Громолорд

Вокруг так темно, тепло и комфортно, что мысли касательно того, в какую беду вновь угодила моя задница, вылетают из головы за считанные мгновения после того, как успевают зародиться. Мрак, родной и надежный, окутал меня с головы до пят, всячески препятствуя связи с внешним миром. Этот кокон из снов и фантазий, надежд и страха, никогда не был моим любимым местом. Здесь всегда было так темно, пусто и тихо, что хотелось надорвать глотку, завывая от звенящей тишины, перемолоть собственный мышцы, спасаясь от мучительного бесчувствия, и широко раскрыть веки в призрачной надежде увидеть хоть один слабенький огонек. Неужели я снова проиграл? Почему я оказался настолько неудачлив, что вновь умер и вернулся к самым низам, опять упал в этот омут, не поддающийся ни времени, ни пространству? И когда? Разве я умирал? Ну, раз я здесь, то я умер. А где это "здесь"? Глупые вопросы заданные скорей ради шутки. Я отлично знаю это место. Хах, естественно, я же пробыл здесь... полвека, верно? Откуда вообще у меня в голове взялось это число, если здесь нет времени? Как смешно... Время есть во мне, в моей природе, в моем разуме. И это время... сводит с ума. В прошлый раз, помнится, бороться с сонливостью, такой опасной и обманчивой, было немного тяжелее. Что изменилось с прошлого раза? Я овладел магией, может быть она позволяет сопротивляться Омуту Душ. Или же я просто стал опытнее. Черт его знает. Но тогда, если быть честным, я был далеко не один. Вырвавшись из кокона мне удалось попасть в пустыню, полную таких же "везунчиков" как и я, голодных, злых и напуганных. Увидев, как те встречаются в схватках насмерть, пожалуй, бессмысленных и нелепых, я, недолго думая, и сам рванул в бой с первым встречным. Это решение было выбрано скорее не мной, а моим естеством, геном или инстинктом. Откуда они у души? И что такое душа? Спустя сотни сражений, из которых я всегда выходил, как рыба из воды, мне удалось встретиться с тем, для кого мои навыки оказались видны насквозь. Его звали Мельхиор и из всех прочих душ он выделялся сильнее кого-либо. В отличии от остальных, мой будущий брат "переродился" в ослепительно белом доспехе, словно выкованным из серебра. Сразив меня, он завязал разговор, помогая сбросить с себя эту "дымку" с глаз, вновь обрести рассудок. Тогда я понял, что и сам стал одним из тех идиотов, что тратят время в ненужном бою. Позже Мельхиор поведал мне о Чистилище и повел за собой, составив очень приятную компанию. По его словам, доспех его стал таким богатым после "переосмысления", но у меня, почему-то, броня до сих пор оставалась ржавой и грязной, хоть меч и преобразился, став гораздо массивнее и надежнее. Позже мы сколотили бригаду и отправились на поиски Хранителя душ, так называемого Принца Пыли... и победили, заплатив за это огромную цену. Мельхиор умер у меня на руках в шаге от такой желанной свободы, к которой он нас и привел. Помню, что в тот раз я, наверное, впервые дал волю чувствам и расплакался, но слез не было видно под запаянным забралом. Тогда мы с остальными "рыцарями" покинули Чистилище, пообещав друг другу больше не попадать в это ужасное место. И как я мог забыть такое! Всё свое прошлое, что было моим... детством? Воспитанием? Неважно! Я снова здесь, в яме, в этой бл*дской пустоте, Господи! Не хочу! Не хочу снова застревать на века, не надо! Кто-нибудь, спасите меня, пожалуйста! Помогите... Пух-пух, ветер свистит над пустыней, фью-фью, камни крошатся в песок, дзынь-дзынь, дождь капает с неба... динь-донь, сердце рвется от боли... Где я был перед недавней смертью? Вроде, на каком-то острове. Но что я там делал? Отдыхал? Никогда я не отличался любовью к природе. Работал? Не уверен. Сражался? Почему-то этот вариант нравится больше всего. Кто меня убил? Не помню. Зачем меня убили? А для этого нужна причина? Разве насилие - не смысл жизни? Но ведь смерть должна нести определенный смысл! И какой смысл был в моей кончине? Видно, я просто зарвался и получил по заслугам... Но почему у меня такое чувство, словно