Ведьма

Лучшим инструментом для успокоения нервов является медитация. Я практикую ее с тринадцати лет, и до сих пор использую как средство релаксации и выброса лишней энергии. Звучит очень по-калифорнийски. Любовь к йоге, пробежкам по набережной и беспочвенная вера, что авокадо – суперфрукт со сверхъестественными свойствами, впитывается людьми в Лос-Анджелесе за считанные недели. Что уж говорить о тех, кто живет там всю свою сознательную жизнь. Я медитировала каждый день на протяжении недели, концентрируясь на положительных эмоциях, которые мне приносит Форкс. Честно говоря, их было немного. Намного больше было раздражающих факторов: дождь, пасмурная погода, любопытные взгляды со всех сторон. Но самым главным раздражающим фактором для меня стал Эдвард Каллен, а точнее его отсутствие. Я была в растерянности и бешенстве одновременно после первого дня в школе, мне казалось, что я буду вне себя от ярости, когда увижу его вновь. Но на следующий день его не было за самым дальним столиком в столовой, как и все последующие дни. И неожиданно, это безумно расстроило меня. Я не могла понять, что могло так повлиять на его поведение, если после урока биологии он решил больше не появляться в школе. В голову приходили мысли, что только я могла быть в этом виновата. Не облегчала мою жизнь и угнетала местная погода. Дождь не прекращался всю неделю, давая жителям городка лишь короткие передышки. Скучая по солнцу и теплому ветру, я еще сильнее раздражалась при неприятной мороси, которая никак не хотела превращаться в снег. В первую неделю у Джулс выходной был лишь в четверг, так что мы были предоставлены сами себе почти все время. Она совмещала работу в лаборатории с работой в терапии и брала дополнительные дежурства. Ее бегство из большого Финикса в маленький Форкс после развода превратилось в игру в прятки от угрюмого климата штата. Скрываясь в больничных стенах, она могла представлять, что госпиталь находится где угодно, даже в любимых ею Флориде или Техасе. Я все меньше видела смысла в этом переезде: мы не находились под присмотром опекуна, существовали и действовали сами по себе и не приносили никому проблем. Наш переезд из Калифорнии казался все более глупым решением. После смерти Мари я столкнулась с немыслимым количеством нерешенных вопросов как юридического и финансового характера, так и магического. Первым, чему обучают молодых ведьм, являются защитные домовые заклинания. Каждое здание, в котором мы собираемся жить или хотя бы переночевать, нуждается в защите, как от внешних факторов, так и от нас самих. Лично я никогда не сталкивалась с внешними угрозами, которыми меня пугали в детстве. Ни демонов, ни активного проявления потусторонних сил не было замечено ни в одном знакомом мне жилом доме. При этом воздействие магических сил на все системы здания дает о себе знать постоянно. Сложно сосчитать, сколько раз Мари меняла проводку только в коттедже в Бель Эйр, сгоравшую из-за наших всплесков настроения или переизбытка чувств и эмоций. Естественно, защитой дома должна была заниматься я. Естественно, я об этом забыла. Вспомнить пришлось, когда в белоснежной ванной Джулс стиральная машинка в выключенном состоянии разогналась на полную мощность, залила пол и спровоцировала электрический скачок. Сложно было не заметить таких явных намеков Вселенной. Поэтому все выходные я занималась заготовкой защитных ведьмовских мешочков и поиском мест, куда бы их можно было спрятать. Несмотря на постоянное напоминание о том, кто я такая, внутренний скептик никогда не переставал твердить мне, что такими старомодными вещами заниматься глупо и можно найти более прогрессивный способ защитить всех и вся. С первых недель моего обучения я никак не могла понять, как в двадцать первом веке можно все еще пользоваться рецептом из восемнадцатого столетия и говорить о рациональности. Даже использование интернета для поиска ингредиентов казалось мне ужасным лицемерием. Помимо защитных заклинаний и ведьмовских мешочков, передо мной и