Звездное Колесо: Канон Равновесия

Земли святой Инквизиции, государство Амальтара, лежали юго-западнее официальных владений Кланов. Та часть материка гигантским клином врезалась в океан, и ее омывали стремительные течения, делавшие воды бурными и опасными для судов. Но пронырливые рингарские пираты, опасаясь заплывать в ледяные воды Ифенху-Тариет , решили начать именно оттуда. А еще одна затяжная война размахом во весь Ниерр мне была не нужна. Подозрения в том, кто именно платит рингарцам, падало на Великого магистра, но прямых доказательств не было. А получить их… Мобиус будет брыкаться и юлить, как живой угорь на раскаленной сковородке. Их торговые гильдии давно уже ведут дела с Империей, гл лыиуиально все еще действует всего-навсего вооруженное перемирие. Если бы спесивое рыцарство знало, что их правитель когда-то был моим наставником в политике, юриспруденции, основах законодательного права, учил нескольким языкам, а также высшей математике, физике обычной и магической, теории многомерности, теории вероятностей и Времени… Они бы удавились от злобы и постановили прилюно четвертовать Магистра. Но пусть пока сидят в блаженном неведении, пока не пришел момент взять их за горло. Великий Магистр Ордена Мобиус Малефор сопротивлялся и продолжает сопротивляться объединению, мотивируя это тем, что население пока не готово к таким переменам, но я надеялся рано или поздно его дожать финансовой, политической выгодой ли – но дожать. А он мне пакостит вторым фронтом, скотина. Посему ночью неподалеку от Цитадели сработала портальная Арка. Близилась осень, с неба сыпала противная мелкая морось — не то дождь со снегом, не то снег с дождем, не то вообще мелкий град. Жесткая крупа колюче ударила мне в лицо вместе с порывом ветра,. Я натянул капюшон плаща поглубже и огляделся, одновременно принюхиваясь. Почти голый перелесок с виду казался пустым. Но из-за ближайших кустов тянуло дымом костра и слышались треск и ругань — сквозь эти самые кусты уже ломилась охрана Арки. - Стой, кто идет?! - двое небритых и продрогших орденских вояк вывалились из зарослей мне навстречу, обдав запахом давно немытых тел. М-да, прямиком из царства высокой науки окунуться в дикость пятисотлетней давности, кто бы мог подумать. Но я в жизни не позволю этим идиотам познакомиться скажем, с огнестрельным оружием. Дай таким в руки винтовку, дробовик или и того проще - мушкет и потом беды не оберешься. Это тоже препятствовало слиянию. Для начала следовало убедить руководство Ордена в необходимости имперского образования, а уж потом… Мне не нужен раскручивающийся маховик новых войн и гонки вооружений. Мне не нужен сейчас прирост населения. Меньше народу – меньше смертей, меньше новых умертвий, меньше некротики по планете. Больше запас времени до катастрофы. - Ваша смерть, - ответил я, нарочно подбавив в голос побольше звериного рычания. - Если вы, собачьи отродья, хоть кому-то проболтаетесь о том, что меня видели — разыщу, где угодно и укорочу на голову. Ясно? Стоило подбавить немного клубов светящейся фиолетовой Тьмы — и эти двое готовы были от страха согласиться на все, что угодно. Разболтают, конечно, в первом же попавшемся трактире за кружкой пива, да еще и подробностей присочинят. Ну да мне этого и надо. Пусть ползут слухи о демоне с того света, из мира мертвых, со дна морского — откуда угодно, лишь бы пострашнее. Едва я вышел из-под деревьев, как ветер набросился с прежней силой, швыряясь все новыми горстями мокрой гадости. Хранитель я, в конце концов, или кто? - Юдар, а ну живо утихомирь свою мелюзгу! Послышался тихий вздох, и яростные порывы вокруг меня поутихли, а потом и вовсе свились прозрачными кольцами тела воздушного Змея. Юдар положил мне на плечо невесомую усатую морду и просительно посмотрел слабо мерцающими перламутром глазами. - Поиграй со мной, - попросил Дух тоненьким детским голосом. - Некогда сейчас играть, потом, - пообещал я. - Ты почему позволяешь мелким элементалям так себя вести? Юдар опять тихо вздохнул и потерся ветряной мордой об мою шею. Нрав у него был шальной, он обожал играть с теми, кто его видел, но дело свое все-таки понимал. - Я больше не буду, - виновато протянул он все тем же детским голоском и добавил хриплым пропитым басом: - Сотню каракатиц мне в глотку! Я со смехом почесал его там, где на полуосязаемой гривастой голове предположительно торчало ухо. - Верю, шкодник, верю. А теперь давай займемся делом, - Дух радостно вскинулся и дунул куда-то в сторону, вернулся, лизнул меня ветряным языком и замер в ожидании просьбы. - Давай полетаем. Отнесешь меня, куда я скажу? А после я с тобой обязательно поиграю, сколько захочешь. - Запросто! - на сей раз мне ответил голос тайро Рамарэна, хэйвийского Хранителя Воды. - Прокладывай курс! - Горе с тобой... тише, чего ты орешь-то так? Нам нужно добраться до большого замка на острове посреди реки, понял? Юдар курлыкнул, фыркнул и свернулся в кольца, давая понять, что готов. Я выпустил крылья, аккуратным взмахом стряхнул с них мокрый мешающий плащ и... Мне бы хотелось сказать «красивым прыжком поднялся в небо», но увы, это не так. Скорее уж кое-как взлетел, тяжело хлопая крыльями и помогая себе левитацией. Дух тотчас подхватил меня на свою широкую спину, обвился петлей вокруг пояса — и мы помчались к Цитадели Ордена. При этом я старательно изображал красивый полет. Чтобы те, кто случайно мог бы его заметить, сполна оценили морок-пугалку, под которым я прятался. Не люблю летать. Но уважить Духа обязан. Внизу пронеслась деревенька с пастбищем, потянуло холодом от воды — мы пролетали над широким речным рукавом. В пасмурной темноте не видно было ни зги, даже мои звериные глаза различали всего лишь зыбкие черные силуэты. Но вот впереди замерцали факельные огни на дозорных башнях крепости, стали долетать редкие окрики часовых, в нос ударили запахи близкого человеческого жилья. Я приземлился на вершине одной из открытых башен с нарочито гулким хлопаньем крыльев. Трое часовых вместо того, чтобы усердно бдеть в ночи, высматривая неприятеля, играли в кости, рассевшись вокруг старой бочки. Заслышав меня, они повскакивали с чурбаков, которыми протирали штаны и сбились в кучу. Костяшки и монетки со стуком раскатились по камням. - Развлекаемся? - поинтересовался я, откидывая с головы капюшон. - И не боимся, что командование узнает? Один нервно икнул и попятился, второй попытался дотянуться до колотушки, чтобы ударить в гонг, а третий, запинаясь, пробормотал: - Т-тревога... В-враг в крепости... - Поздно, парень, - я махнул на него рукой, и он невольно шарахнулся прочь. - Командование определенно узнает о неуставном поведении в служебное время. Особенно, если вы распустите языки, шельмецы! И я сделал шаг, прикрыв глаза и одновременно представив себя в личном кабинете магистра... ...