Первое собрание стран

Pov Россия Я открыл глаза. Мозг ещё не отошёл от фазы сна, поэтому я не мог быстро соображать. Сфокусировав взгляд, я огляделся. Вокруг сплошная темнота, только со стороны окна виднеются редкие лучи лунного света. Стоп, в смысле луна? Я попытался сесть на кровати, но меня тут же накрыла головная боль. Всё-таки приняв сидячее положение, придерживая пульсирующее место на голове, я повернулся в сторону тумбочки, на которой стояли электронные часы. Посмотрев на них, я увидел мерцающие цифры, показывающие время: 23:49. Ё-моё, это сколько я проспал? Часов пять-шесть от силы, не больше. В горле ощущалось неприятное покалывание, надо сходить на кухню и попить воды. Оперевшись руками о кровать, я пододвинулся к её краю, свесив стопы. Спустив ноги на мягкий ковёр, я попытался подняться и сделать пару шагов на ватных конечностях. Пересилив себя, у меня всё же получилось устоять на неслушающихся ногах. Только после пары сделанных шагов до меня дошло, что я остался в той одежде, в которой был на собрании. М-да. Придется переодеться. Еле доковыляв до шкафа, я остановился перед ним. Открыв дверцы, я принялся снимать одежду, подходящую под дресс-код собраний. Сняв с себя согревающее одеяние, я почувствовал, насколько прохладно в доме. Блин, надо было сначала достать одежду, а уже потом раздеваться. Судорожно осмотрев полки, я приметил черные шорты до колена и серую футболку. Взяв их, я быстро оделся, ибо холодно в одних трусах стоять. Наконец, закончив с переодеванием, я вспомнил о моих изначальных мыслях. Я шёл за водой. Развернувшись, я направился к выходу из комнаты. Взявшись за ручку, я немного приоткрыл дверь. Высунув голову из убежища, я осмотрелся. В коридоре слабо горят настенные лампы - бра, неярко освещая путь проснувшимся. Также, на моё удивление, в коридоре никого не было. Видимо, все уже спят. Высунувшись полностью из-за двери, я ступил на территорию вне моей комнаты. Тихонько прикрыв дверь, но не защёлкивая, дабы не разбудить кого случайно, я направился вдоль коридора. Стараясь не издавать никаких звуков, я добрался до лестницы, ведущей на первый этаж, хотя куда ещё-то? Спускаясь вниз, ступени предательски скрипели, как бы я не старался аккуратно ступать. Преодолев это скрипящее препятствие, я оказался у подножья лестницы. Снова оглядевшись, я оказался в темноте, только вдали был виден свет, исходящий вроде из кухни. Значит, я не один, кто не спит в позднее время. Направившись к месту назначения, я шёл практически вслепую, что было под ногами - я не знаю. Спустя несколько секунд до кухни оставалось 3-4 метра. - Ёмаааный! - вырвалось у меня, пока я летел навстречу объятиям с полом. Не знаю каким образом, но я оказался в паре шагов от кухни. Вроде о что-то споткнулся. Посмотрев на ноги, я увидел рядом очертания плюшевого медведя. Медведь Эстонии, если я не ошибаюсь. Голоса, до этого доносящиеся с кухни, стихли. Послышались негромкие приближающиеся шаги. Когда кто-то остановился возле меня, я соизволил поднять голову и узнать, кто же пришел на шум, вызванный мной. Беларусь. Вполне ожидаемо. Он часто засиживается, убираясь на кухне. - О, медведь проснулся. Ты чего не спишь? - вопросительно посмотрев на меня, спросил братец. Нагнувшись, он протянул мне руку. Ухватившись, я смог встать и отряхнуться. - Воды захотел, - полушёпотом ответил. Горло всё так же покалывает, поэтому стоит побыстрее добраться до воды. - Ладно, идём, горе ты наше, - по-доброму улыбнувшись, позвал за собой Бел. Пройдя за ним, я оказался на кухне. Яркий свет сразу ударил в глаза, и я рефлекторно зажмурился. Спустя 2-3 секунды я открыл глаза. Впереди мелькали маленькие "солнечные зайчики", но они не помешали мне увидеть отца. Он спокойно стоял у раковины и мыл посуду. Беларусь сидел за обеденным столом и пил чай, по запаху вроде с мелиссой. Так, я пришел за водой. Сейчас быстро попью и пойду дальше спать. Осмотрев кухню, я приметил кувшин с водой на столе у раковины около отца. Стараясь всё сделать незаметно, я подошёл к кувшину и потянулся за стеклянным стаканом. Налив воды, я принялся пить. Первый стакан облегчил