Семь дней в твоих иллюзиях

Ангес вернулся в свою родную обитель. Сестра, решившая оставить его наедине с собой, ушла, как только Миллер зашёл за порог квартиры. Но сколько можно страдать в одиночестве? Похоже, Аннабель не думала об этом. — «Самое время подумать о Генри, » — рассуждал Ангес. Он подошёл к окну, с которого ещё несколько минут назад стекали капельки воды. Теперь же за ним виднелось вечернее солнце. Как так могло произойти? Почему это случилось так скоро? И должно это было быть вообще? Вспомнился тот день, когда он первый раз увидел Генриха… точнее его сон. Он был весьма необычным и Миллер сразу заинтересовался в нём. А теперь Ангес думает, что будь проклят тот день, когда он решил, что сможет заманить и связать того со своей пустотой. Пустотой, которую он создал… И время проходило, а создатель был зачарован своим планом так, что проводил всё свободное время в этой реальности, создавая её именно для Уильямса. И как так получилось? Неужели вместо своей собственной реальности он изменял себя? Вопросы появлялись в голове один за другим и исчезали снова. Ангесу казалось, что если так будет продолжаться, его мозг непременно взорвётся. Миллер вернулся в комнату уже с чашкой чая. Нужно было непременно успокоить свои мысли, но как именно он не знал. Парень всегда полагался на время. Время решит многие проблемы, время залечит душевные раны, время успокоит. Оно может всё! Неправда ли? С каждым днём Ангес сомневался всё больше. Хоть время и избавляет его от многих проблем, но почему оно не избавило его от странной симпатии к Генри? Миллер много об этом думал, но навязчивые мысли об этом парне словно вцепились в него своими когтями сильной хваткой и не хотели отпускать. Разъедая себе мозги сильнее с каждой минутой, парень медленно и устало выдохнул. Потом он понял, что если действительно это происходило бы на самом деле, он уже давно лишился бы минимум половины своей головы. Но, кажется всё на месте. Ничего не обваливается и не горит, разве что щеки, которые любили давать знать о своём присутствии, словно смеясь над не особо адекватными мимолётным мыслями. В конце концов успокоились и они тоже, и Ангес, полностью спокойный, принял немного снотворного, решив, что спать следует ночью, а своё творение посещать очередной раз бессмысленно. *** Тело Миллера поднималось вверх и вниз словно теннисный мячик, когда на того направляли сильную струю воздуха. После того, как создатель пришёл в себя, ничего не изменилось, а широко раскрытые его глаза тоже особо не поменяли ситуацию. Сильно вьющиеся волосы лезли в глаза и в рот; Ангесу, ничего разглядеть так и не удалось. Струя будто сначала усилилась, а потом стихла совсем, вместе с этим медленно опустив парня на чёрную землю. Он поднялся и огляделся, приходя в себя. Оказалось, его так добродушно принял чёрный асфальт и дорога, понял тот, которая видимо не кончается на горизонте. Вокруг не было ни единой души, лишь ветер гонял по всюду кучки пыли и всякого другого мусора. Перед ним всплыл старый двухэтажный дом. Дверь внутрь от ветра поскрипывала, будто читая какую-то историю и заманивая. Создатель вздохнул. Ему, кажется уже снился этот сон… Нет, Ангес точно знал, что он здесь уже был. И вошёл, чувствуя некую тревогу. Но неожиданно его встретила очень интересная сцена, которая без того не вспомнилась бы никогда в жизни, ведь таилась в самой глубине воспоминаний… Маленький мальчик с растрёпанной причёской кучерявых волос стоял посередине детской комнаты, прижимая к себе какую-то мягкую игрушку. Рядом, на кровати сидела девочка постарше него и улыбалась. А ещё одна девушка закрывала шторы в спальню, после возник полумрак, напевая себе