***
— Почему Санхек спит на нашем диване? Хонбин просунул голову в комнату Тэгуна. Тот уже проснулся и что-то смотрел в телефоне, ещё не выбравшись из одеяла. Он слышал, что Хонбин вернулся где-то час назад. Каким бы тихим не пытался быть Хонбин, Тэгун просыпался от малейшего звука. У него промелькнула мысль — кому на этот раз повезло проводить ночь с Хонбином? Тэгун не успевал следить за частотой смен его пассий. — Его зовут Санхек? — сказал Тэгун, но его голос был ещё сиплым ото сна и он прокашлялся. — Ты его знаешь? — Он первокурсник и играет в баскетбольной команде, — Хонбин нахмурился, — если ты даже не знаешь его имени, почему он спит на нашем диване? Тэгун сел на кровати, но не стал вылезать из теплого одеяла. Отопление в общежитии оставляло желать лучшего. — Он вырубился на нашем пороге прошлой ночью. Честно, я почти решил оставить его там. — Внезапные проявления доброты, хён? Теперь будешь брать щенков из приюта? — Хонбин ухмыльнулся, сверкая ямочками на щеках. По мнению Тэгуна, это была одна из причин, почему так много людей приходили на его игры. Это, конечно, не было никак связано с тем, насколько хорошо играли он и его команда. — Так что, он бестия в твоей команде? — проговорил Тэгун, находя в себе силы скинуть одеяла, и свесил ноги с кровати. — «Бестия» — слишком сильное слово, — рассуждающим голосом сказал Хонбин и его голова исчезла. Судя по отдаляющемуся голосу, он направился на их крохотную кухню. Я предпочитаю «чудик». Или «праздник чувств». Тэгун фыркнул, вышел из комнаты и направился в ванную. — Праздник чувств, блять! Какие ещё чувства он может вызывать, кроме жалости за его праздничные неудачи и провалы? — Во-первых, это была моя вина. — серьёзно сказал Хонбин, засунув голову в шкаф. — Хлопья кончились? Тэгун не мог с этим поспорить. — В холодильнике. — ответил он, прежде чем закрыть за собой дверь в ванную. — Нахрена он кладёт всё подряд в холодильник… — пробубнил Хонбин себе под нос, доставая хлопья с молоком и размышляя, должен ли он разбудить Санхека, или лучше позволить ему спать здесь. Он поставил еду на маленький раскладной столик, который они использовали как обеденный, и вытянул голову, чтобы посмотреть на спящего Санхека. Тот растянулся на диване, одежда помялась, но сам он помялся больше. Хонбин никогда не видел Санхека в повседневной одежде, потому что виделись они только во время тренировок по баскетболу. Поэтому видел сейчас Санхека в обтягивающих джинсах, неплохой футболке и обуви, которую Тэгун не потрудился снять с бедного Санхека — она хорошо сочеталась с его одеждой. Неплохо. Ему нравились люди, которые умели сочетать одежду, подчёркивая свои достоинства. Хонбин взял лежащий рядом с раковиной телефон, сделал фотографию и отправил её Воншику. «Зацени ботинки. Когда он проснётся, я спрошу, где он их купил. Они в твоём стиле, я почти уверен, что ты хотел бы себе такие же.»***
Воншик посмотрел на фото, а затем на сообщение Хонбина и прикусил губу, снова возвращаясь к фото. Он чувствовал на себе выжидающий взгляд Хакена. «Как он дёргает за твой поводок на этот раз?» Воншик закатил глаза, но всё равно протянул телефон ближе над старбаксовским столиком, думая о том, насколько же он предсказуем, что только по его изменению лица Хакен сразу понял, от кого сообщение. Специальная эмоция для Хонбина, которая включает в себя взволнованность, страдание и что-то вроде сексуальной неудовлетворённости — подсказывает мозг. — Когда проснётся, — усмехнулся Хакен и протянул телефон обратно Воншику, — Кто бы это ни был, это фото не значит, что он его трахнул. Хотя, наверное да, но необязательно. Возможно он хочет, чтобы ты так думал. — Никто ведь не трахается в обуви? — с надеждой спросил Воншик, чувствуя, как у него на лбу появляется тату с надписью «неудачник». Хакен одобрительно кивнул, но выражение его лица не было спокойным. — Воншик, тебе... — Не говори это, — предупредил Воншик, делая большой глоток кофе со льдом, — Я знаю, окей? Знаю. — Тебе правда нужно найти кого-нибудь ещё. — Хакен всё равно сказал это. Воншик выдохнул и откинулся на спинку стула. — Кого-то, кто будет ценить тебя, а не вести себя вот так, зная о твоих чувствах. — Хён, если бы это было так просто, я бы сделал это несколько лет назад. — Воншик снова подвинулся ближе и положил руки на стол. — В любом случае, если он делает подобное дерьмо, я ему не безразличен. — Потому что он мудак, которому нравится внимание! — не сдержавшись, крикнул Хакен, — Ты сводишь меня с ума. Я не знаю человека, который бы любил страдать больше, чем ты. — Три года, — упрямо сказал Воншик. — Я не любил никого другого три года. Хакен закрыл глаза, стараясь сдержаться и мысленно успокаивая себя. — Ладно. — открывая глаза и делая глубокий вдох, сказал Хакен. — Пора на работу. — Это хреново, что мы всегда идём пить кофе в Старбакс перед тем, как пойти работать в Кофебин? — спросил Воншик, вставая из-за стола. Хакен раздражённо покачал головой за его спиной и пошёл за ним. — Ты прав, это ужасно. Мы должны признаться нашему менеджеру. — Серьёзно? — резко обернулся Воншик с широко распахнутыми глазами. Иногда Хакен хочет сильно его ударить.***
