***
Было бы крайне неприлично уделить внимание одному лишь демону, разбуженному срочным звонком. Дело в том, что истории, случающиеся ранними утрами, имеют привычку включать в себя массу неординарных личностей, одной из которых являлся человек, пусть и не имеющий столь сверхъестественного происхождения, но, без сомнений, являющийся сыном божиим (хотя бы по той причине, что всех представителей рода людского можно назвать детьми Всевышнего). Вы когда-нибудь слышали о предопределённости, злом роке или попросту взаимосвязи Вселенной с каждым из её компонентов — будь то чёрный маленький котёнок или волоски с брюшек вомбатов (существование последних ни человечество, ни Вселенная, ни сам Господь Бог объяснить не могли и, по правде сказать, не особо хотели)? Что ж, если всё вышесказанное остаётся для вас великой, непостижимой загадкой, то, очевидно, вы просто очень скучно живёте. Но ранним — слишком ранним — утром первый (и единственный!) в мире холистический детектив по имени Дирк Джентли из Холистического детективного агентства имени самого себя променял бы свою полную тайн и приключений жизнь на что-нибудь, имеющее в своём определении слово «сон». Но по совершенно несовершенному и определённо неопределённому стечению обстоятельств съеденный на днях сэндвич, купленный второпях в сомнительной забегаловке, дал о себе знать ровно в пять часов двадцать две минуты утра. Такая поразительная точность в определении времени заключалась в том, что Дирк, как настоящий детектив, всегда следил за тем, во сколько он пробуждается, ведь подобные детали рано или поздно могли пригодиться при раскрытии дела! Хотя, если быть совсем уж честным, Дирк просто посмотрел на часы от безысходности, ведь спать ему в конце концов расхотелось. Но захотелось блинчиков. Желательно, с яблочным джемом. Но, увы, по известному всем тайному вселенскому заговору, ни того, ни другого в квартире холистического детектива не водилось и отчего-то не появилось даже при большом желании. Так Дирк Джентли понял, что вскоре найдёт новое невероятное расследование, возможно, настолько же опасное, как и злая ведьма из параллельного (справедливости ради, фактически — нашего) мира или Хьюго Фридкин, по чистой случайности завладевший ядерным чемоданчиком. Проблема заключалась лишь в том, что Вселенная — дама капризная, а потому она ограничивалась лишь намёками, ни на что и никогда не указывая прямо. Но Дирк не был бы Дирком, если бы не смог расшифровать её таинственные послания: ему срочно надо было отведать блинчиков с яблочным джемом! И под словом «срочно» он подразумевал «где ключи от машины?! я выезжаю сию же секунду!» Дирк вышел из дома в шесть часов и одну крохотную минуту, которая, случись она позже или раньше на одно деление циферблата, могла бы в корне изменить данную историю, сделав этот день всего лишь обычным, ничем не примечательным временным отрезком. Однако… так уж вышло, что Азирафель позвонил своему лучшему другу по мобильному телефону ровно в шесть, а Дирк Джентли сел в свою новенькую «Феррари» (подарок от Лидии, от которого он долго и упорно отказывался, пока не получил в придачу ещё и запасной комплект ковриков) ровно в шесть часов и одну минуту. И, конечно, никто не удивится, узнав, что всё это уже было прописано в Непостижимом Плане (кроме, разве что, звонка Азирафеля по мобильному телефону) и согласовано с законами мироздания, Вселенной и чего-то ещё, напоминающего спелую клубнику.***
Чёрная блестящая «Бентли» неслась по полупустым улицам Лондона в Сохо, где в старом книжном магазине с бедным ангелом могло приключиться всё, что только можно было себе напридумывать, потому что… это же был Азирафель! Кроули старался не думать о том, что же ещё могло приключиться с ангелом в его отсутствие, но раз за разом, секунда за секундой мысли его возвращались к тому злосчастному звонку, и каждая из этих мыслей становилась всё трагичней и ужасней по мере приближения демона к книжному магазину. Он успел дойти до части, где Азирафеля четвертовали вновь воскресшие Всадники Апокалипсиса, как вдруг… Автомобиль ярким зелёным пятном неожиданно появился из-за угла, а нечто розовое, что ещё с секунду назад беззаботно стояло на тротуаре, вдруг пришло в движение и даже — и зачем Кроули вообще научил людей переходить дорогу, не соблюдая правил дорожного движения?! — не по пешеходному переходу! Кроули успел лишь закусить губу и крепче сжать