Алексом стояла еще более важная задача – найти место для обмена энергией. У нас в собственности в Лос-Анджелесе был не только дом, но и прекрасный сад, переходящий в лес, который продолжался и за границами владений. Мари создала в этом лесу особую зону обмена, где мы могли остаться незамеченными людьми, и очищаться от избытка магии в любой момент. Можно сказать, это жизненно необходимо для любого человека, обладающего хоть какими-то сверхъестественными силами. В наш век довольно сложно полностью реализовывать свой магический потенциал. Магия, не находящая себе применение, начинает воздействовать на органы и нервные клетки человека, как бы перенасыщая их энергией. И если человек одарен не слишком большой силой и специализируется на чем-то одном, будь то целительство или общение с мертвыми, или ясновидение, то он вполне может обходиться без обмена очень долгое время, используя свой дар в жизни. Но активные ведьмы и колдуны, такие как я и Алекс, да и весь наш род, нуждаются в постоянном обмене. И если Алекс может прожить без процедуры месяц или полтора, то мне необходимо проводить обмен как можно чаще. Наш же дворик в Форксе был в десятки раз меньше территории в Лос-Анджелесе: с западной стороны можно было в десять шагов дойти до дома соседей, можно было бы легко увидеть с крыльца марку хлопьев, которые предпочитает семья Стент. С другой стороны, восточные окна выходят прямиком в хвойный лес, не кончающийся, мне кажется, еще сотни миль. Возможно, мне и удастся защитить какую-то маленькую полянку, чтобы подготовить там место для медитации, но я абсолютно не представляю последствий этого. В нашем саду в Лос-Анджелесе даже в период сильнейших пожаров или засух всегда цвели розы и зрели тропические фрукты, а садовники еле успевали стричь газон и собирать падавшие плоды. А когда Алекс достиг тринадцати лет, и в доме стало три практикующих мага, сад и лес разрослись на соседние участки, вызывая недоумение соседей. Что будет с хвойным лесом, я боялась представить. Может, мох застелет весь штат, а может, вековые ели и сосны станут еще выше и будут представлять опасность для самолетов. Конечно, можно просто засадить там молодые кустарники и передавать энергию им. На крайний случай мы могли посадить в холодную землю кактусы, которые медленно растут и хорошо накапливают в себе энергию. После первого дня в школе мне была необходима медитация обмена, для чего я забралась подальше в чащу леса от любых возможных свидетелей. Та злость, что одолевала меня, никак не могла найти возможный выход, а учитывая, что последний раз я проводила очищение еще до похорон Мари, оставаться мне в таком состоянии было опасно. Обычно этот обряд выглядит очень красиво, даже завораживающе: энергия расходится от нас легким свечением, образуя маленькие подземные ручейки, цвет которых зависит от нашего настроения в данный момент. Конечно, увидеть этот процесс могут только колдуны и ведьмы. По словам брата, мое настроение чаще всего окрашивается в синие и зеленые тона. Но в тот день я сожгла всю траву в радиусе десяти метров и заразила вековую сосну, выплескивая ярость, символично окрашенную ярко-красным цветом. В течение двух дней Алекс пытался восстановить пораженную экосистему своими силами, частично ему это и удалось, но бедное дерево так и умерло, сгорев изнутри.

***

Я сидела в столовой школы Форкса за тем же столиком и в той же компании, что и в первый день, но теперь я прекрасно знала, кого и как зовут, какие и с кем у меня общие предметы и смогла примерно определить особенности их характеров. Пока Джессика и Лорен обсуждали последние фото в Инстаграмм, я просматривала гору писем на своей почте. Через восемь с половиной месяцев мне будет восемнадцать. Наступление совершеннолетия означало, что я стану единоличным обладателем всех активов семьи Свон: доля акций компании отца, недвижимость, банковские счета и фонд Мари. Также Джулс передаст мне опекунство над Алексом. Я пыталась разобраться во всех бумагах, что мне присылали