состояние горла, но мне захотелось ещё. Наполнив второй раз сосуд, но наполовину, я принялся и за него. - Как прошло собрание? - сказал рядом стоящий отец. Я аж водой поперхнулся! СССР быстро вытер руку и постучал мне по спине, кашель прекратился. Моё лицо вмиг побледнело. Стоит рассказывать про то, что было на собрании? - Чего молчишь, Россия? Беларусь сказал, что ты сам всё расскажешь, - спокойным тоном продолжился допрос. Я посмотрел на папу, он продолжил полоскать тарелки с ничего не выражающим лицом. Я переместил свой нервный взгляд на брата, стараясь найти в нем поддержку. Он тоже заметно начал переживать. Тааак. Время делать ноги. Только я собирался уйти, как папа повернулся и бросил красноречивый взгляд а-ля "только попробуй" . Я, смиренно вздохнув и приняв свою участь, пополз к Белу, тоже сесть за стол. Приземлившись с правой стороны напротив брата, я снова глянул на отца и почувствовал, как выжидают моего ответа, а я всё так же мнусь с ответом. Рядом со мной появилась кружка с мелиссовым чаем. Я глянул на неё, потом на брата и благодарно улыбнулся. Я услышал шум в стороне раковины. Это значит одно - папа закончил мыть посуду и скоро начнёт вытаскивать информацию. Брат нервно стал попивать чаёк, я следом сделал не менее нервный глоток. Я снова повернул голову на отца, он уже стоял, повернув корпус к нам, при этом протирая полотенцем тарелки. - Почему ничего не говорим? Языки проглотили? - в этот раз вопросы были не только мне, а нам. Голос был всё также непоколебим. Я снова посмотрел на Бела, он глянул на меня в ответ. - Как бы... Кхм... Оно этого, - я пытался подобрать слова, дабы правильно преподнести данную информацию. - А если поконкретней? Если вы не расскажите, я узнаю от Китая или КНДР, - изогнув бровь, поинтересовался отец. В голосе начинали появляться еле ощутимые нотки раздражения. Лучше не продолжать в этом духе, а начать думать головой и нормально всё ответить. Ведь, сколько не старайся, отец всё равно узнает. Вдох. Выдох. - У меня сегодня произошел конфликт, - начало положено. Главное, чтобы дальше всё пошло нормально. - Ну, как конфликт, они можно сказать испепелили друг друга взглядами, а потом чуть до драки не дошло перед таким количеством стран, - добавил брат. Я бросил недовольный взор на него. Умеешь, конечно, помочь. Решил подлить масла в огонь, да? О спокойном продолжении беседы можно забыть. - Даже так? И кому это там жить надоело? - с интересом и долей усмешки спросил папа. Что ж, пора набраться смелости и с достоинством рассказать. Потупив взгляд в стол, я набрался смелости, пускай и на короткое мгновение. - США, - тихо, почти шепотом пробормотал я, закрывая глаза правой рукой, которой частично опирался о стол. Лицо отца быстро сменилось на хмурое. Молодец, Россия. А тебя предупреждали! Сколько раз тебе говорил, нет, даже вталдычивал папа, что с этим американцем стоит быть осторожней. Он лицемерная мразь, с которой надо быть начеку, и не стоит так просто доверять. Но зачем слушать старшего? Вот теперь придется расхлебывать. - Как это получилось? И что он тебе сделал? - не изменяя напряженного лица, СССР продолжил допрос. Раз начал, то стоит довести дело до конца. - Я также прибыл на собрание. В течение сбора всё было спокойно, но в конце Великобритания подозвал меня и США к себе. Дальше Америка вручил мне санкции, тут-то я и вспылил, - с грузом на сердце я в каком-то роде изливал сейчас душу. - А санкции-то где? - закончив протирать тарелки, папа раскладывал их на полку. - Россия кинул их в лицо Штатам, - вполголоса ответил Бел. Вот сейчас я ему благодарен, у меня сил бы не хватило это сказать. Сразу после его речи со стороны отца послышался нехарактерный звон. Мы с братом молниеносно синхронно повернули головы в сторону шума. У папы от новости выскользнула фаянсовая тарелка, но не разбилась. Тааак. А это недобрый знак. - Как это кинул в лицо? - повернувшись с удивленным лицом, переспросил папа. В его голосе слышалось отдаленное раздражение и неодобрение услышанного. Что ж, надо что-то делать или лекции по поведению с особенными личностями не избежать. - Ой, кинул