Чтобы, моргнув, оказаться уже там. Между прочим, взломав защиту локуса, в который было упрятано помещение. Темень там царила вовсе кромешная. И пришлось подсвечивать себе, как это ни странно звучит, фиолетовым шариком Тьмы. Я добрался до кресла, бросил на спинку промокший холодный плащ и плюхнулся на хозяйское место. Разумеется, наглость. Но не на жестком же стуле его дожидаться, верно? Я погасил светоч и прикрыл глаза, чуть плеснув Силой — только, чтобы магистр почуял мое присутствие. Плетение-страж и так уже наверняка орало ему о вторжении. Старый маг, вестимо, спал, потому как не вылетел сразу же мне навстречу с посохом наперевес и гневным криком: «Изыди, нечисть!» Пока глаза продерет, пока сообразит, пока халат натянет… Воздух пропах воском, старым пергаментом и бумажной пылью. На массивном письменном столе безраздельно властвовал идеальный порядок. Стены и мебель пропитались следами бесчисленных чар, которые век за веком творил здесь Хранитель Времени. Их наслоения настолько загустели и слежались, что иногда становилось трудно дышать. «Ну давай, старый интриган, вставай что ли. У меня и так дел по горло, еще тебя дожидаться до утра!» Послышались быстрые шаги, слева скрипнул потайной механизм. Слабый свечной отблеск мазнул по векам. Я лениво открыл глаза и уставился на хозяина кабинета наглее наглого. - И чего тебя все время тянет пользоваться свечами, Мобиус? - с улыбкой вопросил я. - Неужели так не любишь кристаллы? А они надежнее, долговечнее и, прямо скажем, сберегают деньги. С полминуты старик неверяще разглядывал меня, опешив от такой бесцеремонности. То ли спросонья не признал, то ли защита у локуса была по его меркам особо хитрая. То ли думал, что покушение удалось. Потом хмыкнул, со стуком поставил подсвечник на каминную полку и плотнее запахнул халат. Кажется, он излучал возмущение даже лысиной на макушке. - Ваэрден, - зашипел он, давясь словами. - Ты знаешь, что ты невероятная сволочь?! - Знаю, - я улыбнулся еще раз, демонстрируя все восемь клыков, и поудобнее разложил крылья по подлокотникам. - Ты зачем моих вояк пугаешь? Ты представляешь, что сейчас творится по всей крепости?! Ох, старый лис, не о том ты думаешь. И до стражников на башне тебе нет никакого дела. Каждое твое слово — всего лишь ширма, за которой ты прячешь истинные мысли. Впрочем, как и я. Мне до твоих людишек дела еще меньше. - А мне-то что с того? В следующий раз будут думать, прежде, чем на посту в кости резаться. Я внутренне усмехнулся. Как странно — раньше Старца-Время приходилось опасаться, а теперь он меня забавлял. Высокий, сухощавый и властный, Малефор двигался не по-старчески легко, время никак не меняло его выцветшее лицо. У младших ифенху он вызывал порой настоящий ужас, у тех, кто постарше и посмелее — ненависть. Змей придерживался договора о ненападении. А я, как глава Хранителей, мог распорядиться его судьбой. И хотел бы, да другого кандидата на пост Времени нет. Не то Великий Ур ему благоволит, не то просто не обращает внимания на происходящее. Мобиус вздохнул и смерил меня укоризненным взглядом водянисто-серых глаз, сцепив пальцы на животе. Мол, ты, может быть, встанешь с хозяйского кресла? Я молча покачал головой и чуть шевельнул пальцами, плеснув силой в сторону погашенного камина. Заранее заготовленные сухие дрова с треском вспыхнули. - Зачем пришел посреди ночи? - вздохнул магистр. Понял, что от меня избавиться не удастся. - Ни стыда у тебя, ни совести. Не жалеешь ты старого человека... Хоть бы кресло уступил! - Ты еще меня переживешь, старый человек, - фыркнул я. - Есликонечно, будешь вести себя прилично. Разговор обещал быть трудным. Мобиус намного старше меня, хитер и изворотлив, как лис. Прижать к стенке его можно, но заставить подчиниться — никогда. Он продолжал стоять возле письменного стола с укоризненной маской доброго дедушки на лице, а сам так и сверлил меня глазами. Что он знает? Что сумел просчитать, а что — увидеть, в сплетении вероятностей? - Ты чем дальше, тем невыносимее, Волк. Что значит «прилично»? Я и так закрываю глаза на то, что ты отгреб себе полконтинента. А если я сейчас возьму посох да кликну стражу, чтобы она тебя в подземелье проводила? - Ну рискни, - оскалился я, невольно прижимая уши. Посох Хранителя Времени, увенчанный кристаллом из черного лунника, делает ифенху слабыми и беспомощными, загоняет Темный дар глубоко внутрь, превращая нас в неподвижные куски мяса. - Учудишь такое — и я отсеку тебя от Колонн, даже сидя в тюремной камере. На это рук-ног не надо. Что будет потом — ты знаешь. А потом будет гнев Кота и орбитальный залп по Цитадели с Акрея. У этой луны, надежно укрывшейся в пространственной свертке, открыты стационарные порталы к обеим планетам. А Матриарх дружна со Светлейшим. И мне бы тоже не мешало завоевать ее дружбу во избежание залпа не по Цитадели… Маг отчетливо вздрогнул, но не поверил. Я лениво поднялся с кресла, спрятал крылья и начал прогуливаться туда-сюда, намеренно раздражая старика. Он настороженно следил за мной, словно опасался, что я на него прыгну. Занять освободившееся кресло не спешил. Давай