El futuro es ahora

      Глупцом Джжзре не был, но намудачил феерично. Будь они на флоте, карем бы сейчас летел в отставку следом за лисом, настучавшим в бубен старшему офицеру. Но они были не на флоте, а где-то в галактическом захолустье без возможности хоть как-то повлиять на события, так что альфа удовлетворился тем, что оттаскал компаньона по всему алфавиту — четырёхрукий, потупившись, молчал во время словесной экзекуции, понимал, сволочь, что наворотил дел, — и уже после принялся разгребать последствия.       Да-а-а, хороша жопа, глубока, необъятна — прям самое время воскуривать ароматическую палочку и думать, где и когда они успели так нагрешить, что неприятности посыпались на экипаж как из рога изобилия. Карма, папу её.       При помощи ящеров Кьер с третьего пинка запустил полусдохший аккумулятор и снова накрыл контейнеры щитом. Заряда хватало всего на двое суток, однако Кьер не планировал торчать на станции так долго. Альфа собирался продать или выменять на запчасти кое-какую добычу с прошлых заходов — и по-тихому улизнуть от Зрящего и его симбиотика о двенадцати щупальцах. Уверенности в успехе предприятия не было, зато авантюрных идей хоть отбавляй. Как там говорили на старой Земле — посади за печатную машинку миллион обезьян…       Кьер вернулся в бар. Хари за столиком не было. Зрящий тоже исчез, так что на лавке вольготно раскинулся один Шие, который добивал выпивку лиса и ел стружку, как в лучших терранских ресторанах — отставив когтистый мизинец. Аристократ чешуйчатый, блядь!       — Где Хари? — альфа хлопнул рептилию по плечу. Шие подскочил, чуть не расплескав содержимое стакана.       — Ушол! Босс, ты чо такой внизапный? Я чуть ни пралил, а больши ниту!       Кьер закатил глаза — ящер был как всегда предсказуем.       — Куда ушёл?       Шие, не выпуская из лапы стакан, объяснил, что лис отвалил почти сразу же после Кьера, за ним утащился и «тилипат». А вот куда и зачем направился Хари, ящер не знал — его больше привлекала недопитая лисом бормотуха.       Альфа чертыхнулся. В принципе, на «Копье» самодеятельность была в порядке вещей. От команды никто не требовал суровой армейской дисциплины, да и бессмысленно было призывать к порядку пиратов, которые привыкли жить, как получится. Но, в конце концов, хотя бы у лиса должно же быть соображение, что капитану видней?       Должно, да не обязано. Вот ведь ещё один инициативный балбес, как будто Джжзре с его экономией было мало.       Кьер пошатался по залу, высматривая среди пёстрого сброда одинаково серебристых Хари и Зрящего. Как вести себя с телепатом, альфа пока не придумал, но главную заповедь успешного капера он усвоил хорошо — никогда и ни в чём не признаваться, даже если доказательства суют прямо под нос. Со Зрящим эта заповедь могла и не сработать, только Кьер намеревался стоять на своём до последнего: ничего не видел, ничего не знаю, это не наше. А там пойди докажи, кто, где и почему.       Хари на горизонте не наблюдалось (это было плохо), телепата тоже (а вот это уже хорошо), так что альфа перекинулся парой слов с инопланетниками, вскользь полюбопытствовав, где можно продать товар. Его дружно отправили к хозяину, тому самому Тори, или бармену, но предупредили, что иные ждут встречи с ним неделями. И всё бы ничего, только вот недели у Кьера не было.       Любой космический бродяга при желании мог разыскать иголку в стоге сена, не то чтобы целого человека на станции, однако неудача постигла альфу сразу же, как только он начал действовать. Бармен за стойкой испарился — как чуял, что в нём нуждаются; чужаки, к которым Кьер обращался с вопросами, сами были озабочены поисками хозяина, чтобы впарить награбленное, в том числе и те самые тросы от лифтов, а ящеры-вышибалы крайне невежливо указали альфе направление, куда ему следует пройти. Кьер в долгу не остался, вербально поимев рептилий и всех их родственников, близких и не особо, чем повеселил очередь у ворот.       Стало полегче, словно с бранью альфа выпустил весь скопившийся негатив — но только морально. Насущные проблемы никуда не делись. Время, долбанное время утекало, как песок, и чем меньше его оставалось, тем быстрее оно летело. Кьер уже второй час таскался по бару, успел посидеть с Шие — ящер каким-то макаром развёл на угощение соседей-грибов, — пообщался с висящим в гнезде инопланетником, похожим на улиточку — тот слушал Кьера очень внимательно и даже заинтересованно курлыкал. Но ни хозяин, ни бармен, ни балбес Хари так и не появились, словно их в космос засосало.       Зато со стороны технического хода показался тот самый омега с охапкой синей травы в руках. Следом за ним местный ящер тащил хромированный, с полметра высотой, сосуд. Мальчишка и ящер прошли к дверям, омега носом ткнул сенсорный датчик, пропустил рептилию вперёд, чтобы тот занёс свою ношу в подсобку, и благодарно кивнул инопланетнику.       