под нос спокойную незнакомую мелодию. — Ну, всё. Пора отправиться в страну снов, милые. Там время течёт быстрее и не заметите, как проснётесь, — говорила их мать, садясь на кровать и укладывая девочку, сестру. Вдруг маленький мальчик встрепенулся и залез на кровать, напротив кровати сестры. — А расскажешь сказку про любовь? Пожалуйста, — малышка остановила ту. — Лучше про сон! Про страшный жуткий сон, которого все боятся, — брат постарался скорчить рожу пострашнее и засмеялся. Девочка возмутилась: — Нет! Про любовь. — Да кому нужна твоя любовь, — он фыркнул и прошептал: — Ты же расскажешь про сон, да? — Давайте так. Расскажу вам и про сон и про любовь. — А может быть просто… — Хорошая идея, мам. — Жил на свете сон, — начала она, — милый при милый и ничуть не страшный. У него был лучший друг — месяц. Они дружили уже очень долгое время и никогда не ссорились. Но однажды, месяц нашёл свою любовь и не рассказал о ней своему другу, потому что боялся, что останется один. Так проходили годы и столетия, но время всё-таки пришло и сон узнал, что месяц теперь не один. Сон очень обиделся на него и они поссорились. Но как не пытался сон, найти свою любовь он не смог. И вдруг его охватила злость и зависть, друзьям больше не суждено было оставить прежние отношения. Чтобы найти ту самую, сон решил пойти неверным путём. Он создал свой, собственный мир и заманивал туда других и пугал. Так он чувствовал, что перестаёт быть одиноким, но это было не так. Месяц попытался спасти сон от одиночества, но он забрал его в свои владения. И потом его любовь тоже. Тех, в ком он разочаровывался, видели все, потому что они сияли ярко на небе. Вдруг сон понял, что поступил неправильно и вернул своего друга. Он звал его, звал, но он так и не ответил. Он очень расстроился и скрылся. С тех пор в небе так и продолжают сиять напоминания и месяц вместе со своей второй половинкой. — Надеюсь сон найдёт свою любовь… — говорила сестра, засыпая. — И съест тебя в своём мире, — закончил брат. — Эй! — подушка прилетела прямо мальчику в лицо. — А где сейчас этот сон? — Он…повсюду, — повисла неловкая тишина. — Ладно спите. И девушка скрылась за дверью. Брат насторожился. Тем временем Ангес стоял и улыбался, вспоминая всё происходящее. Он обратил внимание на маленького себя и подошёл. — Ты слышала?! Мама сказала, он везде. — А ты что, уже боишься? — она ухмыльнулась. –Да вот ещё! Я никогда ничего не боюсь! — сказал гордо малый и услышал хихиканье сестры. Маленький Ангес накрылся одеялом по самый подбородок и со страхом смотрел на маленькую щель в двери, держа у себя в голове «Не вставать, иначе ты покажешь свой страх». Миллер на это нахмурился, посмотрел глазами младшего на дверную щель и ужаснулся. Дверь проскрипев, слегка открылась и прямо в маленького мальчика всматривались большие янтарные глаза. В дверь начали громко стучать, но сестра уже мирно посапывала на своей кровати… *** Ангес проснулся. Проснулся от того, что кто-то громко стучал в дверь квартиры. Тот подумал было, почему гость стучит, а не звонит и вспомнил ещё, что сломал глупый звонок за ненадобностью. — Эй! Вставай, дурак. Выходной выходным, а у кого сегодня собеседование? У меня что ли?! — да, это была сестра. Ангес вспомнил о планах на сегодняшний день, только когда она оказалась на пороге. Может она делает дырку в сознании брата и поэтому туда начинает залетать всё, о чём он наверняка и не вспомнил бы? Навряд ли, но то, что девушка обладала какими-то на это способностями, в этом он не сомневался. — Ты серьёзно только встал?! А ну, марш в ванную… и костюм прихвати. А бедный Миллер стоял полностью готовый уже, через каких-то сорок минут. На нём