***
За все годы, прожитые в общежитии, Тэгун ни разу не ходил на вечеринки в 613, кроме тех моментов, когда он просил сделать музыку потише, а его напаивали бесплатным пивом, от которого он не мог отказаться. Поэтому сейчас ему интересно посмотреть, как выглядит эта тусовка и сами люди, которые на ней присутствуют. Он знает, что там есть девушки, потому что этажи в общежитии чередуются мужские с женским. Первой, кого он видит, была загорелая девушка в коротком топе, демонстрирующая впечатляющую татуировку на животе. Она разливает выпивку в углу гостинной, где уже всё заставлено пивными банками и пластиковыми стаканчиками из под ликёра. Музыка достаточно спокойная и нет того сумасшествия, которое он всегда себе представлял. Люди стоят, разделившись на группы, пьют и что-то обсуждают, но, возможно, вечеринка ещё не достигла своего пика. Воншик подталкивает его к стене и зовёт на диван. Тэгун видит сзади него Хонбина, которого он тянет за собой. Затем он находит глазами сам диван и замечает растянувшихся на нём Хакена и Джехвана, чтобы занять для них место. Джехван расположился на подлокотнике, Воншик садится рядом с Джехваном и удобно облокачивается спиной на него. Хакен подвигается ближе к Воншику, освобождая свободное место для Хонбина и почти видит, как у него вырастают шипы. Хонбин садится рядом с Хакеном и молча принимает пиво из рук Джехвана. — Где Санхек и Сондже? — спрашивает Тэгун, осматривая комнату вокруг. — Скоро придут. — отвечает Хакен и бросает на него едва заметный взгляд. Тэгун знает, что означает этот взгляд и пытается его игнорировать, потому что сейчас они не одни. Они думали, что Хонбин раскаялся и проблема решена, но видимо, Воншик с Джехваном вели себя для Хонбина неподобающе. Тэгун наблюдает, как Воншик почти лежит на Джехване и тянется к нему, чтобы тихо что-то сказать, и чувствует, что это слишком интимно — что-то, от чего хочется отвести взгляд. Он нервничает и ждёт, когда Хонбин взорвётся. Как ни странно, Хонбин ведёт себя тише, чем обычно. Он придвигается к Тэгуну, будто ищет поддержку и нуждается в тактильности. Он не показывает ямочки, не флиртует, не делает ничего для привлечения внимания Воншика. На Хонбина смотрят люди вокруг, но он никак не реагирует, только коротко отвечает, если с ним заговорят. Это пугает Тэгуна ещё больше и он ловит себя на том, что гладит руку Хонбина, утешая его, но резко одёргивает, когда понимает абсурд ситуации. Наконец он видит Санхека и Сондже, и с облегчением выдыхает. Он надеется, что их появление поможет Хонбину не вести себя как страдающий бывший любовник, выставляющий Воншика мудаком, который пришёл перед ним хвастаться своими новыми отношениями. Сондже с Санхеком принесли для всех много шотов и Сондже сразу же предложил игру с выпивкой. — Мы круто одетые студенты колледжа и вокруг нас море алкоголя, — объявляет Сондже, — Мы должны напиться. — Я слишком ответственный. — ворчит Тэгун. Он двигается и Санхек, не упуская возможности, втискивается на маленький свободный кусок дивана. Когда Тэгун бросает на него злой взгляд, то Санхек искренне смеётся. Хакен возвращается из ванной комнаты и садится рядом с Тэгуном. Хонбин сидит в конце дивана, а Джехван, Воншик и Сондже размещаются напротив них, скрестив ноги. Сондже начинает объяснять изменённую игру «камень, ножницы, бумага», где вместо предметов были действия «поцелуй, ударь, выпей». — Игра идёт по кругу. Сначала играют первый со вторым, второй с третьим, третий с четвёртым и так далее. На одной руке пальцами нужно показать цифру. Нечётные числа — это поцелуй, чётные номера — удар, те, кто показывает пять — пьют. У кого больше число — выигрывает. Ноль больше пяти. Проигравшего целуют, бьют, либо он пьёт, в зависимости от того, что показал. Если двое показывают