же, бросай пустословие, Мобиус, ты знаешь, что демонстрация силы бесполезна и для тебя, и для меня. - Хранитель Смерти Рейнан Даррей скоро будет здесь по моей просьбе. Я думаю, ему не понравится мое внезапное отсутствие. Волосы у него на загривке отчетливо встали дыбом. Боишься, старый пень? Правильно, бойся. - А всего две дюжины дней назад ты был необученным юнцом, который плевать хотел на дела Хранительства, - Мобиус хихикнул. - Забавно свиваются петли времени, ничего не скажешь... Хороша невеста? Тьма изначальная, и этот туда же! Что им всем неймется-то? - Лучше, чем можешь представить, - холодно отрезал я. - А теперь к делу, у меня мало времени. Я замер возле пылающего камина и протянул к огню руки. Из языков пламени тут же высунулась любопытная мордочка Фирхэ, а потом и весь Дух скакнул на ладонь, что-то увлеченно щебеча. Невольно вспомнилась его хэйвийская Хранительница. Интересно, кто сейчас заменяет ее, пока мелкая? - Ты стал до жути похож на Кота, Ваэрден. Тебе осталось только замурлыкать и начать изъясняться загадками. Я бы на твоем — и на своем месте тоже, — не связывался с интригами Владыки Света. - О чем ты? - я изволил чуть развернуть к нему одно ухо, выражая любопытство. Большего ему видеть не положено. - Никогда не знаешь, что у кошек на уме, - притворно вздохнул магистр. - Они, вроде бы, мурлычут тебе и позволяют чесать себя за ухом. Но в следующий миг могут располосовать до крови ласкающую руку. - Я не верю бездоказательным намекам. И что-то я не замечал у Кхайнэриара склонности подставлять уши. - Так уж и бездоказательным? - Мобиус смотрел на меня, словно учитель, досадующий на нерадивость бестолкового ученика. - А ты подумай, с чего ему понадобилось обручать тебя с малолетним детенышем, да еще в подарок обещать тебе не совсем живого даэйра? Ты не забывай — я присутствую везде. Везде он присутствует, как же. Скорее уж лазутчиков нанял, и те поставляют ему сведения. Но некоторая правдивость в его словах есть – Мобиус Малефор, старейший из ныне живущих магов Динтара, ухитрялся жить одновременно в прошлом, настоящем и будущем. Выбирал ли он самые «толстые» нити вероятностей или же существовал во всех сразу, или просто перемещался туда-сюда, никто не знал. И, наверное, к лучшему — рассудок целее. Но для меня это его свойство было практической проблемой – как переиграть того, кто, возможно, заранее знает обо всех твоих решениях? Чем или кем сдержать его непомерные аппетиты? И почему он сейчас так рьяно пытается внушить мне недоверие к Учителю, с которым на это самое обучение заключен магический контракт, нерасторжимый никакими вмешательствами со стороны, но исключительно с обоюдного согласия? Э, нет, дедушка, я приму этот смертоносный крылатый подарочек, раз ты так его боишься. Вон и пот по вискам побежал. - Почему бы ему не заключить обычный союзный договор, подумай? - продолжал старик. - Свет и Тьма до этого никогда не сходились вместе, они должны пребывать на разных сторонах Оси. А девочка — Наследница Равновесия. Ее долг втройне превыше всего остального, и покинуть Хэйву она не сможет. Да кто тебе такую ересь сказал, дед?! Свет, Тьма – какая разница, где находиться, если к источнику есть прямой доступ? Я тщательно изобразил, что скрываю волнение под самоуверенной ухмылкой. Пусть считает, что удар достиг цели. Привычка к интригам в любом случае заставит его видеть вместо настоящих чувств маску, и гадать, что же скрыто внутри. Покажи я хоть какие-то чувства — и он наверняка решит, что я что-то задумал. А мне этого не нужно. Получить бы доступ к его личной библиотеке. Кто знает, какие материалы он там прячет, какую правду скрывают старые книги и кристаллы. Я хочу знать, чем был наш мир до того, как катаклизмы и войны вогнали его обратно в бронзовый век! - Любопытно, с чего это тебе вздумалось меня предупреждать? - поинтересовался я, поглаживая Духа. - Неужели ты думаешь, что я могу пренебречь своим долгом Хранителя?! - казалось, Мобиус искренне оскорбился. - Мое дело — предупредить тебя о том, что в планах Владыки Света что-то нечисто. Прислушиваться или нет — тебе решать. Он выглядел так, будто я обидел его в лучших чувствах. В искренность не верилось. - У меня нет причин не доверять Кхайнериару-эрхе. К тому же, кто в здравом уме отказывается от хорошенькой невесты? - лучше будет, если магистр сочтет меня по уши увлеченным только любовной стороной союза. Хотя, в это он может и не поверить. - Как хочешь, - пожал плечами Малефор. - Я хотел, как лучше, все-таки, поддерживать Опору Равновесия — моя обязанность, - он уселся в кресло, сцепив руки в замок перед собой. - Скажи все-таки, зачем явился посреди ночи? Я мысленно выдохнул. Ну, наконец-то! - Договориться о более... мирном сосуществовании, скажем так, - ответил я. - Ты прекращаешь охоту на Кланы, как мои, так и более древние. А я обязуюсь дать вам некоторое послабление на своих землях. - Вот как? - усмехнулся магистр. - А не многого ли ты просишь? - Твоим рыцарям давно пора усвоить, что мы не дичь, и времена охоты давным-давно кончились! - возмущенно фыркнул я. Между прочим, искренне. - Твоим птенцам тоже не мешало бы усвоить это же, - съехидничал Малефор. - Они приходят и нагло разоряют наши земли. И добро бы, шла война, а то ведь просто играются! - Давай начистоту и без человеколюбия, Мобиус, - я снял непоседливого Фирхэ с плеча и попытался было засунуть его обратно в камин, но тот наотрез отказался слезать с рук. - Мои орлы обеспечивают тебе выбраковку, естественный отбор — кажется, по-научному это так называется. Молодым хищникам нужно охотиться и оттачивать навыки. Твои молодчики сами это выбрали, пенять не на кого. - Я мог бы сказать тебе почти то же самое. - улыбнулся старый маг. - Только с точностью до наоборот. Лишние волчьи стаи тоже истребляют, чтобы они не резали скот. Я на корню задавил желание перегрызть ему глотку, едва оно вздумало шевельнуться внутри. Не дело портить свою и так не слишком