***
Мерцающие звёзды украшали небо, словно сапфиры, они сияли ярче обычного для всех, из-за этого события. Голоса пони и уже звенящая в ушах музыка долго не отпускала из цепких объятий, до самой поляны, укрытой листвой и светом светлячков, исходящих от их брюшек, а в дополнение были розовеющие лотосы в маленьком пруду. — Смотри, эти похожи на птичку, — жёлтое копытце устремилось к похожему созвездию. Она улыбалась, вглядываясь в ночной небосклон, рассматривала собрание искорок, искала признаки сходства с предметами или животными, даже лица знакомых. Постоянно одёргивала за плечо, тихо хихикая на прищуренный взгляд, пытающийся распознать черты родства с названными объектами. Нежно розовые волосы разметались по траве, утопая в зелёном ковре, от идеальной прически не осталось ни следа, а на платье появились лишние складки, грязевые пятна полностью окаймляли подол, хотя макияж оставался нетронутым, Рарити точно казнила свою подругу самым жестоким способом, если бы только заметила совершённое преступление против моды. Зато Флаттершай чувствует себя свободной, шпильки со стразами не впиваются в голову до боли, корсет не сжимает грудную клетку так сильно, многочисленные юбки не путаются под копытами при каждом шаге, всё это слишком раздражает, но кобылка не привыкла жаловаться, да и приятно видеть радость плескавшуюся в голубых глазах дизайнера. Главное и последнее событие года закончилось, вот таким милым вечером в окружении миллиона звёзд, скрипа сверчков и Короля Тьмы, очень необычное сочетание вещей. Но всё же, эта компания намного лучше, чем общество заносчивых пони из высших кругов, даже подруг, которые, кажется, внимания не обратили на пропажу или просто притворились. Приятные летние деньки тянулись бесконечно долго, а за это время много чего поменялось: о переезде Принцесс и будующем месте их проживания, знала вся Эквестрия, Твайлайт с головой погрузилась в перестройку Дворца, Пинки и Чиз объявили о своей помолвке, Дискорд всё больше и больше появлялся около домика возле Вечнозелёного Леса с биноклем, Сомбра усмерил свои нравы и пытался наладить отношения с окружающими. Последнему были рады многие, теперь жеребята не шарахались от серого жеребца, как от прокажённого, взрослые любезно здоровались, проходя мимо, Флаттершай и Принцесса Селестия находились на седьмом небе от счастья и гордости, за постепенно увеличивающийся прогрессу, одному лишь нахальному дракониусу, который обзавёлся безумными наклонностями из-за бывшего Короля, не нравилось его присутствие до скрежета клыков.***
Бедного аликорна вырывали из тёплой кровати, прохладной тени яблонь, важных разговоров, даже из компании родной сестры намного чаще, чем хотелось бы. Она уже изучила каждую веточку кустов и букашку, скрывающуюся в траве или под маленькими камушками, пока сидела в засаде вместе с Повелителем Хаоса, постоянно бубневшем что-то о тайном заговоре. Сколько пикников, прогулок, чаепитий и самых обычных разговоров было испорчено криком: «Не приближайся к ней!», — в такие моменты Правительница горела от стыда, в более нелепые ситуации попадать пока не приходилось. Мозг отказывался понять причину, по которой заклинание телепортации ещё оставалось неиспользованным, возможно, потому что вечером в покоях ждал огромный клубничный торт и мешок писем с извинениями, а иногда плюшевая игрушка. И какого же было удивление, что идею «проследить за подругой» поддержала оставшаяся пятёрка пони, Спаркл отложила все дела, освобождая время для этого занятия. Загадка осталось, как Дискорд смог убедиться их присоединиться к импровизированному сафари, чем запугал или заманил в болото глупости, при этом надев чёрные очки, чтобы не видеть бутона распускающихся чувств. Селестия не сомневалась, что он скоро проявит себя, натура наблюдательности и проницательности давала о себе знать. Тёплый огонёк любви не скроется за ледяным взглядом красных глаз, смотрящих на всё с напускным безразличием, движения, смена тона при разговоре также подведут холоднокровного хозяина и разрушат стену, когда-нибудь. Оставалось только ждать, параллельно сдерживая героев, которые учавствовали в «спасении».***