в той жизни я оставил нечто дорогое и нужное? Предмет? Материальные ценности лишь иллюзия и не несет значимости такому, как я. Человека? Нет, у меня никогда не получалось ладить с людьми. Но откуда я это знаю, если не помню свою жизнь? Или помню? Перед глазами проносится череда смутных картин, абсолютно разных, но очень знакомых. Портреты, пейзажи, мозаики, схемы... Ряд воспоминаний завершается и все картины, накладываясь друг на друга, формируются в единый образ, в человека с шрамом на глазу, короткой гривой светлых волос и молнией в руках. Кто он? Мой знакомый? Друг или враг? А может, ближе, брат, например, или любовник? Плевать, он остался в прошлом, кем бы ни был. Постойте, а вдруг это я? И кем я был? Фрагменты эпичных баталий, душевных переживаний, тренировок и секса пришли на замену огромному образу блондина. Ясно... я вспомнил свою жизнь. Долгую, насыщенную и... бессмысленную. Чего я добился за эти десять лет? Стал сильным? Неплохо, да. Для животного. Но я ведь человек! Я не должен зависеть от одних лишь мускул. Но что если такова была моя судьба? Я ведь с самого "рождения" погряз в бесконечной войне, правда, началось это еще в загробном мире. Значит, мне не удастся выбраться из этого смертоносного водоворота? Потому что я - демон? Или просто заблудившийся дух? Неважно... Я не хочу возвращаться. Не хочу сражаться. Не хочу подчиняться этому правилу! Я... останусь здесь. В этом теплом и темном омуте. В своем истинном доме. В месте, где мне рады. А они? Люди, что доверились мне? Дети еще, но в каком-то смысле более взрослые, чем я? А дед? Тот Макаров, низкий и старый седой карлик? Он... любит меня? Ему ведь не все равно на мою жизнь? И тем девушкам тоже, Эльзе и Мире, маленьким ангелочкам, запавшими мне в душу. А... Фрид? Что с ним? Почему я чувствую, что нужен ему и Бисклоу? Они ведь в беде, я знаю! И я должен вернуться к ним! Хочу ли? Наверное, да... и кому это вообще важно, хочу я чего-то или нет? Я должен взять ответственность за жизни этих... Людей. Тепло, до этого лишь тлеющее в груди, стало стремительно нарастать и, в итоге, вырвалось из моего сердца, покрывая каждую клетку кожи. Мрак начал расступаться и я увидел свет. А еще кучу знакомых лиц, среди которых было и крайне дорогое сердцу, заплаканное и измученное. - Пс-ст, - чуть наклонился я к уху красноволосой воительницы, что вцепилась мне в шею и слегка подрагивала от тихих всхлипов, - Если будешь меня душить, делу это не поможет... - Лексус! - короткий вскрик возлюбленной заставил сморщиться от боли и немного от нее отстраниться. - Как ты себя чувствуешь? - еще один голос, хриплый и низкий. Дед стоял недалеко от нас, лежащих на земле, и сверлил взглядом, пытаясь найти хоть какие-то изменения в моем теле. - Хреново. Ни "костра в душе", ни силы в ногах... Будучи ветераном в мире магии, Макаров моментально понял, о чем идет речь и лишь задумался над моими словами. Мана действительно не поддавалась даже самому грубому и, соответственно, простому воздействию, а пошевелить рукой уже было достижением. Но голова с каждой секундой становилась все яснее. - Лексус, мужик, ты ожил! - качок залился слезами, победно ударив кулаком в небо. Его сестра, достаточно милая девушка, скрестив руки на груди, улыбнулась, хоть и у нее в глазах блестела влага. А где третий член знаменитой семьи Штраус? Что с Мирой? Надеюсь, она в порядке. - А вы, значит, меня уже похоронить успели? Ну, спасибо, что закопать не решились... - Прекрати! - больно стукнула меня Скарлет по груди раненным кулаком. Рассмотрев ее повнимательнее, мне стало стыдно за свои слова - девушка искренне переживала за мое благополучие. Когда в последний раз она проливала слезы? Пару лет назад? Или в тот раз, в лесу, когда набросилась на меня, махая затупленными тесаками? - Извини, - прошептал я ей на ухо и нежно прикоснулся губами к щеке. - Вижу, тебе сильно досталось? Расскажешь потом, как завалила мудаков? Улыбнувшись красноволосой, я предпринял робкие попытки встать на ноги. Получилось лишь