Кьер азартно засверкал глазами — как говорится, на безрыбье и омега хозяин. Эх, была не была!       Он попрощался с улиточкой — чужак помахал ему глазом на стебельке, — и проскользнул в отсек, оказавшийся чем-то вроде кухни: там были установлены ещё три пищевых комбайна, собранная на коленке плита и куча всякой хозяйственной утвари — альфа, кулинарных академий не заканчивавший, даже названий не знал.       Омега как раз раскладывал на столе траву и что-то напевал себе под нос, пристукивая в ритм каблуком ботинка. На вошедшего альфу он даже не посмотрел.       — Ярких звёзд, — сказал Кьер, подойдя к омеге чуть ли не вплотную. Омега недовольно передёрнул плечами, но не ответил.       Оказывается, от мальчишки пахло яблоками — свежо, чуть терпко. Альфа помнил его, этот запах из далёкого детства, когда они с братьями ватагой набегали на дядькин сад и обрывали прямо с деревьев крупные, в два кулака, плоды — модифицированные, но всё равно очень вкусные. Яблоки были зелёные, крепкие, тонкошкурые, с ощутимой кислинкой, и так одуряюще пахли, что рот сразу наполнялся слюной. Кьер шумно втянул носом воздух рядом с волосами омеги. Запаха другого альфы на мальчишке не было, из чего Кьер сделал вывод, что хозяин станции либо бета, либо другой омега, но омегу в качестве верховного повелителя туземной шушеры альфа представлял слабо. Значит, бета. Оно и проще — во всех смыслах.       — Фу, воняешь, как дохлый тарлак, — спокойно сказал омега, не отрываясь от работы. — Выйди отсюда.       — А то что? — не удержался Кьер. Альфа, конечно, понимал, что это не лучший способ установить контакт с омегой, который на него сердит, но за собственный запах оскорбился.       — А то я тебе вмажу вот этим самым, — всё тем же ровным голосом объяснил омега и бухнул на стол перед собой живую толстую личинку, любимое лакомство карем. Личинка отчаянно извивалась, подпрыгивала, и омега раздавил пальцами хитиновый щиток, защищавший мягкую голову. Кьер поморщился — зрелище было весьма мерзким — и сделал шаг назад.       — В порту ты был вежливее.       — Зато ты корчил из себя непонятно кого. Всё, альфятина, я занят. И ты мне мешаешь.       Кьер растерялся. Так жёстко и так безразлично его не отшивал ещё ни один омега. Даже муж, прежде чем уйти, ограничился лёгким скандалом и «слизняком» — ничего обидного, если учесть, какую брань в свой адрес альфа слышал после этого.       — Послушай, — неуверенно произнёс Кьер. Он хотел как-то оправдаться, объяснить, что не имел дурных намерений и именно этот омега просто оказался рядом в ненужное время, но вместо мыслей в голове был только дурманящий аромат яблок, такой родной, чистый, с той самой кислинкой, и альфа смог выдавить из себя неуклюжее: — Извини… за тот случай.       — Я сказал, ты мне мешаешь, — холодно ответил омежка. — Карем позвать, чтобы он тебя выкинул?       Как раз карем Кьеру и был нужен, но альфа не мог больше думать ни о чём, кроме омеги перед ним. Зрящие, симбиотики, двигло — да пусть летят в чёрную дыру вместе со всеми звёздами и планетами. Пусть туда же летит хозяин с барменом, Джжзре и его знакомые, лишь бы оставался рядом этот головокружительный запах, не такой изысканный, как у всех омег благородного происхождения, но зато желанный, вкусный, сводящий с ума.       — Постой, я тебе предложить хотел…       — Что предложить? — с небрежным любопытством спросил омега, и Кьер внутренне возликовал — лёд тронулся. Равнодушие сменилось хоть какими-то эмоциями, пусть они предназначались не альфе, а лишь его словам.       — Мы бы могли отвезти тебя с лисятами домой, когда двигатели починим. Хочешь?       — Ах, домо-о-ой, — просюсюкал омежка, всплеснул руками, в одной из которых была зажата умерщвленная личинка. — Теперь ты меня послушай, альфятина, — паренёк грозно ткнул его личинкой в грудь, оставив на комбезе пятно слизи. — У тебя на роже написано, что ты такой же разбойник, как и любой на этой станции. Сейчас ты мне в уши поёшь, полагая, вот омега, дурачок наивный, раскиснет и сам в руки пойдёт, даже напрягаться не надо. Лёгкие денежки, думаешь, да? А я тебе скажу, что здесь верить нельзя никому, особенно тебе, благородный герой омежьего романа, бляха! Пиздуй отсюда нахуй!       Оторопевший Кьер позволил вытолкать себя из «кухни» и даже не сопротивлялся, когда омега для ускорения наподдал ему по заднице многострадальной личинкой.       — Когда я нуждался в помощи, ты меня послал, — язвительно сказал мальчишка Кьеру в спину. — А теперь мне твоя помощь не упёрлась, так что катись, тупая органика. Мне и здесь хорошо!       