— А ты что-нибудь видишь? — с восторгом спросила кобылка. — Нет. — коротко ответил жеребец. — Ну, приглядись, может найдёшь! — голос был полон надежды. — Эм… Ну, — его вздох, такой тяжёлый, а глаза стали спешно искать спасительную фигурку, — Я вижу… бабочку. Точно, бабочку. Копыто устремляется вверх, утыкаясь в созвездие искрящегося крылатого цветка*, который вот-вот может упорхнуть из этого хоровода звёзд в близлежащее поле цветов неподалёку и дождаться утра, чтобы вкусить сладостный нектар. Пегаска сразу находит нужный объект, восторженно вскакивает и трепещет крылышками, ведь искренне рада первой достигнутой вершине в таком занятии. — И правда, это она — бабочка! Ты молодец. — Сомневаться в моих умениях бесполезное дело, дорогая, — самовлюблённая улыбка царствует на морде короля теней. Флаттершай медленно оборачивается с явным укором в бирюзовых очах, даривших свет многим пони и животным, сколько пленённых очарованием пало к стройным ногам, а потом и в бездонную яму вежливого отказа, но мучались они недолго. Невинная красота и чистое сердце сразу забывались при виде ярко накрашенной кобылки, словно только что сошедшей с журнала мод, вилявшей хвостом перед раскрытыми ртами жеребцов. Пегаска молча наблюдала, как недавно признававшийся в любви кавалер давился слюнями, когда такая персона шла мимо, и махая густо накрашенными ресницами, подцепляла всех влюблённых дураков одним соблазнительным взглядом. Обиды не было, никакой и никогда, просто везение в любви присутствовало чаще на стороне таких красавиц, нежели на её, они всё равно подруги, какая речь может идти о мести или злобе? — Как считаешь, Принцесса Селестия будет навещать нас, когда покинет замок? — неожиданно спрашивает кобылка. — Мне кажется, что да. Ведь рядом с ужасным Королём Тьмы находится беззащитная маленькая пони, — жеребец усмехается совершенно по-доброму, не так как раньше. — Я не маленькая, — хмурит мордочку летунья, — А ты уже изменился. — Ты правда так считаешь? Сомбра медленно поднимается, устрашающе нависая над пегаской, показывает ряд клыков, которые сверкнули в лунном свете, тень укрыла всё его тело так, что можно было различить только алеющие глаза и изогнутые линии, обозначавшие границы мышц с гривой. В душе, которая вероятно была цвета розовой гривы, не было ни доли испуга. — Да, ты очень хороший, если узнать тебя поближе. Она снова делает этот странный жест, прижимая своё копыто к морде со шрамом, нажимаю на него. Единорог не может понять, как Флаттершай остаётся такой доброй не смотря ни на что, почему глаза блестят от счастья, даже если в душе буря, а единственной функционирующей эмоцией была счастливая улыбка, когда всё идёт наперекосяк. Похожая на одуванчик, тянувшийся к солнцу, чтобы искупаться в тёплых и ласковых лучах, при этом не замечая остервенелого ветра, рвущего листья, холода ночи, который мешал распуститься ярким лепесткам, безразличия окружающих, которые просто проходили мимо, не замечая красоты маленького цветочка, так мечтавшего жить полной жизнью. — Надеюсь, что ты права, а то кто знает, может ты — часть моего зловещего плана… К чему такой разговор, кобылка не понимала, но как только заметила слабый кивок в сторону куста у озера, откуда торчали две линзы бинокля, в голове сразу прояснилось и улыбка расцвела на лице. Но проигнорировав тот факт, что за ними явно кто-то следит, пегаска точно знает этого сыщика, решение подыграть в игре, пока что, одного актёра-злодея. — И что же ты со мной сделаешь? Неужели убьёшь? — настроенный дрожащий голос безусловно убедит мнительного дракониуса. — Несомненно и сделаю я это самым коварным способом, — жеребец приблизился к уху собеседницы, — Например впущу клыки в твою шею, медленно высасывая кровь… Шорох листьев и хруст веток заполнили собой весь маленький мирок, который скоро перестанет существовать из-за возмущённого Дискорда, змеиный хвост безжалостно бил по бокам и земле, крылья в ярости распахнуты, кулаки сжимались сильнее при каждом шаге, наверное когти уже впились в подушечки одной из лап, лицо