Specular

Сехун несколько мечтательно смотрит на оголенное плечико Лухана, выглядывающее из-под одеяла. Прикасается к нему подушечками пальцев, очерчивая округлую косточку. Утренний Лу, как маленькое солнышко, спросонья тянущее лучики из-за горизонта, хватаясь за его краешки, чтобы выбраться чуть легче. Лу тянет ручки из-под одеяла, потягиваясь и сладко зевая. Сехун целует Лухана в лоб, прижимая к себе за талию под одеялом. Гладит его спину, задевая ямки на пояснице, разглядывая, как он протирает глаза кулачками. - Доброе утро, - Сехун убирает челочку с луханового лица и тепло улыбается, наслаждаясь его непривычно уставшим выражением, изъявляющим желание еще немного поспать. Лухан ворочается, перекидывая руку через тело Сехуна, обнимая его и укладываясь у него на груди. Мышцы необъяснимо ломит. Лу хмурится, когда ему приходится напрягать пресс и спину, чтобы чуть приподняться в движении. Ноют бедра в тех местах, где Лу сжимал себя в конвульсиях и панике. Ноют ягодицы, которые мял и хлопал Сехун, горит кожа на шее и ключицах от его укусов. Лу чувствует, как болит все внутри, как боль плавно двигается по позвоночнику к сфинктеру. - Сехун... почему мне так больно? - Лухан спрашивает как-то сипло со сна, чуть подрагивающим голосом, надеясь на то, что будет чуть легче после этого. Тяжесть в теле оказалась для него слишком неожиданной. Он думал, будет легко утром, как душевно, так и физически. Душевно стало легче, а вот тело пострадало. Наверное, так и должно быть. Боль просто так не уходит никогда. Она так прощается. Прощается через тело, ударяя из последних сил. Лухан погрустнел. - Прости. Это пройдет, потерпи немного, - Сехун и правда чувствует свою вину в этой боли, зарываясь лицом в лухановы волосы. Хочется подарить ему столько нежности и заботы, сколько понадобится, чтобы вся эта боль утихла сразу же, в один миг. Хочется помочь ему как-то, чтобы легче перенести это. Хочется забрать у него весь дискомфорт. Сехун искренне не хочет, чтобы Лу чувствовал что-то плохое из-за него. - Хорошо, - Лухан расслабляется окончательно, снова решая поверить. Не важно, к чему это снова приведет. Неважно, что будет с ним потом. Неважно, в каком состоянии он будет. Главное, не переставать чувствовать. Не переставать верить и поддаваться. Даже если будет еще больнее, Лу все равно будет доверять, потому что ничто не может лишить его возможности чувствовать других людей. - Тебе еще страшно? - Сехун дотрагивается до лухановой ягодицы под одеялом, легонько сжимая ее всей ладонью. Се судорожно выдыхает воздух, захлебываясь красотой тела Лухана. Сехуну нравится смотреть на него, нравится трогать, нравится слушать и просто находиться рядом. Это придает какую-то легкость, вводит в состояние блаженства: и эмоционального, и физического. Это и есть любовь? Так себя чувствуют влюбленные? - Нет, совсем нет, - Лухан больше не вздрагивает, не старается сжаться или отпрянуть, больше и правда не пугается. Он прикрывает глаза, чувствуя руки Сехуна, блуждающие у него по телу. Се целует луханову макушку, шепча ему благодарность за чувства, за доверие, за ощущения и необъяснимый трепет. Все в одном слове, в одном простом «спасибо», но значит достаточно, чтобы быть важнее всего. Скидывая с себя испачканное одеяло, они молча, в полной тишине идут в ванную, благодаря всех богов и силы природы, что в чайный фестиваль родители у Сехуна всегда выезжают на праздник в город, оставляя его одного. Они всегда по-особому относятся ко всем мероприятиям, стараясь отмечать их как можно правильнее, в отличие от их сына, который предпочел бы лишний раз рассмотреть себя в одиночестве. Но только не сегодня. Сегодня Сехун рассматривал чужое тело, не менее притягательное, чем свое. - Залезай, - произносит Се, когда ванная наполняется наполовину. И Лухан не спрашивает ничего, просто располагаясь на одном конце ванны. Юноша чуть заметно улыбается, прикрывая глаза, когда касается кожей теплой воды, обволакивающей его тело со всех сторон. Сехун следует за Лу, недовольно шипя, когда вода обволакивает его пораненную спину, щипая маленькие ранки и царапинки. Се редко получает какие-то повреждения, потому что не может стерпеть изъяны на своем теле. Только сейчас они невероятно желанные, потому что оставлены Луханом. - Тебе больно? Прости меня, я не мог сдерживаться, - Лу виновато опускает голову, дотрагиваясь до постепенно увеличивающейся пенки приятного розового цвета. Это так стыдно, причинять повреждения человеку, который делает тебе хорошо. Наверное, это жутко неправильно. И этим никак нельзя управлять. Жестоко. - Нет, Лу, все нормально, - Сехун покидает свое место, пододвигаясь к Лухану. Он раздвигает его сжатые колени под водой и, поднимая его за ягодицы, сажает себе на бедра, обхватывая руками талию. – Так и должно быть, - Се неудобно поднимает голову, легко касаясь лухановых губ своими. Гладит его спину, оставляя немного пены на его теле. - Тебе же больнее, да? – Сехун целует луханову шею, дотрагивается языком до линии челюсти, покусывает жилки сбоку. Лу испускает тихий стон от всего этого. Немного жалобный, измученный, обреченный, но наполненный удовольствием. Это позволяет расслабиться. Наверное, Лухану и правда больнее. - Прости меня за все это. Я не могу держаться. Если ты недоволен чем-то, скажи, я все исправлю. Я все сделаю, Лу, - Сехун шепчет куда-то в шею, прижимая чужое тело к себе. Он мочит ладошки в воде и касается соблазнительных плеч, наблюдая, как капельки скатываются вниз, прячась в пышную пенку, которая забирается с каждой минутой все выше и выше к краям. Сехун дотягивается до смесителя и выключает воду, захватывая с полки гель для душа. Выдавливает немного полупрозрачной массы себе в ладонь и касается грудной клетки Лухана, размазывая гель по коже, переходя на ключицы, плечи и спину. Лу поливает Сехуна водой, делая ладошки ковшиком. Зачерпывает пену и лепит на плечи и шею. Пытается сделать бородку, следя за тем, чтобы она не свалилась вдруг. Смеется от нелепости вида юноши рядом с собой. Бородка срывается вниз снова. - Облокотись назад, в воду, - Се отодвигается от края ванны вместе с Луханом на коленях, разгребая пену перед собой. Лу касается головой бортика, немного прогибаясь в спине и погружая тело в воду почти полностью. - Скажи, что любишь меня, - Лухан просит резко, неуместно, утягивая Сехуна на себя и слетая с его колен. Впервые хочется, чтобы именно он оказался в чужой власти, чтобы именно он выполнял какие-то действия по требованию. Раз, всего раз. - Я люблю тебя. Молчи, - Се прижимается к приоткрытым губам Лухана, заставляя его снова повиноваться. Тот смеется в поцелуй, мирясь со своей ролью. Пусть так, если можно будет взять верх хоть по разу за какое-то время. Лу не возражает, он готов. Он видит искреннего Сехуна насквозь. Он знает, что Сехун не врет никогда. Он знает, что Сехун заботится, когда говорит делать что-то. Этому нельзя перечить. Так надо. Просто так надо.