бухгалтер и адвокат семьи, а также юристы компании. Мое стойкое убеждение, что я смогу понять все вопросы за один или два дня, испарилось, стоило только в течение четырех часов почитать отчет по январскому собранию директоров. В компании ожидаются серьезные изменения в следующем октябре, когда мои права вступят в силу, и я получу право голоса. Чтобы я смогла принять верное решение, юристы штурмуют мою почту письмами с различными договорами и отчетами. Тихо ругаясь на себя, такую наивную, и на совет директоров, которые не могли писать на нормальном английском языке, с накопившимся бессилием я закрыла ноутбук. Девушки продолжали обсуждать новые посты, тренды и фото в социальных сетях, а я мельком взглянула на самый дальний стол в столовой, ожидая увидеть уже привычную картину из компании четверых человек. Но сегодня их было пятеро. - Белла? – дернувшись, я посмотрела на Джессику. – Почему у тебя закрытый аккаунт? Я несколько секунд не могла понять, что она имеет в виду. - Какой аккаунт? – брюнетка в ответ потрясла телефоном. - Ааа… Ну понимаешь, - я попыталась сформулировать причину как можно короче, - в прошлом году после моего поста о попадании в больницу акции компании моего отца упали на несколько пунктов, - подростки выглядели растерянно, они никак не ожидали таких глобальных причин. – Тогда нам настоятельно посоветовали не вести столь открытую жизнь в социальных сетях. Девушки, пытаясь скрыть свое удивление, смогли лишь кивнуть. Говорить, что мне каждую неделю добавляются в подписчики журналисты из Филадельфии и Атланты, где компания наиболее активно осуществляет свою деятельность, я не стала. - Все равно, у тебя очень красивый профиль, Белла, - со смущенной улыбкой сказала Анжела. - Спасибо, - улыбнулась я ей в ответ. Девушки продолжили говорить о снеге, которого еще не было в Форксе, и о возможных новостях для школьных медиа. Я же с большим энтузиазмом принимала участие в разговоре парней о будущем футбольном матче команд школ Форкса и Такомы. Неожиданно Майк Ньютон потянулся ко мне через весь стол с намерением что-то сказать. - Эдвард Каллен смотрит на тебя, не отрываясь, - то ли с ревностью, то ли со страхом прозвучал его голос. - Правда? – с наигранным удивлением я обернулась посмотреть на их столик. Весело улыбаясь, он отвернулся от меня и что-то сказал блондину. Он не показался мне ни злым, ни рассерженным. В его взгляде не было даже намека на ненависть. Я почувствовала, что моя гордость была ущемлена. Признать, что я не вызвала столь яркие эмоции со стороны Каллена, и моя подготовленная тирада уже была не нужна, означало, что я осталась в дураках. Но раздражение так и расползалось по грудной клетке, не давая шансов Майку и Эрику вновь втянуть меня в разговор об американском футболе. На биологию я шла в полном смятении чувств. «Что будет? Как он себя поведет? Как реагировать мне? И надо ли реагировать вообще? А может вообще на нее не пойти? Оградить себя от возможного срыва? Глупость какая-то. Не такая уж я и вспыльчивая. И вообще, один злобный взгляд не может меня так сильно волновать». С этими мыслями я и сидела за пустой партой, дожидаясь звонка. Листая ленту в Инстаграм, я старалась не смотреть на входящих в аудиторию, лишний раз не поощряя свое любопытство. Но вот скрипнул стул, и за парту кто-то сел. Я не оторвала взгляда от телефона, продолжая проматывать фотографии. - Привет, - голос прозвучал дружелюбно, – в прошлый раз мы не познакомились. Меня зовут Эдвард Каллен. Он терпеливо ожидал мое внимание и, заметив, как мое удивление сменилось на обиду, продолжил. - Я должен извиниться за прошлый раз, случилось недоразумение, из-за которого я повел себя не как джентльмен, - видимо, ожидая моей реакции, он замолчал. Пауза продлилась чуть дольше, чем следовало. - Белла? - Я жду извинений, собственно, - слова показались резкими и довольно грубыми. Глупая! Прикусив язык, я уже была готова извиниться сама. - Да, конечно, - опешив, Эдвард продолжил. – Прошу прощения за свое грубое