Что случилось?!
Не знаю, кажется, я схожу с ума. Силы меня не слушаются, и меня всё время кто-то преследует!Где ты? Я тебя заберу.
Полицейский участок. Придется заплатить штраф. Дочитав, Бартон вернул телефон хозяйке. Он должен был быть рядом, даже если она просто исчезла, он должен был сделать хоть что-то, а не сидеть сложа руки. — Когда я приехала, она была сильно напугана, — продолжала Нат, повертев в руках телефон. — За короткое время она овладела не только огнем, но и тем, что так хотела скрыть, эта сила свела её с ума. Я привезла её домой, она металась, боялась ложиться спать, и ей всё время что-то чудилось. Мне ничего не оставалось, как связаться с Фьюри, он помог устроить её в лечебницу для одаренных. Солнце скрылось за облаками, словно сама природа сочувствовала всей ситуации. — Прошел год, а я всё ещё не понимаю, что произошло! — воскликнул Клинт. Нервы хлестали через край, и контролировать их не было никаких сил. Он был возмущен и одновременно обеспокоен. — Почему ты не сказала мне? — Я обещала, Клинт, — спокойно ответила Романофф. — Первое время всё было нормально, она училась в университете, который оплатил… оплатил Тони, и была вполне здоровой, но спустя месяц у неё начались странности, и с каждым днем ей становилось хуже. А ты… Честно? — девушка нахмурила свои тоненькие брови, сложив на столике руки. — Когда вернулись павшие, она подумала, что твоя семья тоже была в их числе, и просто не хотела ставить тебя перед выбором. Она всегда была немного странной, но она начала бояться самой себя, и мне пришлось. — Она была особенной, — поправил её парень, сцепив пальцы на руках. — Я хочу её увидеть, — решительно добавил он, рассчитываясь за заказ. — Плохая идея, — отрезала рыжая, смотря на пробегавших мимо детей с воздушным шариком в руках. — И всё же, — настаивал Бартон, приподнимаясь из-за стола. Нат не стала больше возражать, раз он решил с ней увидится, значит увидится с её помощью или без.***
Лечебница представляла собой подземный центр, скрытый от чужих глаз. Большое, круглой формы, в металлических и белый тонах. Сколько уровней находилось под землей, было неизвестно, но персонал — великие умы со всей планеты. Так как Романофф была тут частым гостем, то пройти не составило большого труда. Врач, занимавшийся интересующей Клинта и Наташу пациенткой, провел их на один из уровней, попутно объясняя всю сложность ситуации. Черная Вдова не раз слышала эти россказни, ей не хотелось верить в то, что её близкая подруга не выйдет отсюда никогда, в ней теплилась надежда, что в скором будущем Адена вернется домой и будет сидеть на кухне, в куче листов с набросками, по столу будут разбросаны карандаши, и она будет оживленно рассказывать о книгах жанра фантастики, о других мирах и о том, что не видит человеческий глаз. Её всегда привлекала опасность, что-то неизведанное и несбыточное, о чем можно только мечтать. Она жила одним днем и не знала покоя, старалась радоваться и искренне улыбаться, она часами рисовала, придумывая всё новое и новое, очень странное. Но как она не старалась, голос становился тише, она перестала улыбаться, перестала шутить, только глаза горели, как огонь. Они спустились по лестнице и свернули направо. Там находились несколько палат, с большими, во всю стену, окнами, за которыми виднелась комната с белыми стенами, одной простой кроватью с креплениями для особо буйных и стол. Комната была ниже, уходила вниз, врачи смотрели на больных сверху, как в зоопарке люди смотрят на клетки со зверьками. Они прошли мимо комнат, в одной из них парень, совсем молодой, бился о стены, словно хотел выбить из себя что-то, и в то же время в помещении мигал свет, но персонал не особо обращал на это внимание. Наташа с изумлением смотрела на парня и ужасалась, вдруг с её девочкой поступают так же? — Несмотря на всё, девочке полезно общаться со знакомыми, социализироваться. С нами она не говорит, лежит или ходит, дает понять, что ей все равно, — они прошли через железные двери и очутились в узеньком коридоре. — Прошу вас, будьте осторожнее, мы не знаем, чего можно ожидать от юной леди. Нам удалось снизить её агрессивность, в плане сил, конечно. — Когда можно будет забрать её домой? — поинтересовалась Нат. Прошел год, а о выписке и речи не шло. — О, нет-нет! — живо возразил доктор, остановившись на полпути и взглянув на Романофф. — Я не могу гарантировать, что она безопасна. В первую очередь для самой себя. Она не хочет лечится, — с разочарованием сообщил тот, заведя руки за спину и продолжив путь. — Должно быть сильный стресс привел к такому состоянию. Металлическая дверь, у которой остановилась троица, приоткрылась. Клинт уже было хотел сделать шаг, но путь преградил всё тот же врач. — Будьте осторожнее, — предупредил он. — Она хитрая особа. В комнате было пусто, за исключением стола и стульев, как у заключенных. Слабый свет падал на сидящую напротив девушку. Она не подняла головы, чтобы посмотреть на гостя. Она сидела, поджав к груди одну ногу, и рассматривала свои ногти. Исхудавшая, с огромными синяками под глазами, руки в мелких царапинах, волосы цвета красного дерева аккуратно заплетены в колоски и закреплены на затылке, на стройной фигурке надеты мешковатый полосатый свитер и белые мягки штаны. Всё же девушка не взглянула на Клинта. Ронин отодвинул стул и присел. До этого он не думал, что хотел бы ей сказать, но