Каковы твои намерения, Эрен?

Я был таким ребёнком и не заметил очевидных вещей. Я совершенно не думал об этом раньше… О моём брате Зике, об отце, о матери своей и матери брата… Всё так сложно, и одновременно просто. Жаль, я не могу засунуть свои мозги в головы всех людей. Но, для того, чтобы мой план точно сработал, я должен сохранить свои мысли при себе. Возможно, никто и никогда не узнает, что я собирался сделать, или я уже умру к тому моменту, но я просто обязан. Микаса и Армин ничего не знают. Странно, да? Они мои лучшие друзья и мы всегда держались вместе. Но, это то, что я не хочу взваливать на их плечи. Они должны выжить. Пожалуйста, живите! Вы ещё не знаете, но всё, что я сделаю потом… Чтобы Вы там не увидели и не услышали, я ваш друг.  — Эрен? Ты в порядке? — Спрашивает меня Армин. Я не оборачиваюсь. Молчу и смотрю вдаль, вижу только море и солнце. Как красиво. Я не вижу лица своих друзей, но точно знаю, что они там и смотрят на меня. Они ждут ответ.  — За морем наши враги, — отвечаю я. — Их нужно истребить, — не так. Если понадобиться, то истреблю, а если удастся договориться? Я хочу узнать своих противников лучше. Чем больше я буду знать, тем больше будет шансов завершить эту бесконечную войну. Так много ещё нужно успеть сделать, но у меня время очень сильно ограничено. Я не хочу передавать силу своим друзьям, или кому-то ещё, поэтому, я просто обязан сделать это сам и продержаться как можно дольше. Я поставил на карту всё, ценой всего. У меня нет дороги назад. У меня нет времени на слабость. Эта битва уже началась… Я долго думал о своём отце. Почему я раньше не заметил, что я или Зик для него лишь часть плана? Кажется, этот человек не видит границ между друзьями и врагами. Он переписывался с незнакомым человеком долгое время и безоговорочно верил каждому его слову. Как глупо, отец! Как можно было верить тому, кого совсем не знаешь? Тебе промыли мозги, а ты промыл их тем, кто за тобой пошёл, слепо доверяя каждому твоему слову. У тебя пропала сестра, и ясно как день, что её убили, потому что она была такого же мнения, а ты решил подвергнуть опасности всех остальных? И что из этого вышло? Ты выжил, но какой ценой? Все, кого ты знал стали тупыми титанами и бродят вокруг в поисках новых жертв. Твой первенец предал вас, а потом оказалось, что так было задумано. Чёртовы убийцы! Вы с мистером Крюгером не пощадили никого. Твоя первая жена — тупой титан, что убил твою вторую жену… Мама… А знала ли ты, мам, что за человек этот Гриша Йегер? Я думаю, что ты не знала. Ты просто хотела быть счастливой женой и матерью, но… Ему изначально нужен был я? Ребёнок, который проникнется намерениями развед. отряда? Который вступит в него, но при этом унаследует триклятую силу титана? Ты собственного сына практически проклял, как и моего брата. Если бы не ты, и не всё это, возможно, мы могли бы быть большой и дружной семьёй… А что теперь? Я сделал как ты рассчитывал. Я унаследовал твою силу и ту, что ты украл у Фриды, узнал все твои тайны, и сижу на цепи у этого самого развед. отряда как щенок на верёвочке. Раньше, я считал, что они герои, но нет. Человек, который присматривает за мной, чтобы с цепи не сорвался, настоящий бандит. Он не знает, что хорошо, что плохо. Ему плевать кого бить. А мне приходится это терпеть. Эрвин Смит был монстром, что танцевал на горе трупов, по которой он шёл всю жизнь ради мечты, и так ничего и не добился. В итоге, я рад, что он отказался от той сыворотки, и мой друг Армин выжил. Армин, ты выглядишь таким слабым, а на самом деле ты очень силён духом. Ты придумал то, до чего Смит даже не смог бы додуматься. Ты столько планов привёл в исполнение, и это обошлось минимальным количеством жертв.  — Если есть яд, то должны были придумать и антидот. А если нет, надо начать придумывать…  — Ты что-то сказал, Эрен? — Чёрт, я сказал это вслух. Микаса это, разумеется, услышала.  — Ты это о чём? — И Армин тоже…  — Я о сыворотке, что позволяет создавать огромные человеческие тела. — Правильно. Надо было сказать это Армину. Может быть он додумается до того, как её сделать или где достать?  — Но в истории сказано, что это проклятье Имир. В обмен на огромную силу, у тебя отнимается огромная часть жизни. — Попыталась с умничать Микаса. Она как всегда. Пора бы понять, что мир вокруг Аккерманов не вращается. Не то, чтобы я ненавижу её, но её опека меня подбешивает. Это одна из причин, почему я свои планы храню в секрете.  — Нет. Эрен прав, — вмешался Армин. Я в нём не сомневался. — Нас всю жизнь обманывали на счёт природы титанов. И я уверен, что про Имир, тоже, скорее всего, придумали красивую легенду. А на деле оказалось, что все тупые титаны были людьми, а те, кто обладает силой, действительно сократили свою жизнь, но не из-за проклятия, — он отпил немного воды из своей кружки. Видимо, в горле пересохло. Но никто не стал его перебивать. — Просто, это огромная нагрузка на тело. Это как вирус, как болезнь. И те, кто с ней знаком, рассчитал, что примерная продолжительность жизни около четырнадцати — пятнадцати лет после первого введения. Но я считаю, Эрен, — он взглянул на меня как-то обеспокоено, — что каждая новая сыворотка, что даёт способности, сокращает жизнь ещё больше. Поэтому, не исключено, что есть и антидот, что выводит всё это из организма! И если такое лекарство есть, то нужно его достать, а если нет… Можно попробовать создать… Как же я рад, что он ещё с нами. Он один из немногих, кто может здраво мыслить вне боя. Не то, что некоторые… Тут я осмотрелся, и заметил этого гномика в окно. Я как-то читал в книге Армина о сказочных существах. Это трудолюбивые маленькие жители гор. Они добрые и носят смешные, разноцветные колпачки. Всё сходится. Леви из подземного города и отлично там прошёл аклиматизацию. Он довольно трудолюбив… физически, но мозги свои он совсем, походу, не напрягает. Ему бы колпак и вылитый гном. Только злой гном… Ворчун. Я буду мысленно звать его «Ворчун». Усмехнувшись своим мыслям, я продолжил есть под удивлённые взгляды друзей. Наверное, они думают, что я сошёл с ума или что я испытываю радость от того, что нахожусь под присмотром лучшего солдата? Пусть так. Мне же так нравится получать от него сапогом прямо по лицу, чтоб аж искры летели и зубы в разные стороны. А запах земли, по которой он прошёлся… Я это целовать должен. И вообще, если он меня бьёт, я должен быть благодарен этой мане небесной. НЕТ! Конечно, я понимаю, что у меня есть регенерация, и всё обратно срастётся, отрастёт, заживёт. Но, это не означает, что я не чувствую боли. "Я так зол, сорву свою злость на Эрене, всё-равно потом всё заживёт". Раздражает. Он меня бесит. Как можно так обращаться с человеком? Да, со мной потом всё будет хорошо, но я же всё чувствую. Боль, раздражение и гнев... Вот, что я испытываю. Но, ты научил меня огромному терпению. Когда придёт время, я буду отомщён за все свои страдания от тебя, капитан. Ублюдок он. Бьёт совершенно внезапно и когда я обездвижен. Каждый раз! Каждый чёртов раз! И я вынужден терпеть, чтобы не умереть раньше времени и исполнить свой план в жизнь. Но, по-хорошему, залезть бы в титана и растоптать его. А то иж ты, деловая колбаса! Меня бесит, что я должен выполнять их приказы, делать огромную работу, а потом возвращаться в подвал, за решётку. Меня там обуздать легче? Сразу видно, что ты не очень умный, Леви, так как я стал титаном под землёй и побежал за Энни. Никакие подвалы не могут это остановить. И ты не сможешь. Может ты и быстрый, но не сильнее меня. Я это понял. Ты никогда не бил меня, когда у меня были руки свободны или один на один. Может, ты боишься меня? Тогда я понимаю. А эксперименты Ханджи? Армин сказал, что лишнее превращение тоже может сократить мою жизнь. Чёрт! Да у меня совсем почти не остаётся времени. Надо действовать. Я должен сбежать. Они меня не послушают. Они не думают наперёд. Надо вырваться из подвала и попасть на материк за этим огромным морем. Раз вы не хотите, то я пойду туда сам. Не я чудовище, это вы монстры, люди. Вы самые страшные монстры во вселенной, которые идут на всё ради своих целей, и не считаетесь ни с чужими жизнями, ни с чужим мнением. И я человек. Я тоже пойду до конца. Глаз за глаз, зуб за зуб. Я Эрен Йегер, сын Гриши и Карлы Йегер... Родом из Шиганшины... И это то, что я никому не могу рассказать. Мои мысли.