El futuro es ahora

      Самый простой вояж «утащи-притащи-свободен» начинался порой более грандиозно, чем вся эта история, достойная стать лучшей из баек.       Хари сначала так и решил, посмеялся вместе с омегой, ибо как-то слишком… сказочно это звучало. А вот Кьер задумался. Смущал его один момент: всё, что альфа когда-либо слышал на Эсдве, по итогу оказывалось правдой. Ебанутой, не могущей существовать, но — правдой. Здесь не стремились его обмануть или разыграть, вываливали всё и сразу, не разбираясь: видимо, ложь в списке грехов первого человечества не значилась. А вот умолчать, недоговорить — это они могли, Торай был тому ярким примером.       Никогда не изучали бога… твоего же папу за ногу, а! Какая-то страшная сказка получается.       — То есть это на полном серьёзе? — спросил Кьер у валькирии. Лис весь обратился в слух — насторожил уши, чтобы за инопланетным гомоном не пропустить ни слова.       — Точно я тебе сказать ничего не могу, красавчик, — Карра поболтала остатки настойки в бутылке, посмотрела её на свет. Лучи преломились в зелёной жидкости, придавая пойлу какой-то необычный оттенок. — Может быть, мы ошибаемся и это всего лишь агрессивная форма пси-активной жизни. На Земле разберутся, это теперь не твоя проблема. И даже не моя. Выдохни и забудь.       Большего из Карры вытрясти не удалось, хотя валькирия с готовностью чесала язык о любую тему, которую ей предлагали. Она вообще оказалась альманахом сплетен Эсдвы и прилегающих секторов. Вот так удивительно получалось: кому-то интерфейс был нужен, чтобы моделировать схемы вероятности, а кому-то — собирать слухи.       Долго рассиживаться они не стали: Хари припомнил омеге обещание помочь с выбором подарков для лисят, комм Торая оповестил, что транспорт прибудет через четыре стандартных часа, а Карра обнаружила, что у неё закончилась выпивка.       Эсдва по-прежнему предлагала своим гостям такой выбор, от которого разбегались глаза. Оле выступал в роли авторитетного эксперта, лис со всем соглашался и безропотно оплачивал выбранные омегой безделицы, а госпожа Кветзаль таскалась с ними из любопытства и от скуки, изредка встревая с комментариями.       Ни альфу, ни Тори куполы с барахлом не вдохновляли — они уселись на выступы возле входа, с пониманием переглянувшись, и приготовились к ожиданию. Киборг успел разжиться коньяком и теперь пил из фляжки мелкими глотками, щурясь на розовую звезду в прорехе тента, а Кьер просто сидел, разглядывая снующих по улице инопланетников — уж им-то не было дела до богов из контейнера.       Выдохни и забудь. Легко сказать, обладая информацией, в которую Кьера так и не посвятили. Подразнили, как собаку куском мяса — гуляй, бродяга, не твоя проблема. Но альфа был упорный — когда надо и когда не надо тоже.       — Если это бог, — за неимением других источников знаний Кьер пристал к Тораю, — почему тогда Зрящие называют его «цветы»?       — Эльфы меня в известность не ставили, — Тори развёл руками — как-то совсем по-детски; новость стала неожиданностью даже для него. Альфа привык, что киборг всегда располагал нужными данными — и ему факт того, что Торай может чего-то не знать, очень не понравился. — Ни я, ни кто-либо ещё бога никогда не видели, потому что это всегда было… человеческой выдумкой. Но теперь я уже ни в чём не уверен.       Человеческая выдумка, прекрасно. Вопросов — как астероидов в системе, а отвечать на них некому.       Альфа представил, что прокатился по галактике с кусками Творца вселенной, и протянул Тори руку — тот догадался передать ему фляжку.       Однако ароматическую палочку придётся воскурить — они протащили поющую слизь через уйму световых лет лишь под силовым щитом, ещё и открывали контейнер, чтобы удовлетворить любопытство. Это получалось не везение и не удача — фантастика просто какая-то, блядь, фантастическая, череда нереальных совпадений. Если бы хоть что-то одно пошло не так, то увяз коготок — и все бы пропали.       А когда Кьер вспомнил, что в грузовом трюме «Копья» стоит ещё пять божественных ошмётков — ему стало и вовсе неуютно, так что Тораю он вернул пустую фляжку. Киборг перевернул её вниз горлышком, потряс — и щёлкнул языком. Понял.       Вот такая байка уже бы не зашла, ибо пиздежом от неё несло по всей галактике — бога они притащили, подумать только!       — Нам ещё это… Заю забрать, — поставил их в известность Оле, когда покупки на зафрахтованной грузовой «сороконожке» отправили в порт. Три отсека одной только омежьей дребедени — без которой, по мнению Кьера, вполне можно было обойтись.       — Зачем тебе эта ящерица? — нахмурился альфа.       — У тебя ящеры есть, а у меня нет, — наморщил нос омега — привык, что с ним всегда считаются и не спорят. — Тем более она хочет на станцию.       — Пошли, — коротко бросил Торай. Вот и всё, решил проблему — Кьер даже рта не успел открыть, чтобы высказаться.       Шелл оказался прав: Тори омеге ни в чём не отказывал. Полёт на Эсдву — пожалуйста, собственная ящерица — только пальчиком покажи. Он бы и на Землю его повёз, зная, что не вернётся, если бы Оле изъявил такое желание, но Кьер успел предупредить парнишку, что это плохая затея, и омега с ним согласился сразу. А ящерица… сойдёт за меньшее зло.       Карра и Хари дошли с ними до посадочной платформы: лис оставался на Эсдве — ему предстоял комплекс операций по вживлению интерфейса и выходов синхронизации, реабилитация и последующее обучение. Кьер приблизительно догадывался, что иметь эти самые «эсэры» и пользоваться ими — две большие разницы, и от всей души пожелал бывшему пилоту удачи.       Проводить Заю припёрся весь ящериный выводок с ящиков. Рептилии создавали суматоху и неразбериху, носились взад-вперёд, шмыгали между ногами, пока не допекли валькирию. Карра, в отличие от солдат, оказалась не столь терпима к шалостям маленьких ящеров и выгнала их с платформы без сожалений. Бывшие яйца, впрочем, не расстроились — уволоклись обратно на ящики, чтобы и дальше доставать патрульных.       Воистину безграничная выдержка у мужиков.       Вместе с подарками Хари просил передать лисятам, что он их не бросил и вернётся за ними, как только сможет. Омега пообещал, что всё будет сделано в лучшем виде и бросился обниматься с валькирией. Карра прижала его к себе одной рукой — железной, папу её, рукой, где были видны все маркировки и крепления! — и что-то зашептала на ухо.       Транспорт прибыл строго по расписанию секунда в секунду, выскочил из-за крайнего купола и подогнул ноги — чужаки дисциплинированно потянулись к подъёмнику, огибая людей и лиса. Кто-то нечаянно толкнул альфу, он не заметил — смотрел на Хари, а Хари на него.       Прощание не задалось как-то сразу — хрен его знает, что полагается говорить в такой ситуации. Кьер молча пожал лису руку, омега отлип от Карры — валькирия прижала к сердцу раскрытую ладонь.       — Помни, о чём я тебе говорила, — напутствовала она Оле. Омега хитро сверкнул глазищами, схватил за лапу ящерицу и рванул занимать места. За ним поднялся на борт Тори, но альфа почему-то медлил. Словно готовился к прыжку в неизвестность — и ведь, по сути, так оно и было.       — Давай быстрей, альфятина, через минуту стартуем! — крикнул Оле, высунувшись из люка. Кьер вздрогнул, словно проснулся, бросил последний взгляд на Хари и зашагал к транспорту. Как-то поздно сожалеть — сам сделал всё, чтобы к этому прийти.       Лис ушёл не сразу: подождал, пока они дружной толпой утрамбуются в «сороконожке», вскинул сжатый кулак — всё отлично, бродяга, не бзди! — и вместе с Каррой исчез под навесами.       Отправился навстречу новым возможностям… Что ж, каждому своё.       Путь до космопорта почему-то показался альфе длиннее, чем в первый раз. Может быть, виной тому послужила тишина — не было шумных ящеров с их анекдотами. Может, ясная погода — туман рассеялся, и унылые, безрадостные просторы Эсдвы предстали перед глазами во всей красе, а может, и осознание того, что старая жизнь закончилась, а чего ждать от новой — никто не скажет.       В любом случае, они ехали целую вечность. Оле всю дорогу болтал с Заей — ощущал себя наставником и просветителем. Ящерка, которая вылупилась из яйца на Эсдве и дальше соседнего городка не заглядывала, приоткрыла пасть, внимая омежьей мудрости — истории Оле наловчился рассказывать как самый настоящий космический пират. А Кьеру ничего говорить не хотелось, Тори тоже молчал, смотрел через бронестекло на горизонт, подперев щёку рукой — наверное, привыкал существовать без коррекций своей железной башки.       Перси обрадовался их возвращению, словно был живым существом, а не нейросетью — тарахтел, прямо как умноженная на три Заи Карра, а вот ящерка на борту корвета вела себя удивительно тихо, сгрузила барахлишко в каюту и вместе с Оле отправилась исследовать отсеки.       — Я типерь тожо атмарожинка, — не то похвалилась, не то пожаловалась Зая, когда омега привёл её обратно в рубку и усадил в кресло Тори.       — А тебе не пофиг ли? — спросил у рептилии альфа. Ящерка подумала, переваривая эту, в общем-то, простую мысль, после чего признала:       — Так пофег, канешна. Всо равно сваи адни дибилы, а ты ваще крутой, сиваму новалял и кузничику новалял. Тибя на Исдве увожают знаеш как — всякей впряжоца и литеть с табой нистрёмна. Ещо и Торе памял.       Кьер плохо представлял, что подразумевается под словом «памя́ть», но какое-то странное чувство подсказывало ему, что вся Эсдва, где любое событие сразу же полощется в сети и в светских беседах за стаканчиком настойки, в курсе про их с Тораем и омегой отношения. Превосходно, слов нет.       