Смерть преподносит сюрприз своим появлением

      Тихое шарканье кроссовок нарушало тишину длинного и безлюдного коридора апартаментов. Ларри брёл в сторону нужной квартиры. Открыв отданным ему ключом нужную дверь, парень проскользнул внутрь квартиры, дальше по коридору, в сторону комнаты лучшего друга. Здесь как и всегда не убрано. Сал никогда не уделял должного внимания чистоте и порядку, всегда отнекивался, что все вещи лежат на своих местах, хоть, порой, достаточно специфичных. Брюнет аккуратно перешагнул раскиданную бумагу, дабы не упасть носом в тёмный паркет, и остановился напротив неприметного шкафа. Открыв дверцу, он окинул взглядом сложенную на полках одежду, отыскивая подходящую вещь. Особо долго не церемонясь, он взял первую попавшуюся под руку красную толстовку и захлопнул дверцу шкафа. Осторожно, на цыпочках преодолевая те же самые препятствия, Ларри вышел из квартиры Фишеров, закрыв за собой входную дверь на ключ. - Что-то подозрительно тихо, - подумал брюнет, - Даже гром не слышно...       А молнии за окном били во всю. Каждые секунд десять небо озарялось очередной белой вспышкой, освещая коридор апартаментов холодным светом, подчёркивающим недоброжелательность разбушевавшейся стихии. В эти моменты все предметы отбрасывали угловатые, пугающие своей чернотой тени. Но больше всего смущало отсутствие шума от разносившихся над городком громовых раскатов, по идее, следующими за каждой новой вспышкой молнии.       Брюнет постарался отмести от себя эти мысли, отшучиваясь в своей голове глупыми оправданиями: "В апартаментах наконец-то проложили шумоизоляцию, теперь можно играть на гитаре по ночам, при этом не получая по шее от сварливой старухи Гиббсон. Ларри, нужно искать во всём плюсы!".       Парень почему-то вспомнил фразу лучшего друга, которую тот очень любил повторять из раза в раз, из разговора в разговор. Да, в жизнерадостности Салу не занимать. Хоть со стороны мальчик и может показаться печальным, в глубине его души всегда живёт вера в светлое будущее и надежда на лучший результат того или иного дела. На самом деле, если говорить прямо, то Ларри всегда восхищался Салом, его внутренним стержнем и непоколебимой уверенностью в будущем, и даже немного завидовал ему.

- Господи, как ты всегда остаёшься таким спокойным и рассудительным? - взвыл Ларри, сидя напротив Сала на прогретом солнцем полу. Собеседник внимательно изучал взглядом истерзанного мыслями парня, аккуратно подогнув под себя худощавые ноги. - Я просто стараюсь искать во всём плюсы, Ларри! - снова прозвучала знакомая фраза синеволосого. - Серьёзно? Какой смысл в этом пресловутом поиске? Нахера искать чёрную кошку в тёмной комнате, когда её там нет? - вскинулся брюнет, но быстро обмяк, ссутулился, сверля взглядом свои колени, и чуть слышно прошептал, - Сал, я правда пытаюсь. Но у меня ничего не выходит! Неужели я обречён всю жизнь страдать? - Нет, - мягко ответил голубоглазый, аккуратно кладя руку на плечо друга и спокойно поглаживая сквозь плотную ткань чёрной толстовки, - Пойми, никто не обречён на вечные страдания. Просто мало кто это осознаёт. Сам посуди: проще же сказать «Я обречён», нежели пытаться менять жизнь к лучшему.       Сал не особо фильтровал свою речь, не стесняясь порой колких высказываний, но таким образом всегда отменно доносил важные мысли, которые легко укладывались в голове. - Ты думаешь, я всегда таким жизнерадостным был? - задал риторический вопрос Сал, - Если ты так думаешь, то ошибаешься, - он нахмурился, - Напомнить, что произошло с моим лицом? Именно после этого я смог переосмыслить свою жизнь. Но, конечно, это самое ужасное стечение обстоятельств. Я бы никому такого не пожелал. Голубоглазый потупил взгляд в пол, явно погружаясь в воспоминания, и, видимо, надолго выпадая из реальности.

