Venom

      Тьма накрыла Осаку с исчезновением последнего луча солнца. Жители пугают своих маленьких детей, говоря, что после захода солнца, наружу выходят страшные монстры, и выходить маленьким в это время строго запрещено. Потому что монстры эти, очень любят лакомиться детишками, выбежавшими из дома в столь поздний час. Конечно это не правда. Эти монстры не едят детей. Зачем им это надо? Есть же взрослые. Сидящий на фоне горы трупов молодой парень сильно выделялся. Его белые волосы, сбритые сзади и едва прикрывающие ярко-желтые, словно звериные, глаза, выделялись на фоне кровавых разводов на трупах. Джинсовый комбинезон, со спущенной с правого плеча лямкой, весь вымазан в грязной крови жертв, футболка под ним чиста аки белый лист, а черная ветровка, что он накинул на себя, находилась в состоянии «два года носки — не предел», но не задетая и каплей красной жидкости. Молочная кожа парня была покрыта маленькими царапинами и брызгами крови. ГонХэ поморщился. — Нет! Пожалуйста! Я заплачу тебе столько, сколько скажешь! Слышишь?! Сколько угодно! — скулил мужчина, стоящий перед ним на коленях. Здоровой рукой он держался за свою кисть. Кровь хлестала из отрезанной конечности прямо на бетон. Изредка, когда он опускал руку, чтобы ухватиться за штанину парня, на месте, где раньше была его ладонь, можно было увидеть раскрошенные кости, покрытые грязно-желтой слизью, перемешанную в кровавое месиво мышцу, и уже стремительно гниющую кожу вокруг всей этой красоты. — Сколько? — поинтересовался он, наклонив голову. Мужчина тут же кинулся к нему с удвоенной силой, по его мнению: найдя подход к наемнику. — Сколько пожелаешь! Три миллиона! Шесть! Восемь! Сделаю что…- он дрожащей рукой достал телефон из кармана, и принялся печатать символы. — Двадцать. И мы прощаемся. — отрезал ГонХэ, приподняв светлую бровь. Мужчина поморщился, но вбил нужную цифру. Раздался писк, и на счет парня пришло ровно двадцать миллионов йен. ГонХэ может и улыбнулся бы, да вот только на все помещение раздался оглушающий крик. — Что… со мной? — хрипел от боли торговец, хватаясь здоровой рукой за живот, роняя телефон на пол. Экран разбивается с громким треском об бетонную поверхность. — Яд наконец дошел до жизненно важных органов, — облегченно выдохнул Гонхэ, оборачиваясь в сторону двери. Мужчина находит в себе силы, ничтожно ползти за ним с криками: — Мы… же договорились! Я…отправил тебе ден… — мужчина закашлялся кровью, отхаркивая куски легких. — Мы договаривались? — поднял брови парень, вновь оборачиваясь к торговцу. Желтые глаза распахнулись в удивлении, хотя парень все равно выглядел безэмоциональным, и абсолютно не потрясенным, — Ты решил отправить мне деньги. Всунуть мне миллионы — любую цену. Я их по доброте душевной принял. Даже точную цену установил. О сохранении жизни никто ничего не говорил. — Ах ты ж… сучонок, — простонал мужчина, и с глухим шумом грохнулся на пол. — А вот обзываться не советую, — щелкнул языком о небо парень, и направился в сторону входа. Телефон издал писк передачи денег. Джекпот. *** — Где тебя носило, Юудоку*? — раздался голос позади. Из тени бетонной перегородки, вышло два парня, возрастом чуть старше ГонХэ. Лоренцо и Лучиано Манкантэ** — близнецы родом из Италии. Точную историю никто не знает, но ходят слухи о том, что они вырезали собственную семью, и отправились колесить по миру в качестве наемников. У обоих были ярко-рыжие волосы, и глубокие синие глаза. Чертами лица они были идентичны друг другу, и единственное, чем они могли отличаться, это небольшой хвостик у старшего — Лоренцо. На обоих были черные толстовки, серые джинсы и черные парные маски, скрывающие половину лица. Оба были оружейниками: призывали холодное и огнестрельное оружие. ГонХэ работал с ними уже около четырех лет. Встречу им устроил один из заказчиков на их первом задании, который решил, что близнецы сами не справятся, и позвал еще и Юудоку. Уже тогда, он был известен как «Токсичный», и заработал уважение среди наемников. Почти никто не знал его настоящего имени, фамилии, истории, возраста и даже внешности. Его могли видеть лишь исключения из правил и те, кто являлся его заказом. Близнецы же были новенькими в этом деле, хотя и оказались старше его почти на три года. Он никогда не работал с кем-либо, и то, что на нужном месте, он встретился еще и с Манкантэ, было для него неприятным сюрпризом. Он до сих пор помнит, как Лучиано начал ругаться с ним на итальянском, говоря что-то насчет «чертового заказчика» и «бесхребетного