Вернувшийся Тори согнал Заю с насиженного места, протёр штекер своим же пластырем и запустил процесс синхронизации — на вылет им отвели четыре минуты ровно, потому что следом готовился взлетать пузатый транспортник, битком набитый улиточками. Киборг ворчал, крыл «распиздяя, который график составить не может даже с ИИ» цветисто и разнообразно, но в установленное время уложился.       Корвет поднимался к орбите, разрывая плотные тучи — в районе космопорта обещались затяжные отравленные дожди, — и когда поверхность планеты осталась далеко внизу, даже дышать стало будто бы легче.       Тори что-то сказал в передатчик — альфа уловил смутно знакомые слова, но в целом нифига не понял и уставился в экраны. Оказывается, у «Энчи» имелась прелюбопытная функция — проекция пространства в режиме реального времени, как иллюминатор по всему периметру рубки. Какое-никакое, но всё развлечение.       Альфе в космосе всегда было комфортнее, чем на поверхности, — потому он и пошёл когда-то во флот, чтобы видеть эту бездну воочию, а не на голограммах. Потом приелось — космос и космос, красивый, непостижимый, но набивший оскомину, как белковая масса. Правда, в этот раз чернота выглядела по-особенному торжественно — с голоэкранов подмигивали вдалеке звёзды, как россыпи праздничных лампочек: белые, как светило Эсдвы, по-ледяному голубые и… внезапно багрово-алые.       — Это что ещё за хрень? — альфа попросил Перси увеличить изображение на одном из экранов. ИскИн его команду выполнил, и Кьер уставился на огромный звездолёт, очертания которого угадывались только по навигационным огням, моргающим с определёнными интервалами — без этих огней на фоне бесконечности космоса альфа бы его и не разглядел.       — Линкор проекта «Иштар», проще говоря, «стрижатник». Я с ним только в академии на симуляторах в синхрон входил, — сказал Тори не глядя, покусал нижнюю губу в раздумьях. — У меня «Навсикая» была. Она манёвренней, но без «стрижей».       — Ты что же, этим вот можешь управлять?       Тори сначала посмотрел на него с великим удивлением, потом догадался, что для Кьера это новость, и снизошёл до объяснений:       — Минимальный порог синхрона для тяжёлых звездолётов — семьдесят пять. У меня восемьдесят два, так что без вариантов. Могу.       Альфа прикинул, сопоставил и немного обалдел — всё же здесь они с Тораем были в разных весовых категориях. Линкоры Федерации этому чёрному монстру в размерах уступали — нет, даже не так. Они могли бы заменить земному кораблю истребители — вот это было уже ближе к истине.       Теперь сомнения в том, что эти отмороженные гасят звёзды во имя своего грёбаного Солнца, как-то отпали.       От точки перемещения до станции было два часа ходу на маршевых — весьма резво с учётом расстояний. На «Копье» они тащились бы в четыре раза дольше, но Тори всё равно выглядел кисло: будь его воля, он бы давно придал «Энче» ускорения любым способом. Вот только желание у него было, а возможности — нет.       В полёте больше болтал Оле, показывал мелкие покупки, крутил мини-фазором, который киборг тут же у него отобрал и поставил на предохранитель — во избежание эксцессов. Зая омеге подвякивала, не стеснялась спорить с альфой — что тут скажешь, Оле нашёл себе отличного компаньона. Почти как братцы-ящеры, только посообразительней.       Как-то незаметно разговор перетёк на цветы, будь они неладны — его начал омега, хоть и делал вид, что ему нет дела до всяких богов. Кьер Оле в этом благом начинании поддержал. Даже ящерица слушала со всем вниманием, но вряд ли понимала суть разговора.       Тори посмотрел на всю эту вакханалию, мысленно поскрипел винтиками и сказал, что знать этого не хочет. А вот альфа, который не был вскормлен истовым материализмом и верой в силу мёртвых железок, это бы знать хотел. Не каждый день ему сообщали, что он продал за ненормальные деньги бога.       — Мне вот тоже интересно, — вдруг начал Тори, когда публика поняла, что ничего толкового от него не добьётся. Альфа удивился — обычно киборг вопросов не задавал, делал какие-то свои выводы, прогонял их через интерфейс — и всё. — Куда у вас бабы-то делись? Почему вот это… Вот… А, Солнце, блядь, великое и грёбаное!       — Почему у нас омеги? — подсказал Кьер. Торай тряхнул головой, которую у него иногда замыкало на самых простых вещах. — Хороший вопрос, я больно-то не вникал. Короче, те омеги… ну, бабы…       Рассказчик из альфы был не самый блестящий, но он честно старался, перерыл все уголки своей памяти в поисках подробностей: колонисты не сразу обратили внимание на то, что на Терре живые организмы были представлены только самцами и при этом успешно размножались. Лучше всего это было видно на примере аборигенов: с виду они напоминали обычных земных лис, передвигались на четырёх конечностях, но имели все шансы стать прямоходящими — примерно как обезьяны на Земле. Торай в этой части повествования состряпал такое лицо, что альфе захотелось заржать, но он выдержал и продолжил.       Да и не было у людей времени глубоко изучать окружающий мир. Они обустраивались на новом месте, заново возводили инфраструктуру, налаживали быт из того, что смогли привезти в корабле-ковчеге. А когда опомнились и сообразили, было уже слишком поздно — патогенные микроорганизмы Терры нарушили структуру ДНК несмотря на все предпринятые при высадке на чужую планету меры.       С того момента лисам был уделён повышенный интерес — но уже не для создания вакцины. Колонисты собирались лечить царапину ампутацией, и это был единственный способ не исчезнуть из сна вселенной.       Чтобы извлечь нужный геном, предразумной расе пришлось дать мощного пинка сквозь тысячи лет естественной эволюции. Да, жестоко, да, неправильно, но когда на кону стояло выживание человечества, о том не думали. Всё-таки имелось что-то общее у землян и их далёких потомков — в борьбе за место под солнцем люди не считались ни с чем.       Так они и стали жить бок о бок — люди и лисы. Синкретические расы, как говорил господин Маре. Тори заинтересовался, когда альфа упомянул про три пола, уточнил про хромосомы — а что он мог на это ответить? Кьер был космолётчиком, а не учёным, такими тонкостями не увлекался: есть альфы с бетами и омегами, и есть. Остальное — вотчина яйцеголовых.       — Ещё эльфы же! — Оле внёс свою пару кредов — очень к месту. — Нам в академии говорили — они нас случайно нашли и помогли, потому что мы на них вроде как похожи, только не телепаты.       Ну да, ну да, темноволосый, небритый альфа на стройных светлоглазых Зрящих так походил — что не отличишь. Одно лицо прям.       — Это, короче, надо тонну инфы перерыть, чтобы разобраться, — грустно подытожил Кьер. — Но сам факт, что мы живы благодаря лисам. И древним, драть их за ногу…       — Я бы мог, — предложил Тори. Альфа только рукой махнул.       — У нас нет кабелей, чтоб тебе их в башку засунуть, забей.       Дальше тишину снова разбавляли Оле и его ящерица. Зая тоже знала целую кучу анекдотов — не особо умных, само собой, — словно у рептилий эта способность передавалась по наследству. Большую часть Кьер уже слышал на Эсдве, но некоторые истории заставили его улыбнуться — что поразительно, потому что над шутками братцев-ящеров альфа не смеялся никогда.       А уже на станции стало не до смеха: двух карем они застали в состоянии холодной войны — на функционировании это не отразилось, но атмосфера была, как в криокамере. Ни Раччжте, ни Джжзре так и не смогли преодолеть каремские предрассудки, грызлись, будто улроги за захваченный лайнер, веселя лисят и нервируя гостей.       — Заебал он меня, — буркнул бармен, едва увидев Тори, и скрестил на груди обе пары рук — при этом не беспокоясь, что находящийся рядом Джжзре его услышит.       — Кретин изрисованный, — прошипел барыга. С возвращением Кьера он осмелел и не стеснялся кусать собрата открыто. — Торговать сначала научись, потом пизди.       Раччжте хрустнул пальцами, словно готовился к драке, зазвенел браслетами.       — Если бы не хозяин, ты бы уже давно в космосе летал.       — Оба захлопнитесь, — Тори на них голоса не повышал, сказал спокойно, но инопланетники рты позакрывали без лишних просьб. — Оле, этому… — он оглядел Кьера с головы до ног, будто видел впервые — место найди. Раччжте, пойдём-ка, через семь суток баржа придёт с грузом.       И Тори ушёл с барменом, оставив Кьера с Джжзре и омегой — в полнейшем недоумении.       — Он странный немного, но хороший, — успокоил карем Оле, подхватил под руку альфу, чтобы отвести в жилые секции.       — Да я уже заметил, — буркнул Джжзре. — И не немного, а что-то дохрена. У него мозги как будто не в ту сторону повёрнуты.       И он был прав. Как же он, чёрт возьми, был прав — Кьер ни к месту вспомнил Тори без эффективной шкурки и шумно сглотнул. Какой, папу его, получался ненормальный контраст, будто два разных человека. Или особи.       У секций на них вихрем налетели лисята, повисли на омеге, поджимая ноги. Альфе пришлось подхватить младшего мальчишку под мышки, чтобы они не опрокинули Оле — лисята-то, оказывается, вытянулись и потяжелели, пока они торчали на Эсдве.       — А где Хари? — первым делом спросил Кай.       — Он нас бросил? — не отставал от брата Рэй. Он висел в руках Кьера и, судя по всему, собирался разныться. — Он не вернётся больше?       — Он карабль новый делаит, потом прилитит, — внезапно заявила осведомлённая ящерица — долго держать пастёшку на замке она не умела и не хотела. Лисята с любопытством посмотрели на рептилию — Рэй даже плакать передумал. — Миня Зая завут. Хатити, росскажу анигдот, как два карим на бозар хадили?       Нет, эта ящерица головой работать может — однозначно.       