I'll only hurt you if you let me.

За окном я вижу, что мы уже проезжаем в центре города, в районе Даунтаун. И что меня действительно пугает, так это то, что мы проезжаем худшую его часть. Несмотря на то, что власти начали выделять огромное количество денег на отстройку новых домов, тут так же еще осталось полно невзрачных улиц со старыми маленькими домами, которые, как кажется, сейчас рассыпятся. Я жаловалась на Даунтаун? А мы приехали в Скид Роу – самое, на мой взгляд, неблагополучное место в Лос-Анджелесе. Улицы этого района полны расставленными на тротуарах палатками, коробками, и прочего мусора. Люди, в основном, тут живут прямо на улице. Здесь собралось самое дно – заросшие грязью бомжи, наркоманы и алкоголики, среди которых огромный процент страдают серьезными расстройствами психики. Одним словом – ужас, и Даунтаун был бы сказкой в сравнение с этим притоном, который был создан самим дьяволом. И делать в этом районе нормальным людям совершенно нечего, только если щекотать себе нервы. Моя школа находится на северо-востоке Лос-Анджелеса. Мы так далеко от нее, от дома… Черт, как же мне страшно. В горле пересохло, а сердце колотится, как ненормальное. Я чувствовала, что обречена. Всей душой понимала, что это конец, я тут одна, и никто не станет мне помогать, как бы сильно я не кричала. Нет, возможно меня не убьют, но я предпочла бы умереть здесь в перестрелке, нежели быть в лапах этих ублюдков. Я не знаю, что мне делать. Я растеряна и напугана. Никогда не чувствовала себя более жалко, чем сейчас. Черт, мною действительно сейчас просто воспользуются? Оставив машину во дворе, мы заходим в небольшое четырехэтажное здание, фасады которого выкрашены в светло-бежевый цвет. Это был жилой дом, но жители этих квартир мало чем отличались от тех людей, что жили в палатках на улице, разве что имели кровать и крышу над головой, которая в любой момент может обрушится – сейчас только об этом и мечтаю, это был бы лучший выход из ситуации.

***

Парень с синими дредами шел прямо за моей спиной. Наверное следил, чтобы я не убежала, громила же был впереди всех, а в его руках звенела связка ключей, которую он не спеша покручивал на пальцах. Он остановился около двери, которая находилась в коридоре на первом этаже, немного не доходя до лестничной площадки – она была одна на весь дом, и располагалась в конце длинного коридора.(как примерно выглядел коридор: https://pin.it/xmkzxyntzfigtf) Выбрав нужный ключ, громила вставил его в замочную скважину и прокрутил два раза. Дверь открылась и меня грубо толкнули внутрь. Резкий запах сырости, аммиака и кого-то умершего ударил мне в нос, что глаза невольно прослезились. Отвратительное место. Это была однокомнатная квартира, где практически не было обоев и мебели, только гостиная выглядела еще более менее сносно – белые обои, которые у самого потолка уже пожелтели от сырости, ковролин, который был изношен до ужаса, небольшой столик и очень старый и пыльный черный диван, от которого ужасно разило. По всей квартире был разбросан мусор: бутылки, окурки, рваная одежда, пакетики из под наркоты и прочие признаки жизни отсталых людей, которые пошли по пути саморазрушения. Они явно не жили в этой квартире, ведь были сами не дурно одеты и имели хороший автомобиль. Возможно, они приходили сюда ради дури и шлюх, ведь полицейским уже нет дела до наркоманов в этой районе, а во всех остальных частях Лос-Анджелеса за это занятие можно было неплохо влипнуть.

***

Меня усадили на этот злосчастный диван. Надеюсь, что мои брюки не возьмут его запах. Что, серьезно? Ты еще можешь думать о том, как будут пахнуть твои брюки? За все время они ни разу не обращались друг к другу по имени, используя вместо них осточертевшее "эй", которое резало мой слух все больше и больше. Громила поставил столик передо мной и скрылся в прихожей, оттуда же вышел парень с дредами. На нем уже не было футболки, и он шел ко мне. Мой пульс ускорился, тело было напряжено до предела, а пальцы дергались сами по себе, ожидая всего самого худшего. Снова послышались тяжелые шаги, спустя всего пару минут, к нам вернулся громила и поставил на стол… Камеру? Ва-а-у, классно, Картер! Тебе только 17 исполнилось, а ты уже станешь звездой в фильмах эротического характера! Установив камеру на штатив и проверив качество съемки, он с приятелем принялся вешать хромакей сзади дивана, на котором я сидела. Если Бог существует, то он явно смеется надо мной… Экшн-порно, что может быть лучше?