она в упор не обращала на него внимания. — Мне жаль, что так всё вышло, — первая фраза, которую Бартон выдавил из себя. Конечно, она не ничего не изменит, да и легче никому не станет, по крайней мере девушка будет знать. — Я хотела отомстить. Потеряла контроль над собой. Почти потеряла последнего друга. А теперь сижу в дурке. Типичная я, — холодно проговорила Тернер, не поднимая взгляда. — Ты должна лечиться, — настойчиво ответил Соколиный Глаз, смотря на сидящую напротив Адену. — Это Нат меня сюда впихнула, — равнодушно ответила та, раскачиваясь на задних ножках стула. — Все мечтают о счастливом финале, да, но итог непредсказуем… Но я надеюсь, я верю повод включить эту запись, он больше радостный. Надеюсь семьи воссоединились, всё вернулось на круги своя, и планета восстановилась в нормальном виде. Хотя где мы и где нормально… что за мир… — на зубок выученная посмертная речь самого гениального изобретателя. Она повторяла её по нескольку раз просто, чтобы окончательно не сойти с ума взаперти. Симург помолчала с минуту и впервые за всё время встречи посмотрела на гостя. Глаза по прежнему горели, они одни были живы на мертвенно бледном лице. Такие же чёрные, как ночь, такие же большие и красивые. — Я не хочу, чтобы вы тут сидели и жалели меня, не маленькая, — она смотрела словно сквозь Бартона, будто не хотела его замечать, чтобы внутри не заело то знакомое чувство и всё повторилось. — Занимайтесь своими делами, вернись к Мстителям, наслаждайся семьей. — Они не вернулись, — пустота, которая была с ним всё то время после событий с Лорой и детьми, вернулась опять. — Сочувствую, — девушка встала, спрятав кулачки в рукавах свитера, и приблизилась к двери, постучав в неё два раза. Тернер скрылась из виду. Клинт тоже не задержался в комнате, поспешив к Наташе, ждавшей его в коридоре. Романофф не нужно было что-то объяснять, она обладала той особенной чертой понимать всё без слов. Рыжая приобняла товарища за плечи и сочувственно посмотрела на него. Он был немного расстроен. Они проходили всё мимо тех же палат, за стеклами которых виделись больные, сходившие с ума, подходившие и смотревшие на прохожих. Большинство из них никогда не выйдут за стены этого здания, не увидят солнца и голубого неба, не увидят свою семью, не заведут детей. — Она ещё придет в себя, просто пока она думает, что так ей будет лучше, — они поднялись по лестнице, минуя проходивших мимо людей в белых халатах и многочисленные повороты. — Моя девочка справится, ты же её знаешь. — Мы все понимали, — Клин зашел в лифт и, подождав Романофф, нажал на кнопку с надписью «Земля».***
Вечер девушки прошел в таком же привычном одиночестве, как и все предыдущие. Долгие часы в темноте с грызущей изнутри болью, которую никак не хотелось принимать, пережить её. Есть одна фишка в депрессии — она рушит время. Дни превращаются в один бесконечный удушающий цикл. Ты не помнишь, что тебя радовало, а было ли такое? И в итоги ты думаешь только о том, что жизнь всегда была такой. Не хочется выплывать из темноты к свету, не позволить близким вернуть себя, потому что так намного лучше, всё притупляется, и в какой-то переломный момент ты ломаешься, становясь эгоистичной, злобной пофигисткой, некая защита от внешнего мира, от себя.Твой друг назвал меня принцессой, А ты сказал, скрывая страх: «Таких принцесс в старинных пьесах, В конце, сжигали на кострах»
Никому не разрешалось выходить за пределы своей комнаты, подниматься по лестнице к двери, иначе ошейник, снабженный недетским зарядом, бил током. Оставалось только в тысячный раз бродить вдоль стены и смотреть в окно, как в телевизор. На столе валялись листы с набросками, бумаги и простые карандаши. Всё настолько приелось, что казалось нормой жизни. Адена сидела, прислонившись спиной к холодной стене, уставившись в одну точку. Она не ждала прихода Клинта Бартона и глубоко в душе надеялась никогда больше его не видеть. Зачем?Моя одежда очень странна, Я только чёрный цвет ношу. А речь так вкрадчива и плавна, И в сумке место есть ножу.
Свет постепенно погас, означая время сна, только ошейник контроля мигал ярким светом. Тернер перебралась с пола в кровать, но сон никак не шел, как и в прошлую ночь, и в позапрошлую. Укутавшись в одеяло, Адена старалась изгнать из головы все события сегодняшнего дня, ей было всё равно. Возможно, так действовали препараты, которыми её обкалывают день и ночь. Только всё начало налаживаться, курс сильных успокоительных отменили, и если она даст слабину, если её в чем-то заподозрят, то всё начнется заново.Глаза очерчены подводкой, Темнее чёрного угля, Пройду неслышною походкой, Прохожих всех невинно зля.
Наверху послышался звонкий сигнал, в комнату вошел доктор Уэсли. Странно, он никогда не посещал пациентов в столь позднее время и был он не один, а со своими коллегами — Ларсоном и Бэннетом. Их поведение было очень подозрительно, они тихо вошли, как будто не хотели, чтобы их услышали, но тогда зачем они пришли? Прикрыв дверь, Ларсон и Бэннет спустились к кровати, где лежала Адена, делая вид, что спит. «Давайте», — скомандовал в пол-голоса Уэсли. В предплечье впилось что-то острое, похожее на иглу шприца. По телу поползла слабость и сон, который так не шел, окутал девушку, и та провалилась в темноту.Я крашу рот бесстыдно-алым, И от улыбки стынет кровь. Слежу за тем, чтоб не упала С моих ресниц слезинка вновь.