одинаковое число, то оба выполняют наказание. — Как я должен запомнить всё это? — начинает возмущаться Хакен, но Воншик подвигается ближе и зажимает его рот рукой. — Когда ошибаешься — это самое интересное. — Сондже усмехается. — Тогда ты должен пить. Сондже начинает, сразу же проигрывает хихикающему Санхеку и выпивает шот. Санхек поворачивается к Тэгуну и выигрывает второй раз. Он радостно подвигается к громко протестующему Тэгуну, чтобы дать ему щелбан, и все вокруг смеются. — Я хён, как ты можешь бить меня? — Тэгун, это всего лишь игра. — смеясь, говорит Хакен. Несколько мгновений спустя он уже не смеётся, когда проигрывает раунд Тэгуну и получает болезненный щелчок по лбу. — Мало приятного. — хмурится Хакен и поворачивается к Хонбину. «Пять» Хонбина проигрывает «нулю» Хакена. Первый поцелуй случается, когда Хонбин выигрывает у Джехвана и Тэгун знает, что не только он задерживает дыхание, когда Джехван встаёт, чтобы быстро поцеловать Хонбина в щёку под возгласы младших. Когда игра продолжается, Хакен, сидящий рядом, с облегчением выдыхает. Тэгун знает, что они оба боятся того, что Джехван сегодня уйдёт с выцарапанными глазами или вроде того. Во время поцелуя веки Хонбина были прикрыты и он никак не реагировал. Большинство принимает это за застенчивость, но Тэгун начинает серьёзно беспокоиться. Спустя два раунда ещё несколько лбов стали красными от щелчков, потому что каждый новый победитель старается ударить сильнее предыдущего. Сондже выпивает ещё несколько шотов и Тэгун беспокоится, что в этот раз в его квартире будет больше людей, потерявших сознание. Далее были поцелуи — Хакен дарит Тэгуну мокрый поцелуй в лоб, а Сондже хватает и прижимает Санхека к себе, чтобы проникнуть в его рот. Заканчивается это тем, что Воншик почти получает в лицо ногу Санхека, когда он пытается защититься. И происходит то, что должно было произойти. Воншик проигрывает Джехвану, показывая именно то. Тэгун напрягается и мечтает, чтобы Хакен стал прозрачным и он смог бы увидеть лицо Хонбина. Это смешно. Действительно смешно. Но, в то же время, ему жаль Хонбина. Джехван кричит, Воншик прячет лицо в ладонях, а Тэгун старается смеяться, чтобы никто не заметил, что он будто на пороховой бочке. Хакен улыбается. Тэгун чувствует у себя на плече руку Санхека и они выжидающе наблюдают. Тэгун не смеет посмотреть на Санхека. Если он продолжит притворяться, всё будет в порядке. Джехван слегка наклоняет покрасневшее лицо Воншика, держит за подбородок, заставляя поднять взгляд и целует. Действительно, целует, мягко и прямо в губы. Тэгун не может поверить собственным глазам. Джехван мог бы превратить всё в шутку или оставить поцелуй на щеке, но блять, это настоящий поцелуй. Прежде чем они оба открыли глаза, Джехван целует его ещё раз. Они даже закрыли глаза! Джехван отстраняется и издаёт короткий смешок, глядя на раскрасневшегося Воншика. Тэгун не знает, что делать. Это зашло слишком далеко. — Достаточно. — громко объявляет Санхек и отпихивает протестующее лицо Сондже от себя. — Было решено соревноваться и исполнять наказания лучше предыдущих. Если в следующем раунде я проиграю Сондже, то мы должны будем поцеловаться... Ещё круче. Я больше не хочу играть. — Санхек поднимается на ноги, Джехван говорит что-то против. Хакен тоже поднимается, чтобы размять затёкшие от долгого сидения мышцы, и Тэгун повторяет за ним. Игра завершена и Тэгун готов поклясться, что ни разу в жизни ещё не испытывал такой благодарности, как к Санхеку сейчас. Он смотрит на другой конец дивана в поисках Хонбина, но его там не оказывается. Тэгун быстро поднимает голову и едва успевает исчезающую в дверях голову Хонбина.***
