Вишневые леденцы

Рождество окутывает Хоукинс ярким белым снегом и колючим морозом. Повсюду зажигаются разноцветные огоньки, дети выбегают из домов, взрослые же наоборот, торопятся в тепло. Миссис Хендерсон уезжает на это Рождество к родителям, наказывая детям вести себя хорошо и постараться провести все выходные у Байерсов. Это первый раз, когда она оставляет их, смиряясь с тем, что дети стали совсем взрослыми. Дастин носится по дому, упаковывая подарок Уиллу и одновременно натягивая штаны. Его кудрявая голова взлохмачена, а сам он источает панику. — Иисусе, я не буду ждать тебя до второго пришествия, — ворчит Дастин, торопя сестру. — Ты забыл моё имя, Достазито? Мог бы тогда и Господом прозвать, а то Иисус, я не дождусь… — Это было смешным в прошлое рождество. Молли пожимает плечами, натягивая куртку. Машина заводится долго, Дастин снова копается на переднем сидении, ворча о потерянной кассете. Они приезжают к Байерсам последними. Там уже и Майк с Нэнси, и Лукас с Макс. Джонатан помогает Хопперу, пока Джойс делает прическу Оди. В доме нет огней, но много света, украшений, и огромная ель под самый потолок. Дастин уходит к своим, пока Молли помогает Нэнси накрыть на стол. Девушки о чем-то шутят, выставляя на стол пудинги, Джойс руководит процессом из ванны. Майк встаёт, когда входит Оди с новой стрижкой и застенчивой улыбкой на губах. Нэнси картинно закатывает глаза, жалуясь, что её брат все уши ей прожужжал об удивительной девушке. — И пусть скажет мне, что не влюблён в неё. — Брось, на вас с Джонатаном так же омерзительно смотреть, — смеётся Молли, и они все усаживаются за стол. Первым говорит Хоппер. Он немногословен, говорит по делу, честно, от души. Он называет Оди дочерью и просит быть осмотрительнее всех. Они победили, но этот след останется у них надолго. Старшие пьют вино, младшие постоянно шутят и смеются. В доме действительно царит атмосфера счастья. И Молли даже не хочется покидать их. — Брось, вы с Нэнси ляжете в моей комнате, — обещает Джонатан. — Нет уж, Байерс, теперь это твоё наказание. — Эй, вообще-то я очень компактно сплю, — возмущается Нэнси и смеётся. — В позе звезды, — усмехается рядом стоявший Майк, за что получает подзатыльник. — Серьезно, когда я ещё побуду одна дома? Это отличный шанс провести время наедине с собой… Джонатан сдаётся и просит позвонить из дома. Молли кивает, подзывая к себе Дастина. Мальчишка чуть расстроен, но сейчас вряд ли что-нибудь испортит ему настроение. — Я приеду завтра утром. — Будь осторожна, — говорит тихо Дастин. Молли обнимает брата, крепко-крепко, и вручает ему маленькую коробочку. Лицо Дастина сияет ярче всех рождественских огней города, когда достаёт маленький кассетный плеер. — О, Боже, Молли, это просто… — Он твой. С Рождеством, братец. Она целует мальчишку в лоб и уезжает. Молли включает магнитолу на всю громкость, подпевая любимому трэку. Она не курит в машине, но возникает такое желание, и девушка тормозит. На улице сыплет мелкий снежок, припорошив землю. Завивается в тонкие линии, рисует узоры. Молли закуривает, наблюдая за ним, и спокойствие разливается у неё на сердце. Но, когда девушка снова садится за руль, то обнаруживает огромную проблему. Ее машина не заводится. Хендерсон почти вылетает из салона, открывает капот и придирчиво разглядывает внутренности автомобиля. Поджимает губы, потому что абсолютно ничего не видит. Она отъехала на приличное расстояние от Байерсов, а до дома, как до луны. Молли захлопывает капот и вглядывается во тьму. Пустота и снежные вьюнки становятся спутниками на ближайшие полчаса. Когда девушка замерзает, докуривая последнюю сигарету, мимо неё проносится огромный камаз. Он даже не тормозит, но водила явно видит девчонку, бегущую за ним. — Пошёл ты, — кричит ему вслед Молли и показывает средний палец. Она снова возвращается к машине, пытаясь что-то нащупать, натыкать, в конце концов, просто умоляя завестись. Хендерсон видит приближающийся автомобиль очень четко. Саму машину она, конечно, не разглядывает, но встает посреди шоссе, так, чтобы водитель все же затормозил. Ей нужно тепло и сигарета. И плевать, чем придётся расплатиться. Молли почти плачет, когда машина тормозит прямо перед ней. Рождественское чудо. Но потом Хендерсон действительно чувствует соленые слезы. Они обжигают ее, и девушка опускает взгляд вниз, старательно скрывая слабость. — Что с машиной? — Билли тяжело выдыхает, заглядывая в капот. — Масло давно меняла? В ответ он слышит тишину и тихий всхлип. — Ради всего святого, сядь в тачку, — Харгроув говорит четко и ясно. Вытаскивает ключи, забирает сумку и закрывает машину Молли. Девушку трясёт, она пытается съёжиться, согреться, и желательно оказаться как можно дальше от этого места. Харгроув снимает свою куртку, почти кидая ее в девчонку, и врубает печку на полную. Молли старается расслабиться, но по прежнему чувствует мерзкий холод на всём теле. Она согревается только когда они заворачивают на свою улицу. Билли тормозит у ее дома, окидывая взглядом темные окна. В его доме все ещё горит свет. Они молчат. Билли закуривает, не открывая окон, протягивает сигарету Молли и та кивает в