и кинул, что сделано, того не вернуть. Я не ужинал, поэтому хочу есть, чем можно перекусить? - ответить и сразу же задать вопрос - было лучшим, что мне пришло в голову. Конечно, шансы выкрутиться пятьдесят на пятьдесят, но попробовать стоило. - Эх, ладно. С ужина остались салат, курица и пюре. Есть ещё и бутерброды, если захочешь, - видимо, папа всё понял и смирился, решив накормить меня. - Пожалуй, буду бутерброды, не хочу сильно наедаться, - встав из-за стола, я направился к холодильнику. Достигнув пункта назначения и потянувшись за ручку, я заметил слева в навесном шкафу за полупрозрачной дверцей темную бутылку. Открыв холодильник, тем самым спрятавшись за дверцей, благо, размеры самой дверцы от холодильника позволяли, я потянулся к шкафчику за этой самой бутылкой. Вытащив её наружу, это оказалось белое вино. Хм, а что, если… - Россия, что ты там возишься? Ты нашёл, что хотел? - поинтересовался Бел. Да я чуть бутылку от неожиданности не отпустил в полёт до пола! - Аа, да просто решил посмотреть, что ещё есть в холодильнике, может захочется чего, - попутно убирая вино обратно на полку, ответил брату. Так, а вот и бутерброды на третьей полке. Возьму три и пойду к себе в комнату. Захлопнув дверцу и сказав уже на выходе из кухни краткое “я спать”, направился сквозь темную комнату к лестнице. Аккуратно поднявшись по скрипящей лестнице, попутно съедая один из трех бутербродов, я оказался на втором этаже. Пройдя по тёмной комнате и оказавшись у своей двери, я остановился, чтобы открыть препятствующую мне дверь. Неожиданно из моей спальни послышался тихий всхлип. Вроде не послышалось. Я же один живу в комнате. Следом раздался повторный всхлип. Так как в руках бутерброды, открыв дверь ногой, передо мной предстала собственная комната в сумерках. Пройдя вперёд и захлопнув за собой дверь, я оглянул комнату. Взгляд зацепился за силуэт, мирно сидящий на кровати. Занавески я так и не закрыл, поэтому свет из окна помог осмотреть некто, сидящего практически неподвижно. Раздался ещё один всхлип, явно доносившийся от этого знакомого силуэта. - Украина? Что случилось? Почему ты плачешь? - осознав, что это один из братьев, в теле из неоткуда зародилась тревога и беспокойство, ведь не станет он просто так плакать. - Р-россиияяя, - подняв на меня голову, чуть громче шепота позвал меня брат. Его голос надрывался и заикался от плача. Быстро подойдя к нему и протянув оставшиеся два бутерброда, я сказал: - Тише, тише, ну, не плачь, не расстраивайся. На, подержи бутерброды, я сейчас приду, и ты мне всё расскажешь, - передав еду из рук в руки, я пулей направился к выходу из комнаты. Повторно за ночь оглядевшись по сторонам и никого не обнаружив, я вышел и направился по пустынному коридору в противоположную от лестницы сторону. Тихо дойдя до нужной двери, я открыл её. Пройдя внутрь, прикрыв за собой дверь, я оказался в небольшой домашней библиотеке. Не включая лампу, опираясь лишь на свет из окна и надежду на свою координацию по дому, пройдя мимо громоздких шкафов, попутно считая их, я оказался у четвёртого ряда. Пройдя между полок, я остановился на третьем шагу. Усевшись на корточках, я отсчитал двенадцатую книгу на самой нижней полке и потянул на себя. Вытащив её и последующие шесть книг, я наклонил голову ещё ниже. Передо мной открылся небольших размеров тайник. Про него знали я, Украина, Беларусь и Казахстан. Приглядевшись и увидев нужные очертания, я протянул руку и ухватился за предмет. Вынув объект из укромного места, при неярком, приглушенном свете стало возможно разглядеть бутылку с красным вином. Быстро разложив разбросанные книги на нужные места, прихватив с собой бутылку под градусом, я встал и направился прочь из библиотеки. На обратном пути после закрытия двери в читальную залу, я часто оглядывался по сторонам, лишь бы никто не заметил меня, гуляющего в полночь по дому да ещё и с винишком. Добравшись до комнаты без приключений и оказавшись за дверью, я со спокойной душой резко выдохнул. Развернувшись корпусом к кровати, я увидел, что почти ничего не изменилось. Картина осталась почти той же: на кровати сидит