информатора». Лучиано — или, как он просил называть его «Луче» — вообще оказался вспыльчивым парнем, и едва его стоило чем-то задеть, то он взрывался не хуже динамита, что любил носить с собой. Лоренцо же наоборот — был серьезным, холодным в общении — порой даже грубым — и часто брал ответственность за своего младшего недотепу-брата. Задание они все-таки выполнили. А после близнецы стали связываться с ГонХэ все чаще, и в итоге стали работать вместе. Как ни странно, инициатором этого союза стал Лоренцо. Он решил, что провести их по грязному миру наемных убийц, может только «Токсичный». Порой они выполняли задания вместе, но ГонХэ не был против. Он понял, что информатор у Манкантэ знает свое дело, потому как они всегда находили его след, и знали, где он может находиться. Выбора-то в принципе у него не было. — Шестьдесят, — внезапно выдал ГонХэ, наблюдая за медленно вытягивающимися лицами парней, что тут же кинулись к нему, одновременно вставая прямо напротив него. — Как?! — одновременно спросили близнецы, искрящимися глазами смотря на Юудоку. Парень видел как механизмы крутятся в голове обоих, в попытках понять каким образом цена выросла еще на двадцать миллионов. — Как тебе это удается? — до слуха парней донесся низкий приятный голос. На лице ГонХэ внезапно расплылась хитрая ухмылка, он сверкнул ядовито-желтыми глазами, и обернулся в сторону источника голоса. Прямо позади него стоял молодой парень двадцати двух лет с черными прямыми волосами, ярко-бирюзовыми, слегка прикрытыми глазами. Некоторые участки его кожи неестественного фиолетового оттенка собраны в складки, больше напоминающие горелую плоть, а границы между ними и здоровой кожей скреплены хирургическими скобами и швами. Его особенностью являлось то, что граница на лице, тянущаяся от уголков рта до ушей, создавали впечатление, словно он улыбается. Пирсинг в виде трех бусин украшали его нос, а проколотые уши притягивали взгляд. Когда-то, именно этот человек подтолкнул его сделать себе тату, в виде переплетенных между собой стеблями с шипами роз, тянувшуюся от предплечья до шеи, и проколоть уши в двух местах. Даби. Человек, который был пожалуй первым, кто стал настолько близким для ГонХэ после смерти семьи. Они познакомились почти спустя два года после того случая. Когда Юудоку еще не встал на тропу наемника, и пытался выжить в этом грязном мире. Он был под опекой Все за одного, но жил-то он сам по себе. Даби тогда сбежал из дома, не выдержав натиска отца, что пытался создать идеального героя, и постоянно давил на него ответственностью. Он считал, что его старший сын — почти идеальное, законченное оружие.       Но после одного случая, Даби — тогда еще Тодороки Тойя — в совсем не самостоятельные четырнадцать лет, окончательно сжег все мосты, связывающие его с семьей.***       Они встретились на одной из зачисток. Герои очищали периметр от злодеев, и именно в этот момент они оба находились в одном из зданий где проходила проверка. ГонХэ привел Все за одного, аргументируя это тем, что ему — как одному из тех, кто находится под его ответственностью — придется появиться там, чтобы его не считали крысой, коих было достаточно, что прикрывались несогласованной крышей в лице учителя. Даби же, потому что ему больше было некуда идти. В приюте сразу распознают о том, кто он, поэтому людям лучше не попадаться на глаза. Но когда шестерки подняли панику, лишь только увидев героев, детям пришлось спотыкаясь, идти по головам. Они встретили друг друга, когда прятались — по «удачному» стечению обстоятельств, в одном месте. После бежали в другое, третье и в итоге оказались у ГонХэ. С того времени прошло много лет, но он до сих пор не может забыть, когда они начали ругаться за место, и в итоге пришли в квартиру ГонХэ. Они раскрывались друг перед другом медленно, но всех это устраивало. Так Юудоку узнал его историю, рассказав свою в ответ. Даби сначала не хотел заниматься наемными убийствами, так что ГонХэ всегда действовал один. Парень уже мог подрабатывать, так что именно это и делал, принося деньги домой. Конечно, ГонХэ тоже вносил вклад — и далеко не маленький, — но другим способом. Но они тренировались, потому как никто не хотел оставаться в отстающих. А после появления близнецов и их предложения о сотрудничестве, Даби внезапно уволился с его работы, и заявил Юудоку о том, что будет работать с ним. Так они и прожили бок о бок почти восемь лет. С Даби, Гонхэ оживал — это видели и близнецы. Конечно, ничего нет идеального, но Даби был, пожалуй единственным