радужную репутацию, да и старик живет не первую тысячу лет. Но вот мелкую политическую пакость я ему устрою непременно. Чтобы не расслаблялся. - Рингарцы у твоего порога, Мобиус, - я начинал терять терпение, и Фирхэ у меня на руках беспокойно заерзал, зашипел, затрещал. - Ифенху-Тариет раздирают бунты, и я сильно сомневаюсь, что дворяне тебе не приплатили за то, чтобы ты не давал нам покоя, раздирая войска на два фронта. И не твои ли крысы взорвали злосчастный пороховой склад вместе со мной? И даже не отпирайся! Что если я заплачу пиратам больше? Похоже, я задел его за живое — глаза забегали. Чтобы скрыть замешательство, он начал деловито рыться в бумагах, как будто на свете не было занятия важнее. Мы с Фирхэ молча ждали ответа. Я почесывал прыткого Духа когтем по горячей шейке, тот жмурился и только сильнее начинал потрескивать от удовольствия. - Отпираться? И не подумаю. Раз уж разговор... начистоту. - последнее слово магистр буквально выплюнул. - Не твоих ли молодцев стараниями половина крепостей теперь требует ремонта? А денег на него... сам знаешь. - Постулаты Ордена, видимо, уже ничего не значат, - фыркнул я. - И святая Инквизиция теперь живет мирскими интересами. Так вот, если рингарские пираты перекроют торговые пути, все твои договоры, о которых я, представь себе, знаю, полетят алден под хвост! К тому же, они могут отправиться туда же и в случае удачного бунта — северные дворяне, знаешь ли, прижимисты и делиться не любят. И останешься ты ни с чем. Прислушался или нет? Я стоял спиной к камину, глядя на него в упор. Пламя обдавало приятным жаром, раздраженная физиономия Хранителя Времени доставляла истинное удовольствие. Он долго созерцал мою персону, постукивая сухими длинными пальцами по столешнице, и думал. Очень жаль, но расслышать его мысли я никак не мог из-за крепкого ментального щита. Можно было, конечно, пробить, но зачем мне скандал? Поэтому я просто ждал его ответа. Гроза Ордена Святого Сиареса в ночном халате и тапочках на босу ногу изволил обдумывать момент государственной важности с таким лицом, что я на месте какого-нибудь незадачливого адъютанта не рискнул бы сунуться сюда даже с вопросом все ли в порядке. - Твои условия? - наконец, изрек магистр Малефор, пристально взглянув мне в глаза. И не боится же. - Первое. - я воздел коготь, выпущенный на всю длину. Заточен он был до почти кинжальной остроты. - Ты перестаешь вести военные действия против Кланов. Второе — разбираешься с рингарцами пока я утихомирю дворян. И в случае успеха, если ты поумеришь спесь, я заключу с тобой торговые договоры официально. И дам в долг достаточно денег на ремонт крепостей и поддержание хоть какого-то уровня жизни у населения. А то у тебя в деревнях кое-где еще дома по-черному топят, позорище. Займись уже крестьянами наконец. О-о, как он зашипел в ответ! Ровно кот, которому по весне оборвали любовную серенаду ведром воды из окна. Досталось и «наглой ифенховской зеленой морде» - мне, то есть. И «не менее наглому белому кошаку», которому не мешало бы оборвать усы за то, что лезет, куда не надо. И даже — совсем негромко! - некоторым алден высшего ранга трижды по матушке. Но, так или иначе, ему пришлось согласиться — за отсутствием выбора и под угрозой отсечения от Колонны Времени. Расстались мы, если так можно выразиться, союзниками. Правда, я забыл у него свой плащ. Но возвращаться было бы глупо, не так ли? *** Форт Пирр, отдаленная окраина страны. Пару месяцев спустя Над башнями приграничного форта, запиравшего вход в узкое горное ущелье, плескались на зимнем ветру невиданные доселе знамена: на одном из них, насыщенно-черном, красовалась серебряная крылатая фигура, на втором, сияюще-серебристом, вздыбился в полупрыжке черный даэйр. Из ущелья вот уже который день подтягивались клановые даэйры Рейнана. По одному, по двое, иногда дюжиной-двумя они въезжали в распахнутые ворота в двуногом виде верхом на мощных широкогрудых дахаррах. Они с ухмылками на рожах разглядывали крепость и пугали своим видом людей. Собравшееся в форте дворянское войско предпочитало жаться по углам от шумных и веселых крылатых и их скакунов. Я нарочно не мешал Светлым вести себя так, как они того пожелают — пусть получше припугнут смертных. Может, это отобьет у них охоту меня предавать. Обидно, что власть над ними приходилось держать на страхе, а не на уважении, но иного выхода не было. Раз уж решил изображать завоевателя — придется идти до конца. Тайро Даррей прибыл последним — ему нужно было закрыть переходные врата в долине за ущельем. Место это мы выбирали не случайно: про Долину Садов Вечности, сколько я себя помню, ходили самые причудливые и жуткие слухи. Каких только демонов не порождала человеческая фантазия! Один другого страшней. Послушаешь да представишь подобные рожи на ночь — и бессонница обеспечена. Нет, странные, наполовину прозрачные бесплотные существа там и впрямь иногда появлялись, но вреда никому не причиняли. Это место, овеянное народной молвой, великолепно подходило для появления «потусторонней» армии столь же «потустороннего» завоевателя. Рея я встречал лично перед воротами форта. Мрачный, закованный в черненую сталь всадник на угольно-черном жеребце по кличке Мрак стремительно приближался. А я изо всех сил старался убедить себя, что не стоит на него рычать — он ведь не виноват, что излучает Смерть. Несчастье… кхм. Мое. За резкими движениями он с трудом прятал нервозность, плотно сжатые губы и деревянная спина выдавали напряжение. Взгляд – постоянно рыщущий, буравящий все и всех вокруг. Смертоносец на грани нервного срыва, загнавший себя в пыточные тиски выдержки. Прекрасно. Он спешился и первым делом сам повел Мрака к стойлам, не доверяя это дело конюхам. Чудовище, по природному недоразумению считавшеесяя лошадью, запросто могло убить любого, кто по какой-то причине ему не понравится, и подчинялось только и единственно хозяину. Я ждал, улыбаясь ему в спину уголком рта. Ничего, разберемся