красовался солидный костюм, волосы в кои-то веки были приведены в порядок. Ну как в порядок… — Так, неплохо, — Аннабель одобрила и парень выдохнул. Они скрылись за дверью и в квартире повисла мёртвая тишина. *** А у Генри день с самого начала не задался. Алекса должны были нагрузить двумя статьями, а так как он заболел и не пришёл, их пополам разделили на него с Евой. Девушка была очень возмущена, повторяя про себя, что непременно отомстить парню, Уильямс начал уже мысленно жалеть его, ведь не знал, на что способна девушка. Когда первая статья была готова, всё помещение погрузилось в темноту. Видимо у этого места тоже проблемы с настроением или ему не нравится не экономить электричество. — Рубильник не работает, это во-первых; а во вторых тут хрен поймёшь, как им управлять, — говорил один из рабочих. Многие скопились вокруг него и рубильника, у меньшества началась паника, некоторым просто было пофигу на всё происходящее. — И везде так? — спросил кто-то из, толпы. — Не думаю. Но нужно сообщить об этом Хьюго… У Генри появилось странное желание уйти из этого места, поэтому он напросился. Идти с ним никто не осмелился, все смотрели ему вслед, переговариваясь, а тот человек продолжил разбираться в аппарате, который, по его мнению мало чем похож был на рубильник. Здание было огромным и парень в этом ещё раз убедился. Так как в кабинете его не оказалось, искать его пришлось везде. Он обнаружился на каком-то собрании. Уильямс немного помялся около двери, но всё же вошёл внутрь, не забыв постучать. — Мистер Хокинс, у нас проблемы и… Обычное собеседование, ничего особенного. Кроме Хьюго в помещении было ещё несколько людей и человек, что до этого явно усердно рассказывал. — Мистер Уильямс, кому висит табличка на двери? Не думаю, что ваша проблема настолько важна, чтобы прервать собеседование. — Но это и вправду важно… — Это не имеет значения. Либо вам придётся ждать, либо справляться с ней без меня. Уходите, — второй раз перебил Хокинс Генри. Но Уильямс был так занят до этого попытками сообщить о своей проблеме, что не обращал внимания, на, видимо уже нового работника их отделения. Генри моргнул, в мыслях накрыв глаза ладонями. Это и вправду был он. Он стоял прямо перед ним. Сам Ангес Миллер собственной персоной! Генри напоследок опять оглядел того беглым взглядом: солидный, выглаженный костюм, вьющиеся волосы, которых с особым рвением пытались расчесать, идеальная прямая осанка. Глаза Ангеса жадно пожирали его, парень слегка поёжился, смутился от этого… — Мистер Уильямс! — и пришёл в себя. Ещё раз извинившись, он скрылся за дверью. Ему же просто привиделось, да? Ведь, сколько раз ему мерещился Ангес, точно не один и не два, а если считать ещё сегодняшний сон то… То это точно не было совпадением. Но мысль о том, что это может быть совсем другой человек, а из-за галлюцинации он увидел… Только почему-то эта мысль не успокаивала, как раньше, а разгоняла по всему телу огорчение, обиду и другие неприятные ощущения. Генри носился по своему офису. Люди вокруг возмущённо переглядывались, а самые смелые выкрикивали просьбы. И Уильямс выполнял абсолютно всё. Он просто не останавливался ни на минуту и не потому что не хотел, а потому что не мог. Он хорошо воспринимал окружающую обстановку, а донельзя возмущённый мозг советовал послать куда подальше уже совсем «офигевших». Готовые колкие фразочки изготавливались целыми партиями, но как только парень решался их произнести, ноги уносились прочь, да и язык явно давал понять, что ему мягко говоря пофигу на своего владельца. Дверь неожиданно распахнулась и всё остановилось. Остановилось в буквальном смысле. Уильямс уже стоял около неё, «с