исказила гримаса полного гнева, даже покраснело под наплывом эмоций, ещё чуть-чуть и точно случиться взрыв, прямо как у вулкана. — Только попробуй сделать с ней что-нибудь, и я… — договорить не дала магия, образовавшая золотой купол поверх разъярённого существа. — Прошу прощение за такое недоразумение, — спокойный голос пони, только что вышедшей из кустов, заставил обернуться всех, — Мы постараемся больше не смущать вас нашей неожиданной компанией. Измученный вздох всё-таки вырвался из груди под шквал приглушённых ругательств Повелителя Хаоса, видимо Селестии тоже надоели такие дневные и ночные вылазки, раньше это казалось забавным, но не более шести раз подряд. А вот объяснить очевидную вещь тому, у кого явно наблюдались параноидальные признаки и навязчивые идеи, не получалось никаким образом, по этой причине Принцесса в скором времени получит в подарок мигрень. Оба гостя растворились в мутнеющем кольце портала из ореола светящихся искорок. Переглянувшись между собой, они разразились заливистым смехом, который вновь восстановил напускной мир, укрытый очаровательной фантазией, где были лишь двое, а также божественная красота ночи. — Думаю, нужно извиниться перед Дискордом и Принцессой Селестией, — серьёзно сказала Флаттершай. — Только не говори, что ты пригласишь их на совместный пикник. — Именно это я и хочу сказать, — она раскрыла слегка затёкшие крылья, разминая. Жеребец помогает подняться пегаске, подав копыто, параллельно закатывая глаза на явно непонравившийся ответ. Прогулка до дома была слишком выматывающей для обоих, привычные темы для разговоров кончились на второй остановке поезда и сменились на глупые, странные и даже немного грустные, большинство из них составляли прошлую жизнь каждого, зато теперь завеса тайны пережитого исчезла, словно снег в середине весны. — Знаешь, я, наверное, откажусь от вашей милой компании, — тихо выдаёт Сомбра. — Предпочитаешь уединиться? — сонно бормотание, так подходило пегаске. В её голосе звучала усталость, а веки то и дело норовили закрыться, на несколько минут кобылка даже засыпала под гулкий стук колёс о рельсы на плече ещё державшегося единорога. Он не был против и не мешал получасовому сну, всё же кобылка очень устала за этот вечер, чтобы не говорила ранее, да и сидра выпито не меньше. — Нет, предпочитаю уединиться с книгой, — благородный жест в виде открытия двери и пропускания дамы вперёд уже стали обязательным. — Ты обязан с нами пойти, это проявление уважения. Я ведь могу поставить условие — никаких блинчиков! — Пошли запрещённые приёмы? — до слуха доноситься смешок. Кобылка кивает несколько раз, но чуть-ли не падает от таких действий, он это прекрасно понимает, поэтому Сомбра решает довести еле стоящую на копытах Флаттершай до долгожданной кровати на втором этаже. Миновав ступени, показавшиеся бесконечной лестницей, конец которой скрывался в темноте, осторожно уложил в мягкую постель, заботливо накрыв тёплым одеялом. — Спокойной ночи, Сомбра, — ласковый голос услаждает слух серого единорога. — Спокойной ночи, Флаттершай. С минуту жеребец стоит спиной к закрытой двери, пытаясь розобраться в себе и узнать, почему же какая-то часть его самого упрямо твердит, как избалованное дитё, вернуться к ней, уткнуться в шелковистые волосы, заглянуть в добрые глаза, ассоциировавшиеся с двумя глубокими озёрами, сказать что-то настолько глупое, за что потом обязательно пожалеет. Слабость испарилась мгновенно при воспоминании о Редиант, даже слегка передёрнуло от такого. — И когда я стал таким слабаком?.. — единорог мученечески вскидывает голову к потолку. Желание всё прекратить и просто вернуться в пучину тьмы, снова ощутить на копытах оковы цепей, высасывающих последние крупицы силы, а потом и сознания, только бы не видеть её, не слышать, забыть… Утопать в водовороте чувств, которые были закрыты ранее на множество замков, никак не хотелось, он ведь тиран, олицетворение всепоглощающего зла, герой страшных рассказов. Игрушка под контролем нитей возвышенного чувства, которое собиралось выдать своё шоу. Слишком жалко… Продолжение следует...