с бунтом, и твой Клан уйдет обратно вместе с твоим амираном Искараанером Цирконом и верными генералами. Клан уйдет, а ты останешься. Надолго останешься. Стоило подумать о старом белом даэйре, как он тут же возник рядом – беловолосый и светлоглазый мужчина лет сорока пяти с изжелта белыми крыльями. Вслух он задал невинный вопрос о размещении войск, но волновало его совершенно другое. «Я слышал, вы намерены надолго оставить тайро у себя, Ваше Величество?» - поинтересовался он мгновенным промельком мысли, поймав мой взгляд. Я моргнул, давая понять, что это в самом деле так. Пока звучал неторопливый ответ на заданный вслух вопрос, даэйр бросил еще ожну мысль: «Вы серьезно намерены сделать его своим тарнетри?» «Да». «А справитесь?» Я ответил без заминки. «Должен». Это было решение, взвешенно принятое с холодной головой. Я обязан был принять Рея, как часть самого себя в первую очередь ради него же самого, а уж потом ради Илленн, Кота или мира, который это чешуйчатое чудо неизбежно утянет за собой, если сорвется или погибнет. Теплота и нежность рождаются из понимания, уважения и принятия. Первого и второго у меня имелось в избытке, третье придет со временем. Ну а с моментами… личного свойства разьеремся потом. Я договорил, амиран поклонился и исчез, растворился с четкостью ъорошо обученного убийцы. Рей как раз шел обратно. Что означает это «справитесь»? Чего еще я не знаю? Некроманты, с которыми я разговаривал, только пожимали плечами – им не былии известны случаи поднятия еше живого существа, посоветовать мне никто ничего не смог. Лишь в один голос об опасности предупреждали, и только. А это мне и без них известно. Если он выскользнет у меня из рук, если, не дай Стихии, озлобится, обидится или еще что, нашей слегка мертвой планете наступит конец бесповоротный и полный. Я знал, с кем связываюсь, прося Кота прислать ко мне сына. Права на ошибку в приручении у меня нет. Он остановился в трех шагах, чтобы не так явно нависать надо мной, настороженно замер. Непроявленный хвост совершенно отчетлво подергивался из стороны в сторону. По крайней мере, я легко мог себе представить, как хлещет его кончик с коротким шипом на конце. …Нет, он не был похож на ту некромантскую сволочь, с которой началась моя жизнь химеры . Запах Смерти был чист и морозно холоден, без привкуса садизма и извращений. Тревожная нотка безумия… Что ж, я надеялся, что она утихнет. - Рейнан эль Шиар-ад'Дин Адалат Даррей, к вашим услугам, Эль-Тару. Прислан Владыкой Света по договоренности в качестве Опоры Столпа Смерти, доколе во мне будет нужда. Воины мои помогут вам обеспечить успешное разрешение разногласий, - сейчас, в окружении динтарцев, стал заметен сильный хэйвийский акцент. Два родственных языка не слишком фатально, но все же, отличались друг от друга. - Это честь для меня, - я поклонился ответно. Это и в самом деле честь, мой даэйр. Ты умен, порядочен, предан идеалам и принципам, но при этом не испорчен слепой верой в них. Ты не станешь колебаться между Змеем и мной, выбирая более авторитетную сторону, как это делают большинство Темных. Тебе просто плевать на авторитет Тореайдра тон Манвина. Ты не стаанешь склоняться к придворным интригам – ты не умеешь интриговать. У тебя чуждый, свежий взгляд на вещи и события. А еще ты – Смертоносец. Проводник и пожиратель душ, гроза мертвых, ужас живых. Ты – сокровище, мой даэйр. И я не выпущу тебя из рук. А там и вопрос с Илленн решится сам собой. Обмениваясь любезностями, мы двинулись к дому коменданта. Дворянские сынки, проходя мимо, шарахались прочь, простые вояки и наемники спокойно занимались своими делами — им пугаться было некогда. Комендант, весьма скромный провинциальный служака, старался не попадаться на глаза, разумно рассудив, что вмешиваться и теребить нас лишними пустяковыми вопросами сейчас лучше не стоит. Кухарка встретила нас горячим чаем и вкусной выпечкой. Получасом позже, когда Рей освободился, наконец, от положенной по статусу брони и слегка успокоился, мы обосновались в небольшой гостиной, служившей хозяину дома одновременно приемной и кабинетом. Рей грел руки о кружку с горячим чаем и на булочки косился с отвращением. Мерзнет, что ли? Хреново, если так. Значит, сейчас верх берет другой голод, и его опасно даже просто лишний раз о чем-то спрашивать, а тем более, подкалывать или еще что-то в том же духе. У голодной нежити чувство юмора резко пропадает и вновь появляется только после сытного обеда кем-то из живых. Хорошо, что Кот в свое время предупредил меня о склонности сына время от времени питаться душами. Аккуратнее, Волк, не стань главным блюдом. То, что сам Рей считает это недопустимым, каждый раз мается до последнего, а потом страдает угрызениями совести, тебя не спасет. Отобедает Смертоносец твоим духом, и полетит чистое ядрышко души прямиком на перерождение без всякой памяти о прошлой жизни… - Рассказывай толком, что у тебя тут произошло, - глуховато проговорил Рей, глотнув еще парящий чай, с которого я только три минуты назад снял временное стазис-поле. Иначе он давно успел бы остыть совсем. - Бунт, вероятно, проплаченный Орденом, и нападение рингарского флота одновременно. Агентам Фицгерна не удалось до конца проследить всю цепочку тех, кто поставлял бунтовщикам оружие и деньги. След теряется, свидетели и исполнители убраны. Работающие в Тайной канцелярии некроманты не смогли добиться ответа даже от духов погибших – их память хорошо зачищена. Правда, нам удалось склонить к содействию одного из заговорщиков, но склад, на котором была назначена встреча, взорвался, скажем так, слегка не так, как было задумано, не ко времени и не к месту. Кто именно стоит за бунтом, выяснить так и не удалось, информатор погиб. А безлдоказательных обвинений Мобиусу я предъявить не могу. Рей слушал, не перебивая, лишь время от времени постукивал когтями по фарфору чашки. - Это не Орден, - выдал он. – Или не только Орден. - Почему ты так решил? - Слишком явно