присесть, упираясь руками в холодную землю. Все тело трясло, двигаться было нереально трудно, а ко всему прочему мое сердце сбилось с ритма после такой резкой смены положения. - Отец... - проскулил я, морщась от головной боли, даже не заметив, что что-то сказал. Но человек, к которому я обращался, все понял и, слегка увеличившись в размерах, поднял меня на ватные ноги. - Мне нужна молния, папа... От боли и слабости я начисто забыл о всех этих замудренных родственных связях и соответствующим им глупых названиях. Макаров, к тому же, давно заменил мне ушедшего вникуда Ивана и сам понимает, что я думаю на счет нашей маленькой семейной проблеме. Старик кивнул даже реще обычного - это я буквально почувствовал по легко ударившему меня в щеку воздуху - и повел на улицу. Мы должны поспешить, мы должны одолеть Аида... но как? Я подвел всех, чуть не став бесполезным овощем, мой дед, получается, не одолел мастера Гримуара, а Гилдартс явно взял кого-то поменьше, но достаточно сильного, чтобы его измотать. И, думаю, это так называемый Стингер. Моя команда взяла на себя мою ношу и обожглась об того, кто стоит над известным нам миром магов. Аид... человек, обманувший мироздание, заполучивший условное бессмертие и готовый на все ради своих целей. Но гениальный маг совершает одну ошибку - дает нам время передохнуть. Идиот... даже если Большая Троица Хвоста Феи не победит этого мудака, его завалит числом остальная часть гильдии, я верю в это. Мои девочки, Драконоборцы и Грей с Эльфманом - навалившись всем скопом точно задержат старика до тех пор, пока машина, поддерживающая его жизнь, не будет уничтожена или отключена. - Не стоит брать все на себя, Лексус, - уже вытащив меня наружу, подал голос Макаров. Он запутался в собственных мыслях, не знал, может ли отпустить меня в место, вполне способное стать моей могилой, или нет. Поэтому решил поступать также, как и раньше - позволить мне самому избрать свой путь. Хотя, конечно, дедушка ни за что не оставит попыток меня отговорить... - Только "подпитай" меня и, считай, что с Аидом покончено, - слабо прокряхтел я в ответ и поморщился от резьбы в голове. - Мы не оставим тебя, запомни, - обняв меня напоследок, дед отошел на десяток шагов и развернулся на пятках. Под моими ногами стали вырисовываться четкие магические руны. Давненько такие не видел. Облака сгустились над моей головой, а от старика повеяло потусторонним холодом. Хриплый голос старика троился, словно искажая вокруг меня пространство. Голова предательски закружилась, - Школа Грома: Наказание Небесного Всадника... Из разом потемневшего небосвода ударил кривой столб света, постепенно размохряющийся на толстые молнии, что исчезали в моей груди, не успевая коснуться кожи. Вначале было щекотно и горячо, я переживал, что отсутствие должной практики меня подведет, ведь в отличии от Драгнила мне не приходится постоянно подпитываться за счет чужих заклинаний. Но все обошлось. Когда заклятье деда завершило низвергать на меня гнев Неба, я почувствовал, насколько отличаюсь от обычных магов. Вновь заполучив полный резерв маны, я усилился в десятки раз. Мое сознание захватили инстинкты. Я жаждал, чтобы кто-то еще почувствовал мою силу... на себе. Бросив беглый взгляд на усатого старика, я взлетел вверх, обратившись в сгусток электричества, а потом, выбрав свою цель, переместился на парящий корабль Сердца Гримуара, оставляя позади себя полупрозрачный бледно-желтый шлейф из энергии. Пролетев бескрайние коридоры, я, наконец, выбрался в огромный зал, полупустой и, что удивительно, полуразрушенный. Оглядевшись, глазами наткнулся на лежащих на полу подчиненных. Те, судя по внешнему виду, решили играть ва-банк, используя свои самые смертоносные формы. От Бисклоу я такого не ожидал. Эвергрин же куда-то пропала, но, если прислушаться к собственным инстинктам, можно почувствовать ее "частоту" где-то на острове. - Плохо заставлять гостей ждать, Громолорд! Аид сидел на своем троне в одних лоскутах. Вряд ли одежда регенерировала вместе с телом, поэтому был