К тому времени, пока Тэгуну удалось протиснуться сквозь толпу и выйти из квартиры, Хонбина уже не было видно в коридоре. Он спускается вниз, проверяет коридор и их квартиру, но его там не оказывается. Тэгун проклинает эту его супер способность с исчезновением. Он решает проверить крышу, вспоминая как несколько лет в их головах возникла идея и они поднялись наверх не слишком законно, решив, что лучше так, чем запах травы пропитает всю их квартиру. Их тошнило весь следующий день и Тэгун приготовил Хонбину суп. Он хорошо помнит это. Хонбин действительно сидит там, устроившись в самом углу, и смотрит на звёзды. На мгновение он кажется ему таким маленьким и беззащитным, что у Тэгуна щемит сердце при взгляде на идиота, который сам устроил этот бардак. В конце концов, Воншик будет влюбляться, и Хонбин никогда не научится принимать это. Тэгун подходит, садится рядом и Хонбин резко оборачивается. — А, хён, это ты. — говорит он с облегчением и возвращает свой взгляд к небу. Тэгун не знает, что ответить, поэтому молчит. Он просто пододвигается ближе, так, чтобы их плечи соприкасались, и надеется, что Хонбину станет чуточку комфортнее. Какое-то время они продолжают так молча сидеть. — Знаешь, это ведь был его первый поцелуй. — наконец, говорит Хонбин, и Тэгун смотрит на него с удивлением. — Он ни с кем не целовался. И не трахался. Он всё ещё девственник. — Хонбин издаёт короткий смешок, который звучит слишком болезненно. — Из-за меня. Тэгун обнимает его и надеется, что это не выглядит настолько жалко, чтобы Хонбин разозлился. Хонбин не обращает внимания и позволяет руке Тэгуна находиться на своих плечах, будто и вовсе не чувствует. — Я всегда был уверен, что в конце концов, — Хонбин сглатывает и смотрит чистыми глазами на Тэгуна, — В конце концов он всегда будет выбирать меня. — Бин, — мягко говорит Тэгун и видит, как Хонбин пытается взять свои чувства под контроль. — Ты даже не чувствуешь к нему того же, что он чувствует к тебе. Разве ты не можешь порадоваться за него, если ему понравился кто-то ещё? Тэгун притягивает Хонбина ближе, чтобы положить голову на его плечо. Ребёнок. — думает Тэгун. — Хён, неужели мне так легко найти замену? — спрашивает Хонбин таким голосом, будто сейчас заплачет. — Бин, — повторяет Тэгун. — Он не твоя игрушка, чтобы ты решал, с кем ты можешь им делиться. Он не может всю жизнь ждать тебя и надеяться, что ты вдруг можешь к нему что-то почувствовать. Особенно, когда ты ведёшь себя по отношению к нему как мудак. Хонбин отстраняется, чтобы выпрямиться, и Тэгун скользит рукой по его затылку в надежде, что тот отмахнётся. Хонбин не противится и позволяет, но не поворачивается к нему лицом. Тэгун предполагает, что из-за слёз. — Я просто говорю не делать того, о чём ты будешь жалеть. Пока окончательно не потеряешь его. — наконец, говорит Тэгун. — Он твой лучший друг. — Я не думаю, что теперь он хочет, чтобы я был частью его жизни. — говорит Хонбин дрожащим голосом. — Я звал его к нам, или просто куда-нибудь сходить, но он всегда занят. Всегда с Джехваном. — когда Хонбин произносит имя, его голос становится жёстче. Тэгун встаёт и протягивает руку Хонбину. Спустя несколько секунд Хонбин берёт её, поднимается на ноги и делает глубокий вдох. Его ресницы влажные, а глаза сияют. Хонбин почти никогда не плачет. — Бинни, — начинает Тэгун и слегка наклоняет голову, — Это просто ранит твою гордость или существует ещё причина, почему ты так всем этим расстроен? — Не знаю, хён. — бормочет Хонбин себе под ноги. — Я просто ненавижу видеть их вместе. — Ладно. — Тэгун решает, что на сегодня достаточно и сейчас лучше отпустить ситуацию. — Давай вернёмся. Ты в порядке? — Да, в полном. — отвечает Хонбин, глядя себе под ноги. — Я просто пойду напьюсь и вырублюсь у порога нашей квартиры, чтобы ты затащил меня внутрь. — говорит он, поворачиваясь, чтобы уйти. Тэгун дёргает его за плечи и кладёт