поведение. - Хорошо, - глубоко вздохнув, я решила продолжить. – Мои слова прозвучали грубо, - я сглотнула, подавляя гордость. - Извини. Каллен лишь кивнул. Мы замолчали. Урок начался, предстояла совместная лабораторная работа. Учитывая, что программа школы Малибу шла далеко впереди программы Форкса, я не испытывала никаких проблем с адаптацией к учителям и предметам. «Может что-то сказать? Спросить? Боже, я же никогда не была такой застенчивой! И он первый поздоровался, нельзя же оставлять ему это превосходство. И имя мое знал, сразу правильно назвал. Неужели спрашивал обо мне?» - Уступаю даме, - внезапность чуть не заставила меня подпрыгнуть. Раздумывая, я совсем не слушала учителя и не представляла, о чем сейчас идет речь. - Что, прости? – наши взгляды встретились. Золотисто-карие глаза, не моргая, будто пытались заглянуть внутрь моего разума. - Фазы митоза, хочешь начать? - Да, конечно… Мы справились за несколько минут, едва заглядывая в микроскоп. Учитель спросил меня о программе в Лос-Анджелесе, и я ответила, на какой теме остановилась. Судя по его неодобрительному взгляду, мне предстоит еще очень долго скучать на занятиях. - Радуешься дождю? Вопрос о погоде вызвал у меня непроизвольный смешок. - Поговорим о погоде? - Да, почему бы и нет, - он немного сощурился, но потом с ясностью посмотрел на меня. - Я радовалась дождю в Калифорнии, особенно в жару, - воспоминания о Лос-Анджелесе радовали меня. – Здесь дождь раздражает своей бесконечностью. И эта вечная сырость… Кривая ухмылка всплыла на его лице, казалось, он перебирал слова, чтобы ответить. - Если ты не любишь дождь и сырость, зачем переехала в самый пасмурный город США? Моя улыбка померкла. Зачем я приехала? Скорее, по какой причине. - Здесь живет и работает моя тетя, Джулия Честер, она наш единственный родственник и возможный опекун, - слова дались мне нелегко, как и обычно при таких разговорах, я прикусывала щеку. - Да, я знаю, - мотнув головой, он закрыл глаза и отвернулся. – Извини… Неловкое и неприятное молчание напрягало меня, и я не смогла оставить разговор незаконченным. - Почему вы переехали в Форкс? - Эм, - вздохнув, он сильно зажмурил глаза, будто бы испытал резкую боль. – Моя мать, Эсми, захотела переехать из Анкориджа, а здесь нуждались в хирурге, на что согласился мой отец. - И как тебе здесь? - Вполне комфортно, - чуть улыбнувшись, добавил, - я люблю дождь и пасмурную погоду. Странно, что кто-то любит жить в постоянных дождливых тучах. Ситуация на секунду показалась мне безумно комичной, словно я оказалась в ситкоме о двух подростках, которые не могут нормально связать и двух слов при первой встрече. - Что смешного? – видимо, Каллен заметил внезапное изменение в моем настроении. - Ха, просто наш разговор кажется мне частью комедийного сериала, - Каллен остался неподвижным. – Два семнадцатилетних подростка не знают, как продолжить разговор о погоде. Он улыбнулся, но не так, как при знакомстве. Видно, мое сравнение его искренне развеселило. - Вау, ты умеешь улыбаться, - мне очень захотелось его подколоть. – Тебе идет. - Спасибо! Его лицо не выражало ничего, но почему-то я была уверена в его растерянности. Тихо посмеиваясь над ним, я смогла расслабиться. Мне казалось, что ситуация разрешена, но Эдвард почему-то не спешил отодвинуться от края парты, к которой прижимался с начала урока. Я вновь взглянула на него. Было в его внешнем виде что-то, что смущало меня. Он выглядел куда лучше, чем неделю назад. Выспался что ли? И глаза теперь не казались такими страшными. И они были не черные… - У тебя линзы? - Нет, - его глаза чуть расширились. - В прошлый раз глаза были черными, а сейчас, - я замялась, это звучало куда менее нормально, чем я предполагала, - а сейчас они золотисто-карие. - Эм, - голос звучал потрясенно, - такое иногда случается, генетическая особенность. К моему счастью, учитель начал вести лекцию, и я смогла отвлечься от этого разговора. Со звонком Каллен также быстро, как и в первый раз, выбежал из класса.

