едва ли не плача, но жалеть его не собирался никто.       — Потому что ты дурак, — честно призналась я, в веселье закусывая губу и с прищуром рассматривая двух человек передо мной. — У тебя нет выбора, а ты надеешься, что пронесёт? Серьёзно?       И вновь засмеялась.       Реборн хмыкнул непонятно чему, скрывая глаза под шляпой.       — Кстати, а ты вообще тут каким боком? — внезапно вспомнила Тсуна, и над головой его словно щёлкнула лампочка.       Он подозрительно меня осмотрел, наконец начиная додумываться, что и я неким образом связана с этой паршивой канителью.       — Потому что она в мафии с рождения, глупый Тсуна, — закатил свои чёртовы глаза мелкий, потихоньку начиная снимать костюмчик и переодеваться во что-то домашнее, — Кристина Эстранео — член Куросаки-гуми, якудза, что заправляли в Намимори когда-то, палач. Бастард семьи Эстранео, признанных вне закона даже в нашей среде. Наёмница. И она имеет связи, так необходимые в этом мире, не так ли?       Я кивнула с лёгкой улыбкой, рассматривая стушевавшегося Саваду так, словно он был мелкой забавной зверушкой.       — Да, верно. Моя семья, Эстранео, были чернейшим пятном в мафии, скоплением всего того, чем пугают детей. Эксперименты над людьми, своими детьми, наркоторговля, работорговля, нарушение закона о гражданских… Они пытались создать нечто с такой силой, с которой бы смогли возвыситься над всеми. А мой отец, настоящий отец, был боссом этой семьи. До тех пор, пока не сдох, конечно.       Я аккуратно придержала Леона, вновь перебравшегося мне на шею, и глянула на бледного Тсуну, которого, как кажется, сейчас стошнит.       — И мне очень повезло, что нашлись люди, готовые меня поддержать.       Реборн кивнул, чуть ревностно глядя на хамелеона, уже переодетый в милую розовую футболочку и чёрные шорты с тапочками. Сильнейший киллер этого сраного мира сейчас ходил передо мной в домашней одежде, не стремясь меня грохнуть! Я нервно усмехнулась. Будет, что рассказать внукам.       — И тебе тоже придётся искать таких людей, — резко оборвала я свои мысли, возвращаясь к потерянному Саваде, — Или сдохнешь. Как папашка мой. От пули в лоб.       И Тсуна всё-таки не выдержал, убегая в сортир.       Я пожала плечами.       — Если будут вопросы — спрашивай! — крикнула я ему вдогонку, видя намекающий взгляд Реборна.       — А ты на него похожа, — задумчиво протянул малец, рассматривая меня своими глазами — дулами ружей, — Деметрий был тем ещё психом.       — Как и ты, засранец, как и ты, — легко и нежно улыбнулась я Реборну.       И была такова. ***       На следующий день в школе творился форменный пиздец.       Одноклассники заулюлюкали сразу же, едва в класс припёрся помятый Савада, нарекая его теперь не просто «Неудачником», а «Эро-Неудачником, светящим трусами на постоянной основе».       Киоко неловко передёрнула плечами, глядя на застывшего Такеши, но я легонько потрепала её по голове, успокаивая и вновь используя своё прохладное пламя, натыкаясь на непонятный взгляд Ямамото.       — И куда его понесли? — чуть пробурчала я, лениво глядя на то, как парня хватают под руки и волокут куда-то вниз всей гурьбой.       — Мочида-семпай собрался мстить за Киоко-чан, и все решили проконтролировать, чтобы Савада не сбежал, — весело проговорила Хана, копаясь в телефоне.       Я хмыкнула, разминаясь и подходя к Такеши.       — Идёшь на это бесплатное шоу?       Парень мило улыбнулся, поднимаясь из-за парты и закидывая мне на плечо руку. Тактильный мальчик, но что уж тут, я была не хуже, шлёпая его по заднице и прыгая к выходу.       — А ты сомневалась, милая? — чуть приоткрыл он глаза.       Холодные, злые.       — Никогда, милый.       До спортзала мы дошли быстро и уже на подходе я услышала вдали выстрел, а буквально через пару секунд вперёд нас пронёсся Тсуна в алых труселях, которые чудом не рвались каждый раз, едва в голову парня прилетала пуля.       Такеши приподнял бровь, но ничего не сказал, странным взглядом рассматривая огонь во лбу Савады.       Я прикусила губу, заходя в зал и сразу же направляясь в сторону сдерживающего злость Кёи, сидящего в гордом одиночестве на скамейке у дальней стены. Мёртвая зона, образовавшаяся вокруг него не отталкивала, разве что, меня да Рёхея, с которым я легко обнялась, здороваясь.       