Первое собрание стран

- Уважаемые страны, попрошу вас всех уделить мне внимание, - все моментально стихли, словно разговоров и не было вовсе. Поняв, что его слушают, британец продолжил, - На повестке сегодняшнего собрания осталась одна тема, - я посмотрел на Ама. Он стал серьёзным и внимательно слушал своего отца: - Этой темой является введение санкций против Российской Федерации, - Какие санкции? Китай, с которым я разговаривал до этого, округлил глаза, да так, что они стали, как пять рублей. Я тоже переменился в лице, выражая полное непонимание. В смысле санкции?! Что ещё блять за санкции? Я, конечно, читал про них, но пользы от них для получателя от слова - никакой. Все страны стали перешёптываться. На моё левое плечо легла небольшая рука. Я повернулся и увидел сочувствующий взгляд Беларуси. Интересно, какой же твари я не угодил? Но мои размышления прервал снова Британия: - Российская Федерация, я попрошу Вас подойти ко мне для разъяснения возникшей ситуации, - пояснил действия Британия, который всё так же стоял около стола, при этом держа руки в перчатках перед собой, не забыв натянуть маску вежливости. Я тоже натянул маску, но только безразличности, безэмоциональности, хладнокровия, да без разницы. Эту маску можно назвать как угодно, но смысл останется один - ты будешь закрыт для других. Мой отец всегда говорил: "Если никто не видит твои эмоции, значит, не знают, что от тебя ожидать". Он твердил мне это с самого детства. Отдав торговый договор брату, я встал со стула, делая отчётливые тяжёлые шаги к месту, где сидел, как зовут его некоторые, Велик. Сокращая между нами расстояние, я проходил мимо смотрящих мне вслед стран. Мне всего 14, а уже успел нажить себе неприятеля. Я думаю не этого хотел папа, когда оставлял меня "у руля". Подойдя к позвавшему меня британцу, я кинул на него свой ничего не означающий взор. Я был ниже него в силу своего возраста, но это никак мне не помешало смотреть на него "сверху вниз". Вестнику "хороших" новостей я решил показать свою гордость и непоколебимость. Словно мне каждый день говорят что-то подобное. В ответ был примерно такой же взгляд. Мы так и стояли бы, играя во что-то вроде гляделок, если бы не какое-то движение с левой стороны. Я прервал эту не имеющую смысла игру и посмотрел в сторону движения. Это был Америка. Он встал и, обходя Канаду, направился к нам. В руках у него были какие-то бумаги. На моё удивление он из сосредоточенного ранее вида, переменился на привычный, как называл его папа, самодовольно-гордый. Великобритания сделал небольшой шаг в сторону, как бы освобождая место. Дойдя, Америка остановился где-то в полутора метра от меня. Он стоял напротив меня, справа - Британия, а слева - стул, на котором сидел британец. Я хотел было посмотреть в глаза американцу, но из-за его солнечных очков это не получилось. Видимо, он не может всегда держать контроль над эмоциями, которые показывает на лице, и из-за этого носит очки, как скрывающую маску. Прервав мои размышления, Америка поднял руку, протягивая мне стопку бумаг. Что за... Нет... Да ну нет... Америка не может втюхать мне санкции... Или может? - Что это? - я решил прикинуться дурачком, хотя и так всё прекрасно понимаю. - Возьмите документы и ознакомьтесь. После Вам нужно будет подписать эти бумаги, - проговорил рядом стоящий Британия. Оставаясь также непоколебим на эмоции, я ответно протянул руку и принял стопку макулатуры, располагая примерно на уровне груди. Недоверчиво кинув взгляд на Велика, а затем и на США я перевернул первую страницу. На самой первой строчке красовалась выделенная надпись "Санкции". Дальше я особо не вчитывался, но понял что это полная жопа. Так. Спокойно, Россия, спокойно. Это всего лишь санкции... Чё бля*ь за х*йня?! Да он оху*л! Не сдерживая порыв эмоций, я высказал этому американскому петуху всё, что сейчас думаю, не боясь, что подумают другие страны, которые присутствуют на собрании. - Ты чё бл@ть офигел? Что это за по€бота? Ты, сука, не оху€л случайно?! - последние слова я говорил уже на повышенных тонах. Вот что бывает, если задеть чуткую русскую душу! Его лицо переменилось на более серьёзное, рассерженное вследствие череды оскорблений в его адрес. Британия, видимо, очень удивился глубине красноречивых выражений моего словарного запаса. - Я попрошу показать Ваши манеры и больше не выража... - чаехлёб не успел договорить, как я заткнул его своим красноречием. - Да еб@л я в рот Ваши манеры! - на моё удивление он и правда закрыл свой рот и посмотрел на меня с неким недовольством во взоре. - Я так понимаю, ты уже всё прочитал, - США вопросительного изогнул бровь, при этом возвращая своё наглое выражение лица: - Поэтому тебе осталось оставить роспись в конце документа, - нагло улыбнувшись, проговорил звезданутый. Нет, ну, он обнаглел. К этому времени я уже выпустил пар. Опустил глаза снова на санкции, я повторно перечитывал их. Значение, влияние, условия