удовольствием» готовый встретить нового человека. И им оказался, да, никто иной, как Ангес Миллер. Тот равнодушным, не принципиальным для него взглядом осмотрел помещение. Остановил он его на Генри; в глазах читался вопрос. Уильямс готов был произнести: «Какого чёрта, ты здесь забыл?», но неуправляемое тело такой ответ не устроил. — Добро пожаловать! — с улыбкой сказал Генри и пропустил вперёд гостя. Тот продолжал взглядом сверлить в нём дыру, какой-то с жадностью и страстью, что Уильямс подумал… — «Ай, непристойная мысль, Генри. Кыш! Кыш!» — Генри, Генрии, Генр-рии, — произносил Миллер, всё больше и больше растягивая его имя. На его лице заиграла странная ухмылка, а он сам медленно начал сближать расстояние между ними. Тело, живущее здесь собственной жизнью, поняло намёк быстрее, чем мозг и теперь медленно отходило назад. Однако преградой стало растение, Уильямс так и не понял, как оно оказалось здесь, но потом вспомнил, что видел точно такое же около его кабинета. Он попятился было вперёд, но Миллер уже находился слишком близко. Попытка отойти в сторону и свалить оказалось провальным решением. Ангес обхватил одной рукой его талию и резко притянул к себе. Бедный, ещё более смущённый и взволнованный Генри почувствовал себя девчонкой. «Вторая личность» испарилась и он снова мог управлять своим телом. Но как же не вовремя это случилось. Его накрыл будто паралич, все конечности отказали; руки крепкой хваткой вцепились Ангесу в плечи, а ноги стояли ровно, словно уличные столбы. Миллер продолжал держать его за талию, ухмыляясь. — И что же ты предпримешь на этот раз, Генри? — с усмешкой спросил он. Уильямс продолжал бездействовать, смотря Миллеру в глаза. Генри было страшно, откровенно страшно. Парень не знал, что ему делать. Ангес уже успел сократить расстояние до миллиметров. Уильямс начал делать попытки вырваться из столь смущающих объятий, но тот только сильнее притянул его к себе, запустив свою руку в волосы, сначала взъерошив, затем медленно поглаживая, словно кота. Почему-то захотелось заурчать. Парень было подумал, что если он был бы котом, то давно уже делал бы это. — Сейчас об этом поздно, думать, глупый Генри, — и тот с ним полностью согласился. Ангес, не выдержал и поддался вперёд. Уильямс ощутил, как приятно чувствовать вкус чужих губ, особенно Миллера. Руки ослабили свою хватку и даже не думали вырываться, а Генри старался успевать отвечать на поцелуи. Да, это ему было определённо нужно. Он это получил, и это было до невозможности приятно. Ангес отстранился и с новым вздохом поцеловал снова. — «Не хочу просыпаться, если это окажется сном…» Была последняя мысль, но удача не думала вставать на его сторону… *** Щёки приобрели розоватый оттенок, вспоминая прошедший сон. Генри, открыв глаза, понял, что до сих пор стоит на одном месте, возле того кабинета и поспешил удалиться. Его наверняка ждут. Жалко конечно, что приятными новостями их не обрадуют, что ж... – Он отказался придти, у него сейчас собеседование, – по возвращении доложил тот. Из всё ещё не разошедшийся толпы послышались вздохи. Этого и следовало ожидать... – Ну, прекрасно! – воскликнул тот, кто ранее пытался разобраться с рубильником. – Осваиваемся в темноте, ребята и становимся ночными животными. Но повезло тем, у кого в кабинетах есть много окон. Они одичают последними... – юмор его никто не оценил. – Только пусть попробует возмутиться, будь работа не сделана. Поразительно и как повезло, в нашем отделе отключили электричество. А рубильник... хер поймёшь, как... Тот продолжал возмущаться и размахивать руками, уходя в свой кабинет. Толпа разошлась, вздыхая и перешёптываясь. Генри тем временем направился к Еве...