Боксёр хмуро кивнул, сидя прямо на полу и привалившись к стенке, с непонятными мне эмоциями рассматривая Саваду. Парень ему нравился не слишком, в отличии от канона, и терпел его в компании он явно ради Такеши, с которым он был неплохими друзьями. По словам Сасагавы, Тсунаёши ему не нравился просто из-за характера, но я чувствовала, что дело не только в нём. Однако спрашивать не стала, решив подождать, пока Рёхей не скажет всё сам. А рано или поздно он скажет.       — Что, запретили вмешиваться? — криво улыбнулась я, краем глаза замечая довольного Реборна у входа, который беседовал с человеком за стеной.       Кёя глухо зарычал, сдерживаясь едва ли на силе воли. Я аккуратно приобняла каменного парня, чувствуя, как его потряхивает, и тихонько положила свою голову ему на плечо, начиная воздействовать на него пламенем.       Хибари глубоко вздохнул, перехватывая мою руку и прижимая крепче, явно оставляя грубые синяки.       Многие смущённо отвернулись, видя в этой картине явно интимный подтекст, но для нас он был интимным в несколько другом плане, чем думали остальные.       Парень сквозь зубы выдохнул мне в ухо, ещё сильнее сжимая мою талию и руку, вызывая мурашки и тихий стон боли куда-то в его шею, но Кёя знал, что это были пустяки для меня. Вреда он мне не причинил бы ни в каком состоянии и я знала это так же, как знаю своё имя.       Мои пальчики аккуратно впились ему в спину, стремясь передать больше пламени Дождя, на которое так сильно подсел мой милый друг, словно наркоман требуя ещё и ещё. Ещё бы, хах. Моё пламя не шло ни в какое сравнение с теми успокоительными, которые пил Кёя, стремясь сдерживать свою агрессию и внутреннее Облако. А пил он их действительно часто и много до тех пор, пока не узнала я, резко воспротивившись и предложив альтернативу взбешённому Хибари. На моё удивление, он согласился, выкинув все таблетки, заменив их теми отварами и сборами, которые я напитывала по-максимуму, а в отдельных случаях получая моё пламя через мощный телесный контакт, как сейчас. Суть была в том, чтобы как можно ближе прижаться к источнику другого человека своим, передавая пламя напрямую. И я делала это каждый раз, едва требовалось, ощущая потребность Хибари в покое. Брала за руку, приобнимала и делала своё дело. Иногда этого просил и Рёхей, в чём я не отказывала, ведь случалось это редко и только в экстренных ситуациях.       — Кристина, — отвлёк меня от мыслей Кёя, более не сжимая меня так яростно и легонько поглаживая наливающиеся синяки, — Будь аккуратней, прошу…       Я чуть кивнула, вновь выдыхая в шею моего милого друга, замечая пар, выходящий из моих лёгких.       — Конечно. ***       Тсуна выиграл самым неординарным способом, оставив Мочиду-семпая лысым и в обмороке, заслужив тем самым уважение и славу в глазах одноклассников, совершенно не понимая, что это явно не навсегда.       Киоко, видя мой кивок, всё же подошла к Саваде, неловко улыбаясь и переводя его признание в шутку, явно смущаясь ответить прямо, что парню ничего не светит.       Дисциплинарный комитет под предводительством успокоившегося Кёи быстро убрал последствия этого цирка, разгоняя учеников по кабинетам и отправляя Кенске в больницу, ответственно подходя к своему делу. Такеши, после всего этого фарса перебросившись со мной парой слов, пообещал заскочить ко мне на днях, задумчиво прикрывая глаза и не решаясь спросить прямо, что произошло на самом деле.       Урок я пропустила, сидя в кабинете Кёи в объятиях отогревающего меня Рёхея, который бурчал что-то о том, что терпеть Саваду в качестве ухажёра его сестры он уже не сможет точно.       — А Такеши бы вытерпел? — с любопытством спросила я, попивая горячий фруктовый чай с печеньем и кидая Кёе упаковку моти.       Тот ловко поймал её, крутясь на стуле и плюя в потолок, морщась при взгляде на стопки бумаг. Устроил себе отдых, мой милый мальчик, уух.       Рёхей задумался, аккуратно растирая мои ладони, но кивнул, подозрительно оглядывая моё счастливое лицо.       — А что, он тоже хочет быть с Киоко?       Я на радостях и поведала, что его милая сестра уже давно посматривает в сторону моего однокашника, как и он в её.       — Сойдёт, — вынес вердикт Сасагава, беря в руки песочное печенье.       Я довольно улыбнулась.       Кёя переглянулся с Рёхеем, кивая тому на ещё одну кружку с чаем, взглядом давая понять, что налил он её не просто так, а для боксёра.       Сасагава легко и непринуждённо улыбнулся другу, чуть прикрывая глаза.       Доверие между тремя людьми в кабинете цвело всё сильнее, доходя почти до абсолюта и не собираясь вянуть ещё много лет.