светлым пятном, в его заляпанной в крови жизни. — Без разницы. Тридцать мне, — сверкнул глазами парень, заставляя одного из близнецов застонать. — Юудоку! Ты прикалываешься! Нам значит по десять, а тебе тридцатник? Не многовато? — взорвался Лучиано, резко кидаясь на беловолосого с призывным сверкающим кинжалом в руках. Реакция ГонХэ не заставила себя ждать. Он сделал ответный выпад, выкинув одну ладонь вперед так, чтобы она едва касалась шеи Манкантэ, и другую, чтобы при удобном случае, толкнуть его от себя подальше. На ладони около шеи стали собираться едва заметные черные капли. Они перекатывались от кисти до кончиков пальцев, готовые в любой момент иглами влиться в организм соперника. — Не многовато, — холодно проронил он, впившись взглядом желтых глаз в глаза Лучиано. На его бледном лице расплылась клыкастая улыбка. Тот громко сглотнул, но кинжал от шеи не убрал, — Луче. Ты же знаешь, что лучше этого не делать. Тебе же хуже. Твой кинжал только поранит меня. А мой яд, поразит все тело. Ты будешь мучиться, пока он не дойдет до сердца — а поверь мне, он дойдет до него быстро — наступит смерть. Ты этого хочешь? — Нет, — успокоился итальянец, отозвав кинжал обратно и убрав руку в карман. Повисло напряженное молчание. Все-таки, как бы хорошо они не общались, наемники остаются наемниками. И если кто-то закажет одного из них другому — никого не будет мучить совесть, когда он будет вспарывать первому живот. Спустя некоторое время, подал голос Даби: — Раз задание мы закончили, думаю стоит рассказать, что ОН звонил… ***       Все за одного хоть и был злодеем, но он тоже спасал жизни. Хоть и немного своеобразно. Его жизненная мораль была такова: «Цветы, растущие во тьме, как ни крути, во тьме лишь выжить могут». Детей, чьи жизни он решил «спасать» — и были теми самыми цветами. Их было около трех десятков за его жизнь. Но почти никто не дожил до сих пор. Многие умирали еще в детстве, не выжив в таких суровых условиях. Некоторые погибали во имя учителя. Несколько темных цветов — еще не раскрывших свои бутоны — переметнулись на светлую сторону, но исходя из морали, не выживали под натиском света. И теперь их осталось всего двое: Шигараки Томура — подающий большие надежды злодей, будущий лидер его группировки «Альянс Злодеев». И Юудоку ГонХэ. Мальчик с ледяным сердцем и горящими глазами. Наемник, и его последний цветок, что раскрыл свой бутон, и теперь цвел, и радовал глаз. И теперь, Все за одного знал, как мальчик может оплатить за его покровительство. Это будет на пользу обоим раскрывшимся во тьме цветам. — Звали, учитель? — мужчина и не заметил, как углубился в свои мысли, когда в его кабинете появился его подопечный, бесстрастно смотря ему в глаза, сверкая своими омутами. Зрачок полностью поглотила радужка глаза — это заметил Все за одного, как только взглянул на него. У него и не было зрачка. Его глаза были похожи на два алмаза ядовито-желтого цвета. Может это было связано с его причудой, но мужчина не пытался интересоваться. — Да, ГонХэ. Присаживайся, — он кивнул на кресло напротив, — Я бы хотел узнать, помнишь ли ты об условии нашего уговора? — Как же не помнить, — холодно бросил он, присаживаясь на мягкую софу, — Настало то самое «однажды…»? — приподнял светлую бровь он, складывая руки на коленях. — Верно. Рад что ты помнишь, — усмехнулся Все за одного, — Моя просьба, — на этих словах, ГонХэ едва сдержался, чтобы не фыркнуть, — довольно крупна. Но мое попечение, кажется, намного крупнее… — Учитель, прошу, — склонил голову Юудоку, желая побыстрее уйти отсюда. Его напрягал этот кабинет. — Не будь таким нетерпеливым, — недовольно щелкнул по небу языком, мужчина продолжил, — Моя просьба в том, чтобы ты помог кое-кому в шпионаже. Знаю, что наемники — не шпионы, но таков мой приказ. — Кто же этот загадочный «кое-кто»? — невесело усмехнулся ГонХэ, поднимая взгляд на лицо учителя, — Неужто тот самый, с седыми волосами, красными глазами и истерией? — фыркнул он, припоминая слежку за старшим учеником Все за одного. Мужчина в ответ лишь вздохнул. — Да. Шигараки — обязательно станет великим злодеем, но пока он лишь дитя. Я сообщил ему о том, что отправил шпионить кое-кого из своих. Тот нервничал, говоря что и сам справится — без шпионов. Но, — «Когда я это кого-нибудь спрашивал» — мысленно продолжает за него ГонХэ, но вслух учитель произносит: — Я решил, что так будет лучше. — Куда отправляться? — сразу перешел к делу парень, вмиг растеряв все безразличие и издевку. — В ЮуЭй, дорогой ГонХэ. В ЮуЭй…