Прощай

      Ших, ших — скользит по лезвию меча точильный камень. Гера ловко управляется с мечом не только при заточке, но и в бою. Впрочем, то же самое можно сказать и о любой другой женщине из Горных Ведьм. Из опасной, но немногочисленной, когда-то, исключительно женской банды, Горные Ведьмы стали самым настоящим кочевым народом. Всё ещё исключительно женским. Однако этот факт не уменьшал их опасности. Эти женщины не пряли, не шили и не занимались земледелием. Сложно заниматься земледелием в горной местности, да ещё и не зная, сорвёшься ли завтра куда-то или останешься здесь, и куда занесут тебя горные ветра.       — Гера, — на плечо женщины легла тонкая рука. — Пойдём, Боно собирает пятёрку.       Гера обернулась и кивнула молодой улыбчивой девушке. В коротких растрепанных волнистых волосах запуталось послеполуденное солнце, придавая им янтарный отсвет.       — Секунду, Джек. Подожди меня, пойдём вместе.       Гера отложила точильный камень, вытерла лезвие меча лежавшей рядом тряпкой, встала и вложила меч в ножны.       — По какому поводу собрание? — спросила она свою юную спутницу.       — Не знаю, — та пожала плечами. — Но Драй выглядит очень раздражённой уже несколько дней и ничего мне не говорит. Ну, ты знаешь, она иногда советуется со мной, как лучше сказать. Но последние дни она сама не своя.       — Думаешь, из-за сегодняшнего собрания?       — Возможно. Сейчас всё узнаем.       Они зашли в большую палатку, стоящую в центре их очередного временного поселения. В палатке уже собрались сама Боно, Драй и Дона.       — Гера, Джек, наконец-то, — кивком поприветствовала их Боно. — Все на месте, можем начать. Причина, по которой я собрала вас сегодня — крупный город, недалеко от которого мы стоим. Вуор. Это хороший город, богатый. Через него проходят многие торговые пути, а местные делают превосходный сыр. Вуорцы мирные ребята, в основном торговцы, так что с вооружёнными силами у них там не очень. Когда они узнали, что мы встали рядом, то спешно пригласили к себе кучу наёмников для защиты города. Помимо этого, мои источники сообщают, что внутри города растёт недовольство нынешним бургомистром. Назревают бунты. И тогда у меня появилась идея. Но сначала я расскажу о сложностях, с которыми сталкиваемся мы сами. Наше общество живёт, растёт и развивается, как и любое другое общество. У нас есть больные, старики и маленькие дети. Поэтому я решила, что мы можем не просто напасть на город как обычно, с целью пополнения запасов. Мы могли бы захватить его и сделать нашим пунктом. Там будут лечиться больные, доживать свой век старые, а рождающихся мальчиков нам не придётся оставлять у ворот очередной деревушки, в надежде, что кто-то его усыновит. Мы сможем обрести нормальную жизнь…       — И я категорически против этого! — твёрдо заявила Драй. Взгляды устремились к ней. — Предлагая нам нормальную жизнь, ты предлагаешь нам перестать существовать, Боно. Сами подумайте, что делает нас нами? Наши традиции, обычаи, по которым мы живём. Так или иначе, все, кто примкнул к Горным Ведьмам, были изгнаны из своих домов, или ушли оттуда сами, не встретив понимания и поддержки. Они согласились принять наши условия и жить по нашим правилам. Они согласились на кочевой образ жизни, они согласились на сложные условия. И если теперь мы поменяем всё это на простую возможность жить комфортно, то что останется от НАС? Ничего. Мы не сможем жить в городе. Напомнить тебе, почему мы нападаем на караваны и поселения? Потому что пахать и прясть мы не умеем.       — Об этом я и говорю. Если мы захватим этот город и объявим его своим, то у нас будет источник еды и снаряжения для всех. Нас уже чуть больше двухсот человек, Драй. Разве всех их прокормишь разбоем? А некоторые из них не могут сражаться.       — И всё же, при таком положении вещей наши поступки оправданы. Ты знаешь, что я не терплю бессмысленного насилия. Но как только мы захватим город, то любое другое нападение — на караван ли, на другое поселение, не важно — как только мы захватим город, любое другое нападение станет бессмысленной жестокостью. Чтобы не стать обычными мародёрами, убийцами и ворами, нам придётся менять деятельность, а мы всё ещё ничего не умеем, кроме как воевать.       — Это было раньше, — не отступала Боно. — Когда всё только начиналось. Но сколько поколений уже сменилось? Пять? Например, Джек пришла к нам со своей сестрой совсем малюткой. Она не выбирала присоединиться к нам, её сюда привели. И она гораздо лучше управляется с цифрами, чем с мечом. Неужели тебе хочется, чтобы она продолжала сражаться просто потому, что кто-то так решил? — Боно знала, куда бить. Нежные отношения между Драй и Джек не были для неё тайной. – Проблема не в том, что наши женщины ничего больше не умеют, проблема в том, что им просто негде эти умения применить. Сколько чудесных приспособлений ещё смогла бы построить Дона, будь у неё ресурсы? Но ты упираешься и говоришь, что мы должны продолжить следовать традициям, оставаясь на одном уровне и пожертвовать общим прогрессом.       В палатке повисло тугое молчание. Боно и Драй напряжённо смотрели друг на друга, пока, наконец, Боно не улыбнулась, расслабленно качнув рыжим хвостом.       — Ну, вот примерно в этом и заключается наше противоречие, — сказала она, обводя взглядом присутствующих. — Я считаю, что нам стоит захватить город, Драй считает, что этим мы убьём Горных Ведьм. Поэтому вопрос выносится на обсуждение пятёрки.       — Мы можем дать им выбор, — после недолгого раздумья сказала Гера. — Я вынуждена согласиться с каждой из вас. И я, как и Драй, не хочу чтобы наше чудное общество исчезло совсем, что, непременно произойдёт, если мы осядем в этом городке. Но, как и Боно, я соглашусь с тем, что не все хотят связать с этим жизнь, поэтому у них должна быть возможность уйти в безопасное место, где они смогут побыть хотя бы первое время. Поэтому… что, если мы дадим им выбор? Кто хочет — сможет уйти в город, остальные смогут остаться кочевать и сражаться. По крайней мере до того момента, пока у них будет это желание и силы. И, конечно, мы должны обеспечить надлежащий уход за больными и ранеными. Горные Ведьмы были созданы, чтобы оберегать и помогать женщинам, а в нынешних условиях мы подвергаем жизни некоторых из них опасности. В прочем, всё ещё остаётся проблема, связанная с тем, что до города из любой другой точки нужно будет добираться. Это может быть неудобно в некоторых случаях. А в остальном, это неплохая идея.       — Джек, что скажешь ты? — Боно обратилась к девушке.       — Я… — она немного растерялась, но ненадолго. — Я, скорее, «за». Передо мной сразу встали перспективы дальнейшего экономического развития. Для этого придётся приложить усилия, но если бы мы, сменив городскую власть, умудрились бы сохранить заключённые торговые соглашения… Это было бы превосходно. Это будет, наверное, сложно, нам нужно будет взаимодействовать с местным населением. Но я бы хотела попробовать, если вы не против.       Выражение лица Джек стремительно менялось с каждой секундой. Сначала оно выражало сомнение, затем любопытство и серьёзную внутреннюю работу, а в конце засияло, как у маленькой девочки, которой купили куклу. Она восторженно посмотрела на Боно и Драй. Боно, улыбнувшись, кивнула ей и обратилась к Доне, единственной, кто ещё не высказывался.       — Что скажешь, Дона?       — Думаю, это будет неплохим решением. Я действительно могла бы придумать и сделать гораздо больше, будь у меня для этого постоянно оборудованное место и источник ресурсов.       — Да и вообще, — снова включилась в разговор Джек. — Мы вполне бы могли и совсем оставить разбой в прошлом. Неужели ты этого не хочешь, Драй?       — Да! — чуть ли не подпрыгнула от какого-то резкого осознания Дона. — Мы могли бы стать не разбойниками, а наёмниками.       — Наниматься охранять торговые караваны, — подхватила Джек.       — Разделиться на две части. Одна охраняет, а другая периодически нападает. Ну, чтобы услуги были более востребованными.       Пока Джек и Дона перекидывались возникающими у них идеями, словно дети перекидываются мячом, Боно довольно посмотрела на Геру и Драй. Последняя недовольно покачала головой. У неё была устоявшаяся картина мира, и она её вполне устраивала. Драй вообще не очень любила перемены, а эти перемены обещали стать до невозможности глобальными.