***

- … не так ли, Белла? – звонкий голос Джулс вывел меня из транса. - А? Что? – заморгав, я вышла из задумчивости и окинула взглядом комнату, остановившись на экране телевизора. - Ты ведь за Капитана, да? – Джулс показывала рукой на экран, где крупным планом красовалось лицо Криса Эванса. - Да, конечно… Мы сидели в гостиной и пересматривали очередной фильм киновселенной «Марвел». Алекс еще в десять лет назвал себя фанатом «Железного человека», и с тех пор мы смотрим каждый фильм, хоть мало-мальски связанный с супергероем или с Робертом Дауни-младшим. Джулс освободилась с работы пораньше, захватила пиццу и предложила устроить вечер кино. Мы, наверно, с первого дня нашего приезда ни разу не говорили по душам. Но последние полтора часа я, оказывается, думала совсем не о происходящем на экране. Прокручивая в уме раз разом урок биологии, я никак не могла понять причину своего замешательства. Что-то мешало мне успокоиться, лицо Эдварда Каллена снова и снова всплывало в моей голове. Скрытность, некая таинственность, даже болезненность – все представлялось мне частью чего-то большего. - Как ваша первая неделя в школе? – дождавшись титров, спросила Джулс. - Вроде неплохо, - начал брат, - мои одноклассники, конечно, отличаются от ребят из LA, но тоже ничего. Но вот Белла произвела фурор! Самодовольно подмигнув мне, Алекс поспешил отнести коробку из-под пиццы на кухню. - Я даже не сомневалась в этом, детка! – со смешком, Джулс легонько ущипнула меня. – Сколько парней ты уже очаровала? - Алекс преувеличивает, я всего лишь познакомилась с одной компанией, - не желая рассказывать о каждом новом знакомом, я хотела перевести стрелки на брата. - Ничего я не преувеличиваю! – сказал он, усевшись по другую сторону от Джулии. – Особенно все обсуждают реакцию Эдварда Каллена на тебя! Говорят, он дважды убегал от тебя впопыхах, - на этих словах я кинула в него подушкой от кресла. - Эдвард Каллен? – легкая морщина образовалась у нее над переносицей. – Сын доктора Карлайла Каллена? – я кивнула, - Странно, они очень воспитанные люди, я встречалась пару раз с его детьми, они мне показались безумно спокойными и благопристойными. - Ты их знаешь? – я не могла сдержать свое любопытство. - Да, доктор Каллен совмещает работу в хирургии и терапии. Очень одаренный врач, в Финиксе или Хьюстоне такого бы с руками и ногами оторвали, а он живет тут. Мне этого не понять, - хмыкнула Джулс. - Ты тоже живешь здесь, не так ли? – я попыталась себя успокоить. - Ну, я переехала сюда в порыве ярких эмоций, переживая личный кризис, - сказала Джулс, делая большой глоток из своего бокала с Бордо 2016. – Они же приехали за спокойной и размеренной жизнью. Но Карлайл довольно молод, чтобы так устать от городской жизни. Плюс, подросткам было бы намного веселее в мегаполисе, а они все здесь. - Ну, оно и лучше. – Алексу явно была неинтересна тема незнакомой семьи. – Теперь мы можем не беспокоиться о здешней медицине. Учитывая, сколько раз за последний год мы оказывались в больницах, это хорошая новость. Воспоминания о приемном покое ближайшей больницы Лос-Анджелеса, в которой персонал знает нас по именам, вызвали улыбку. Только Алекс с сентября по декабрь дважды тянул связки. - Все же, постарайтесь там не оказываться в качестве пациентов, - понизив голос, сказала Джулс. Я взглянула на брата, который развел руками, как бы говоря: «Ничего не знаю». Утро следующего дня выдалось сверхужасным. Кофе сгорел, Алекс куда-то делся, а ночные заморозки превратили мокрую дорогу в один сплошной каток. Сварив вторую чашку кофе, я готовила завтрак. Внезапно моя вечно опаздывающая тетя вбежала на кухню, перелила мой кофе в свою термокружку и была такова. Раздосадованная ее наглостью, я поставила турку в третий раз, обещая себе в выходные поехать в Порт-Анджелес и, помимо стиральной машины, купить еще и кофеварку. Алекс вернулся в дом и первым делом потянулся к горячей кружке. - Не смей! – я стукнула его руку деревянной лопаткой, которой переворачивала омлет. – Вари кофе себе сам! - Ну, Беллз! – сделав жалостливые глаза, заныл брат, - Я заслужил этот кофе! - Чем же? - Я поменял резину на машине, твоя летняя могла бы убить нас сегодня. Все еще раздраженная, но растроганная, я махнула рукой на кружку и налила себе чай. Иногда брат поражал меня своей проницательностью и заботой. Как и любая старшая сестра, я его очень любила, но периодически он меня бесил больше, чем кто-либо на этой планете. А в моменты, когда я оказывалась неправа или уступала ему, мне ужасно хотелось его ударить. В данный момент я боролась