на них вина падает. Клейма на проданном оружии стоят? - Ты на Тореайдра намекаешь? Проверяли. Чисто. Обычно у него даже неклейменое оружие фонит. Но я разговаривал а Малефором, и он ощутимо задергался. - Значит, знает, кто зачинщик, или вообще в доле. Почему дворянская мелюзга все еще болтается здесь? – спросил он, все-таки рискнув взять булочку. – Отдай их мне… От слегка мечтательного тона его голоса по спине пробежал холодок. Нет, надо срочно достать ему еду. С ним голодным ничего толкового не сделаешь и, чего доброго, беды не оберешься. А вдруг его самоконтроль не так хорош, как он пытается показать. - Самый действенный способ заставить предателей прижать хвосты — напугать. Да так, чтоб они и думать забыли интриги плести. Ну вот я и устроил ночной рейд по спальням самых упрямых и несогласных. Представь себе, посреди лунной ночи распахивается окно, в него с воем и порывами ветра влетает свежеоткопанная нежить для верности еще и с душком — и замогильным голосом вопрошает: «Как ты посмел меня предать?!» Или еще что-нибудь в этом роде. Кто нервами послабее, те прямо на месте и скончались, кто покрепче — только обосрались. Ну и без женского визга тоже не обошлось... Морок я хороший навесил. К сынкам усопших потом явился в живом виде и хорошенько напомнил, кому они обязаны наследством. Не нравился им прежний государь — получат тирана-захватчика, да такого, обосрутся еще не раз. Рей усмехнулся в усы, явно представив себе эту картину. - Ну вот, ты их поубивал, а мне теперь души собирай. А я Жнецов лишний раз вызывать не люблю. Час от часу не легче — Хранитель Смерти, который не любит свою работу. Неудивительно, если рано или поздно у него пошатнется рассудок. Однако после того, как сбежало неизвестно куда это некромантское отродье Юфус, Колонны почему-то не выбрали взамен никого другого, и теперь даэйр вынужден тянуть лямку за двоих. Эх, не выйдет из этого ничего хорошего... - Я думаю обойтись как можно меньшими потерями с обеих сторон. Ни к чему лишние смерти, когда с миром и так что-то не то. Он кивнул и поежился, прижал отблескивающие черной с серебром чешуей крылья к бокам и плечам. Что видят его глаза? Серую сумеречную хмарь Предгранья? Или здесь полно мертвецов? Я решил об этом не спрашивать. От греха подальше. - А с теми, кто от испуга не помер, ты что сделал? У людей короткая память, они быстро очузиваются. - У Фица на них достаточно компрометирующих сведений. За некоторые преступления по нашим законам полагается смертная казнь путем съедения приговоренного, - пояснил я. - Например? – Рей прищурился. - Например, изнасилование малолетних. Рука с булочкой замерла на полпути, челюсти даэйра плотно сжались – аж желваки заиграли. Я зацепил что-то потаенное, давнее, больное… Вот и повод накормить хорошенько голодную нежить. - Когда выступаем? - спросил он, отставив недопитый чай. И отложив сдобу. А глаза-то потемнели… - Через пару дней, когда люди немного привыкнут. Он снова молча кивнул, не то ленясь, не то боясь произносить слова лишний раз. Мне стало страшно. Он перебарывал себя, загонял встрепенувшееся чудовище внутрь, лицо превратилось в каменную маску. Из его глаз на меня смотрели два разных существа. И одно из них мой внутренний зверь отчетливо требовал убить. То, которому сам Рей сейчас проигрывал бой. Медлить было нельзя. И этой же ночью я отправился на охоту. *** Кандидат на роль главного блюда у меня на примете имелся. Силан ди Карни, нынешний герцог Вильский давно был замечен в нездоровом интересе к мальчикам и девочкам, прямых доказательств его вины Фицевы менталисты накопали достаточно, но взять за яйца не успели – примкнул к мятежу. Так и так пойдет на плаху. Сестра его, наследница титула, круглая дура, но ее убирать пока не за что. Если будет тихой, то может быть, и останется при своем наследстве. А ди Карни сегодня станет обедом. Давно я не охотился на разумных. Очень давно. Но старый азарт проснулся, стоило только вспомнить аурный слепок цели и настроиться на нее. Один шаг в портал – и я на окраине лагеря. Тихо обойти часовых, с подветренной стороны, чтобы их ненароком не потревожил даже запах – вдруг попадется кто с острым нюхом? Люди не видят и не слышат меня под мороком, разве что вдруг начинают испытывать необъяснимый страх перед темнотой. Сладкий страх. Он сводит меня с ума вместе с ускоряющимся стуком их сеердец. Пружинит земля под лапами, подталкивая сорваться в кровавую пляску. К этому акту пьесы можно перейти потом. Сперва – дело. И я беззвучной тенью скользил среди людей, отказывая себе в удовольствии устроить резню. Ждать, ждать, пока герцог слезет со служанки (раз нельзя найти очередную жертву, и эта удовлетворит), пойдет до кустов, пристроится и сосредоточится на телесных надобностях… И оглушить коротким ментальным ударом, а потом взвалить обмякшую тушу на плечо и отправиться обратно к Рею. Смертоносец не спал. Тихо возникнув под дверью отведенного ему флигеля, я расслышал мерные шаги – три в одну сторону, три в другую. Придерживая человека одной лапой, я постучал когтем по двери и лишь после этого рискнул войти. Света он не зажег. Никакого. Только слабые отблески лунного сияния полосами ложились на пол. И загнанная крылатая тень металась среди них, больше напоминая гротескную горгулью. - Что тебе? – Рей обернулся, вперив в меня холодный потусторонний взгляд двух провалов глазниц, горящих голубоватым топазовым огнем. Его голос прошелестел сухо и мертво. – Что еще за?.. – увидев тушу герцога у меня на плече, он отшагнул назад и коротко дернл левым крылом. От удивления блеск в глазах слегка притух. - Твой ужин, - я не дал ему опомниться, сбросил ношу на пол и на всякий случай отошел подальше, не убирая пока боевого облика. В случае чего, так я смогу уйти раньше, чем его накроет. Наверное, смогу. Но он не спешил кинуться ни на жертву, ни на меня… Наборот, у него брови поползли вверх. - Но… - Еще скажи, что ты не голоден, - оборвал я. – Он все равно