Дела разгребали постепенно: всё на станции требовало вмешательства Тори, потому что один Раччжте не справлялся. У карем не было рычагов давления в виде интерфейса, «Энчи» и целой империи отморозков за спиной, хотя киборг в поддержке извне не нуждался — прошёлся по всей шушере как катком, напомнив дорогим гостям и деловым партнёрам, кто здесь настоящая власть.       Выручку за цветы поделили между всей командой. Лис взял свою долю ещё на Эсдве, передав остальные креды в фонд несчастных братцев-ящеров и Джжзре — кинуть их на бабки ни Кьеру, ни Хари даже в голову не пришло. Про процент не забыл и долбаный Торай, хотя, казалось, после приключений на Эсдве они друг другу были как минимум не чужие, но да чёрт с ним таким принципиальным. Пусть забирает, не жалко.       Хваткий Джжзре, разбогатев, тут же сочинил на коленке бизнес-план, что-то выспрашивал у Тори, налаживал знакомства, а ошалевшие от свалившихся миллионов братцы-ящеры на радостях напились и чуть не вылетели за дебош в открытый космос. Тораю на их блат было настолько наплевать, что альфе понадобилось два дня — убедить его сменить гнев на милость.       Притирались друг к другу потихоньку. Точнее, это Кьер притирался к омеге и Тори, засунув гонор куда поглубже. Он научился не реагировать на язвительные замечания киборга, позволил использовать себя с максимальной эффективностью — и вскоре начал разбираться в бизнесе уровнем выше, словно не в Космофлоте служил, а в планетарной администрации.       Деньжищи на станции крутились огромные — не такие, конечно, как у альфы на счету, но всё равно впечатляющие. Они с Джжзре за десять лет не набарыжили столько, сколько здесь проходило через терминалы каждый цикл. И Кьер начинал догадываться, куда всё это богатство уходило через полуофициальную Эсдву.       Империя использовала нелегалов, и своих, и чужих, так, как ей было выгодно — вместо того, чтобы тратить на отлов пиратов время и силы, она получала с них прибыль. И Торай был здесь связующим звеном. Важной деталью. Блядь.       Нельзя наебать систему, даже если кажется, что больше ей не принадлежишь.       В процессе Кьер сблизился с омегой: выяснил, что Оле любит травяной чай, которого здесь не найти, сладости и оперу. Узнав об этом, инопланетники потащили любимому повару всевозможный сушняк — бесплатно! — но он ни в какое сравнение не шёл с травками Терры, а оперой на станции тоже не пахло, если не брать в расчёт вопли упившихся чужаков и пение Раччжте при подсчёте выручки. Так и жили — скромно, совсем как Тори, которому иногда хотелось подкрутить настройки.       Вновь открыв для себя плотские утехи, Кьер без секса страдал. Запах яблок будоражил воображение, преследовал его везде и всюду, и ладно бы то был какой-нибудь левый омега — можно перетерпеть. Но истинная пара это не перепих на разок, как ни крути.       Сдерживаться становилось всё труднее — Оле дразнил его будто нарочно, прощупывая границу, на которой терпение альфы лопнет, а Тори их обоих почему-то избегал.       Омега обижался, однако причина странного поведения лежала на поверхности, и с этой причиной срочно нужно было что-то делать. Пусть у киборга там хоть десяток «пней» в голове, а у омеги выпестованное инопланетниками чувство собственной важности, но альфа на станции один — и это не Торай.       Но, как ни странно, первым не выдержал Оле. Омега начал действовать решительно — то ли заразился властью от дедка, то ли что-то нашептала Карра. Лисята для него выловили в оружейной секции Кьера, а Тори утянула в каюту Зая, сорвав Очень Деловые Переговоры — что наплела киборгу хитрожопая ящерица, альфа так и не узнал, но Тори примчался мигом.       Омега сидел на кровати, скрестив ноги, и закидывал в рот хрустящие шарики — рядом с ним валялся портативный комп Хари, который лис подарил Кьеру на долгую память. Сейчас Оле не был похож на того испуганного и потерянного омежку, шагнувшего из пансионата сразу в космос, а вот на человека, который точно знает, что ему нужно от жизни — очень даже.       — Так, — с ходу распорядился омега, придирчиво осмотрев и альфу, и Тори. — Оба в душ. От вас прёт, как от тарлаков.       — Оле, случилось что? — спросил Кьер.       — Случилось, — холодно подтвердил омега и разгрыз очередной шарик. — Задрали вы меня — даже у орбитального такси секс есть, а у меня с моими альфой и… допустим, бетой — нет.       Альфа посмотрел на сурового Оле, на отчаянно тупящего Торая, хмыкнул и ушёл в душ. И впервые после той ночи на Эсдве он просто мылся, а не занимался самоудовлетворением.       Омегу с Тори он застал за невинным, но довольно возбуждающим занятием: полураздетый Оле самостоятельно изучал железки на шее киборга — и пальцами, и языком. Тори жмурился от наслаждения, закусывая губу, — в точности так, как на Эсдве, и Кьера тоже повело. Но гигиена — прежде всего, и альфа отправил разомлевшего киборга на водные процедуры.       Теперь была его очередь — Оле, стянув с бёдер Кьера полотенце, начал разглядывать его пах, а потом и вовсе решился дотронуться — тонкими, длинными пальцами обхватив ставший от всего действа каменным стояк.       — В порно выглядело меньше, — прокомментировал омега, взвешивая мошонку в ладони. Опыта у него не было, но он старательно копировал все подсмотренные движения — и это чувствовалось острее, чем все искусные ласки.       Кьер хмыкнул и опустился на кровать рядом с ним. Раньше омега всегда выставлял барьер между ними, но теперь Оле сам снял с себя комбез и откинулся на постели, раздвинув ноги — под небольшими гладкими яичками влажно блестел от смазки по-девственному узкий вход.       Привалившись на локоть, Кьер расположился бок о бок рядом с ним, оглаживая широкой ладонью хрупкое тело. Оле тёрся об него обнажённой кожей — выбивая из головы последние мысли. Сильно, терпко пахло яблоками. Альфа держался долго, дрочил, наверное, больше, чем за все десять лет на «Копье», но именно сейчас — не выдержал. Инстинкты долбанули молотом по растёкшимся мозгам — он прикусывал и целовал омегу: Оле был вкусным везде — за ушком, на губах, на утончённой шее и светлых маленьких сосках, внизу живота, под пупком, и между ягодиц. Кьер обхватил губами член — омега ахнул, стиснул коленями его голову, застеснявшись первого в жизни минета. От сильных ощущений он не сразу заметил пальцы в попке — альфа нежно, настойчиво готовил его, растягивая податливые мышцы.       Но когда из душа вышел Тори, Оле вывернулся из объятий Кьера и пополз к нему по постели, хныча от желания. Тори подхватил одной рукой омегу за бёдра, бережно, словно боялся сломать, другой взлохматил его отросшие волосы, а Оле сам опустился на твёрдый член, прижимаясь к киборгу всем телом.       Это была реальность — не вирт. Кьер видел, как Тори проникал в тело омеги, как дрожали его ресницы, и когда киборг впился поцелуем в губы Оле — мягко, аккуратно — в глазах у альфы потемнело. Сука, будь грёбаный Тори таким на Эсдве — они бы застряли на планете ещё на неделю, не вылезая из койки.       Возбуждение перемешалось со страшной ревностью. Альфа их обоих считал своей собственностью без права на обжалование — ссадил омегу с члена Тори, опрокинул на постель и резко вошёл — Оле выгнулся дугой, впиваясь ногтями в его спину.       С ним было не так, как с Тори. Здесь не требовалось проводить точную настройку, как на сложном механизме, — омега был податливый, ласковый и мокрый. Он не боялся Кьера и с готовностью нанизывался на крупный альфий член, всхлипывая.       Это было сумасшедше, дико и тут же невероятно.       Тори наблюдал за ними недолго — пристроился рядом на кровати, слитным, несмотря на фрикции альфы, движением ладони провёл по позвоночнику Кьера от шеи до копчика и скользнул ниже, намекая.       — Ты серьёзно? — даже помутившийся от наслаждения мозг альфы выдал тревожный сигнал.       — А ты против? — спросил Торай, встав позади и положив руки ему на ягодицы.       — Нет, но у меня тоже как бы первый раз… в этом плане, так что давай без фанатизма. Я хрен знает, что от вас, отбитых, ждать, — прохрипел Кьер, замирая. Оле недовольно заурчал, когда альфа остановился.       Тори собрал пальцами смазку с бёдер омеги, размазал по тугим мышцам.        — Я не совсем отмороженный, честно, — прошептал ему на ухо киборг и прикусил мочку. Зубы у него, оказывается, были острые не только на вид — альфа почувствовал, как лопнула кожица — ухо обожгло.       Смазка была тёплая, и пальцы Тори тоже были тёплыми и чуткими. Плохо он не сделал — напротив. Он изучал Кьера, щупал, касаясь упругой выпуклости, и альфу тряхануло — словно по телу пустили напряжение в тысячи вольт. Он неожиданно сам для себя подался назад, хотя ощущение чего-то внутри было непривычно.       И в данный момент все рассуждения о том, что для настоящего альфы приемлемо, что недопустимо, стали полной ерундой — слишком хорошо было, чтобы об этом думать.       — Ну погнали, эффективный, — усмехнулся Кьер, подтягивая к себе Оле.       Он не сопротивлялся, полностью остановившись и пережидая дискомфорт — член Торая чувствовался куда сильнее, чем его пальцы. Тори, выдержав паузу, начал двигаться, а потом ему напрочь снесло крышу вместе со всем неорганическим наполнением. Он оттрахал омегу Кьером — направляя его за бёдра, вбиваясь в тугой анус, кончил альфе внутрь, прокусив губу до крови — слишком яркий был оргазм.       Трясло омегу, трясло Кьера от новых ощущений — оглушительной узости впереди и наполненности сзади, Тори ткнулся мокрым от пота лбом ему в плечо, не убирая рук.       — Солнце…       — Грёбаное, — закончил Кьер и утянул их обоих на кровать, сцепившись с Оле узлом.       Пахло омегой, антисептиком и сексом.       