Семь дней в твоих иллюзиях

Генри проснулся на следующий день, а если быть честным, на следующий вечер. И он, в первые минуты своего пробуждения был уверен, что если бы не адская головная боль, проспал ещё часа 3. Уильямс уже было хотел завернуться обратно в одеяло, но когда осознал, что он сделал не так, точнее чего не сделал, очень взбесился. — Нет, нет, нет, почему этого не произошло?! Всё запланированное на эту ночь резко упало и разбилось вдребезги. В планах было поговорить с Ангесом, он просто мечтал и молился всем существующим богам перед сном, чтобы встретить его. Всё остальное тогда (и сейчас) уходило на второй план и не волновало в принципе. Так что Генри не переживал о том, что совершенно ничего не помнит с того вечера. Нужно было успокоиться. Довольно старое и единственное радио, которое он забрал из дедушкиного сарая, в деревне, лет 10 назад, было в хорошем расположении духа. Решение «включить его» показалось довольно заманчивым, и Генри поспешил выполнить его. Может, там всё ещё ставят его любимое шоу? Но, мгновение и в квартире заиграла приятная медленная композиция… *** Два часа пролетели, словно секунда, за это время мало, что изменилось. Разве что по радио теперь раздаются звуки «коротких, вечерних новостей», а на улице чуть потемнело. Генри было ужасно скучно. Он совершенно не знал чем будет заниматься в оставшийся вечер. Почему-то, пролетела мысль о снотворном, Уильямс даже не сразу отбросил её и подумал, что можно будет им воспользоваться перед сном, ведь наверное это единственное средство, которое поможет вернуться в привычный для него режим. У Алекса и Тома вечер тоже не был наполнен различными действиями и проходил медленно и уныло. Один сидел у окна с книгой и чашкой чая в руках, а второй сидел в своём смартфоне и высказывал своей, почти девушке Еве, то, что такая погода его совершенно не устраивает. *** Ещё, примерно через такое же время в квартире раздался противный трезвон. Генри никого не ждал и очень удивился. Но при мысли, что это может быть кто-то из его друзей, например Томас, решил наведаться в гости неожиданно, чтобы провести больше времени, он расслабился и даже настроение слегка поднялось. Но реальность оказалось совсем не такой, как её уже успели представить. Около двери стояла девушка. Генри было подумал, что она слегка пьяна и оказался прав. — Кто это? — даже если он и видел, кто стоит за дверью, спросить лишний раз не мешало. Но ему не ответили. Генри прислушался, но ничего полезного не услышал, разве что тихое неразборчивое мычание. Уильямс не знал, как ему правильно поступить. Открывать или нет? Всё-таки он принял решение впустить девушку, потому что к себе домой она вряд ли сможет добраться. Она просто нагло навалилась на него, когда резко открылась дверь. Да, она правда была сильно пьяна, что даже ходить нормально не могла. Но несмотря на это, парень решил попробовать вывести её на разговор. — Д-девушка, Вы кто? Вы ошиблись дверью? Чем я могу помочь? — в панике спрашивал он, пытаясь поставить её на ноги. В ответ опять невнятное мычание. Её кожаная чёрная сумка повалилась на пол, смартфон, записная книжка, красная помада и паспорт тоже выпали из неё, «разбежавшись» по полу. Руки та завела за шею Генри, повиснув на нём, а её ноги были словно сами по себе и явно не хотели стоять ровно. Как только голова брюнетки опустилась на плечо Уильямса, она отключилась. Он с облегчением выдохнул и попытался продумать его следующий план действий. Девушка лежала на диване в гостиной и мирно спала, в то время как Генри пил чай на кухне, прислушиваясь. Видимо она долго ещё не очнётся. Перед ним лежал уже поднятый и открытый с пола паспорт, и сумка с остальными вещами тоже мирно лежала, только на соседнем стуле. Что сейчас чувствует парень было трудно описать. Либо это было просто обычное совпадение, думал он, либо… Второе определение было придумать довольно сложно. Совпадение, просто обычное совпадение, вот что это! «Аннабель Миллер. Дата Рождения: 13 июля. 1995 года.» Он с огорчением вздохнул. Похоже, сон этой ночью придётся отменить, ведь неизвестно, когда очнётся «спящая красавица» и что сделает, если Генри будет спать. Ещё неплохо было бы завести с ней разговор, расспросить её о семье. Да, Генри понял, что она возможно его родственница, если же это не так, то она вообще никак с ним не связана. Но Генри всё-таки уснул, только ближе к утру, это в его планы не входило... *** Глаза резко распахнулись. Им потребовалось ровно минута, чтобы привыкнуть к яркому освещению и сориентироваться. Чисто белая кровать начала медленно растворяться, когда Генри встал с неё. Он так до сих пор и не понял, где находится. Всё вокруг было сплошь покрыто белым цветом, будто сюда вылили огромное ведро с белой краской, и другие вещи на самом деле есть, только теперь их не увидишь просто так. Только, когда, по внутренним часам Уильямса прошло минут 5, он понял, что больше не может находиться в этом месте. Надо было искать выход. Голова была забита совершенно другим, и не давала новых идей или планов. Генри резко дёрнулся, сам не поняв от чего. Им опять, словно управлял кто-то другой. Не зная, что делать, он просто рванул вперёд, на мгновение зажмурив глаза, которые уже начали слезиться. Он