с желанием залепить ему деревянной лопаткой по лбу. Проведя всего одну неделю в Форксе, а я уже заметила перемены в его внешности, да и в своей тоже. Мы быстро потеряли калифорнийский загар, наша очень белая кожа, передавшаяся по материнской линии, очень плохо воспринимала солнечные лучи. За десять лет жизни рядом с океаном, под практически вечным солнцем мы разве только приобрели легкий оттенок загара, что немного выделяло нас на фоне остальных обитателей Малибу. Если я больше похожа на отца, у меня такие же вьющиеся каштановые волосы и цвет глаз, то Алекс был похож на маму. Его русые волосы с рыжеватым отливом, серо-голубые глаза и неповторимый прищур выдавали в нем Денверов. Однако мы были похожи чертами лица: узкий подбородок и нос, разрез глаз и схожая мимика – никто не сомневался в нашем родстве. Смотря объективно, Алекса можно было назвать красивым ребенком в семье, а меня любимым. Не то, чтобы я в себе сомневалась, мою внешность называли привлекательной, а некоторые считали интересной. Но смотря на Алекса, ни у кого не было сомнений, что он разобьет куда больше сердец, чем я. Еще он был способнее меня: ни математика, ни литература, ни языки не вызывали у него проблем, когда я то и дело нуждалась в дополнительном объяснении. Да и интересы у него были обширнее моих. В то время, когда я выбирала теннис на занятиях по физкультуре и спокойно играла в него в течение последних пяти лет, он предпочитал менять направления каждый семестр - в последний год, например, усердно занимался шахматами. Хотя я должна сделать себе поблажку: Алекс не занимался магией столько же, сколько и я. Он спокойно раз в неделю изучал интересующие его направления, когда мне было необходимо разбирать и узнавать все аспекты нашего мира. Подъехав к школе, мы оказались в числе первых на парковке. Алекс ушел к своим новым друзьям, стоявших у черного седана через три машины от моей, я же пыталась найти в сумке аккумулятор для телефона, который, конечно же, забыла подзарядить. Аккумулятор я тоже забыла. И провод. И кошелек, который был теперь нужен, потому что у меня не было телефона с картой. В школе я видела такой же телефон лишь у нескольких людей: у Майка Ньютона и у Калленов. Оглядев стоянку, я пыталась найти машину Ньютона, но первыми увидела их. Эдвард и его семья стояли на противоположном конце парковки рядом с серебристым Вольво. Машина Ньютона стояла рядом. Внезапно раздался громкий визг тормозов со стороны въезда на парковку. Происходящее казалось слишком быстрым, но я запомнила все, что случилось. Только развернувшись, я уже потеряла драгоценные секунды на побег. Темно-синий фургон направлялся в сторону моей машины с бешеной скоростью. Я даже не успела моргнуть. Что-то сбило меня с ног раньше, чем я услышала звук столкновения фургона с капотом моей машины. Больно ударившись головой об асфальт, я зажмурила глаза. Открыв их, увидела лицо Эдварда Каллена в паре дюймов от моего: его глаза всматривались в мои, удостоверяясь, что я в сознании. Но фургон не остановился, а сделав петлю, приближался к старой хонде, под которой я лежала. Характерный скрежет металла при ударе по машине вывел меня из состояния оцепенения, в котором я была меньше трех секунд. На дверце фургона отчетливо виднелись следы от руки. Фургон поменял свое положение на несколько градусов ровно так, чтобы не задеть мои ноги. Тридцать секунд тишины, а затем до меня донеслись крики и плач, кто-то звал меня по имени, кто-то выкрикнул имя Тайлера. Я, не моргая, смотрела в золотисто-коричневые глаза и пыталась вздохнуть. - Белла, ты в порядке? – так же не моргая, Эдвард задал мне вопрос тихим и довольно испуганным голосом. - Кажется, да, - со словами мое тело подалось вперед, но Каллен держал меня мертвой хваткой. - Мне показалось, ты ударилась головой об асфальт. На этих словах почувствовалась слабая пульсация в затылке. - Не сильно, я могу сесть, - я схватилась за рукав его куртки, осторожно поднимаясь. - Осторожно… К нам подбежали учителя, Алекс и еще несколько человек. Кто-то вызвал скорую, шесть парней пытались сдвинуть фургон подальше от моей машины. Обнимая брата, я не могла оторвать взгляд от отпечатка руки Эдварда на дверце. Он стоял на другом конце парковки и через секунду оказался здесь. Мне не надо быть ведьмой, чтобы понять, насколько странно это было. Отвернувшись от фургона, я посмотрела на толпу. Эдвард стоял позади всех, но внимательно следил за мной. Стараясь быть неуслышанной Алексом и учителями, я одними губами сказала то, что в сотый раз прокручивалось моей голове. - Я видела тебя…