Больше тут говорить было не о чем. Кьер вздохнул, бросил последний взгляд на сомкнувшиеся створки сенсорной двери и поплёлся прочь. Улиточка из гнезда сочувственно курлыкнула проходившему мимо альфе, но тот не обернулся. Да лучше бы омега закатил истерику, расплакался или действительно позвал бармена — было бы не так паршиво. Но каждое слово омеги било точно в цель, без промаха, как навёденная ИскИном турель. И в том косвенно была вина Кьера. А ведь всё могло сложиться по-другому, если бы альфа тогда помог растерянному пареньку — вряд ли там было что-то невыполнимое. Может, они бы даже познакомились… и потом всё пошло бы по накатанной. Деньги, курорты, внимание, обиды. Слизняк.       Нахрен это.       Разумом Кьер твердил себе, что не будет бегать за очередным омегой, у которого из достоинств одна только круглая попка и очаровательное личико, а сердцем понимал, что будет. Будет увиваться за ним хвостом, чтобы снова вдохнуть этот яблочный аромат, настоящий, не испорченный парфюмом, правильный — так и есть, именно этого запаха ему не хватало, чтобы наконец прийти к гармонии с самим собой, отпустить обиды, вросшие в душу.       Кьер будто переродился — он опять ощущал себя мальчишкой в яблоневом саду, и снова тёк по подбородку кисловатый сок, снова зубы впивались в тонкую шкурку. На станции пёрло чужаками, но даже в этом смешении запахов нос Кьера безошибочно улавливал тонкий аромат зелёных яблок. Не врал отец, когда рассказывал, что папу он мог учуять даже в другом конце города. Кьер эти истории считал выдумкой, которые старший альфа сочинял для своей половинки: Кэли пах очень приятно, Кьер с ума сходил от его аромата, но чтобы ощущать его медовый запах где-либо, кроме квартиры — никогда такого не было. А здесь — да альфа с уверенностью мог сказать, где сейчас находится омега. Так, значит, что же получается, этот колючий, смертельно обиженный мальчишка его истинная пара? Заеби-и-ись… где там ароматическая палочка?       — Кьер, сюда иди! — а вот и самодеятельная пропажа в виде лиса. Объявилась лично, жаль, что не по расписанию.       Альфа остановился — Хари шёл напролом через толпу инопланетников, как глубинный бур. При одном взгляде на лицо лиса становилось понятно, что хороших новостей у него нет.       — Шевели ногами, кэп, буду тебя огорчать. Очень сильно.       Пилот ухватил Кьера за рукав комбеза и поволок к стыковочным шлюзам, видимо успел обнаружить укромный уголок, где их нельзя подслушать — всё-таки Хари был эталонным лисом, умным, любопытным и изворотливым. Практически идеальным, если бы не его дурной характер.       На открытой платформе альфы поднялись двумя секциями выше; Хари у задраенного наглухо люка перемигнулся с чужаком, что-то незаметно ему передал и крутанул маховик. Он поддался без усилий, и Кьер с лисом оказались в полутёмном отсеке. Раньше, видимо, это был центр управления шлюзом — на панели всё еще виднелись остатки выдранных с мясом приборов, кое-где торчали оплавленные, скрученные провода. Место было уединённое — не сказать, что тихое, но Кьеру не приходилось напрягаться, чтобы слышать, что говорит ему лис.       — Короче, мы встряли, — Хари не стал ходить вокруг да около. — Я не суеверный, но, по ходу, это и есть бати твоего карма или как там её.       Внизу со скрежетом сомкнулись герметичные ворота тамбура, и автоматический погрузчик установил вновь прибывший звездолёт на стационарные крепления. Из корабля, оживленно чирикая, высыпались инопланетники, продемонстрировали оружие ящеру-вышибале и затолкались в дверь с латинскими цифрами.       — Я тут с карем перетёр по поводу запчастей, — лис покрутил в воздухе кистью. — И так, по мелочи с ним потрещал. Этот уёбок задрал цену, сказал, что достать такие трудно, потому что он старьём не промышляет, — Хари с негодованием зафырчал — очень так по-лисьи. — Да у нас самые новые модели стояли! Можно подумать, он на чём-то другом летает, морда изрисованная… Ладно хоть на вопросы ответил. А вот тут уже начинается самое крутое…       Хари сделал театральную паузу, искоса поглядывая на заинтригованного Кьера, но дольше необходимого затягивать не стал — эффект удался и без того.       — А занесло нас, кэп, представить страшно. Тут до вашей старой Земли, наверное, ближе, чем до Терры. Знал бы, что в такую переделку влезем, ни за какие бабки не подписался бы на эту контрабанду.       — Реально, что ли? — вылупился на него Кьер. Новость была на самом деле всем новостям новость. — Обалдеть, лисяра. Своими силами двигло не починим?       — Не, не починим, — Хари уверенно мотнул головой. — Один менять полностью надо, я не справлюсь, тут спецы нужны. И деньги. Куча денег, больно жадный барыга попался.       — Джжзре с этим своим изрисованным не договорится?       — Тю-ю, они из дальних колен, забей.       Кьер разбирался в родственных отношениях четырёхруких карем еще хуже, чем в индивидуальности ящеров. Знал только, что государства как такового у карем не было. Торговцы и пираты жили по всей галактике общинами, которые вернее было все же называть коленами — в переводе на нормальный общегалактический. Планеты они колонизировали редко, предпочитая станции и астероиды, и карем можно было встретить в любом месте, даже в том, куда они по всем прогнозам добраться не могли.       Каждый инопланетник из колен в пределах двух световых лет был всем остальным брат, сват, внук, изюм и урюк. Дальние уже считались врагами — в неосвоенных системах то и дело вспыхивали свары, и при этом никто не знал, что карем между собой не поделили. Джжзре редко рассказывал о традициях своего народа, да его особо и не тормошили — на «Копье» хватало своих забот. А карем… Да что карем, сами разберутся, не вчера в космос вышли.       По словам лиса, Джжзре и бармен происходили из колен, которые находились друг от друга так далеко, как это возможно — невероятная бездна лежала между карем Терры и карем старой Земли. Так что скорее они перегрызли бы друг другу глотки, чем пришли к соглашению.       — Сколько просит?       Хари вздохнул. Вздох этот получился каким-то обречённым, но Кьер решил, что ему показалось — не из той породы был лис, чтобы предаваться отчаянию. Скорее, наоборот.       — Много, кэп, много. Мы такие бабки всё равно не наскребём, даже если продадим всех наших дебилов вместе с «Копьём» и сами наймёмся в бордель на пару сотен лет. Но главное…       — Зачем нам продавать корабль с дебилами, когда можно впарить кому-нибудь эти цветы, чтоб их? — оборвал его Кьер. Выход ведь всё это время лежал на поверхности — м-да, стоит задуматься, не согрешил ли его прадедушка с каким-нибудь предком братцев-ящеров по пьяной лавочке. — Даже если по дешёвке толкнём, всё равно остаёмся в плюсе. Скидываем с хвоста Зрящего, латаем двигло и делаем всем ручкой. Не пойму, чего ты так переживаешь.       — Сейчас поймёшь, — зловеще посулил Хари и безжалостно выдал: — Мы своим ходом до Терры не доберёмся. Карем сказал, что тут нет ни одной червоточины, так что про Федерацию можешь забыть. К тому же…       Остальные слова лиса превратились в невнятное мурлыканье — Кьер снова почувствовал знакомый, ставший его частью аромат, такой нежный, едва ощутимый, словно порождённый воображением. Запах просачивался через наглухо задраенный люк, проникал по жжёным проводам, заполнял собой весь шлюзовый отсек внизу, хотя там не могло пахнуть ничем, кроме технической смазки, сгоревшего топлива и железа. Но запах был. Альфа прикрыл глаза, улавливая тонкие яблочные нотки; приглушённый голос Хари звучал где-то далеко, растворяясь в этом аромате омеги. Его омеги.       — Эй, ты меня слушаешь вообще? — лис дёрнул его за рукав, правильно угадав причину такой рассеянности. — Вот я ничего не имею против, но меня омеги твои заебали. И ты заебал из крайности в крайность бросаться, звёзды мне свидетели. То слышать про них не хочешь, то всё уходит на задний план при появлении на радаре течной задницы.       — Он яблоками пахнет… — мечтательно сказал Кьер, сделал глубокий вдох, словно омега стоял рядом. Альфа как наяву видел маленькое ушко, прикрытое неровно подстриженными золотыми прядками и голубую венку на стройной длинной шее — там запах всегда ярче, вкуснее.       — Да хоть дерьмом улрогов пусть пахнет, какая тебе разница? У нас проблемы, кэп. Про-бле-мы, как слышно, приём? — Хари звонко щёлкнул пальцами прямо перед лицом альфы. — Шие — и тот понял. Шие, Кьер! Прикинь, да? Я вообще в последнее время начинаю замечать, что ящерьё умнее вас с Джжзре. Я тут распинаюсь, что у нас мощности не хватит на серию переходов, потому что мы охуеть как далеко, а у тебя яблочки!       — Почему не хватит? — тупо переспросил альфа, и лис с размаху приложил к лицу ладонь, провёл ею до самого подбородка, словно размазывал грязь.       — Ладно, я не гордый, повторю. Отсюда до границ Федерации херова бездна неосвоенного космоса. Отвлекись хотя бы на минуту от омег и вдумайся. Полного заряда аккумов хватает впритык на четыре затяжных перехода. А нужно пятьдесят. Сечёшь?       Кьер встряхнул головой, отгоняя наваждение, но свежий, с кислинкой, запах, казалось, пропитал всю станцию насквозь, въелся в одежду, в волосы, в шерсть Хари, дразня альфу своей недоступностью. Да за что, четырёхрукие боги? Почему именно сейчас? Почему не на Терре, почему не до знакомства с Кэли, почему, блядь, именно сейчас, когда это совсем не нужно?       — Кстати, — Хари почему-то огляделся и прошептал: — местные рассказывали, что в глубинах, за границами сенсоров, гнездятся черви. Пиздят, скорее всего, хотя я бы тоже не рискнул проверять. Черви под боком! Да-а, стали магнатами, спасибо этому мудиле.       Кьер устало навалился на бывшую приборную панель — в бедро больно впились провода, посмотрел вниз. Пятьдесят гиперпрыжков без подзарядки — этими словами вселенная поставила точку в их истории, свернула рукопись и швырнула её в сердце звезды. Это уже не карма, это проклятие. С нынешними технологиями полёты на такие расстояния невозможны даже с двигателями карем. Может быть, в недалёком будущем физикам и инженерам человечества удастся преодолеть этот порог и сделать ещё один огромный шаг в бесконечность, но пока — нет. Пока в бесконечность летят лишь квазиживые «спруты» древней расы, для которых и тысячи световых лет как миг.       — Барыга посоветовал ещё с хозяином перетереть, — продолжал лис. — Или обратиться к Зрящему. Но телепату тогда надо будет отдавать цветы, ясен башмак. И не факт, что он нас потом не хлопнет по-тихому. Рожа у него слишком подозрительная. Хоть и симпатичная.       Кьер с Хари был солидарен. Второй вариант совсем уж никуда не годился, особенно если учесть, что телепат доверия им не внушал — ну ни капли. Оставался хозяин. Только теперь уже альфа не представлял, чем может помочь им некий Тори, такой же человек, как и сам Кьер. Что он может сделать? Жестом фокусника вытащит из шляпы «спрута» — держите, гости дорогие, ярких звёзд в пути? Ха, а было бы забавно взглянуть.       — Попробую, — односложно произнёс Кьер.       — Попробуй, факт, что есть другие способы. Откуда-то же вся эта развесёлая компания набралась, и ведь явно не телепат их сюда приволок, — Хари тоже облокотился на раскуроченную приборную панель, махнул хвостом. — Вот помяни мои слова, кэп, если выберемся отсюда, завяжу нахрен с этой свободной торговлей.       — И куда подашься?       Они говорили так, словно их будущее было уже делом решённым, неизменным, словно не повис над их головами дамоклов меч о двенадцати щупальцах, словно не было этой чёрной полосы и непреодолимой бездны между ними и домом.       — Да соображу, куда приткнуться. Я тут с лисятами говорил… — Хари неожиданно замялся. — Обещал им, что найду их родителей или хотя бы узнаю, что с ними сделал этот сивый сучоныш.       — На самом деле будешь искать? — негромко спросил Кьер.       — На самом деле буду, — серьёзно ответил лис.       — А потом? Оставишь их здесь?       — Здесь, — Хари выделил это голосом, и на красивом остром лице отразилась целая гамма чувств. Теперь это был уже не прежний ехидный, желчный пилот, у которого вся жизнь — танцы с костлявой вместо завтрака, — они пока в безопасности. А там посмотрим… Рот закрой, кэп, — лис, рассмеявшись, хлопнул Кьера по плечу. Альфа сморгнул. Настоящий Хари снова скрылся под слоем масок, спрятал душу в грязи сквернословия и бравады. — Пойду этому мудиле Джжзре пропишу живительных пиздюлей. Удачных переговоров!

***

      Омегу Кьер нашёл там же, где и оставил. Паренёк забрасывал обвалянных в сероватом порошке личинок в исходящую паром ёмкость и одновременно что-то грыз. Омега был настолько увлечён готовкой, что не услышал шагов, и Кьер перевёл дух: он и без того наступил на горло своей гордости, вернувшись туда, где ему явно не рады.       — Нам нужна помощь, — эта, казалось бы, обыденная фраза далась Кьеру тяжело. Но он нёс ответственность за свою команду, и пусть там были одни дебилы и мудаки — зато свои, сожравшие вместе с альфой не один пуд соли.       Омега повернулся, надменно поджал губы. Кьер ожидал очередных оскорблений, но парень добродушно осведомился:       — Мне отплатить тебе той же монетой? Иди нахуй отсюда, не мешай серьёзным людям вести дела, так?       Кьер покраснел, хотя его, за десять лет хлебнувшего всякой мерзости полным ковшом, трудно было смутить.       — Да, я перед тобой дико виноват, — признал альфа, — но давай ты потом поточишь об меня когти или высосешь кровь, я сейчас даже не за себя прошу.       — В чём дело? — смягчился омега, предложил Кьеру сесть в маленькое креслице, принёс печенье и стакан с молоком. Альфа с опаской попробовал выпечку — ещё свежо было воспоминание о фирменном коктейле, но печенье оказалось на удивление вкусным и таяло во рту. Он тут же вчистую подмёл всю тарелку и увидел, что омеге, как и любому повару, это пришлось по душе.       — Меня зовут Кьер. Прости ещё раз, я был не прав тогда, — альфа говорил это искренне, не для того, чтобы воспользоваться доверием омеги. Ему в самом деле было стыдно за свой поступок, и омега это понял.       — Оллиере, — важно ответил он. — Но лучше просто Оле. Чем я могу помочь?       