Оле уснул на узле альфы практически мгновенно. Кьер обнял его, с удовольствием вдохнул свежий, с кислинкой, яблочный аромат и схватил за руку Тори, когда услышал, что тот собирается улизнуть по своему обыкновению:       — Ляпнешь хоть что-то про уязвимость, я тебе без смазки вставлю. И не кабель.       Торай сначала сердито засопел, но потом рассмеялся — за ним начал ржать Кьер. Рядом завозился разбуженный Оле, покрутил пальцем у виска — и тоже захихикал. Как три дебила, честное слово.       Первым делом омега сделал из убогонькой каюты Тори — теперь уже их общей — мало-мальски пригодное для проживания место. Оле приволок с Эсдвы кучу полезного и не очень хлама, до сей поры лежавшего мёртвым грузом — и пустил всё в дело. Тори недовольно хмурился, но его складка на лбу пугала отныне только инопланетников — альфа с омегой знали, что в таком случае стоит предпринять, и с удовольствием это делали. Оле потом, складывая на Кьера ноги, а на Тори голову (или наоборот), всегда смеялся — затрахали.       Теперь можно было точно сказать, что в жизни всё наладилось.       Два раза нарисовывался Шелл со всей эскадрой: сначала забрал оставшиеся контейнеры и «Копьё» с экипажем, а потом — от кого-то скрывался.       Когда линкор, окружённый кораблями сопровождения, как наседка цыплятами, закончил прыжок в двух часах хода от станции, инопланетники тихонечко рассосались, словно головастики от щуки — Шеллу нравилось такое отношение к своей персоне. Он передал им вдогонку что-то такое, от чего даже неповоротливый ящериный танкер почти превысил скорость света.       Альфа не мог не признать, что шушеру Шелл разогнал красиво — одним лишь появлением на радарах. Да и чего греха таить, он сам бы приказал Хари выдать весь заряд аккумов в маршевые — этот линкор Кьер хорошо запомнил ещё на орбите Эсдвы.       N-III RAC m-XX p-Ištar «SANCTUM» неторопливо подплыл к ССВП*, передал алгоритмы сопряжения и завис — не успевшие смотаться чужаки могли наблюдать в иллюминаторе борт с алыми огнями и выбитые на броне кавычки. Магнитные якоря не понадобились — «Санктум» при желании мог уволочь за собой две таких станции.       В бар Шелл заявился один, без компании, и в целом был какой-то загадочный: не приставал к альфе, не цеплял Торая и разговаривал по-человечески, без блядских мурлыкающих ноток — у него даже комбез был застёгнут по всем правилам.       Заболел он, что ли?       — Старая псина тебе благодарности передаёт, братик, — сказал пират Кьеру, щёлкнул пальцами, подзывая Раччжте — карем понятливо поставил перед ним полный стакан. Не бормотухи — чистейшего спирта.       — А ты типа курьер? — поддел его альфа. Шелл лишь сощурился — шутку понял, но придумывать достойный ответ ему было лень.       — Я типа от второго адмирала шкерюсь. За эльфом должен был прибыть мой флот — я там как раз пару «стрижей» спиздить хотел, но Цезарь свою соску прислал, а с ним связываться в рот я ебал. Кветзаль отбитый наглухо.       — Карра? Она вроде бы вменяемая, — общались на всегалактическом, и Кьеру показалось, что он неправильно услышал — всё-таки пират говорил с акцентом, иногда коверкая звуки до неузнаваемости.       — Да какая Карра, — Шелл с досадой прихлопнул ладонью по столешнице — вибрация дошла до бармена, и Раччжте поспешил сделать вид, что очень занят. — Брат её, блядь, ненормальный, так что я к вам ненадолго. Так, разрисованный, — он переключился на карем, — пять тонн спиртяги отгрузи и основы для синтезатора пару контейнеров. Оплата любая.       — У нас столько не будет, — робко возразил бармен и с надеждой посмотрел на альфу — Кьер подтвердил, что спирта в таких количествах на самом деле нет.       — Так наскребите что есть. Отрава ваша тоже сойдёт, — смирился пират с неизбежным. — И ликёрчик. Я знаю, что у Тори есть ликёрчик.       Скрепя сердце пришлось выложить ему и заначку — больше Торая расстроился карем, но пререкаться с Шеллом побоялся.       — А чо ита с ним? — Зая высунула мордочку из-под стойки, когда пират расплатился с барменом за товар и отвалил. Раччжте едва не задел её локтем, но ящерица со сноровкой увернулась и уселась рядом с Кьером. — Мутный какой-та.       Вот и дожили до того, что обычное поведение кажется всем странным.       — Да я сам не понял, — признался альфа. — А ты чего спряталась?       — Патаму шта далбайоб он, — важно произнесла Зая и завертела хвостом — готовилась взять в оборот уши альфы. — Иму нравица нашех ганять, кайф он ат итава ловет, панемаиш?       Кьер не понимал, но дальше расспрашивать не стал — всё равно постичь логику особи с компом в голове было не в его силах, а ящерица трещала уже о чём-то другом.       Через трое суток после визита Шелла объявился Хари — осунувшийся, лохматый, с потускневшей шерстью — но счастливый до безобразия. Он прилетел, чтобы наконец-то забрать лисят в новый дом на туманной Эсдве. Всё уже было обговорено и решено с позволения господина Маре, и мальчишки сидели на вещах, готовясь сорваться со своим альфой в любой момент.       Вот кажется, столько времени прошло, чтобы к этому привыкнуть, но Кьера всё равно иногда передёргивало, когда он видел на шее лиса два светлых маркированных разъёма — совсем новеньких, ещё не стёршихся на краях, как у Торая. Хари вроде бы остался Хари, злым на язык, со своеобразным чувством юмора, но точка невозврата была пройдена. Он теперь принадлежал скорее первым людям, нежели тем, кто сделал из его предков разумных существ.       — Кьер, это пиздец, — сказал лис, даже не поздоровавшись. — Это просто полный пиздец. Будь у меня раньше синхрон этот, а не штурвал, я бы и Зрящих разматывал.       — Хари, ты чё?       — Ты, блядь, этого просто не ощущал. Полный контроль, — лис опрокинул полный стакан вонючей микстуры, став неприятно похожим на Тори и Шелла — прежний Хари столько не пил никогда, — вытер губы ладонью. — Как наркотик. Кроет, конечно, но оно того стоит.       — Синхрон? — альфа всего лишь предположил — и попал не в бровь, а в глаз. Лис как-то обескураженно кивнул, протянул стакан Раччжте, и карем снова наполнил его бормотухой.       — А, кэп, Колобок-то наш живой! — вдруг вспомнил Хари. — Жирный стал, как мой дядька по папе, и противный, ещё хуже ИскИна вашего, — он развёл руками, показывая, как разожрался инопланетник. — Но, увы, невыездной. Его там такими данными пичкают, что от дедка дёрнуться нельзя ни на шаг.       — И вы молчали?! — воскликнул Оле, отвесив подзатыльник сначала Кьеру, потом лису. Хари в притворном испуге закрыл голову руками. — Я переживал, между прочим, а вы… Охуевшие вы улитки, вот что скажу! Это Тори ещё не знает! — и омега вприпрыжку умчался с радостным известием к киборгу.       А Кьер так и не сообразил, в чём провинился — он про спасение Колобка тоже не знал.       Но если такова цена жизни мелкого штурмана, то так и быть — пусть на Эсдве, пусть привязанный к господину Маре, но хотя бы целый и невредимый. И жирный, как дядька Хари. Неплохо устроился, мохнатая задница: контролировать сети целой планеты - это вам не показания бортовых приборов пережёвывать. Такими темпами можно откормиться до размеров челнока с последующей модернизацией в межпланетный лайнер.       Пока ящеры перетаскивали на корабль товар и имущество лисят, Рэй успел разреветься, за ним начал хныкать Кай, потом не выдержал и Оле. Они хлюпали носами, как будто мальчишек отправляли не на Эсдву, а на корм червям, гоняли Заю за водой и пирожными, по третьему кругу перебирали вещи, пока в омежье царство не влез Хари. Он щёлкнул по носу Оле, почесал за ушами лисят и дёрнул за хвост ящерицу — Зая возмутилась такому панибратскому отношению и шипела до тех пор, пока «Копьё» не вышло из ангаров в открытый космос, унося в себе Хари и мальчишек.       Пиратская карьера не то чтобы завершилась, скорее вышла на новый уровень. На старую Землю соваться настоятельно не рекомендовалось, в Федерации их никто не ждал, а если и ждал, то явно не для того, чтобы поставить памятник отважным дипломатам — зуб у властей на альф с ящерами и карем впридачу имелся большой.       Собственно, на родине им всем делать было нехрен.       В Федерацию смотался один только Хари, познавший эффективность, как папа Кьера — дзен. Старик слил ему кое-какую информашку, полученную от Са-Тэла. Зрящий рассказал, куда продал отцов лисят вместе с кораблём. У лиса в подкорку въелось, что у каждого слова и каждого поступка имелась своя ценность, и чем весомее было слово, тем больше оно стоило. Так что Хари, который мальчишкам обещал — обещание своё выполнил.       Лис отсутствовал долго даже по неторопливым меркам затерянной в бесконечной пустоте станции — притащил на хвосте какие-то мутные слухи, в которых Кьер не разобрался, а Тори не понял, и отчалил на Эсдву, сообщив напоследок, что господин губернатор решил существование других людей от правительства скрыть, потому им лучше тоже об этом не звенеть.       — То есть он обманывает вашего… кто там у вас заправляет? — полюбопытствовал Кьер. Изучать государственный строй припизднутых «солнышек» альфа желанием не горел, посему мозги лишними сведениями не засорял — в отличие от киборга.       — Цезаря, — не разжимая губ,сказал Торай. Он уже двое стандартных суток ходил мрачнее тучи — дебет с кредитом не сходился. — Никого он не обманывает, выжидает. Господин Маре очень умный, он вступил в должность ещё при Цезáри Амарии, и она его ценила как архиважную деталь всей системы. Просто как я понимаю, это… может опрокинуть галактику в лютую заваруху. Сейчас это никому не выгодно.       — А потом?       — А потом суп с грибом, — беззлобно огрызнулся Тори. — Не знаю я, что потом. Лучше бы ничего.       — Так Са-Тэл и без дедка всё расскажет, — не согласился альфа.       — Не расскажет, если господин Маре решил, — как-то странно пробормотал киборг. — Да и всё равно, лишь бы нам не прилетело.       Только зря беспокоились — телепаты так и не появились: то ли потеряли след своего пророка, то ли без цветов какая-то пиратская свальня им была неинтересна… В любом случае, это напоминало затишье перед бурей — или Кьер лишь накрутил себя. После десяти лет хождения по лезвию бритвы относительное спокойствие было для него внове, хотя на станции, бывало, иной раз творилась такая херня, напоминающая по размаху небольшую локальную войну, что альфа вспоминал свои лихие каперские годы с ностальгией.       И всё же он не оставлял попыток уломать Торая сгонять в Федерацию на недельку — с его «Энчой» это было раз плюнуть. Хотел передать весточку родителям, повидать брата, но Тори со станции и носа не высовывал — на Эсдву и обратно по своим нелегально-торговым делам он гонял Хари. Лис до сих пор не мог наиграться с синхронизацией и потому таскался охотно, увозил товар, привозил сплетни. Не совсем свежие, так, чуть подёрнутые плесенью, но здесь и тому были рады.       Лисята на Эсдве катались, как сыр в масле — Хари баловал их, благо позволяли средства и вживлённые разъёмы. Лис хвастался, как Рэй с Каем летали на земном линкоре — наверняка уломал пирата не без помощи дедка, потому что по собственной воле Шелл со своей упёртой эффективностью балласт бы на борт не взял. Как возил их к местным карем на торги — и лисята обзавелись там инопланетными питомцами на зависть всему городку.       Рептилии вписались в наёмники, ходили на понтах в силовой броне с шевронами, передавали Зае предложения свить гнездо; ящерка только кривила симпатичную мордочку — для неё все трое братцев были дебилы дебилами. Джжзре на Эсдве развернулся по полной программе — карем арендовал сферы в нескольких городах, открыв торговые точки и склад. Всё-таки стартовый капитал, помноженный на жуликоватость и торговую чуйку — великая вещь.       Да и не ужился бы он с барменом. Всё-таки они были из дальних колен.       Потом к осаде подключился Оле — омега, поджимая губы и делая печальные глаза, расписывал, как страдает его папочка. Против них двоих Торай выстоял недолго — помянул грёбаное Солнце и переключился с алгоритмов станции на своё корыто. Оле незаметно подмигнул Кьеру — всё, дожали, можно и отдохнуть! — и ускакал собирать всё необходимое.       К визиту Тори готовился основательно, эффективно — как привык, вместе с Перси разбирал извлечённые из памяти ИскИна «Копья» показания бортовых приборов. Альфа лез с помощью, но проку от него было немного — временами тормозил даже Перси: основные единицы измерения Федерации и Империи Солнца различались, как и Кьер с Тораем.       На конвертацию исходных данных в конечные ушла почти неделя. Альфа не ожидал, что возникнут сложности — и немного гордость взяла за терранские технологии. Не всё первым людям тыкать превосходством - потомки тоже не из отходов оказались сделаны.       Обязанности Тори свалились на Кьера, но опыта он уже нахватался, так что справился на отлично, инопланетники и не заметили разницы. Альфу шелупонь боялась, как и киборга, за глаза называла его отморозком — в какой-то мере Кьеру такое заискивание грело самолюбие. Решения не нужно было подкреплять зуботычинами — хватало произнесённых ровным голосом слов.       Они не предусмотрели одного: полного доступа альфы ко всем отсекам станции — Тори забыл или забил (что вернее), а Кьеру он был не нужен. Недоразумение выяснилось, когда прибыл гружёный инопланетный караван и застрял у шлюзов, задерживая отправку. Пришлось тащиться к киборгу со сканером — Тори, не отрываясь от приборов, протянул ему правую руку. Кьер считал информчип в запястье, чтобы разблокировать склады, посмотрел личные данные, и в голове у него поднялась буря.       — Торай Маре, — прочитал альфа и сообщил в пустоту: — Охуе-е-еть. Я думал, что сюрпризы закончились.       — Что не так? — вскинулся Торай.       Кьер бы сказал ему, что не так, не стесняясь в выражениях, но удивление победило гнев — вот тут не совпадение, а вполне логичный итог, если пораскинуть мозгами.       — Он тебе кто?       — Вторичная основа моей генной карты, — сказал Тори с явной неохотой. Кьера это не смутило.       — Проще можно? — поморщился альфа. Иногда заумные речи Тори раздражали его до трясучки — в этом случае особенно.       — Проще — дед, — Тори закончил вычисления, извлёк кабель из шеи и небрежно кинул его на спинку кресла. — Но он об этом предпочитает не вспоминать, потому что мой геном получился бракованный, — альфа аж запнулся — так буднично и просто это прозвучало. — Они рассчитывали на административную синхронизацию, а я вот… пустотник. Короче, херня, я про это тоже вспоминать не хочу.       Желание говорить про свои родственные связи с господином губернатором Тори сразу обозначил так: «к червям», а Кьер и не приставал к нему, как было с системой. Дед и дед, и хрен с ним. Оле, например, совсем не удивился — омегу больше волновал предстоящий полёт через половину галактики и будущие поставки личинок, чем старичок-паучок и его обманутые ожидания.       Оставалось решить проблему с деньгами. Торай для этого запряг бармена как наиболее эффективную на станции единицу — карем везде карем, ему не нужны интерфейсы, чтобы облапошить вольных бродяг.       — Раччжте?       — Слушаю, — отозвался инопланетник.       — Потряси шелупонь нашу на предмет палий. Скажешь, один к одному меняю на креды или что им там хочется.       — Зачем они тебе, Тори? — всплеснул всеми руками карем. — Не самая ходовая валюта.       — Затем. Как принял?       За трое суток Раччжте надрал с инопланетников мешочек мутных кристаллов. Меняли их на всё подряд: в основном, конечно, на оружие и энергию, но не отказывались и от имперских кредов вместе с «натурой», так что в Федерацию они выдвигались не с пустыми руками.       «Чародейка»** у альфы восторга больше не вызывала — он привык к кораблю и знал, что раньше было изображено на бронепластине по правому борту. Золотой орёл в солнечном затмении — как та брошь, которую Кьер видел в каюте Тори.       — Куда конкретно прыгнем? — уточнил киборг, загружая данные в интерфейс. Кьер поскрёб подбородок.       — Возле планет нельзя, — Тори ехидно искривил рот — мол, ты сейчас шутишь? — и альфа недоверчиво спросил: — Хочешь сунуться прямо на Терру?       — Это можно, — Тораю идея понравилась. Он набросал несколько схем перемещения, загрузил их в базу данных ИскИна, но потом передумал. — Хотя нет, залп орбитальных батарей, даже примитивных, «Энча» не переживёт, экраны не те.       Вступиться за Терру и оскорблённые таким пренебрежением орбитальные батареи было делом чести.       — Примитивных? Вы там не дохера о себе возомнили, солнышки, папу вашего?       — Мы себя оцениваем исключительно по возможностям, — Тори схватил альфу за волосы, когда тот потянулся к главному аргументу, потому что этот демарш всегда заканчивался одинаково — в постели. — Отвяжись, бродяга.       — У меня имя есть, — напомнил Кьер. На Торая он не обижался — как-то привык к его личинкам и тараканам.       — Да я помню, — рассеянно ответил Тори и всё же опустил голову, чтобы альфа мог дотянуться до железок. — Осторожнее только, ладно? Вылет через двадцать минут и четыре секунды.       — Настройки не задену, — поклялся Кьер.       Однако даже «Энче» потребовалось несколько прыжков, чтобы переместиться к границам Федерации — в полёте они пробыли почти стандартные сутки. Для Кьера это было очень быстро, для Тори слишком медленно: два капитана двух империй не сошлись во взглядах — в очередной раз.       — Ну, теперь командуй, — сказал Тори. Командовать Кьер умел — снова почувствовал себя капитаном пусть не крейсера, но в положении дефицита — и «Энча» крейсер.       В космическом пространстве семи государств альфа ориентировался как рыба в воде — по привычке выбрал маршрут в обход военных станций и гражданских объектов. Киборг каждый его приказ выполнял быстро и с безукоризненной точностью, как ИскИн — никакой лишней инициативы или вопросов.       А вот лис бы обязательно доебался.       Сначала заскочили на Галу — обменять палии на валюту Федерации, пробить обстановку, всё-таки за такое время могло многое измениться. Галу альфа выбрал потому, что орбитальный трафик на планете контролировали сквозь пальцы: администрацию не волновало, на каких вёдрах сюда таскаются — плюс коллеги по контрабанде и самый низкий процент конвертации.       Кьер разворошил старые связи: кто-то пропал без вести, кто-то заехал в тюрячку, парочка самых дальновидных успела перевести бизнес в легальное русло — вот одного из них альфа и выцепил, договорился о визите по спецканалу, который каперы держали на случай вот таких обстоятельств.       Встретились на чужой территории — высокий крепкий бета с проседью в чёрных волосах дружески обнял Кьера, пожал руку Оле и Тораю, даже бровью не повёл, словно пират-омега с кобурой на поясе явление обыденное.       — Давненько тебя не было видно, Тейн, — он тяжело опустился в кресло, предложил гостям выбрать напитки. — На ловца и зверь бежит.       — В каком смысле? — напрягся Кьер.       — Не знаешь, где можно найти Харрие? — спросил бета, не отвечая на вопрос.       — Я с ним распрощался два года назад, — почти не соврал: с лисом Кьер действительно больше не летал. — А в чём проблема-то, Эджи?       — Прошёл один слушок, — мужчина поставил локти на стол и сплёл пальцы в замок, — что у него кораблик интересный. Я своими глазами не видел, но у меня нет причин сомневаться в источнике, — Кьер посмотрел из-под ресниц на Тори — киборг продолжал копаться в баре беты. Оле аристократически поджал губы — чушь несёте, уважаемый. — И теперь с ним очень… хочет побеседовать Тайная императорская канцелярия и некоторые серьёзные господа.       Альфа едва удержал на лице скучающее равнодушное выражение. Ну, Хари! Ну, мудила! Всколыхнул тихое болото со своими долгами — сидел бы на Эсдве и катался там сколько влезет. Но не-е-ет же, ему надо было залезть в самую трясину, подёргать за волосы древних, подразнить канцелярию. Вот, значит, какие слухи притащил лис на станцию — которые сам же и спровоцировал.       — Слышал, что он на дальних рубежах ошивался… — слова Кьер подбирал очень тщательно, стараясь не вызвать подозрений: Эджи теперь уважаемый господин с официально зарегистрированным бизнесом, а он по-прежнему вне закона, по сути — преступник. В подобной ситуации сдать ниточку, ведущую к лису с его «интересным кораблём», и получить за это вознаграждение никто бы не погнушался.       А император никогда не забывал об услугах — особенно таких… важных.       — Ты сам где пропадал? — якобы из вежливости спросил бета, однако обмануть его тон мог только прямых, как балка, братцев-ящеров. Кьер прямым, как балка, не был.       Нехорошее это было любопытство — Эджи явно прикидывал риски и выгоду, это понимал и Оле, который в бизнесе десять лет не мотался — но он был умным омегой. Обворожительно улыбнувшись бете, Оле влез в разговор, как перехватчик в вереницу грузовых шлюпок:       — Дела ведём на границе, развиваемся потихоньку. Вот, выбрались махнуть валюту.       Омега выложил на стол три мутных кристалла, пальцами подтолкнул их к бете. Эджи не раздумывал, быстро накрыл палии ладонью, будто боялся, что Оле потребует их обратно — сделка состоялась.       — По нынешнему курсу, — напомнил омега.       В целом, обе стороны остались довольны. В Федерации на спекуляции кристаллами можно было сколотить приличное состояние — бета даже не раздумывал, когда увидел предмет обмена, а Кьера устроил сервис — быстро и без наёба.       Эджи наверняка хотел бы узнать, с кем и как коллега торгует, чтобы сыпать палиями как мусором, но уточнять не стал — в обществе по ту сторону закона о происхождении денег никогда не спрашивали, — сразу перевёл на счёт сумму, сгрёб кристаллы в руку.       — Смотри, Тейн, аккуратнее, — предупредил он напоследок, всё же определившись — император императором, но репутация на Гале оказалась дороже эфемерных благ. — Лис нужен многим, так что с тобой тоже захотят поболтать… о том, о сём.       — Спасибо, Эджи, разберёмся. Ярких звёзд, бывай.       Бета что-то неразборчиво пробурчал вслед — провожать гостей он не стал, уткнулся в комм, но Кьер не был омегой на выданье, чтобы его с расшаркиваньем доводили до дверей. С самым независимым видом прошёл мимо охраны — бывших легионеров и андроидов на дистанционном управлении: трясётся Эджи за свою задницу, нечего сказать, — и крепко задумался.       — Хреново дело, — мрачно сказал альфа, когда они уже были на «Энче». Тори рылся в настройках — что-то там слетело или сбилось, — и потому только фыркнул. — Развернёмся, может?       Не лучшее они выбрали время, чтобы с шиком, блеском и миллиардами заявиться на Терру — а благодарить здесь нужно было лиса, драть его за ногу. Переделанное «Копьё» всё равно не обладало всеми свойствами земных кораблей, и Хари спалился, спалился бездарно и бесполезно. Канцелярия уже не отступится — потому что корабль у него и правда интересный. Даже очень. Блядь.       — Мы для этого угасили половину реактора, чтобы посмотреть на твоего приятеля? — поинтересовался Тори. — Ты такой непоследовательный, Кьер.       — Ещё скажи: неэффективный, — вернул колкость альфа.       — А это вне всяких сомнений, — подтвердил киборг без улыбки.       Иногда проскальзывали неуверенные мыслишки, что он поспешил выдрать Тори из системы — киборга иногда крыло, когда человечность шла вразрез с эффективностью. Может, психологам было бы интересно понаблюдать, как две части одной личности проступают наружу, подавляя одна другую, но альфа не был психологом и охуевал. Исключительная рациональность и тут же нелогичные, глупые поступки — вот как, например, сейчас. И ящер бы понял, что надо делать ноги, однако Тори, что называется, закусил удила — не думал головой, балда эффективная, что ораву императорских ищеек его чудесный интерфейс не вывезет.       И доказывать ему риски было бессмыслено — как пытаться перезагрузить группу завязанных друг на друга сетей, так что с Галы они прыгнули сразу к Терре, минуя промежуточные системы, плюя на станции червоточин и правила перемещения гражданских кораблей.       Вероятность столкновения с неопознанными судами в точке выхода — восемьдесят пять процентов, — определил ИскИн. — Тори, блинк-режим?       — Симбиотики?       Основываясь на полученных данных — механика.       — Стелс на последних пяти секундах, — решил Торай — особо не раздумывал, словно протоколы эффективности были записаны и поставлены в его голове на повтор.       — А когда с Са-Тэлом воевали, нельзя было этот стелс включить? — не понял Кьер. — Пластины бы менять не пришлось.       На корвете даль-разведки проекта «Психея» установлены стелс-экраны старого образца, — просветил его Перси, — Для ваших вёдер хватит, для симбиотика — нет.       Альфа уже хотел сцепиться с ИскИном в словесной перепалке — всё-таки за державу было обидно, однако Перси переключился на завершение прыжка и ругаться с Кьером не пожелал.       Торай выпендрился как следует и подвёл Энчу почти к самой Терре — но в зону поражения орбитальных батарей лезть не рискнул, притормозил. Кьер с омегой жадно разглядывали на голоэкранах поверхность планеты — Оле нервничал и заметно волновался. Альфа и сам не знал, как встретят его родители после молчания длиной в два стандартных года — наверняка уже оплакали, похоронили и забыли.       Печально — и ожидаемо.       — Таможня органика или автоматика? — вдруг спросил Тори. Кьер поначалу вопроса не понял, но потом сообразил — как ни крути, тупые и медленные в бизнесе долго не жили.       — Сначала судно сканирует ИскИн — если есть подозрение на ввоз запрещённых элементов, то тут уже полный досмотр. Мелочь мы обычно под щиты тарили, а вот уже крупняк оставляли у карем и тащились порожняком.       — Ну, мы вроде бы ничего не везём…       — Не смей, блядь! — Кьер подскочил в два прыжка, схватился за кабель синхронизации, чтобы успеть выдрать его, если что-то пойдёт не так. — Тебя же на куски растащат, как ваши конченные Зрящего.       Тори поднял вверх ладони, призывая альфу успокоиться и не делать ерунды. Кьер заметил, как подрагивали его пальцы, и осторожно выпустил провод — Тори почему-то его порыв испугал.       — Кьер, поверь, разрыв синхрона - это очень больно.       — Извини, — смутился альфа. — Я подумал, что ты собираешься ввалиться как есть.       Киборг посмотрел на него совсем как тогда, на Эсдве — грустно, с немым укором, и опять ничего не сказал.       — Перси, есть возможность обойти систему контроля?       Произвожу компиляцию сигнала подтверждения — создание виртуального образа исходного судна с изменением некоторых параметров.       Как впоследствии рассказал Торай, Перси заставил ИскИн космопорта принять пустоту за корыто вроде «Копья», выдал все номера и коды идентификации, предоставил отчёт — и не прикопаешься. Так что извращаться не пришлось — диспетчер дал добро на стыковку, перенаправил «Энчу» в наименее загруженный поток. Однако у шлюзов стелс-режим пришлось деактивировать, чтобы какой-нибудь умник не влетел в якобы пустое место у ССВП.       Кьеру всё это не нравилось, но всё же он надеялся, что среди сотен разнообразных судов — грузовых и пассажирских, терранских и инопланетных — корвет банально не заметят. И ведь не заметили — по номерам это был корабль малого класса, принадлежащий мелкому, но законопослушному предпринимателю, а по виду — больно кому надо разглядывать чужацкое корыто, тут видали звездолёты внушительней «Энчи».       Это был тот же космопорт, с которого и началась вся история-баечка — шумный, многолюдный, суетливый, отстранённо-вежливый. Всё так же болтались от орбитальных лифтов и обратно толпы людей и чужаков. Какой-то омега визгливо отчитывал мужа у стыковочных переходов. Кьеру на мгновение показалось даже, что это Кэли — он пристально вгляделся в лицо омеги — нет, обознался, просто похож. Такой же холёный, требовательный и пустой, как дырявое ведро.       Тори таращился на всё вокруг, как последняя дичь. Залипал перед рекламой. Кьер, наверное, выглядел бы так же на Земле — потерянный, размазанный по чужому миру, как слой маслица по гренку.       И слишком Тори был идеальный, почти как Зрящий, только человек. Пока он пялился на рекламу, залипали уже на него — кто-то осторожно, вскользь, кто-то бесстыже, во все глаза — в основном, конечно, альфачи, приметившие красивого бету, но и от омег перепадало. Опять было ревниво, и вместе с тем лестно.       Хорошая ли вышла затея тащить Тори на Терру? А, да поздно думать — уже притащил. Теперь только идти, задравши нос.       — Не крути башкой — и без этого внимание привлекаешь, — одёрнул его Кьер. Киборг его не услышал — завис у пропускных терминалов, разбирая принцип их работы.       — Прекращай, — Оле понял затруднения альфы и воспользовался самым действенным способом, так сказать, смухлевал. — Это неэффективно.       Сработало без нареканий — Торай теперь смотрел либо под ноги, либо перед собой. В принципе, управлять киборгом было совсем просто, если знать как. Оле это раскусил сразу, альфа — нет, но в мелочах уже освоился.       — Солнце, блядь, великое и грёбаное, — тихо выругался Тори, когда четвёртый по счёту альфач решил подкатить к нему с предложением познакомиться. — Тут все такие озабоченные?       — Это вполне нормально, — ответил Кьер. — Просто ты не привык.       Оле был рад вернуться домой. Он всем улыбался с искренней доброжелательностью, перезагрузил пожилому альфе дроида-носильщика, поймал маленького сбежавшего омежку и вручил его родителям, подсказал группе инопланетников путь к лифтам. Альфа в этом случае был более сдержан - всего лишь пытался выглядеть прилично.       Слишком выделываться не стали — из порта отбыли в столицу общественным транспортом на двадцать посадочных мест. Кьер помог подняться омеге, запихнул Тори, потому что тот опять увлёкся незнакомыми механизмами.       — О, теперь я понял, откуда они мне тросы притащили, — прошептал Торай, указав Кьеру на грузовой лифт. Сидящие рядом с ним альфы в тёмно-синей форме Космофлота синхронно повернули головы — киборг сделал невозмутимое лицо и уткнулся в иллюминатор, рассматривая столицу с высоты птичьего полёта.       Правильно, ничего не видел, ничего не знаю, это не моё — главный постулат. Пусть лучше смотрит на город, как дремучий провинциал из колоний, чем палится со своими тросами.       А посмотреть было на что: столица империи раскинулась на десятки километров артериями монорельсов, вознеслась к облакам небоскрёбами с логотипами межгалактических корпораций, сверкала императорской резиденцией, как бриллиантом.       Омега на красоты города не смотрел — изнывал от нетерпения. Весь полёт он крутился в кресле, репетировал встречу с папочкой и огорчился, когда альфа предупредил его, что визит к родителям, «с корабля на бал», так сказать, откладывается.       Не в том они положении, чтобы открыто светить рожами на каждом углу.       Конечно, связать Оле с лисом и Кьером у канцелярии бы не вышло, но решили не рисковать — купили чистый комм, зарегистрированный на поддельные документы, чтобы омега мог сначала поговорить с родными, а потом уже лететь сломя голову в объятия семейства.       Оле быстро схватил коммуникатор, как Зая плошку с мясными шариками, набрал по памяти айди — альфа деликатно отошёл в сторону и утащил с собой киборга, чтобы не стеснять омегу, но с папой Оле разговаривал недолго. Что-то зло рявкнув прямо в экран, он сбросил вызов и вернулся обратно.       — Ты был прав, альфятина, — буркнул омега. Кьер с Тори смотрели на него в ожидании подробностей. — Хорошо, что не поехали сразу — я теперь сирота.       — Это как понимать? Он умер?       — Да если бы. Папочка совсем ёбнулся, — Оле равнодушно пожал плечами, но Кьер чувствовал, как чёрная обида душит омегу. Захотелось прижать его к себе, погладить, успокоить — Оле раздражённо стукнул альфу по руке. — Сказал, что я самозванец. Больше чем уверен, что он даже не плакал, когда я смылся. Да и пошёл он… Поехали в центр, буду расслабляться.       Ближайшую рельс-станцию нашли по путеводителю — омега столицу знал плохо, хоть и прожил в ней девятнадцать лет, Кьер в этой части города не бывал, а с Тори вообще спроса никакого — лишь бы рабочих дроидов не трогал, технофил долбаный.       Всю дорогу Оле что-то изучал в комме, не поднимая головы, и сказал, когда они вышли на платформу:       — А женишок-то мой охуеть какую свадьбу отгрохал через неделю после моего побега. Узнаешь, полюбишь, бла-бла-бла… Вот и вся любовь — за породу. Один пропал, так другие найдутся. Хоть бы погоревал для приличия, падла толстая.       Омега вернул комм Кьеру и больше про своё знатное, безупречно воспитанное семейство не вспоминал, отметил только вскользь:       — А папочка больше сожалеет о потерянных бабках, чем обо мне. Лучше бы на станции остался, разочарование — дрянное чувство, Кьер, если честно.       — Оле…       — Ой, не надо, альфятина, я не сахарный, не растаю, — омега прижал ладошку к губам альфы, призывая его к молчанию. — После того, что мы с вами видели, папочка меня не удивил.       Омега говорил дело, но Кьеру подумалось, что и на Терре можно найти таких же конченых людей, как и сородичи Тори — без особого напряга. Продать сына за статус и деньги ничем не лучше железа в голове.       Черви поймут что землян, что терранскую аристократию.       А вот что делать со своей роднёй, Кьер придумать не смог. Комм включать не стал — ему ли не знать, что канцелярия не выпускает из виду даже такие мелочи, как давно неактивный сетевой номер, а новый засвеченный аппарат отдали на растерзание Тораю. Тот обрадовался возможности изучить коммуникатор, как ребёнок новой игрушке, и вцепился в него — не оторвёшь.       Конечно, существовала возможность встретиться с ними лично, альфа знал, что от него не откажутся, как это произошло с несчастным омегой — у него родственники были простые, без этих знатных загонов, но вот канцелярия…       — Как ты думаешь, есть резон?.. — Кьер в двух словах обрисовал Тораю ситуацию. Шестерёнки в голове провернулись, встали на место с воображаемым щелчком, и Тори — не человек, а киборг — отметил:       — Я бы не совался. Только проблем им подкинешь.       Альфа, который о таком варианте не думал, признал, что в словах Тори есть зерно истины, и ограничился пространным сообщением, которое отправил анонимно в одном из общественных центров связи. Там же перевёл на счета родителей и брата деньги — не слишком большие, чтобы не вызвать интерес налоговой службы, но по меркам столицы изрядные. Им хватит надолго.       Все дела были сделаны, все долги розданы, и они просто шатались по городу, вяленько, по инерции организовав Тори культурную программу. Нежно-изумрудное небо стремительно темнело, и столица надевала на себя неоновые огни, как омега драгоценности, изысканные, со вкусом подобранные — куда тут Эсдве с её грубоватой прямолинейностью.       — Как тебе Терра? — полюбопытствовал альфа.       Торай остановился перед вывеской, рассматривая голографическое изображение омеги в кружевном белье, потёр переносицу.       — Непривычно. Ярко. Неэффективно, — ну, собственно, это и есть весь Тори — три скупых слова, в которых смысла было больше, чем в долгих, витиеватых речах. — Но красиво.       — На Земле не так?       Тори помолчал, потом ответил:       — Нет. На Земле всё… обезличенно.       — И как вы там живёте?       Он пожал плечами.       — Как-то живём. У меня на комме снимки были, можешь посмотреть, когда на «Энчу» вернёмся, если будет такое желание.       — А я хочу такие, — Оле ткнул пальцем в трусики на полупрозрачной модельке. — Это новая коллекция, задницей чую.       Ну, раз новая коллекция — надо брать, чего уж там, тем более средства позволяют.       Отвертеться от прогулки по торговому центру не удалось — омега затащил их туда силой и заставил смотреть, как сидят на нём модные тряпки. Кьеру это дефиле весьма и весьма понравилось, а трусики из новой коллекции оценил даже Тори.       Помимо барахла Оле набрал каких-то травок-приправок, потому что ассортимент на станции его не удовлетворял, и нагрузил всех покупками — как выяснилось, зря. Грузовым дроидом альфа ещё не подрабатывал, а Торай так совсем не разобрался, как это добро нужно тащить.       Оле посмотрел на бардак, неодобрительно качая головой, и потом отобрал свёртки — омежье сердце не вынесло такого кощунства.       — Ну кто так носит? Тори, просыпешь! Кьер, будешь так нести, проебёшь. Ну нафиг, дайте сюда! Всё самому делать приходится, толку с вас, у-у!..       Тайная служба императора себя не проявляла, и Кьер расслабился. Если бы агенты знали, что разыскиваемый пират и сообщник Харрие сейчас находится на Терре, то давно бы взяли его в оборот — а вместо этого тишь да гладь: скорее всего, альфа преувеличил значимость своей головы. Им нужен лис — пусть лиса и ищут, как ветра в поле.       Забив на предостережения Тори, Кьер всё же решился заглянуть в дом, где вырос и где его всегда ждали — хоть из рейса, хоть из чёрной дыры. Тори уставился на него, подозревая, что альфа не в себе — к чему тогда спрашивал совета, бродяга? — но отговаривать не стал.       На аэротакси добрались до пригорода — в южном секторе жили в основном семьи офицеров Космофлота. Домики здесь стояли небольшие, двухэтажные — не чета человеческим муравейникам в самом сердце столицы. Прохожие в форме и в гражданском раскланивались друг с другом, здоровались, как старые приятели, косясь на Кьера, как на чужеродный элемент в их уютном мирке.       Альфа шагал по чистому, ухоженному тротуару. Улица за время его отсутствия совсем не изменилась, разве папин шиповник разросся и теперь цвёл мелкими розовыми цветами.       Вспомнились благовония — папа увлёкся всей этой эзотерикой сразу после рождения младшего брата, — и Кьер за десяток метров чуял тяжёлый запах ароматических палочек, перебивающий невесомый аромат диких роз.       Тори удивлённо рассматривал беременных омег и детей на прогулке, подростков, порывался что-то сказать — и затыкался. Альфа киборга не трогал — если потребуется, спросит.       — А у вас разве не требуется разрешение на детей? — наконец озвучил Тори сомнения. Кьер, по правде сказать, ждал другого вопроса, и потому сам удивился:       — А у вас с этим проблемы, что ли? — Оле схватил их обоих под руки, прислушиваясь к разговору. Альфа предпочёл бы закрыть ему уши — знал, что ничего хорошего от Торая они не услышат.       Ну, точно.       — Видишь ли, в Империи Солнца строго следят за чистотой генома. У моего отца хорошая наследственность, так что он мог получить разрешение в любой момент, Остальные ждут квоту, потому что наши возможности всё-таки не безграничны — редактура генной карты производится не по шаблону.       — Избранные, что ли? Элита элит?       — У нас отсутствует такое понятие, — возразил Торай. — У моей матери был исправленный геном, но для ценных деталей иногда делают исключение. Очень редко — например, господин Маре получил разрешение согласно очереди. Для него исключений не делали.       Ещё один камень в чёрную чашу весов — ждать, пока система милостиво разрешит своей детали завести ребёнка. Пиздец. Трижды, блядь, пиздец!       — И вас подобная хуйня устраивает? — слова давались с трудом. Будь воля Кьера — он бы погасил грёбаное великое Солнце без раздумий.       — Это справедливо, — Тори перекосило. — Каждый рано или поздно получит то, чего хочет. В Империи все равны, и все её возможности — для людей.       Всё для людей. Конечно.       Смотреть голограммы старой Земли альфе как-то перехотелось — не говоря уж о том, чтобы лететь туда лично. Торай называл систему идеальным обществом, Кьер же считал, что такое общество ебанутое — полностью, абсолютно. Ради чего всё это? Ради превосходства?       Ответ пришёл, будто ему в память вложили нужные данные — так и есть.       Логическая цепочка развернулась перед альфой во всей своей ужасающей рациональности. Власть. Возможность гасить звёзды, диктовать свою волю половине галактики — её высшее проявление.       Ради власти особи принесли в жертву свободу воли: позволили сотворить из себя детали, задающие направление космическому монстру, разрешили затолкать в голову интерфейсы, чтобы быть причастными к величию человеческого гения. Собственными руками создали эту самую систему и гордились своим детищем.       И Хари влип туда, как муха в паутину — пусть косвенно, пусть одной ногой, но обратного хода у него не было. Кьер это осознавал лучше самого лиса. Неспроста господин Маре напоминал альфе паука: заманил жертву в сети проводов, завернул в кокон, но Хари всё устраивало — больше сказать, он был на самом деле счастлив.       Кьер полюбовался издалека на крышу родительского дома — омега с Тори его не отвлекали, тихо перешёптывались за спиной. В принципе, можно было грузиться в «Энчу» и отправляться восвояси, но альфа не мог решиться на последний шаг — запоминал шиповник, синие огоньки сигнализации и тихую улицу, понимая, что больше на Терру не вернётся.       Теперь он был замазан в таких тайнах, что самому подумать страшно — кладезь для ребят из канцелярии. Но если уж эффективный дед Торая решил придержать информацию — то своим и подавно знать не стоит.       — Это твои поклонники? — неожиданно спросил Тори. Кьер оглянулся — двое неприметных альф наблюдали за ними с другой стороны улицы. Один изображал, что занят коммом, а вот второй смотрел прямо на Кьера и улыбался — почти как Са-Тэл. Хищно, недобро.       Я знаю, что вы знаете, но не поможет.       — Эджи, с-с-с-сука. Это не поклонники, а канцелярия, — процедил Кьер, утягивая Торая с омегой в толпу, подальше от опасности. — Двигаем к порту, если успеем проскочить.       Эх, Хари-Хари, подложил свинью. И Эджи, жадная сволочь, всё же решил, что тёплое местечко при императоре стоит свободы и здоровья какого-то бродяги.       Молодец, подсуетился, только им теперь что делать? Омегу, конечно, помурыжат и оставят в покое, а вот Тори… Тори разорвут на куски за один его интерфейс, и никого не будет волновать, что он прачеловек. Блядь-блядь-блядь!       Альфы шли за ними как приклеенные, и если Кьер не замечал профессиональной слежки, то Тори с интерфейсом из поля зрения их не терял. У порта альфы оживились, прибавили шаг — киборг щелчком сбил дроида-шпиона размером с мошку, который сел омеге на плечо. Думали взять незаметно, но «пень» пустил по пизде все хитрые схемы и расчёты — напрасно Кьер в нём сомневался. Чудесный интерфейс агентов канцелярии таки вывез.       Проскочить они проскочили — Оле, не растерявшись, устроил у стойки регистрации свалку, подставив подножку здоровущему альфе. Альфа утянул за собой омегу по соседству, следом свалились два инопланетника, на помощь им кинулся персонал — и пока ребята из канцелярии пытались продраться сквозь орущую и матерящуюся толпу, они добрались до стыковочного коридора.       Лифты и шлюзы заблокировали в тот момент, когда они влетели на борт корвета в мыле, в пене, при этом Оле сумел дотащить без потерь все свои трусики, маечки и травки, одно слово — омега. А Тораю оставалось только воткнуть штекер, запуская процесс экстренной синхронизации, потому что времени на размышления не оставалось — из-за секции солнечных батарей уже показались военные перехватчики. Орбитальные системы защиты бездействовали — «интересный корабль» и его содержимое, живое и нет, были нужны целыми.       Ожила приборная панель, замигала огнями — как в тот раз, когда альфа впервые увидел «Чародейку». Им позволили отстыковаться и выйти из космопорта — стандартная команда принудительной деактивации двигателей, само собой, не сработала.       «Энчу» вели от самого порта, гнали от оживлённых транспортных маршрутов, чтобы не зацепить пассажирские лайнеры. Юркие перехватчики будто играли с корветом дальней разведки в салочки — Тори условия принял и попросту развлекался, но когда из гипера вышел императорский флагман, веселиться ему расхотелось.       Кажется, лис не на шутку взволновал душеньку канцелярии — с мощнейшим кораблём Федерации Кьер бы не хотел встречаться ни в открытом космосе, ни на орбите. Пусть это был не линкор проекта «Иштар», но «Энче» вполне могло хватить.       Попытка установить радиосвязь. Воспроизведение, — отрапортовал Перси и активировал передатчик. Тори не разобрал ни слова и обратился к альфе:       — Предлагают сдаться?       — Предупреждают, что вдарят по маршевым, если не остановимся. Есть идеи?       — А, ну-ну… — покивал Торай. — Великое Солнце им в помощь. Перси…       — Блинк-режим! — проорал Оле, угадав команду для ИскИна, и показал в экраны средний палец, словно пилоты перехватчиков могли его увидеть. А на императорском флагмане наверняка были изрядно удивлены, когда мелкий корвет N-I RS m-XXVII p-Psyche «ENCHANTRESS» нахально подмигнул им алыми навигационными огнями и запрыгал по реальности, пропуская через себя первые ракетные залпы.       За возможность увидеть в этот момент лицо адмирала и послушать эфир альфа отдал бы руку и согласился на кибернетический протез. Зрелище бесподобное — как бальзам на пиратскую душу.       Нет, первые люди гордились достижениями заслуженно — флагман со всем эскортом остался позади в считаные минуты, лазерный луч только по защитным экранам шкрябнул.       Считай, они закончили дело за лиса — подкинули канцелярии пищи для размышления, оставили с носом хлыща-адмирала и посветили «интересным кораблём» на всю Федерацию.       А Федерация приводила в действие отвыкшую от встрясок военную машину: аналитики внешней разведки уже по уши в работе, шифровальщики бьются над загадкой выбитой на борту неизвестного корабля надписи — пускай, Кьер-то был в курсе, что это не тайна вселенной, а номер флота и сектор приписки судна.       — Теперь куда? — спросил Тори, выдёргивая альфу из приятных дум. — Только не говорите, что нужно вернуться.       Всё-таки иногда он тупил божественно — на зависть всем ящерам галактики. Но именно за эту слабость они с омегой его и любили, потому что в такие моменты Тори был обычным человеком. Настоящим.       — Странный вопрос, не находишь? — омега бросил последний взгляд на стремительно удаляющийся сине-зелёный шар Терры и отвернулся. Возвращаться он не собирался. — Домой, конечно же. Там ещё Азра у меня пизды не получил за личинок. И я для вас тоже кое-что прикупил, надо будет померить.       Тори, вспомнив какие-то воздушно-кружевные — при этом не омежьи! — труселя, обречённо вздохнул, и Кьер был с ним полностью и безоговорочно согласен.       Приблизительное время перезаписи частиц двадцать минут и две секунды с учётом внешних факторов, — скрипнул Перси. — Уровень расхода энергии в норме. Нагрузка первого реактора семьдесят один процент.       Потом, конечно, Тори обязательно выклюет ему мозги, и альфа признавал, что смысла в дружеском визите действительно было мало — привык оценивать всё с точки зрения эффективности, но жалел ли он об этом? Чёрта с два. Лучше один раз сделать, чем потом гонять мысли, как бы получилось, если…       Нахрен это.       — И на Эсдву потом сгонять. Перси, запиши, пожалуйста, — добавил Оле и принялся долго и нудно перечислять, что нужно будет докупить — настоящий семейный омега в тяжёлых условиях космической станции в жопе мира.       Кьер откинулся в кресле, вполуха слушая разговоры омеги с ИскИном. Альфа не сказал ни Оле, ни Тораю, что оставил в ячейке хранилища носитель с голозаписью для брата, где показал ему всё то, что успел записать на комм: поющие цветы, линкор, станцию, омегу с киборгом. Он толковый парень, разберётся, оценит.       Но настройки «удалить после просмотра» Кьер всё же выставил.       Жаль, что он так и не повидался с родителями лично, но лучше им ни о чём не знать — спаться будет слаще. А Кьер свою карму потащит дальше на собственном горбу. Его горб и его карма — уж как-нибудь.       Вот и всё. Сколько ещё херни им предстояло совершить, прежде чем угомониться, сколько сделать ошибок и в каких передрягах побывать — знали, наверное, одни только божественные ошмётки, которые сейчас разбирали на молекулы где-то на далёкой Земле. Альфа же этого не знал и не пытался угадать.       Будущее происходит не потом, а сейчас, так иногда случается.       И пусть все боги, древние, первое человечество вместе с канцелярией катятся к урлогу в трещину, на станции и без них проблем хватает.       Главное, от трусов отвертеться.