руку ему на шею и под его напором Хонбин обвивает его талию одной рукой. — Если я приду, а они будут целоваться или что-то вроде того, то я за себя не ручаюсь. — заявляет Хонбин, как только они спустились по лестнице на шестой этаж. — Не смей. — предупреждает Тэгун и они заходят в комнату. Хонбин замечает игрока своей команды и после короткого кивка с лёгким толчком от Тэгуна направляется к нему. Он подходит к дивану, но от их компании не осталось и следа. Он оборачивается, вытягивает шею, и с трудом находит смеющегося Хакена в компании девушек, скорее всего, с его факультета. Он не может найти остальных, пока не решает протиснуться в толпе к столику, чтобы взять пива, и не сталкивается лицом к лицу с Санхеком. — Хён. — Санхек счастливо улыбается и берёт Тэгуна за предплечья. — Где Сондже? — спрашивает Тэгун и Санхек мотает головой. — Где-то здесь. — Но, что ещё важнее, где Воншик и Джехван... — бубнит Тэгун себе под нос, пока Санхек всё также смотрит на него и улыбается. — Ты напился. — Тэгун выносит приговор и Санхек кивает. — Ага. Я собирался выйти и посидеть снаружи некоторое время, пока немного не протрезвею. Пойдём со мной. — Это было то, чем ты занимался, когда вырубился у меня на пороге? Трезвел? — Не помню, — начинает Санхек, но Тэгун не даёт ему договорить и толкает в сторону двери. Они спускаются на лифте на первый этаж и когда холодный ночной воздух ударяет по ним, Санхек вздрагивает. — О, холодно. Отлично. Они решают дойти до западного блока общежития. По пути их разделяют небольшие разветвлённые дорожки в саду и Тэгун не сводит глаз с Санхека. Младший говорит одновременно о десяти вещах и ему всё равно, что Тэгун не поддерживает с ним диалог, только иногда тихо посмеивается. Хон-хён влюблён в Воншика. — уверенно говорит Санхек, когда они упираются в стену и разворачиваются, чтобы пойти обратно. — Хон-хён? — Тэгун суживает глаза. Санхек кивает. — Я рад, что ты спросил. Очень-очень рад. Это удивительно и я придумал это сам. — И что же ты придумал? — вздыхает Тэгун. — Имя Хонбин-хёна состоит из двух слогов — Хон и Бин. В английском языке «бин» означает фасоль. Ты знаешь английский? Я действительно хорош в английском. — Да уж. — кивает Тэгун. — Так что «бин» по-английски, а «хон» звучит почти как «кон» по-корейски и тоже означает фасоль. Поэтому он мой Хон-хён. — Замечательно. — говорит Тэгун, сдерживая смех. — Ты уже называл его новым прозвищем? — Нет, потому что он выглядел грустным. О чём я говорил... Точно! Он влюблён в Воншик-хёна. — Почему ты так уверен? Санхек не смог ответить, потому что в этот момент спотыкается о свою же ногу и почти падает в розовый куст, но Тэгун ловит его. — Мой спаситель. — с обожанием выдыхает Санхек и начинает смеяться. Он оборачивает руки вокруг Тэгуна, чтобы оставаться в вертикальном положении. — Чёрт, почему я всё ещё так пьян. — Тебе нужно домой. Расскажешь мне свои догадки по поводу Хонбина и Воншика завтра. — говорит Тэгун и Санхек утвердительно кивает. — Примешь горячую ванну и протрезвеешь. — Звучит здорово. — говорит Санхек и они возвращаются назад. Когда они заходят в лифт и Тэгун нажимает на кнопку третьего этажа, Санхек облокачивается на стенку лифта и прикрывает глаза. Они направляются к комнате Санхека и он пытается сосредоточиться и приложить все усилия, чтобы открыть ключом дверь. Как только дверь открывается, они вздрагивают от стонов, которые доносятся до их ушей. — Блять! — Санхек показательно зажимает уши руками и заглядывает внутрь. Он видит всю квартиру в темноте, кроме комнаты Сондже, откуда исходило слабое свечение и стоны. Санхек спешно закрывает дверь и смотрит на Тэгуна, который изо всех сил сдерживает смех. — Хён, извини, я не пойду. Я не могу слушать, как Сондже... Делает это. — И что ты собираешься