***

      Серджио сидел на улице, рядом с конюшнями, жевал травинку и задумчиво смотрел в предвечернее небо. В Вуоре они были уже почти месяц, и тут не происходило ровным счётом ничего. Серджио опустил веки, подставляя лицо свежему горному ветру. Кто-то загородил солнце. Он открыл глаза.       — Привет, Макс, — улыбнулся он. — Хочешь присесть?       Молодой черноволосый мужчина, высокий и стройный, сомнительно посмотрел на землю и нехотя опустился рядом с Серджио.       — Изнываешь от скуки? — спросил Макс своего собеседника.       — Ага, — лениво отозвался тот. — И у меня нехорошее предчувствие. Кажется, нас собираются надуть.       — В каком смысле?       — Ну, мы тут уже месяц торчим. Завтра будет ровно месяц. И мы ничего не делаем. Разве что разняли драку на улице. И то это дрались женщины! А завтра день оплаты. Так вот, я думаю, что она не произойдёт.       — Ты ведь помнишь договор? — Макс достал из кармана самокрутку и закурил. — Нам должны заплатить за каждый день нашего пребывания здесь, даже если мы ничего не делаем.       — Да, я знаю, — вяло согласился Серджио. — Но одно дело — договор, а другое дело — реальность, разве нет?       — Не в этом случае, мне кажется, — Макс покачал головой. — Вуор — торговый город, ему незачем портить свою репутацию несоблюдением договоров. Даже если это договоры с наёмниками. Тем более, если это договоры с наёмниками. На месте здешнего бургомистра я бы не стал нарушать обещание хорошо вооружённым мужчинам, которые неплохо обосновались в центре твоего города.       — Здешний бургомистр в западне! — Серджио невесело хмыкнул. — Я бы даже сказал, что он в огне. У него всё валится из рук, и он совершенно не знает, как с этим справиться. Сначала эта неприятная история с его любовницей, после чего горожане решили, что он, вероятно, не так хорош, чтобы говорить им, что делать. Потом сорвавшийся договор, из-за чего казна Вуора потеряла значительную сумму. Я слышал, что теперь, чтобы компенсировать убытки, им придётся поднять налоги для горожан. А они, напомню, и так не в восторге от бедняжки бургомистра. Плюс под боком осели Горные Ведьмы, сидят там уже целый месяц, и не понятно, чего хотят. И, как вишенка на торте, по городу разгуливает толпа наёмников, которые только и знают, что жрут, пьют и спят, пользы никакой. И им за это надо платить? Я бы на месте граждан тоже взбесился. Бедняжка бургомистр, полагаю, в ужасе. А в таком состоянии чего только не наворотишь.       Макс помолчал.       — Возможно, ты прав, — наконец сказал он. — И что бы ты сделал?       — Ну, не знаю. Я бы, на самом деле, хотел бы сходить познакомиться с девчонками.       — Девчонками? Это ты про Горных Ведьм?       — Ну да. Поболтали бы, узнали, какие у них планы. Может, в вопросе Вуора мы смогли бы с ними сотрудничать.       — Не-е-ет, — нервно протянул Макс. — Это идея безумца.       — Почему? — Серджио смотрел на своего соратника, удивлённо улыбаясь.       — Я слышал, их уже больше двух сотен. Две сотни обиженных на мир женщин, прекрасно владеющих оружием! Да они нас зарежут на подходе, не успеем мы и слова сказать!       — Ну нет, — Серджио поморщился. — Не думаю, что они прямо обижены. Они скорее, ну, знаешь, самодостаточны. Просто мир когда-то сказал им, что они ему не нужны, а теперь им просто не нужен мир. Вот и всё, они просто существуют отдельно друг от друга, как существуют незнакомые друг другу люди.       — А я верю в это не больше, чем в то, что Её Величество Мэйв не спит со своим придворным магом, и в то, что наш бедный король спокойно умер в своей постели от долгой и неизвестной болезни. Ты не можешь жить с миром так, как будто ты его не знаешь. Это ведь целая система, в которую ты включён, независимо от того, хочешь ты этого или нет.       — «Наш бедный король»? — Серджио перевёл тему. — Не думал, что ты ещё считаешь Хоссен своей родиной.       — Я и не считаю. Но это место со мной всё-таки связано, а сейчас оно переживает не самые сладкие времена. Поэтому я чувствую себя причастным. А что насчёт тебя? Ты ведь из Анарии, да?       — Да, но меня оттуда выгнали. Я теперь человек Мира, — Серджио рассмеялся.       — Тебя выгнали из страны? За что?       — Да так, за мелочи всякие.       — Не ври, за мелочи из страны не выгоняют.       — Ну, их было много. Думаю, последней каплей стал тот момент, когда мы выкинули королевскую корону в мусорку прямо перед каким-то важным дипломатическим визитом.       — Выкинули корону? — на лице Макса, обычно не эмоциональном, теперь отразилась целая солянка эмоций: от подростковой весёлости и удивления до возмущения таким непочтительным поступком. — Погоди, если у тебя был доступ к короне, то ты был каким-то придворным, так получается?       — Почти. После некоторого обучения я должен был стать… — Серджио немного помялся, стараясь сдержать улыбку, — церемониймейстером.       — Господи, — сквозь смех простонал Макс, закрывая лицо ладонями.       — Да, — неудавшийся церемониймейстер улыбнулся, вспоминая прошлые деньки. — А как-то раз мы провели в тронный зал лошадь. Утром там стоял невероятный аромат и лежали специфические украшения. Во время большей части выходок мы были пьяные.       — За что вы так не любили своего монарха?       — Мы его любили! Он был славным парнем, а мы были молодыми пьяными дураками. А теперь он лежит в этом их семейном подводном гроте.       — У вас теперь новый король?       — Королева. У Его Величества была чудесная дочка, Эмилия. Кстати, по древним традициям я могу вернуться и попросить прощения. И новый монарх может отменить решение старого, я могу снова обрести родину.       — Я думал, тебе нравится быть гражданином мира, — Макс задумчиво разглядывал Серджио. — Это так по-твоему романтично.       — Мне нравится, — подтвердил он. — Более того, даже если мне разрешат вернуться, я не планирую остепениться там. Я и дальше буду бродить по свету, появляться то тут, то там, и с тихой грустью вспоминать родину. Только грустить буду по-светлому, зная, что могу туда вернуться, когда захочу, а не как сейчас, заливаясь краской при каждом воспоминании о том, что меня оттуда выгнали.       Они ещё немного посидели молча. Макс покрутил в руках давно потухший окурок, раздосадованно оглянулся, понимая, что здесь нет места, куда можно его выкинуть, оставил его в руках и встал.       — Пойдём, поговорим с парнями на счёт твоих опасений, — предложил он. — И вариантов решения этой проблемы, если завтра нам всё-таки не заплатят.       Серджио покивал и тоже поднялся с земли.       — У меня теперь задница вся в земле, да? — спросил он у Макса. — Отряхни, а?       — Сам отряхнёшь, руки есть, — недовольно фыркнул Макс. — Тоже мне, няньку нашёл.