Нет, это не Кэли и даже не любой другой омега, которого Кьер знал. Паренёк, совсем ещё юный, оторванный от дома, проданный, как вещь, не ожесточился, не превратился в отморозка и бандита, каким выглядел поначалу, и не стал поступать по-скотски, как Кьер когда-то. Он участливо выслушал сбивчивый рассказ альфы, подлил ему еще молока, чтобы промочить горло, и замолчал, что-то обдумывая.       — Мне интересен Зрящий, — нарушил Кьер неловкое молчание.       — А, эльф? Зачем он вам?       — Эльф? — слегка удивился Кьер, но не стал акцентировать на этом внимание. — Ему можно доверять?       — Нет, — резко сказал Оле. — Ни в коем случае. Он даже не пират, так, развлекается. А вот Тори, наверное, сможет что-нибудь сделать.       Омега произнёс имя хозяина с такой нежностью, что Кьер неожиданно даже для самого себя ощутил укол ревности. Захотелось свернуть этому бете шею где-нибудь в укромном уголке, но хозяин тоже был ему нужен, пусть и не так сильно, как этот храбрый и великодушный омежка в поварской шапочке.       — Я могу с ним встретиться?       Омега вновь задумался, постучал пальчиком по подбородку. Кьер залип, глядя, как ноготь соприкасался с гладкой кожей.       — Тори сейчас очень занят, но я могу попробовать поговорить. Жди тут, альфятина.       Паренёк легко вспорхнул с места и исчез, альфа не успел и слова сказать. Ждать пришлось долго. Кьер допил молоко и теперь дремал в кресле, изредка поглядывая на двери. В баре было всё так же шумно — ругались лисята, стучали стаканами по столам чужаки, у входа, судя по всему, началась потасовка — но посторонние звуки альфе не мешали. Он так бы и уснул, разморенный блаженной сытостью, однако тут появился омега, постучал альфу по макушке, вырывая Кьера из приятной полудрёмы.       — Я договорился, — Оле взмахнул руками, указывая дорогу. — Сейчас выйдешь, свернёшь в коридор слева от стойки. Там скажешь ящеру, что Тори тебя ждёт, он проводит. Запомнил?       Кьер кивнул. Совсем некстати захотелось уткнуться носом в ямку за ухом омеги, вдохнуть запах кожи и яблок, но вместо этого альфа вежливо поблагодарил омегу и сказал:       — Я такого вкусного печенья никогда не пробовал. Спасибо, Оле. Ты замечательный омега.       Паренёк зарделся, и Кьер поспешил выйти, чтобы не вгонять его в краску ещё больше.       Коридор альфа нашёл сразу, правда пришлось попотеть, чтобы до него добраться — инопланетники облепили стойку и пропускать Кьера не хотели. Парой зуботычин альфа донёс до чужаков важность своей миссии, схлопотал по носу в качестве ответной любезности и прорвался-таки к точке назначения. Там альфу ждал ящер — судя по всему, его уже предупредили о нежданном госте.       Инопланетник молча довёл Кьера до небольшой бронированной двери — на самом обычном запорном механизме, без всяких сенсоров, завёл его в каюту и так же молча ушёл, оставив альфу наедине с хозяином.       Кьер огляделся. Уж на что на «Копье» они не купались в роскоши, разве что у Джжзре имелся какой-то драный коврик, но тут аскетизм был прославлен во всех его ипостасях: привинченный к поверхности стол, пара стульев и голоэкран во всю стену, даже койки не было. Никаких безделушек, памятных вещиц и украшений — всё металлически-серое, унылое, навевающее тоску; ни одного яркого пятна, за которое мог бы зацепиться глаз. Хотя нет, альфа разглядел на столе какую-то чёрную с золотом брошку, слегка помятую, облупившуюся по краям — видно, что её часто брали в руки. Уже лучше.       Хозяин по имени Тори, в отличие от своего жилища, оказался очень привлекательным мужчиной. Для беты, конечно. Кьер даже подумал, что с таким вполне можно завести отношения — несмотря на своё снисходительное отношение к бесполезным бетам в целом.       — Кьер, — представился альфа, протянул руку.       — Торай, — сухо сказал хозяин, ответил на приветствие.       Они изучали один другого — цепко, внимательно. Кьер смотрел на бету как на конкурента за внимание своего омеги и потенциального партнёра по бизнесу. Бета смотрел на него, как на… а хрен поймёт, как бета на него смотрел: как на клиента, как на источник прибыли, как на менее удачливого собрата, как на космический мусор — в ледяных серых глазах не было и намёка на какие-либо эмоции. Увидев Тори таким, Оле бы решил, что глупые разговоры про железо в мозгах не такие уж и глупые. И хорошо, что омега его таким не видел.       — Присаживайся. Это за тебя просил Оллиере? — коротко, отстранённо, по-деловому спросил бета. Кьер кивнул. — Что ж, ваше положение в общих чертах он мне обрисовал. Что ты хочешь продать?       — Цветы, — сказал Кьер и добавил: — Поющие.       Торай смерил альфу тяжёлым взглядом — Кьер выдержал и глаз не отвёл. В этом незримом противостоянии вышла ничья. Один-один. Не так уж и плохо, если учесть, что этот бета, которому однозначно надо было родиться альфой, держал в узде целую ораву головорезов вместе со Зрящим.       — Вот, значит, как, — медленно пробормотал хозяин. — Цена вопроса?       Кьер назвал сумму. Бета крякнул, взял со стола информпланшет — о предназначении этого устройства альфа догадался чисто интуитивно. В Федерации таких откровенно инопланетных вещей не водилось. А если и водилось, то нелегально и в малых количествах. Здесь же всем на всё было плевать — хоть увешайся чужацким барахлом с ног до головы, никто даже не посмотрит. Странное место, однако.       — У меня таких денег нет, — наконец сказал Торай, произведя расчёты на своём планшете. — Ещё и Са-Тэл… Он ведь сюда прилетел именно за цветами. Вашими цветами. Грёбаный кусок эльфа, как же он меня достал.       — Са-Тэл — это тот Зрящий, который продал тебе Оле? — сразу же уточнил Кьер. Бета резко потемнел лицом и неохотно склонил голову, подтверждая. — Кто он?       — Сказать прямо, хрен его знает. Кто угодно, но только не пират. Я, в принципе, не силен в ксенопсихологии, — хозяин извлёк откуда-то фляжку и два металлических стакана, таких же, как и в баре, плеснул коньяка — самого настоящего, не суррогата из пищевого комбайна. Ноздри защекотал насыщенный запах хорошего алкоголя, и альфа одобрительно цокнул языком. — Но отмечу - конкретно у этой особи все моральные ориентиры искажены настолько, что можно считать за аксиому их отсутствие. Твоё здоровье, бродяга.       Они выпили. Кьер покатал коньяк во рту, наслаждаясь давно забытым вкусом, проглотил. По пищеводу пробежала горячая волна, приятно отозвалась в желудке, и Торай, не спрашивая, налил ещё.       — Под хорошую выпивку и разговор клеится, — улыбнулся бета уголком рта. После пары глотков взгляд хозяина потеплел, стал более дружелюбным, живым. Разомлевший альфа был с ним совершенно согласен — за превосходный коньяк он был готов расцеловать Торая, но, конечно же, делать этого не стал. Ведь если так подумать, то он, Кьер, уже человек несвободный, почти семейный, пусть даже его истинная пара лупит его дохлыми личинками и заглядывается на всяких там бет.       — Купить груз я у вас не могу по известным причинам, но знаю место, где эту дрянь оторвут с руками. Готов дать в аренду корабль и выступить посредником. Естественно, за процент.       Собственно, всё вышло не так уж и плохо, как альфа решил изначально. Хозяин станции, умный чертяка, заслуживал уважения. Он изящно разрулил проблему, позволив Кьеру сохранить лицо, сам лично к опасной контрабанде относился косвенно и при этом получал хороший барыш — даже пять процентов были баснословными деньгами. А за удачную идею Кьер был не против накинуть бете ещё пятёрку сверху, чай, не обеднеют.       — Я согласен, — сказал Кьер, отсалютовав Тораю стаканом. — Сколько?       — Тридцать пять процентов от прибыли плюс транспортные расходы. Лететь далеко.       Настоящий коньяк горечью встал в горле, устремился наружу, обжигая слизистую — альфа закрыл рот ладонью, чтобы сдержать кашель. Кое-как отдышавшись, Кьер выругался про себя. Процент был грабительский: бета оказался толковым и по части выгоды мог дать фору любому карем, Джжзре наверняка лопнул бы от жадности, но выбора у них не оставалось. Торай это тоже прекрасно знал.       — Не смотри на меня так, это как своему. С чужаков я бы взял половину.       — И соглашаются? — не удержался альфа.       — А куда они денутся, — усмехнулся Торай. — Корабль для даль-прыжков есть только у меня и у Са-Тэла, — опа, а вот и «спрут» из шляпы! — но летать с ним будет только тупая органика. Повторим? — хозяин наполнил стакан альфы до краёв, подождал, пока тот выпьет. — Как говаривал господин адмирал — настоящие космические волки пьют только спирт, остальное для земляных червей. Да и хуй бы на господина адмирала, лучше коньяка человечество ещё ничего не придумало.       Кьер потёр пальцем переносицу. Он не припоминал, чтобы господин адмирал изволил так говорить, хотя адмирала, щёголя, заносчивого засранца и любимца омег, какого-то там третьеюродного родственника императора, он видел лишь в новостях и на снимках. Вживую, лицом к лицу — никогда, чином не вышел. А вообще, может и говорил, но за давностью лет такую ерунду забыть как два пальца… Ай, прав Торай — хуй бы на него.       В голове немного шумело, а бета, стол и собственные руки потеряли чёткий контур — коньяк бил по мозгам незаметно, но сразу в полную силу. Мозги Кьера, отвыкшие от настоящей, не синтезированной выпивки, к подобной диверсии готовы не были.       — У меня закусь с собой есть, — альфа приподнялся в кресле, запустил руку в карман. Он помнил, что там у него валялось несколько белковых шариков, оставшихся с прошлой игры в камешки — Кьер тогда смухлевал, спрятав «фишки» в комбез, пока Джжзре отвлёкся на ящеров. Бета заинтересованно наблюдал за его поисками — он тоже был не прочь что-нибудь сжевать. — А-а, папу его, стухли, что ли?       Альфа выложил закусь на стол и, не сдержавшись, помянул всех четырёхруких богов в крайне непристойном ключе. Вместо белковых шариков он вытащил из кармана… собственного штурмана.       — Ух ты, колобок! — с восторгом воскликнул Торай и поспешно рванул на себя планшет, к которому тот сразу же устремился — Куда, зар-р-раза!       — Ты его знаешь, что ли? — подобрался Кьер. Откуда крошечный инопланетник взялся в его кармане и как он туда пробрался, альфа понятия не имел. Но факт оставался фактом — Колобок радостно покатился по столу вслед за планшетом, забавно подпрыгивая.       — Конкретно этого не знаю, — Торай грозно посмотрел на пушистый белый шар. Тот замер и попрыгал обратно к альфе. — Штурман ваш? Поздравляю, отличный выбор. Где вы его взяли?       — Шёл в комплекте с судном. Странно, никогда из рубки не вылезал.       Бета ещё пристальнее уставился на Колобка. Колобок остановился, и Кьер готов был поклясться, что инопланетник не менее внимательно пялился на Торая.       — Он голодный, — объяснил хозяин.       — Да ладно? — Кьер потрогал штурмана пальцем. — Эта пушистая жопа умеет разговаривать?       — Не умеет — обменивается мыслеобразами, ты не в курсе? — Торай вздёрнул бровь. Для него, наверное, это казалось забавным, что капитан до сих пор не знает, как общаться со своим подчинённым, пусть и таким своеобразным. — Попробуй передать ему что-нибудь. Только не торопись, сосредоточься, с ним нужно установить связь, чтобы начать понимать.       Кьер сосредоточился, кое-как сформировал образ. Это оказалось невероятно трудно — в захмелевшую голову то и дело лезли посторонние мысли, картины из прошлого, совсем ни к месту попёрла порнуха, но альфа справился.       И лучше бы он этого не делал, продолжая считать Колобка предметом интерьера. В ответ на него обрушился такой поток инопланетного сознания, что Кьер чуть ли не взвыл. У маленького шарика накопилось много претензий, в частности он сообщал, что пушистая жопа - это сам капитан вместе с пилотом, что все трогают его грязными лапами, пачкая шкурку, что долбанные рептилии складывают ноги на штурвал, когда в рубке никого нет, а ноги у них воняют, что сенсорные датчики пора заменить, что на борту их корабля находится дерьмище, которому место на самой далёкой свалке вселенной, что пора бы и поесть, что…       — Всё, хватит, я понял! — взмолился альфа. — Что они жрут? — это было адресовано уже хозяину. — Информацию. Пока колобок обрабатывает данные, он питается, пропуская их через себя. А так как приборы у вас деактивированы, то он проголодался и решил самостоятельно найти еду. Вот надо же, давненько я их не видел. Думал, мигрировали… — Торай ввёл в планшет код и положил его на стол рядом с Колобком. — Прошу к столу.       Счастливый инопланетник забрался на планшет и принялся кататься. Сначала в одну сторону. Потом в другую.       Фляжка опустела незаметно. Разомлевший Кьер благосклонно взирал на полировавшего поверхность планшета штурмана, на хозяина, уставившегося в одну точку где-то за спиной альфы, и предвкушал, как сообщит команде, что кризис миновал и выход из жопы находится прямо по курсу. Хоть медаль на грудь вешай, а можно и не одну.       Кстати о медалях. Кьер бесцеремонно сцапал со стола брошь, которая давно привлекала его внимание, положил её на раскрытую ладонь, чтобы рассмотреть. Это была не медаль, вероятно, какой-то нагрудный знак или декоративная побрякушка — двуглавый орёл (или не орёл, но точно какая-то птица) в очерченном зо́лотом чёрном круге.       — Это что-то с историей связано? — предположил альфа, подбросил брошь в руке. — Дорогая?       — Да так, ерунда на память, — Торай очнулся, разлил остатки коньяка по стаканам. — Ну что, Кьер? Мы договорились?       — Договорились. Тридцать пять плюс расходы, — Кьер сделал последний глоток, вернул побрякушку на место и поднялся. Хозяин встал следом. Альфу чуть покачивало, но пьяным в полном смысле он не был, так, маленько навеселе. — Когда отчаливаем?       — Один момент, — бета больно схватил Кьера за плечо, подтянул к себе. Глаза его вновь похолодели. — Никто об этом знать не должен. А если узнают… имей в виду, бродяга, я умею создавать проблемы не хуже этого грёбаного куска эльфа.       Кьер раздражённо стряхнул с себя руку беты, не прощаясь, направился к выходу. Тьфу, что Зрящий, что хозяин  станции — те же яйца, только в профиль. Всё какие-то тайны, интриги, угрозы. Карма, что ни говори…       — Через двое солнечных суток вылетаем, — невозмутимо сказал вслед Торай.