ответ. Ее ещё потряхивает, но не так сильно. — Ты чего не дома? — все же спрашивает Хендерсон, но особо не надеется, что получит ответ. — Вызови завтра эвакуатор. — Спасибо, Билли, — Молли улыбается открыто, почти радостно. Харгроув в ответ кивает, указывая кивком головы на дверь. — Кстати, зайдёшь? Раз ты не из дома, то голодный… — Давай без псевдозаботы, Хендерсон. — Я просто хочу выразить свою благодарность, — тут же фыркает девушка. — Каждый вправе решать, как ему ее выражать. — Да неужели? — Представь себе. Воцаряется минута молчания. Молли дёргает плечами и открывает дверь, хватая заодно сумку. Когда она почти у порога, слышится хлопок закрывающейся дверцы, и Хендерсон улыбается. — Ничего не забыла? — в руках Билли болтаются ключи от ее машины. Он подходит ближе, сверля тяжелым взглядом, а затем быстро оглядывает дверь и вздыхает. — Если только готовила миссис Хендерсон. — Я тоже неплохо готовлю, — возмущается Молли, входя в дом. — Не хочу экспериментировать в рождество. Хендерсон идёт на кухню, чувствуя позади Билли. Он держится на расстоянии, наблюдает со стороны. Курица в духовке, пара салатов и куча пирожных оказываются идеальным ужином. Молли смотрит на бутылку вина в холодильнике пару секунд, и все-таки достает, протягивая Билли. Он молча открывает, пока начинает играть первая песня. Хендерсон садится напротив, отпивая вино, и смотрит в упор на жующего Харгроува. — Я такими темпами подавлюсь, — хмыкает парень, беря в руки бокал. — Брось, такими темпами мы скорее напьёмся. — Будто ты против. — Ни капли, — смеётся Молли, опрокидывая половину бокала залпом. — Алкоголизм трудно лечится. — Ты не понаслышке знаешь? Билли усмехается. Хендерсон плавной походкой идёт в гостиную, пытаясь разжечь камин, когда первая сторона кассеты отыгрывает своё. Пламя начинает нагло есть поленья, они оба устраиваются на мягком ковре, наблюдая и поедая пирожные. Билли — преимущественно шоколадные, Молли — ягодные. Первая бутылка опустошается быстро, следом идёт вторая, из личных запасов Молли. — Я слушала твою кассету. — Не сомневаюсь, — улыбается Харгроув, перекатывая в пальцах бокал. — Рок? Серьёзно? — А ты ожидала Шопена? — Напротив, что-то похлеще. Они обсуждают музыку, затем фильмы. Билли рассказывает о кинотеатре на открытом воздухе — тот, в Калифорнии, был одним из его любимых мест. Молли с упоением спорит о Звездных Войнах, особенно о Дарте Вейдере. — Люк, я твой отец, — передразнивает девушка и звонко смеется. — Это было предсказуемо. — Разве? Очень даже интересный ход. Вся вселенная понесла потери из-за одной гребанной семейки. — Именно, — Молли подаётся вперёд, чуть ближе к Билли. — И это то во времена джедаев. Билли усмехается. Они плавно переходят на личные темы, не затрагивая семью. — Большие города отличаются от провинции сексом, — честно отзывается Билли. — У вас это выражение любви. Мило, но глупо. — По твоему лучше трахать все, что видишь. — Я так не делаю. — Нет, но сколько девчонок ты перебрал? Харгроув задумывается на секунду. Он бросает подсчёт после десяти и пожимает плечами. — Для вас это другое, — соглашается юноша, ставя стакан на пол. — Нет, это для вас другое. Снять стресс, и все такое. А мы просто хотим… — Развлечься? — Влюбиться. Молли замолкает. Она делает большой глоток, морщась. Что-то колет в ее груди, что-то разбитое, и девушка тянется к бутылке. — Не налегай, журналистка, — Билли оказывается проворнее, забирая вещицу. Он делает прямо из горла глоток, когда Хендерсон выдыхает и выдаёт на одном дыхании: — Я, правда, не понимаю, что вам вечно не хватает? Почему нельзя найти девушку, которая тебя полюбит таким, какой ты есть, и просто быть с ней. Просто не думать, а делать… Билли молчит. Очень долго, разглядывая Хендерсон пристально. Он чуть улыбается, предлагая задать этот вопрос себе. — Я такого не встречала, — возмущается девушка, чувствуя, как ей протягивают бутылку. Она тоже пьёт с горлышка. — Кит Митчелл, — только и говорит Билли, замечая, как меняется лицо Молли. — Он мерзкий. — В этом вся и суть. — Но я не мерзкая, — Хендерсон вдруг замолкает, кидая на Билли испуганный взгляд. — Харрингтон? — сразу же усмехается Харгроув. — Нет, — бурчит Молли и делает ещё глоток. Билли переводит взгляд на огонь. Задумывается о чем-то, потому не сразу слышит вопрос. — Нравится ли мне кто-нибудь? — переспрашивает он. — Дай-ка подумать. Дебби Харри. — Я серьезно. — Я тоже, — улыбается Харгроув, не сводя взгляда с огня. — Не думаю, что любовь существует. — Может, ты ещё ее не встретил? Билли передергивает плечами. Мол, может да. А может он просто помнит мать в синяках, которые оставлял отец. — Мне пора, — Харгроув поднимается, берет с собой бутылку и медленно идёт к двери. Уже на пороге оборачивается, оглядывая раскрасневшуюся Молли Хендерсон. — С Рождеством, Билли, — тихо говорит девушка, улыбаясь. — Пригони завтра тачку, я посмотрю, — кидает Билли и спускается вниз. Молли провожает его долгим взглядом, и странная улыбка играет на ее губах. Для неё действительно случилось рождественское чудо. Она узнала Билли Харгроува куда лучше, чем любой человек в этом городе. Даже в его семье.