делать? — спрашивает Тэгун и ставит руки на свои бёдра. — Ну... — Санхек замолкает и смотрит на Тэгуна щенячьими глазами. Тэгун не может отказать этому взгляду, вздыхает, оборачивается и показывает жест, чтобы Санхек шёл за ним. Он помогает Санхеку подняться по лестнице на пятый этаж и как только они заходят в квартиру, Санхек падает на диван. — Мой старый друг. — бормочет Санхек, откидываясь на подушки. — Слушай меня. Ты больше не потеряешь сознание, — говорит Тэгун и хватает Санхека за руку, приводя его в вертикальное положение. — Иди и прими душ. Я принесу тебе одежду и сделаю кофе. Тэгун решает сходить в душ вторым. Санхек выходит в мягкой, изношенной одежде Тэгуна и находит ожидающий его дорогой кофе на крошечном обеденном столе. Тэгун открывает дверь, промокает голову полотенцем и видит разлегшегося на диване Санхека, держащего в руке горячую чашку кофе. Он выглядит по-домашнему тепло и гораздо менее пьяным, а его волосы распушились и стояли дыбом. — Вкусно. — говорит Санхек, взглядом указывая на чашку в руках. Тэгун согласно мычит, берёт свою кружку со стола и садится на диван, поджимая под себя ноги. Санхек сонно моргает и делает глоток. Милый. В дружеской тишине у Тэгуна в голове начинают всплывать отрывки сегодняшнего вечера — люди на вечеринке, наблюдение за Хонбином. Тэгун хмурится. Он действительно надеется, что прямо сейчас Хонбин не совершает глупость. — Что случилось? — обеспокоенно спрашивает Санхек и Тэгун отрицательно качает головой. — Ничего. Просто беспокоюсь о Хонбине. О Хон-хёне, точнее. Санхек улыбается, услышав придуманное им прозвище. — Куда он ушёл? — Ты видел, как он уходил? — Конечно. Я наблюдал за ним. — Спасибо. И за то, что прекратил игру. Правда, у меня была паника. — Ты не выглядишь как человек, который вообще паникует по какому-либо поводу. — Санхек удивлённо приподнимает брови. — Я паниковал. Мне было некомфортно. Возвращаясь к твоему вопросу — он уходил на крышу. — Бедный Хон-хён. — шепчет Санхен и делает ещё один глоток кофе. — Иногда можно заметить, как он смотрит на Воншик-хена, будучи уверенным, что его никто не видит. — Серьёзно? — скептически спрашивает Тэгун и поднимает глаза на Санхека, думая о том, как человек, знающий его месяц, мог заметить то, чего никогда не замечал он? — Да. — уверенно отвечает Санхек и смотрит на Тэгуна. — Но я не думаю, что он сам это понимает. Поверь мне, хён. Я хорошо разбираюсь в таких вещах. Тэгун пожимает плечами. — Я не знаю, как ему помочь. Не уверен, что он сам знает, как себе помочь. — Особенно сейчас, когда появился Джехван. — соглашается Санхек и допивает свой кофе. — Хон-хён должен что-то для себя решить, пока не стало слишком поздно. Тэгун берёт грязные чашки и идёт на кухню, чтобы помыть. Санхек следует за ним и начинает лазить по шкафам, сопровождая каждый найденный снэк ахами и охами. Когда он находит рамён, Тэгун понимает без слов и, вынужденный им поделиться, принимается за готовку. Санхек делает глубокие вдохи, наслаждаясь запахом. Тэгун чувствует себя странно из-за этого, ведь это всего-лишь рамён, но это всё равно ему льстит. — Наелся? — спрашивает Тэгун с ноткой укора, когда Санхек допивает бульон. Санхек удовлетворённо вздыхает, улыбается и кладёт руку на живот. — Алкоголь всегда вызывает у меня чувство голода. Если хочешь, мы можем сейчас пойти поесть гопчан. Хён, я плачу. — В час ночи? — Тэгун усмехается. — Не будь дураком. В любом случае, я уже принял душ и больше никуда не пойду. — Он ставит грязную от рамёна кастрюлю с палочками в мойку и Санхек кладёт туда же свои. — Когда вернёшься, можешь помыться ещё раз. — жалостно говорит Санхек. — Нет. — Пожалуйста? — Санхек наигранно улыбается. — Нет. — Ладно. — Санхек сдаётся и обиженно надувает губы. — Тогда дай мне послушать свою