не сложно понять, что мои мальчики хорошенько отлупили деда перед тем, как слегли. Жаль, они поздно додумались, насколько он живуч. - Плохо обижать детей, Аид... Маленькая стая шаровых молний образовалась в моей руке перед тем как вылететь в сторону могущественного деда. За мгновение тело Основателя погрузилось в ослепительное облако чистой энергии, от которой даже до меня дошла волна неистерпимого жара. Но, как и ожидалось, ощутимой пользы эта атака не дала. - Вечер перестает быть томным... - прокряхтел дед, растворяя черный кокон, спасший последние остатки его одежды пару секунд назад. - Это, бл*дь, мы тут надолго застрянем... - печально выругался я, прикидывая как тяжело мне будет стоить очередной триумф. И будет ли он вообще? Уртир бы точно отнеслась скептически к тем, кто раньше сказал, что она легко сможет наблюдать гром и молнию среди ясного дня. Ее новый знакомый, экстраординарный маг из светлой гильдии, направился прямиком в логово своего врага, где исчезла пара молодых мужчин, насколько она помнила, членов команды Громолорда. Девушка проводила взглядом нового работодателя и снова обратила внимание на свою воспитанницу, Меледи, девочку-подростка с короткими розовыми волосами и большими сиреневыми глазами. Ее Уртир нашла на развалинах одного города, причиной разрушения которого она и послужила. Чувство вины и любопытство заставило еще молодую девушку примерить на себя роль матери. Правда, долгое время Милкович-младшая вела себя со своей воспитанницей крайне холодно. Ей было тяжело вспоминать о собственном детстве во время общения с Меледи. Но окончательно разобравшись со своей матерью, воскрешенной по милости Громолорда, Уртир потеплела к сироте. Девочка почувствовала эти перемены и стала более открытой к своей опекунше. Отношения между двумя девушками заметно улучшились. Они обе, заметив перемещение Громолорда, сразу же направились к парящему над островом дирижаблю, чтобы лично удостовериться в гибели их бывшего работодателя. Но на половине пути к ним навстречу выскочил... блондин со шрамом на глазе, несший на плечах два мужских тела. Уртир перевела взгляд с него на дирижабль, на борту которого то и дело рождались яркие вспышки света, и проморгалась, пытаясь понять, как этот человек может быть в двух местах одновременно. - Осязаемые копии? - наконец выдала она с тонной скепсиса в голосе. Блондин, аккуратно положив тела на мягкую траву, коротко кивнул. - Нестабильны, поэтому даже не смей контактировать со мной в магическом плане, - предостерегающе сказал он, сделав морду кирпичом и напряженно посмотрел на летающую посудину. - Ты знаешь, как выключить Сердце Аида... - Я думала, могучему Драконоборцу хватит сил расправиться со стариком без помощи ухищр... - Не болтай, - грубо прервал ее хмурый блондин и вновь взвалил на свои плечи пару тел. - Просто поспеши, иначе нам всем конец... Оставляя двух девушек позади, дубликат Громолорда продолжил свой путь. А мать и дочь, устало переглянувшись, перешли на бег, переживая стать жертвами разгневанного Чернокнижника... ...Сотканное из чистой энергии Копье беспомощно отрекошетило от предплечья врага и начисто снесло одну из стен, случайно оглушая своего единственного хозяина. Колесо Сансары, сложное заклятье, что удивительно, не требующее серьезных затрат в плане маны, на полном ходу врезалось в грудь старика, но уже через пару секунд развеялось, повстречав на своем пути черное облако. Аид ухмылялся, с большим интересом наблюдая за моими жалкими потугами нанести Основателю мало-мальский урон. Старая падла быстро регенерировала, имела практически неисчерпаемый источник сил и такое же огромное самомнение. Я знал, что рано или поздно читерный генератор выйдет из строя, знал, что ход битвы в корне изменится, поэтому ждал заветного момента, чтобы перейти в настоящее наступление. Эти атаки лишь шелуха, переставшая быть моим оружие уже долгое время назад. Настанет час и даже знания о них испаряться из моей головы без следа, но для затравки и обмана врага этого хватает с