Внезапно оказавшийся под ногами порог входной двери квартиры Джонсонов вернул Ларри из воспоминаний в реальность. Парень аккуратно перешагнул его и вошёл внутрь квартиры. Увидев безмятежно вытянувшегося на диване друга, брюнет тихо прокрался мимо, оставляя принесённую кофту на подлокотнике, а сам направился в сторону кухни, чтобы приготовить что-нибудь перекусить. Успехи Ларри в кулинарии не были особо высоки, поэтому импровизированный ужин составили бутерброды с чёрным чаем. Неделя самостоятельной жизни давала о себе знать. Волею судьбы, мать Ларри - обаятельная и приятная женщина Лиза, вышла за отца Сала - строгого, но справедливого Генри Фишера, и сейчас супружеская пара находилась в совместном отпуске, а взрослые сыновья остались дома в ожидании их возвращения. Закончив с приготовлением еды, Ларри уставился в окно, наблюдая за всё не кончающейся грозой. Тем временем в соседней комнате проснулся Сал. Парень заметил новую толстовку, принесённую ему другом, и тут же скинул с себя пыльную изодранную во многих местах ткань, оставшуюся от прошлого одеяния, и без раздумий натянул другую кофту, наконец-то начиная согреваться. Вдруг живот Сала заурчал, напоминая о том, что последний раз получал пищу около дня назад. Недовольно ворча, попутно окликая сводного брата, Сал поплёлся в сторону кухни. - Ларри? - крикнул голубоглазый из коридора. Ответа не последовало. Он нашёл брюнета на кухне. Невидящий и словно стеклянный взгляд карих глаз был отрешённо уставлен на застилаемую непроглядной стеной дождя улицу, то и дело ярко освещаемую вспыхивающими в тёмном небе молниями. - Вот ты где! - радостно воскликнул Сал и подошёл к Ларри. - А?! - подскочил Джонсон от неожиданности, мигом возвращаясь в реальность, - Придурок, нельзя так пугать! - Что? - тотчас опешил Сал, - Я тебе с того конца квартиры кричал, ты меня не слышал? Тут же синеволосый понял, что явно ляпнул что-то не то: в карих глазах собеседника быстро промелькнул ужас осознания услышанного, который быстро сменился полной опустошённостью. - Эй, чел, что с тобой? - насторожился Фишер. - Ты заметил... - неуверенно начал Ларри, - Вокруг стало аномально тихо. На лице синеволосого появилось выражение крайнего недоумения. - Ну смотри, - начал объяснять брюнет, - Сейчас подойди ко мне вплотную, а потом медленно начни отходить, при этом вслух считая шаги. Ларри не знал, хотел ли он что-то показать другу, скорее наоборот, подтвердить свои догадки или же, на что он больше надеялся, опровергнуть их. Сал состроил самое недоумевающее выражение лица, которое позволяли порезы, но всё же решил выполнить просьбу сводного брата. Он подошёл вплотную, настолько, что слышал дыхание брюнета, а после стал медленно, маленькими шагами отходить назад, отсчитывая каждый вслух. Ларри внимательно наблюдал, но вдруг его глаза изумлённо расширились: Сал отошёл меньше чем на два метра, но его слов внезапно больше не было слышно, лишь по движениям изрезанных губ можно было убедиться, что парень продолжает отсчёт. Голубоглазый заметил резкое изменение лица друга и остановился, вопросительно поднимая одну бровь. Джонсон быстро замахал руками, подзывая Фишера к себе. - Чел, на седьмом шаге просто будто бы звук отрубили! Ты говорил, а потом резко всё оборвалось! - затараторил брюнет, как только Сал приблизился. - Ничего не понял, - ответил тот, - Повтори тоже самое. Немного поворчав, Ларри повиновался, результат оказался тем же. Вот тут уже настала очередь Сала удивляться - Что за хрень? - воскликнул он, - Этому должно быть объяснение! Голубоглазый нарезал круги про кухне, беспрерывно говоря о чём-то с самим собой, то появляясь в поле слышимости Джонсона, то пропадая. Брюнет же сидел за кухонным столом, нервно постукивая по столешнице ногтями. Взгляд карих глаз блуждал по комнате вслед за сводным братом. - Успокойся ты в конце концов! - спустя несколько минут рыкнул Ларри, - Вот честно, скитаешься по кухне как чья-то тень, да бормочешь как последний шизофреник! - Хорошо, прости, - спокойно сказал Сал и, резко подогнув под себя ноги, сел на пол на том же месте, где и остановился, - Ох, спина! Какой я старый! - Не старый, а избитый, - Джонсон мрачно наблюдал за нелепыми выходками друга. - Как тебе угодно, - голубоглазый уставился изучающим взглядом в свои колени, - В общем... Как думаешь, что нам дальше делать? - Ну, я думаю, что пока мы ничего не можем поделать. Всё началось с наступления грозы, так что пока просто ждём её окончания. - Надеюсь, что всё действительно так, - отрешённо изрёк Фишер, - Но почему-то меня не отпускает дурное предчувствие...