музыку. Тэгун застывает на месте. — Ну пожалуйста, хён. — продолжает Санхек. — Ты не хочешь идти за гопчаном, не хочешь давать мне слушать свою музыку, что это за дружба такая? Тэгун вытягивает руку, сжимает шею Санхека и толкает его в свою спальню, заставляя замолчать. Санхек радостно взбирается на кровать Тэгуна и ждёт, пока он отключит свой ноутбук от розетки. Тэгун возвращается с ноутбуком и удобно устраивается рядом с Санхеком. Он сказал Санхеку порыться рукой под подушкой и найти наушники. Он тянет время и вставляет их как можно медленнее, панически размышляя о том, какое произведение лучше включить. Ни одно из них не закончено, потому что, по мнению Тэгуна, некоторые из них звучали бы лучше в дуэте, плюс он не уверен, что драм-машина, которую он иногда использовал, действительно то, что нужно песне. Санхек нетерпеливо забирает ноутбук с коленей Тэгуна и ставит на свои. Он вытягивает свои длинные ноги, позволяя им свисать с кровати. Тэгун пытается забрать его, но Санхек ставит блок рукой и нажимает на первую песню в папке «Моё». Они слушают песню в тишине и Тэгун чувствует, как умирает внутри. Когда песня подходит к концу, Тэгун закрывает лицо руками и Санхеку приходится убирать их. Каждый палец отдельно, потому что Тэгун действительно сильно сопротивляется. Тэгун остаётся незащищённым, видит серьёзное лицо Санхека напротив и не понимает, что это значит. — Как называется эта песня? — спрашивает Санхек. — Words to say. — отвечает Тэгун. Санхек медленно наклоняет голову, будто ему не нравится название. Его лицо всё ещё слишком серьёзное. — Хён, ты хоть представляешь, насколько она прекрасна? Слова Санхека заставляют его смутиться и он склоняет голову. — Над ней предстоит сделать ещё много работы. Она недостаточно хороша. — Если бы я только умел так же петь. — вздыхает Санхек. — Ты сам написал текст? И музыку? Тэгун кивает, не поднимая глаз. — Я научусь играть на пианино, чтобы сыграть эту мелодию. — решительно говорит Санхек. — И ты будешь петь, пока я играю для тебя. — Но она правда не настолько... — снова начинает Тэгун, но Санхек хватает подушку и грозится ударить. — Хён, клянусь, я ударю тебе, если ты ещё раз скажешь, что она недостаточно хороша. — Санхек кладёт подушку на место и втыкивает свой наушник обратно. — Я хочу послушать другие. — Ты можешь помочь мне усовершенствовать их. — говорит Тэгун, когда они прослушивают ещё несколько песен, и улыбка Санхека заставляет что-то тёплое расцвести в его груди. Затем они слушают другую музыку, Тэгун включает несколько своих любимых исполнителей и сонный Санхек из всех сил старается не уснуть, сползая на кровати всё ниже. Он поджимает ноги, но их часть всё равно свисает с кровати. Тэгун решает не мучать его и закрывает дверь в спальне, чтобы вернувшийся к утру Хонбин не разбудил их. Он выключает ноутбук, ставит его на пол и двигает Санхека к краю, чтобы освободить место для себя и лечь рядом. Хорошо бы отправить Санхека домой, в любом случае, Сондже уже закончил. Смотря на трогательного Санхека, разлёгшегося на его кровати, он не может заставить себя потревожить его сон. Он даже не похрапывает, как на диване в гостинной. Он не знает, когда ему удалось уснуть, но внезапный протяжный стон из комнаты Хонбина будит его. Хонбин редко приводит кого-то в их квартиру, с уважением относясь к Тэгуну, но в этот раз всё иначе. Тэгун хмурится от осознания, что голос принадлежит мужчине, и он точно знает, почему на сегодняшнюю ночью Хонбин выбрал парня. Он не слышал, как Хонбин пришёл, но надеется, что ему больше не придётся слушать похвальные возгласы о том, как Хонбин хорош в постели. Тэгун смотрит на Санхека, который спит как убитый, вряд ли он что-то слышал. Звуки перестают доноситься из комнаты Хонбина и Тэгун снова засыпает.