лихвой. Но так ли туп пройдоха Претч? Именно, что нет. Он знает, что я тяну момент, а я знаю, что он знает. И мы, как два барана, продолжаем сталкиваться по той же самой схеме. Почему? Почему он не действует? Он знает, он чувствует, что скоро настанет его конец, так чего он ждет? Возможно ли, что он жаждет встречи со смертью? Брехня. Будь он таким сентиментальным, Претч не стал бы главой самой мощной темной гильдии Фиора, да и умирать в шаге от осуществления мечты - это страшнейшая из глупостей. Тогда, что движет им? Может, банальное любопытство? Моя слава бежит впереди меня и старый маг может просто хотеть узнать границы моих сил. Или же он подсознательно жаждет, чтобы его остановили? Ученый, первопроходец и исследователь когда-то был простым волшебником, у которого были верные друзья и насыщенная приключениями жизнь. И та самая живая частичка его души просто боится взять ответственность за Конец Света, за уничтожение обычных людей и возвышение расы волшебников. Две личности, две противоположности встретились в едином теле, противореча друг другу. Знакомая ситуация... Но бой продолжался. Красивый, динамичный бой, правда полностью безболезненный: мне хватало скорости избегать его сложных "формул", сразу мне не понравившихся своей загадочностью, а Претч просто принимал, что называется, на грудь любую мою атаку. Такой противник даже пришелся мне по душе - херачь его чем хочешь, а он встанет и даже не почешется. Ох, как тяжело было сдерживаться и не активировать режим Элемента или же Драконоборца. Но так я быстро выдохнусь... Помимо магии мы обменивались и простыми ударами. Старик меня впечатлил, оказалось, что я настоящий слабак и недоучка. Что Аид вытворял со своими руками можно было легко приписать к чудесам света. Наверное, у восточных народов есть название этого стиля - вин чун, прославившийся скоростью нанесения ударов. Один раз, попавшись в его комбинацию, я сломал половину ребер и челюсть. Очень неприятный опыт, но с того момента я предпочел держаться на расстоянии от такого врага. К тому же, запомнил, что стоит попрактиковаться в боевых искусствах. Но в один момент пол под нами слабо различимо завибрировал, так, словно на нижних этажах что-то взорвалось. Я сразу понял, чьих это рук дело и успокоился, поняв, что нашему бессмысленному столкновению осталось совсем немного до кульминации. Аид также просек нашу с Уртир маленькую шалость, завис на пару секунд и недовольно зарычал, направив на меня испепеляющий взгляд. - Поганый мальчишка, - процедил он сквозь зубы. - Я так хотел увидеть твое настоящее лицо! Придется делать всё самому! Я самим нутром ощутил, что на мою задницу, подтянутую и привлекательную, надвигается северный пушной зверек, небольшой, мягкий, но с громким и общеизвестным название. Писец стоял напротив меня, сгорбился, покрыл всю необъятную залу густым черным дымом, словно являющимся отражением гребанной преисподней, и тяжело дышал, что-то бормоча под орлиный нос. Его левый глаз, целый и здоровый, был сильно зажмурен, а вот правый, который только освободился от надоедливых оков скромной повязки и, наконец, обрел желаемую свободу, пылал ярким кроваво-красным пламенем, служащим единственным источником света, пусть и угрожающим, в этом непроглядном мраке, если не считать слабое свечение демонической ауры Аида, цвет которой был зловеще-лиловый Он открыл свое лицо. Обнажил свою избитую, гнилую душонку, скукоженную и вонючую. Даже мне было понятно, насколько сильно страдает этот человек. Нет... не страдает... он безумен. Эта сила, потусторонняя, неконтролируемая, но управляемая. Ее нельзя подчинить, ей запрещено противиться, в ней можно только раствориться и прочувствовать ее глубину, понять ее мотивы и разобраться в собственных желаниях. Безумие, знакомое каждому человеку и особенно... нам с Претчем... Мы почти единственный, кто смог встретиться лицом к лицу к первородному ужасу, мы те, кто побывал во Мраке, мы те, кто по уши извалялись в вязкой, омерзительной скверне. - Что же ты молчишь, дитя? - проскрежетал