будет обвинен в государственной измене и много в чем еще. Какая разница, как его казнить? Ешь. Рей вздохнул, неуверенно шагнул в сторону тела, замер. - Я могу выйти, если ты стесняешься, - не удержался от ехидного замечания я и тут же проклял все на свете, заодно и себя за дурь – а ну как прыгнет?! Нет, на меня всего лишь косо посмотрели. Пронесло. Наблюдать за тем, как Смертоносец высасывает душу не хотелось. Я вышел в короткий темный коридорчик и прислонился к соседней стене. Не дай Стихии кому-то приспичит именно сейчас его побеспокоить! Признаюсь, мне была непривычна забота о ком-то. Не следить за благополучием войска, стаи, страны – заботиться, оберегать, присматривать и помнить о нуждах одного-единственного существа, считавшего меня, к тому же, врагом. Но я с удовольствием думал о нем, лишь бы забыть на время о дрязгах с Мобиусом, Змее с его вечными традициями, знати, пытающейся меня подсидеть то так, то эдак – ведь не только люди проверяли на прочность мою власть, но и «свои», Темные. Соблазн спустить на них Рея с каждым часом становился все сильнее… По мозгам внезапно хлестнуло волной тоски, самобичевания, омерзения и отвращения к самому себе. В одно мгновение я чуть не сошел с ума от страха и рывком влетел за дверь. Увиденное заставило меня прикусить язык. Чтобы мат случайно не вырвался. Скорчившись на коленях над уже мертвым телом, Рей впился когтями в половицы. Загибался в немом крике, сходил с ума от собственной сути, не в состоянии ни принять ее, ни отказаться. Неужели его так корежит каждый раз, когда он вынужден уступить голоду? Наплевав на опасность, я в два шага оказался подле, сгреб в охапку, оттащил в сторону и, усадив его рядом на низкой койке, стал нашептывать в ухо какую-то успокоительную чушь. Что говорил – толком не помню. Мне важно было достучаться до его разума, пожиравшего сейчас самое себя, до выпавшего из реальности сознания. Ну ты и подарочек, Рейнан Даррей! Мы просидели так почти до утра, до той поры, пока предутренняя серость не разбавила чернильный мрак ночи. Мертвое тело я сразу же выкинул, раскрыв под ним портал в те же самые кусты. Пусть там думают, что бедолагу инфаркт хватил от избытка чувств на почве похоти. А нам его туша здесь и сейчас –лишняя помеха. Оказалось, очень удобно завернуть даэйра в его же собственные крылья – так, полулежа у меня на руках, он куда меньше дергался, вдруг вспоминая, что рядом ненавистный я, а не члены семьи. Накал Стихии схлынул, можно было не опасаться мгновенно стать немного мертвее, чем обычно, и я отрешенно наблюдал, как он то и дело начинает метаться в каком-то бредовом полусне, как дрожат глаза под веками и подергиваются уши. Красивое, почти точеное, но при этом не женоподобное лицо, нарочно состаренное отпущенной небритостью, гармоничное сложение летающего хищника – мощное и одновременно достаточно тонкое и легкое. Жилистые крепкие руки, привычные к оружию. Ты боишься своей красоты, мой даэйр? Зачем? Он в очередной раз распахнул светящиеся золотые глаза и уставился на меня, не зная, то ли впасть в панику, то ли расслабиться. Я ясно ощутил его страх перед объятиями. Собрат по несчастью, значит?.. Ничего, будем бояться вместе. - Спи, - успокоил я его, положив одну ладонь на голову. – Живая подушка всяко приятнее обычной. И обнял поперек крыльев покрепче. Рей вздрогнул, но к панике примешалось уже нечто иное, заставившее меня прислушаться к себе в поисках отклика, слабой волны тепла… Я прижал его к себе, чувствуя, как глубоко внутри начинает поднимать голову древний инстинкт, постепенно становящийся желанием спрятать новоприобретенную живую драгоценность от всего мира и от любого врага, навечно присвоить, прорастая в чужую душу узами привязанности, гораздо более глубокой, чем брак. Запечатление. Не сейчас. Сейчас он испугается такого, не поймет, не примет. Надо подождать. Убедить и его, и себя в том, что этот союз не только необходим, но и желателен. Я осторожно гладил дремлющего даэйра по голове и по крыльям, больше как зверя, нежели с претензией на близость, и представлял, как обрадуется такому повороту событий моя рыжая. Чем мучиться ревностью, проще полюбить и приручить обоих. Но под утро пришлось аккуратно уйти, чтобы, не дай Стихии, не оказаться один на один с разозленным Смертоносцем, откровенно не желавшим, чтобы кто-то видел его слабость. *** Этот поход люди запомнили надолго. Несмотря на то, что зимние дороги еще не встали, войско двигалось со смертоносной для противника скоростью – перелетами, появляясь всегда там и тогда, когда его не ждали. Пьянящее ощущение звенящих под пальцами вероятностей, которые я направлял, взбадривало до состояния четко работающего механизма, не нуждавшегося ни в сне, ни в отдыхе. Яркая цветная паутина событий беспрестанно мерцала перед внутренним взором, и стоило мне коснуться ее своей волей, как рябь изменений волной катилась от точки касания. Действовать нужно было осторожно, четко зная, чего следует добиться, чтобы перемены не вызвали неконтролируемую цепную реакцию. Но я наслаждался этим звоном, этой податливостью реальности, упиваясь не властью, нет! Неповторимым ощущением полета сквозь время к цели, которая с каждой минутой становилась все достижимее. Противодействующей воли Мобиуса я не чувствовал, хотя инстинкты продолжали бить тревогу, искать, где и когда он вмешается, постоянно просчитывать все видимые мне варианты… Кровь бурлила от такого накала эмоций. Даэйры возникали из ниоткуда, как демоны, пугая народ чешуйчатыми доспехами, когтистыми лапами и громадными крыльями из-под плащей. Над гнездами непокорных вельмож снимали броню и поднимались на крыло, дымясь разгоряченными телами на ударившем морозе. На все попытки сбить, неважно, магией ли, арбалетными болтами, стрелами из лука — отвечали беззвучными багровыми лучами из незаметного на расстоянии лучевого оружия, оформленного золотом и нефритом. Оплавленный камень разлетался кусками, дерево полыхало. Страшные