договора... Не, ну, так не поступают. Слишком много не устраивающих меня условий. Я перевёл взор на США. Он протягивал мне ручку, чтобы я поставил свою роспись. Посмотрев на бумаги, потом на США и опять на бумаги, я нахмурился. Немного подумав, я взял бумаги в одну руку и слегка сжал ладонь, проверяя на сколько плотные листы. Хм, думаю, они достаточной плотности, чтобы ощутить незабываемые чувства. Я сгибаю руки в локте, притягивая к себе листы стороной, которая длинней. И на счёт три. Раз... Два... Три... И на этом моменте я сильнее сжал бумаги, быстро разгибая руку в сторону штатов. В то мгновение, когда моя рука с санкциями была максимально близко к лицу Америки, я разжал ладонь, тем самым выпуская бумаги. Листы за долю секунды оказались впечатанными в еб@ло обидчика. - Мудак!- сказал я в то чудное мгновение. Сколько смысла было вложено в то слово, а как точно оно описывает поведение звезданутого. Не дожидаясь его реакции, разворачиваюсь и иду прочь от этого придурка. Я шёл назад, к своему месту. Только уже под ошарашенно-удивлённые взгляды. Секунды 2-3 мне понадобилось, чтобы дойти до моего кресла. Но я не сел. Наклонившись к не менее удивлённому от моего поступка лицу брата, я спросил: - Ты едешь со мной? - я хотел поскорее свалить домой. Я не хочу видеть наглую американскую рожу. В ответ я получил согласный кивок. Я разогнулся и отошёл от брата, чтобы он мог встать со стула и выйти со стола. Мой брат протянул мне торговый договор. Видимо, ему не суждено вступить в силу. - Ох, Америка, совсем забыл! - я сделал невинную улыбочку, не забыв сделать саркастический голос: - Я тут подготовил для тебя торговый договор. Но видимо он тебе не нужен. Как жаль! - не переставая играть, я потянулся через стол к плошке с цветами. Она стояла на керамической тарелке. Ухватившись за неё, я пододвинул к себе. Убрав цветок в плошке на место и оставив на столе около себя только тарелку, я положил туда уже сложенный пополам договор. Протянувшись в левый задний карман, я достал коробку со спичками. Вытащив одну и собравшись провести тонкой спичкой, я глянул на Америку. Даже через очки он смотрел на меня удивлённо-недоумевающе. Грустно улыбнувшись, я быстрым движением правой руки зажёг спичку. В размеренном темпе поднеся маленькое пламя огонька, чтобы от резких движений не потух, я подставил её к самому краю документа. Угол документа быстро охватило оранжевым пламенем. Махнув спичкой резко в сторону, я её потушил, кинув к документу. Пламя охватило листы уже наполовину. Посмотрев на не менее ошарашенного Британию, я сказал. - Думаю, на этом я свободен и могу идти. Было приятно повидаться, - мысленно откланявшись, я окинул всех безразличным взглядом. Развернувшись спиной и быстро направившись к выходу из зала собраний, я поспешил удалиться из этого дома. Я буквально начал бежать прочь. У меня к горлу начал подступать ком. В глазах появлялась лёгкая пелена. Разум куда-то улетучивался. Сердце билось то быстрее, то медленнее. Я плохо понимал, что вокруг происходит. Очнулся лишь в машине, когда она начала ехать. Рядом со мной сидел обеспокоенный брат. Беларусь увидел, что меня переполняют эмоции, и легонько взял за руку. Я смотрел в окно за быстро меняющимся пейзажем. В голове была каша - смятение, страх, злоба, обида, тревога и чувство преданности. Всё это переполняло меня. К горлу подошёл новый ком, но гораздо больше предыдущего. Я уже не в силах удерживать себя, поддался душевному состоянию. На глазах стало намного больше влаги, и из правого глаза медленно начала катится слеза. Это не может быть правдой, так не должно быть. Где я свернул не туда? Что сделал не так? Чем я заслужил такое обращение от Америки? Может, это из-за того, что он хотел лишь использовать меня, как очередную игрушку для утех, но, узнав чей я сын, ничего не вышло? От таких мыслей из левого глаза тоже упала слеза. Я быстро вытер рукавом пиджака мокрые дорожки. Мои упавшие хрусталики не остались незамеченными. Брат подсел ближе и нежно обнял, начиная успокаивающе гладить по спине. Я прижался в ответ, сейчас мне это нужно. Не заметив, как прошло время, мы уже подъехали домой. Отпрянув от заботливого Беларусь, я открыл дверь и ступил на плитку. Быстро шагая к укрытию, за мной еле успевал Бел. Зайдя в дом, я быстро побежал к лестнице. - Ну, как собрание? - из кухни выглянул отец, но в тот момент я уже пробежал кухню и поднимался по первым ступенькам. Я не хочу сейчас что-либо рассказывать. Может как-нибудь позже. В данный момент я хочу в свою комнату и спрятаться от всех под одеялом. Поднимаясь уже по последним ступеням, я услышал. - Привет, пап. На собрании плохо. Давай я чуть позже всё расскажу, - это был Бел. Что было дальше, я не услышал, так как поднялся на второй этаж и стоял у своей комнаты. Оказавшись в комнате, я сразу лёг на кровать. Мне нужно отдохнуть и поспать. Слишком неожиданно всё произошло... End Pov Россия