стоящий передо мной... слабак. Жалкое ничтожество, мелочное и трусливое. Он слишком увлекся, когда прогибался перед многотонной тьмой, нырнул слишком глубоко в бездонный омут греха и не додумался найти в конце своего путешествия нужный огонь. А я? Нашел ли я свое пламя? Раньше сказал бы, не задумываясь, "да", но вновь побывав во мраке... боюсь, вспомнив тот ужас перед абсолютным ничто, я снова проиграл, вновь получив широкую дыру в сердце. Мельхиор, а как поборол тьму ты? Почему ты мне этого не поведал? Ведь ты же знал, что я, рано или поздно, попаду в такую же ситуацию? Или мне никогда не было нужно бороться с сумраком и болью в моей душе? Это неотъемлемая часть моей сущности, гниль была со мной с самого рождения, именно из-за нее я так и остался с "ржавыми доспехами". Но, если я не откажусь от тьмы и не всплыву к Солнцу, не стану ли я тем же никчемным, трусливым слабаком, что и Аид? Не Претч, гениальный волшебник, изобретатель и учитель, а именно Аид, жалкий преступник, сломавший свой хребет под грузом безумия. Нет, я уже стал. С самого своего рождения был слабым и трусливым. С самого рождения я жил с тем, что больше всего боялся - с тьмой и безумием в своем сердце. Оторвать от своей души гниль все равно, что засадить нож в себе в живот по самую рукоять. Я не отказываюсь от безумия... Я изменяю ее полярность... - Просишь моих слов? Тогда слушай внимательно, - прозвучал мой ровный и спокойный голос в комнате с бушующей стихией. От моего силуэта, едва различимого на фоне ожившего ужаса, стала исходить плотная, резкая аура светло-желтого света. Моя душа сжигала тьму, покусившуюся на мою плоть. А сам я занимался ее подчиненным, шокированным от моего духа Аида. Во время последней разборки мне даже не хватило времени удивиться собственным силам. Один удар - челюсть старика разлетелась на мелкие кровавые ошметки, зубы и обломки кости глухо столкнулись с каменным полом, а кровь звонко расплескалась по залу. Второй удар - грудь Аида предательски затрещала, а мой кулак словно поцеловав его легкие, очень грубо и страстно. Третий удар, последний, и обмякшая рука некогда великого мага безвольно отлетела в никуда. Лишившись своего "сердца", спрятанного в глубинах дирижабля, Претчу уже никогда не встать после этих трех ударов. Поэтому дряблый старик просто упал на спину, а уже через секунду на его месте лежала неаккуратная кучка вонючего пепла. - Надеюсь, тебе понравился мой голос... - произнес я, разворачиваясь к нему спиной. Тишина. После боя меня встретила одна лишь тишина. Я бы сказал, пустота, знакомая мне с самого рождения в том Омуте Душ. Светло-желтая аура послушно вернулась в мою грудь, а я глубоко вдохнул спертый воздух. В просторном зале стало слишком душно, или это такой запах у эманаций смерти? Плевать. Главное, я завершил свою миссию, остальное неважно... Не важно и то, что я снова оказался один в этой тишине. - Лексус! Я удивленно и неверяще распахнул оба глаза, будто проснулся после долгого сна, и встретил ими чужие. Голубые, словно небо. Большие, добрые и чуть ли не заплаканные глаза прожигали во мне дыру. Миражанна стояла совсем рядом, в человеческом облике, в розовой легкой майке и коротких шортиках. Два шага. Вот, что разделяло нас в этот момент. - Лексус... Она повторила мое имя. Но на этот раз тише. Боится? Боится, что мое безумие вырвется наружу? Боится моей кровавой расправы над Аидом? Хотя, как она увидела, если здесь мы были одни?.. Ей помогла ее демоническая сущность? Вполне может быть... Я уж думал, что она еще раз поиграет с интонациями, но всё оказалось иначе. Я, одурманенный душевными терзаниями, оказался зажат в крепкие объятия. Мира прижалась своей щекой к моей груди и поглядывала на меня снизу вверх. Я аккуратно, словно прикасаясь к листьям самого хрупкого в мире цветка, положил ладони на ее спину и прижал к себе, вдыхая аромат ее волос полной грудью. Здесь, рядом со мной, живая Мира и это не вымысел. Она сама прибыла ко мне, значит такой, как я, действительно ей дорог. Значит, я