Украина, проливая редкие слёзы и понемногу уплетая бутерброд с копченой колбасой и сыром. Пройдя к собственной незаправленной кровати и усевшись напротив ночного гостя в моих покоях, я стал ждать какой-либо реакции. В ответ на мои действия на меня лишь озадаченно посмотрели, явно намекая на неожиданность, что исходом ожидания станет спрятанная бутылка вина. - А за-зачем тебе…? - в голосе Украины всё так же было слышно небольшое заикание. Его вопрос явно указывал на удивление о появлении бутылки в моих руках. - Помнишь, недавно ты как-то сильно разнервничался, тебе предложили бокал шампанского, стащенного со стола старших. Ты выпил, через некоторое время расслабился и перестал переживать. Зайдя в комнату, я увидел, в каком ты состоянии, насколько тебе плохо, и решил попробовать тебя успокоить при помощи вина, - изложив свои мысли, побудившие к действию, я протянул сосуд сидящему напротив. Переложив в мою руку один уцелевший бутерброд, приняли от меня успокаивающие мини-подношение. Покрутив-повертев склянку, рассмотрев этикетку, на меня подняли взгляд. - Это же та бутылка… - скорее утверждая, чем спрашивая, изрёк Укропчик. - Да-да, она самая. Это именно та бутылка, которую Германия отдал нашему "квартету юных алкоголиков", - подтвердил предположение брата я. На лице напротив проскользнула короткая ухмылка, а после грустная улыбка. - Тогда открывай, - возвращая назад бутыль, попросили меня. - Только если расскажешь, почему ты плачешь, - моя попытка применить шантаж для того, чтобы узнать причину отчаяния брата. - Хорошо-хорошо, давай уже, - слёз практически не было, поэтому меня поторапливали в привычном собеседнику поведении. Отложив еду и приняв передаваемый объект, я аккуратно открыл вино. Мы давно планировали её выпить, она была почти открыта, но нам помешали некоторые обстоятельства, поэтому сейчас не понадобился штопор. Отхлебнул первым и протянул ожидавшему своей очереди. Следом последовал глоток от Украины. - Так что же тебя так расстроило? - стараясь несильно давить на собеседника, но при этом не растягивая разговор, поинтересовался произошедшим. Укра явно передернуло, следом последовалию шмыг носом, а потом и всхлип с подступающими слезами. За этой вереницей чувств последовал ещё один довольно большой глоток от младшего брата. По этим действиям было видно, что он собирается с духом, чтобы поделиться наболевшим. - Да тут такое дело… У меня ничего не получается, совсем ничего. Именно поэтому сегодня я не пошёл на собрание. Я не могу ничего сделать с той территорией, которую мне доверил папа. Совсем ничегошеньки. Всё, чему нас учил отец, я не знаю, как применять. Ни экономика, ни политика, я не знаю, что делать, понимаешь, - как бы обращаясь и привлекая больше моего внимания: - Да и с другими странами я не могу быстро, в момент, наладить отношения. Помнишь слова папы? Как он нам рассказывал, что доверяет нам и надеется, что мы будем достойными его заместителями и на наших территориях. А вот ничего у меня не получается. Ни-че-го. Совсем. Я боюсь, что скажет папа. Я боюсь увидеть, как он разочаруется во вне, негодующе покачает головой и отвернётся… А дедушка. Он, как узнает, тоже расстроится. Может быть и хуже. Вдруг он рассердится? Это намного страшнее, я хорошо помню, как он тебя наказывал. Я не хочу так же. Я совсем не знаю, что мне сейчас делать. Я… Россия, ты моя надежда. Я не знаю, к кому обратиться, кроме тебя. Ты всегда мне помогал. Пожалуйста, сделай что-нибудь, помоги мне, - на последних словах начали литься одинокие слёзы, а речь становилась менее внятной. Отложив вино в сторону, я притянул Украину к себе. Нежно обнимая, со всей заботой стараясь успокоить, я стал неспешно поглаживать от головы по спине. В ответ меня крепко обняли руками и ногами, уткнувшись лицом в плечо. Я обвил руками посильнее, тем самым показывая, что готов защищать, оберегать и помогать. Мои действия были дополнением следующим словам: - Мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы не случилось. Мы должны заботиться друг о друге. Я тебе помогу, мы всё сможем, мы же братья. Мы всегда будем вместе, обещаю…