Санхек проспал около одиннадцати часов. Тэгун посмотрел на него, а потом снова на часы. Было воскресенье и это означало, что сегодня ему никуда не нужно идти, но он также не мог позволить бесконечно пролёживать его диван всем подряд. Он не знал, стоит ли ему разбудить Санхека или подождать, пока тот встанет сам. Еще и Хонбин бросил его одного, чтобы пойти на тренировку, а это означало, что вся ответственность за решения по поводу спящего Санхека и дивана перекладывалась на его плечи. Он скрестил руки на груди и посмотрел на то, как Санхек пускает слюни на подушку. — Эй, — осторожно сказал Тэгун, слегка тряся его за плечо, — Санхек. Он не получил никакого ответа и начал трясти сильнее. — Санхек, проснись. Просыпайся. Наконец, Санхек открыл один глаз и посмотрел на Тэгуна, морщась от боли. Пару секунд он просто моргал, затем застонав перевернулся и уткнулся лицом в спинку дивана. Тэгун моргнул, размышляя, как долго это должно продолжаться. Может быть, этого ребёнка протрезвит кофе и он уберётся из квартиры? Он пошёл на кухню, решая сделать ему крепкую чашку хорошего кофе, но в последнюю минуту решил, что дешёвого растворимого кофе Хонбина будет достаточно для пьяных нарушителей спокойствия. Когда он вернулся, мальчик сидел, обхватив голову руками. Тэгун протянул ему чашку, услужливо держа её перед носом и ожидая, пока её заберут. Санхек посмотрел сначала на чашку, потом на Тэгуна и подавился, быстро закрывая рот руками. В панике Тэгун поставил чашку кофе на пол, схватил мальчика за предплечья и рывком поставил на ноги. Он потащил Санхека в ванную, заставляя его зайти внутрь и закрывая дверь. Через несколько секунд из ванной начали доноситься характерные во время рвоты звуки. Тэгун с облегчением закрыл глаза, но его сердце всё ещё колотилось — пара секунд и они бы лишились коврика в гостинной. Спустя некоторое время Тэгун услышал звук смыва в туалете и Санхек вышел из ванной, выглядя не самым лучшим образом. — Извини, — пробормотал он, — Мне правда жа...— его глаза расширились и он снова побежал обратно. Это повторилось ещё два раза. Тэгун сдался и сел на диван, дожидаясь, пока Санхек не вырвет всё содержимое его желудка. Он выпил приготовленный для Санхека кофе, морщась от неприятного вкуса. Минут через двадцать он сидел с краю дивана, на котором расположился Тэгун, и стыдился посмотреть ему в глаза. — Извини. — на этот раз обращаясь к ковру, на который его чуть не вырвало. — Тебе лучше? — спросил Тэгун, не придумав, что ещё можно сказать. — Вроде. Или нет. Но не думаю, что меня вырвет ещё раз. — ответил он, сглотнув. — Кто ты? В чьей я квартире? — Ты не помнишь? — спрашивает Тэгун, вопросительно поднимая брови. — Скорее всего, ты был на вечеринке этажом выше. Не знаю, заблудился ты или нет, но потом ты постучал в мою дверь и отрубился. — Боже… — Санхек сморщился от унижения. — Кстати, ты знаешь кое-кого, кто живёт здесь. Хонбин. Мы соседи. — Здесь живёт Хонбин? Он видел меня? — в ужасе спросил Санхек, резко повернувшись, и видимо, забыв о неловкости. — Естественно? — вопросительно ответил Тэгун, удивляясь вопросу. — Я бы не назвал тебя самым незаметным человеком в мире. — О боже. — простонал Санхек в свои ладони. — Из всех квартир, именно его! Начиная чувствовать приливы раздражения, Тэгун нахмурился. — Знаешь, это мне пришлось затащить тебя внутрь. Санхек одёргивает руки от лица. — О, нет-нет, я не имел это ввиду. Я извиняюсь перед тобой тоже, точнее, в большей части перед тобой. Я правда не понимаю, почему поступил так. Мне очень жаль. Позволь мне загладить свою вину? Тэгун отрицательно покачал головой и встал. — Всё нормально. Просто забудь об этом. — Так нельзя, — настаивал Санхек, вставая с дивана и глядя Тэгуну в глаза. Я доставил много неудобств и меня чуть не стошнило на твой ковёр. Представляешь, если бы меня вырвало на него? — Да, но тебя не вырвало, так что... — ответил Тэгун, стараясь подтолкнуть его к двери. — Я могу сделать уборку в квартире или выполнять любые поручения. Или помыть машину. Тебе не нужно помыть машину? — У меня нет машины, но спасибо, — ответил Тэгун, продолжая подгонять. — Хонбин возненавидит меня, — печально сказал Санхек, оказавшись у двери. — Он не ненавидит тебя, — заверил Тэгун, открывая дверь, — он в принципе поддерживает идею о ночёвках в чужих квартирах. Санхек остановился, приподнимая бровь. — Значит, слухи не врут? — Узнал об этом ты не от меня, — строго отвечает Тэгун и чувствует облегчение, когда ребёнок ступает за порог. Странное чувство дежавю накрыло его, когда Санхек стоял в этом дверном проёме, только покачивался, будучи пьяным. — Спасибо. — говорит Санхек, застенчиво улыбаясь, и Тэгун удивляется, насколько юным и милым он может выглядеть. — И извини ещё раз. — Всё в порядке, правда. — ответил Тэгун, позволяя себе улыбнуться в ответ. — Будь осторожнее в следующий раз. Санхек кивнул, смущённо опустив голову. — Пока. Тэгун ограничился коротким взмахом руки и закрыл дверь. Тишина и спокойствие.