не настолько плох. В это... сложно поверить по-настоящему. - Ты плачешь? - донеслось до моих ушей снизу. А я, мысленно пожурив самого себя за мимолетную слабость, проглотил тяжелый ком и ответил, стараясь сделать голос более невозмутимым. - Я не плачу, это дождь... Ее этот ответ не слишком-то удовлетворил. Мира чуть отстранилась и изобразила на лице искреннее удивление и, совсем чуть-чуть, насмешку. - Но здесь нет никакого дождя! - упрекнула она меня, слегка улыбнувшись. А я прижал ее к себе, на этот раз гораздо увереннее, и нежно поцеловал в лоб. Потом, прижавшись щекой к щеке, прошептал на ухо, чуть сурово: - А я сказал, что это дождь. Ответом мне послужил легкий, звонкий смех. Мы вернулись в лагерь Хвоста Феи практически сразу, опять же благодаря моим способностям. Несмотря на тяжелый долгий бой, я все еще хорошо колдовал, поэтому перенос всего на пяток километров не оказался для меня тяжелым испытанием. На месте, в маленьком палаточном городке, разбитом посреди милой полянки, нас уже ожидала родная гильдия в полном составе. Вначале перепугавшийся до чертиков народ захотел атаковать незваных гостей, но им быстро пришло на ум, кто из ныне живущих электрокинетиков способен таким беспардонным образом явиться на чужую вечеринку. Естественно, народ громко взревел, обрадованный вестью о гибели своего врага, а мы с Мирой тут же оказались на руках благодарной публике. Веселые возгласы, беспочвенные и беззлобные споры, шуточные драки... я уже и забыл, как в нашей гильдии шумно. Нас опустили на землю, белокурая красавица ускакала к кровной родне, а я, с широкой улыбкой кивнув деду, нашел взглядом Скарлетт и потопал прямиком к ней. Израненная, избитая девушка сидела под кроной широколиственного дерева и кидала печальные взгляды на своих друзей. Наверное, ей сегодня пришлось очень тяжело. Я сблизился с ней так быстро, что та даже не успела пискнуть, как оказалась в моих объятиях. Высокая, сильная, словно олицетворяющая собой боевой дух нашего дома, она становилась совершенно другой, стоило мне оказаться рядом. Холодная, стальная Титания превращалась в пушистую зайку Эльзу. Красную пушистую зайку. Мы посидели в тишине некоторое время. Но ее решила нарушить Скарлет. - Ты вернулся, - прошептала она многозначительно. - Я не мог не вернуться. - И ты опять уйдешь? - сколько надежды и мольбы я слышу в ее голосе. Таком дорогом голосе. - Я не хочу уходить... - Но ты сделаешь это... - резко сказала она с укором. - Скорее всего, - грустно подтвердил я. - Тебе не следует быть такой навязчивой, королева кастрюль, - послышалось сбоку и под опекой моих рук оказалась еще одна девушка, на этот раз ангелочек, способный резко поменять свой стиль. - Прошло пять лет... а ты все такая же шумная надоеда, - измученно пробубнила Алая, прижимаясь ко мне еще сильнее. - Прошло пять лет..., - начала Мира в манере своей подруги, - а ты все такая же зануда... Скарлет либо от усталости, либо от осознавания того, насколько это бессмысленно, решила не продолжать перепалку. Штраус-старшая, тихо радуясь маленькому триумфу, оценила ее выбор. Ветер колыхал мои волосы, шелковую траву и беспокойные ветви деревьев рядом шумели наши друзья, окрыленные тяжело давшейся нам победой. А дальше что? Правильно, дракон. Вестник Апокалипсиса, Король Драконов, человек, ставший сущим безумием. Опять мне придется выяснять собственную же природу. Хотя... нет, теперь не придется. - Я люблю вас, - отчетливо, но негромко сказал я, зажмурившись. Я, наверное, никогда им этого не говорил, поскольку сам в это должным образом не верил. Любовь сугубо человеческая прерогатива. А до недавнего времени, насколько я помню, единственные, к кому я себя относил были демоны. Теперь же... единственный путь, открытый мне, лежит через человечество. - Лексус? - почти хором прошептали девушки, встрепенувшись. - И я тебя. - Я тебя тоже люблю... А через час драгоценного отдыха, когда дирижабль Чернокнижников, управляемый неизвестными, улетел, ветер донес до нас рев неведомого ранее чудовища.