в своей боевой ярости, они волевыми ударами вгоняли людей в ступор, по-хозяйски приземлялись внутри стен и распахивали нам ворота. А дальше — пленники, выкупы, вассальная присяга... Многим мне хотелось просто-напросто перегрызть глотки, но кто тогда на пустых землях останется? В городах частенько приходилось драться с ополчением прямо на улицах, и вот тут раненые бывали и с нашей стороны. Особенно доставалась крыльям, если кто-то не соображал вовремя их спрятать, перепонки легко пробивали стрелой навылет. И несмотря на все наши старания, погибших порой бывало много — но такова цена за спокойствие и порядок, которую бунтовщики пожелали заплатить сами. Чем ближе мы, усталые, полуголодные и злые, подходили к Тореадриму, тем сильнее становилось напряжение. Кланы делали вид, что нас не замечают, поскольку заняты рингарцами, тактично исчезали с нашей дороги, и мы шли, не встречая их сопротивления... Пока в предместьях столицы не натолкнулись на армию, поднятую «под копье» моей фавориткой. В прямом смысле поднятую. Из могил. Она честно пыталась защитить город от завоевателя теми способами, какими могла. И она была очень хорошей некроманткой. Поднятые трупы — это так, мелочь, развлечение. Не надеясь на помощь «перетрусивших» Кланмастеров, она призвала тени и вселила их в обычные доспехи и оружие. Вот тут усталые даэйры сбавили напор, а мои вояки опешили и струхнули. В самом деле, вы пробовали драться с пустыми железяками, которые вообще не сдерживает предел телесных возможностей? Нет? Ну попробуйте, а я на вас посмотрю. Зиерра могла бы гордиться собой... Если бы не Хранитель Смерти, которому плевать было на ее магические ухищрения. Я тогда впервые увидел его, что называется, в деле. Спешившись, он вышел за переднюю линию готовых к атаке мечников, тяжелый меховой налатник делал высокую фигуру еще более массивной; в руках его поблескивал темной древней сталью Маар Кириайн, хранительская глефа. Это страшное оружие походило больше на двухклинковый шинковочный нож на длинном древке черного дерева – одно лезвие длинное, серповидное, второе рядом – короткое прямое. На металле мертвенным голубовато-зеленым сиянием проступали нечитаемые письмена. За даэйром тянулся еле видимый глазу серый дымный шлейф, но эта легкая дымка казалась светлым летним туманом по сравнению с той мутью, что тащилась за лязгающей ордой одушевленных железяк. Странное это было зрелище, странное и страшное: ясный зимний день, слепящий белый снег, брошенные жителями дома, обсыпанные инеем, как сахарной пудрой — и эта вот мерзость, которая перла на нас, обдавая холодом куда более жутким, чем природный. Рей медленно и уверенно отошел на сотню шагов от своих. Остановился. С треском и шелестом распахнул крылья. Поднял над головой глефу. И начал раскручивать ее, со свистом взрезая стылый воздух. Послышалось жуткое низкое пение на одной ноте. Даже не пение — вой, беспрерывный и режущий уши. Серая дымка поползла к его ногам, начала собираться в плотный ком, наползать на тело, перебираться на оружие. У меня по спине поползли мурашки, хоть я и не видел лица Хранителя. Оружие вращалось. Быстрее, еще быстрее. Клинки слились в один сверкающий гудящий круг зачарованного древнего металла. Дымка окончательно сползлась в одну точку. Зашевелилась. Зашипела. Начала вытягиваться в серую воронку. Ее дергающийся хобот уперся прямо Рею в руки. С неимоверным напряжением даэйр опустил оружие перед собой. Он уже не держал его, лишь направляя бешеное вращение кончиками пальцев. Вой почти не прерывался, как будто Рею вовсе не требовалось дышать. Воронка хищно изгибалась и тянула зев к бряцающему железу. Крылья Хранителя напряглись и задрожали, истекая все тем же туманом. Вот муть некромантского заклинания соприкоснулась с силой Смертоносца, попыталась ее сожрать. Слышный только магам рев чуть не взорвал мне голову, Рей отшатнулся под напором полчища теней, но удержал воронку. Она дрогнула, вытянулась еще сильнее и начала пожирать теневые щупальца одно за другим, перекинулась на сгустки покрупнее. Первый пустой доспех обрушился с лязгом, не дойдя до Хранителя трех шагов. Второй. Третий. Пятый. Скоро они стали осыпаться дюжинами. Воронка сделалась тугой и маслянисто блестящей. Гул разбуженной Силы стал невыносим. Рухнул последний доспех. Рей метнулся куда-то в сторону и назад. Взмахнул рукой, будто за шнур дернул. Воронка почти тотчас всосалась сама в себя, глефа уперлась в снег. Не отвлекаясь ни на что, Рейнан начал чертить на снегу и в воздухе опечатывающие знаки, закрывая прорыв на Грань. Когда последняя дымчатая плеть исчезла, Смертоносец, залившись кашлем, осел на землю. Горлом хлынула кровь. Вот же алденов хвост! Ругнувшись, я пнул под ребра своего ашигха, подскакал, кое-как втянул тяжеленную тушку на круп. Кто ж его, болезного, еще дотащит, кроме меня? - Заклятье у нее оказалось с подарочком... - прохрипел крылатый, пока мы пробирались сквозь строй к его амиранам. Онемевшее от впечатлений войско так и не двигалось с места — ручаюсь, кому-то после боя придется менять штаны. - Там «нож» был в плетение засунут... - А ты и не углядел, - проворчал я себе под нос, начиная понимать, что проблем у Рея куда больше, чем видно на первый взгляд и он не так всемогущ, как о нем ходит молва. Он вцепился в меня крепче, чтобы не упасть с пошедшего аллюром ашигха, и я, сдержав вздох, незаметно придержал его телекинетическим щупом. Он мне нужен здесь, сейчас, невредимым и полным сил. Решение родилось быстро. Резко развернув всхрапнувшее животное, я дал ему мысленный приказ, на ходу открывая портал и сворачивая пространство за ним в локус с собственным потоком времени. Умеючи – это не более, чем простая мысленная команда. Ашигх проскочил сквозь искажающее пространство беловатое марево, и мы оказались отрезаны от всего остального мира, который замер декорацией. Мы остались в абсолютной ментальной тишине и недоступности один на один – я и глашатай Смерти.