бежал достаточно долго. Уильямс понял, что за ним наверняка никто не гонится, но продолжал бежать. Белые стены также преследовали его и создавали впечатление, словно тот стоит на месте. Но Генри знал, что это не так. Вдруг, на горизонте появилась чёрная полоса. Она отчётливо была видна и находилась, где-то в 20 метрах от парня. Он замедлил свой шаг, но не остановился. Начал подходить осторожно, чуть вытягивая шею вперёд чтобы постараться рассмотреть получше, что она из себя представляет. Когда Генри дошёл до конца, то смог увидеть, что именно. Она была похожа на ту, что рисуют на проезжей части, ту, что нельзя пересекать. Уильямс присел на корточки и дотронулся до её контура кончиком пальца. Вдруг, мелкие частицы стали подниматься в воздух, образуя подобие стены, до тех пор, пока от чёрной полосы не осталось и следа. — «Скорее стекла» — сам себе ответил парень. То, что находилось за серым стеклом, не очень то и отличалось от того места, где находился сам Генри. Он с удивлением пытался рассмотреть еле видную мужскую фигуру, которая неожиданно появилась на противоположной стороне. Тот стоял неподвижно, будто статуя, Генри мог хорошо различить только тёмно-серую футболку, чёрные штаны и тёмно-коричневые, почти чёрные волосы. — Эй, Мистер? Эй… Ангес? — парень повернулся и опять застыл уже повернувшись лицом к Генри. Теперь он узнал его. — Почему это стекло здесь?! Что это за место? Ангес! Но ответа не последовало. — Ангес! Ангес! Он, в неожиданно для него самого сильном гневе начал стучать руками по стеклу, но оно не поддавалось. Генри продолжал бить по нему кулаками и…кажется кричать, он сам не понимал, что делает. Вдруг маленькие трещины начали появляться и расходиться словно на льду, каждый раз как руки Генри касались его. Стекло разбилось, издавая оглушительный звук. Осколки посыпались на пол, задевая парня и оставляя порезы на руках и других открытых участках тела. Генри рухнул на колени от усталости, глаза были красными от слёз, а он сам иногда всхлипывал. От локтя до самих запястий текли струйки крови, падая на белую поверхность, тут же растворяясь. После этого Миллер всё же начал подходить ближе. Генри наконец встал на ноги, слегка покачнувшись. Поднял взгляд, уже на подошедшего к нему Ангеса, и заглянул тому в глаза желая увидеть хоть какую-то эмоцию, по которой он сможет понять, что перед ним стоит именно он… реальный человек, а не всёго лишь выдумка, в виде совершенства. — «Можно ли обнять его сейчас?» — подумал Генри, почему-то смутившись. — Я не хотел врать тебе, только поверь мне...Генри, — спустя некоторое время подал голос Миллер. — «Что? Почему он говорит это? Что происходит?» — все мысли перепутались в голове Уильямса, образовав огромный узел. Секунда и чёрное пространство снова окутало его, словно одеяло. Надо сказать, что Генри бы предпочёл изначально остаться в нём, но он не думал об этом сейчас. Раз и глаза закрылись. Два — воспоминание… если это можно было так назвать, скорее просто картинка, напоминающая тот самый дом, в котором они увиделись во второй раз. Три, уже другая… Генри вспомнил то существо, называющее себя мёртвым. Четвёртое — то самое письмо, Уильямс даже удивился, что запомнил в точности, как оно выглядит и даже странный, неразборчивый почерк. Генри улыбнулся, но потом сразу помрачнел. Ангес. Последняя картинка мелькнула в голове, после чего наступила темнота. *** Кажется, он очнулся на кровати. – Где я? Генри огляделся и понял, что находится в том самом доме. Постепенно и последние события начали вспоминаться сами собой, парень снова помрачнел. Мысли, которые ранее представлялись огромным узлом, теперь лежали ровными нитками, поэтому он чётко осознавал, что произошло. В доме никого не было, кроме блуждающего ветра, который будто специально пытался напугать, открывая скрипучие двери и заставляя свечки шататься в разные стороны. Генри не стал обхаживать дом, чтобы понять, что в нём никого нет. Он сидел на кровати положив руки на колени, опустив голову и погрузившись в свои мысли. — «Где Миллер?» — теперь не возникало никакого желания называть того по имени. Генри всё-таки встал с кровати и взяв в руки горящую свечу, уже хотел открыть дверь, но увидел лист бумаги, который специально прикрепили на дверь. Кто-то старался писать печатными буквами и получилось у того довольно разборчиво, по крайней мере для Генри. «Я не хотел врать! Знаю, Генри честно говоря я ожидал с самого начала, что ты возненавидишь меня за это, но я не думал, что это будет так тяжело перенести. Похоже, я действительно влюбился. В начале, моей задачей было вовлечь тебя в эту историю и связать с этим миром. Ты наверно уже понял, что создатель — я. Но я не смог сделать это по той же причине. На кухне стоит будильник, дождись назначенного времени и проснись. Больше, я обещаю, ты здесь не появишься. Мне понравилось проводить время с тобой, теперь можешь возвращаться к своей прежней жизни, не в чём не подозревая друзей. Они чисты. Ангес Миллер.» Удивлённый взгляд был устремлён на лист бумаги. Неужели Ангес правда влюблён в него, подумал Генри, перед тем как вспомнить про его серьёзную ложь. Лист, порванный на мелкие куски остался лежать возле двери, которой, воспользовались теперь точно в последний раз...