***

Еще пару мгновений, и вроде бы все началось – камера включилась и ко мне подошел парень с дредами. Он жадно впился в мои губы. Прежде, у меня не было опыта, но я точно могу сказать – нет, это был не поцелуй, не так я себе представляла этот момент. Он будто обгрызал мне все, что можно было. Было так больно, что губы пульсировали. Он буквально насиловал мой рот своим языком, это омерзительно. Он остановился. И единственное, чем я ответила ему на его поцелуй, так это плевком в лицо. Тварь! – он вытер свой подбородок тыльной стороной ладони и посмотрел на нее. В комнате раздался смачный шлепок. Моя щека будто в огне, а в ушах слышался звон. Неприятно жгло, даже глаза прослезились. С каждой секундой боль все нарастала, а жжение становилось невыносимым. Отряхнув руку, этот ублюдок повалил меня на спину. Второй же принялся ему помогать и прижал мои руки к дивану, убрав их выше моей головы. Я пытаюсь сопротивляться, отпинываться, кусаться, но силы слишком неравны. Черт, этот подонок небрежно разорвал на мне футболку от воротника до живота, оставив при этом кучу царапин на моей шее, которые отдавались пульсирующей болью. Я до сих пор пытаюсь отбиться от них, но я уже выдыхаюсь, и мои движения становятся все менее уверенными. Я уже сдаюсь. – Всем оставаться на своих местах, при любом движении – стреляю, – все словно остановилось, на пороге стояло двое вооруженных пистолетами людей в черной одежде. – Все чисто, можешь заходить, – добавил он кому-то по рации. Прошло менее минуты, прежде чем в квартире появился до боли знакомый силуэт. Она находилась позади охраны, и шла за ними держа дистанцию в метр. Никогда бы не подумала, что буду рада видеть Билли. – Руки вверх, а затем на пол, – спокойно и уверенно проговорил мужчина в черной футболке. Мои кисти наконец были свободны, и я могу размять затекшие конечности. Я встала, и тут же Билли протягивает мне свою куртку. Неловкое молчание. Кажется, я забыла, что моя футболка разорвана в клочья, и она уже не способна ничего прикрыть. Приняв помощь, мое лицо стало красным, а Айлиш стояла как всегда – невозмутимо.

***

Пока все разбирались в квартире с этими двумя, меня посадили в фургон. Через треть часа все тоже вернулись, и меня наконец скоро отвезут домой, подальше от этого ужаса. От тех парней не удалось добыть достаточного количества информации, только то, что меня действительно выдали за проститутку. Для чего все это должно было сниматься на камеру, они объяснили, что так попросил Джей. Вероятно, чтобы обличать мое непристойное поведение перед всей школой, имея при этом все доказательства, тем самым усугубив мое положение. Жажда наслаждения делает жестоким. Никогда бы не подумала, что попаду в такую ситуацию. Все это напоминает мне второсортный подростковый сериал, где главная героиня – сама исключительность, и попадает в совершенно исключительные ситуации. Даже смешно, хотя хочется плакать.

***

– Мы просмотрели видеозаписи, тебе бы приложить лед, – заметила темноволосая, обратив внимание на мою щеку. Я кивнула в ответ. Фургон тронулся. До сих пор не могу осознать, что произошло. Такое странное ощущение, будто бы ничего и не было, но меня до сих пор трясет, хотя, как мне кажется, я уже даже успокоилась. Темнеет, а я только подъезжаю к дому. Если бы я жила с родителями, они бы явно сошли с ума от того, что произошло со мной сегодня, и я бы больше никогда не увидела улицу. Но к счастью, полгода назад они с моим младшим братом переехали в другой штат, а я осталась тут, в нашем доме, пока не закончу школу. Мне предлагали перейти в другое учебное заведение, но я отказалась и, наверное, зря. Конечно, в том, чтобы жить одной есть огромное количество положительных моментов, но иногда становится слишком одиноко.

***

Четыре дня я не появлялась в школе. Я была эмоционально подавлена, и единственное, что мне сейчас нужно – побыть наедине с собой, и навести порядок в своей голове. Весьма опасное занятие, но оно может быть полезным, если не зайти далеко.