руль, выворачивая его в немыслимую сторону. БАМ! — I want, I want, I want, I want to break free… — на последнем издыхании пропел Фрэдди Меркьюри, прежде чем из динамиков повалил густой серый дым. Кроули в двух словах помянул чью-то мать, отца и любимое домашнее растение, а после толкнул локтем дверь. Шатаясь, он вывалился из машины, не понимая, хвататься ему за больную голову, которой он успел приложиться о руль, или за сердце, потому что «Бентли», о, его любимая «Бентли»!.. — Прости, прости меня! — взмолился демон, становясь на колени. — Когда я в сердцах желал тебе поцеловаться с фонарным столбом, я не хотел этого, я не… я и представить не мог, что ты так мне отомстишь! Пожалуй, это и было то самое первое обстоятельство, которое привело к тому, о чем вы, должно быть, уже слышали огромное количество раз. Честно говоря, месть «Бентли» за сквернословие действительно удалась и смогла ранить Кроули в самое метафорическое сердце из когда-либо придуманных демоном. Потому что он совершенно точно не видел перед собой столба, но каким-то образом умудрился в него врезаться. Пока Кроули подбирал с асфальта осколки своего сердца (метафорически, опять же), к нему подбежал ещё один участник аварии, не в меру активный для того, кто в шесть утра разъезжал по сонным лондонским улочкам. — Сэр, вы в порядке, сэр?! — пролепетал он прямо у него над головой, и Кроули вынужден был обернуться. Тогда-то и случилось второе обстоятельство, пошатнувшее рассудок демона, но, поскольку оно не было третьим по счёту, то никто в радиусе пятидесяти миль не пострадал. За взъерошенным молодым джентльменом в жёлтой курточке стояло… это. Нет, не так. Это с большой буквы. Кроули испытал целую гамму чувств — от ужаса до восхищения — и так и замер, сидя на дороге и смотря на «Феррари» ярко-зелёного цвета. Того самого ядовито-вырвиглазного цвета, который придумать мог только… демон. Вот чем было вызвано его восхищение — он обязан был узнать имя того демона, что сотворил настолько кошмарный оттенок зелёного! Но ужас, пожалуй, всё же пересиливал его. Кто? Кто в здравом уме покрасил «Феррари» (!) в настолько отвратительный, мерзкий, тошнотворный цвет, напоминающий ядерную войну?! И — демон не сомневался в своём виртуозном коллеге — он определённо носил название какого-нибудь «солнечного зелёного луга с беззаботно резвящимися ранним утром капибарами» или «малахитово-изумрудного блеска нефрита», или, возможно, чего-нибудь ещё более претенциозного! — Сэр? — вежливо попытался обратить на себя внимание молодой человек в курточке. — Вы в порядке? — Нет, я не в порядке, — прохрипел Кроули, поднимаясь на ноги. — Я совершенно не в порядке, мистер У-Меня-Весьма-Специфические-Вкусы. Скажите, в названии цвета вашего спорткара присутствовало слово «капибара»? Или, может быть, «нефрит»? — Э-э, — молодой человек задумался и почесал затылок, ещё сильнее растрепав каштановые волосы, — кажется, в названии были оба слова… — Ну конечно! — Кроули со стоном вновь повалился на асфальт. Молодой человек встревожился ещё сильнее. — Вы не пострадали? — Я-то не пострадал, но моё чувство прекрасного умерло вместе с… И тут Кроули вспомнил, зачем торопился в столь ранний час. Он подорвался с места и только собирался залезть в свою дорогую «Бентли», которая скорее всего уже перестала на него дуться, как его окликнула ещё одна виновница дорожно-транспортного происшествия. Она оказалась старой, морщинистой и седой, и вся, абсолютно вся её одежда была розовой. Вне всякого сомнения, демона только что окликнула бабуля. Кроули в отчаянии зарылся пальцами в волосы, стараясь вырвать как можно больше клоков так, чтобы не испортить свою идеальную причёску. Только не бабуля! Но… наверное, стоило объяснить причину, по которой Кроули, демон, а некогда и вовсе ангел, впал в уныние от вида милой старушки в розовом. Дело в том, что… ну… демонам строго-настрого было запрещено перечить бабулям, перебивать их или, не приведи Гос… короче, только не проявлять непочтительность! Справедливости ради, старушек всё ещё можно было сжигать в адском огне, топить на дне самого глубокого водоёма или отправлять на Луну, но… Поскольку Кроули предпочитал не марать руки убийствами, ему ничего не оставалось, кроме как замереть в шаге от «Бентли» с выражением такого мучения и скорби, что даже в солнцезащитных очках он походил на великомученика. Но вам должно было стать интересно: отчего же порождения тьмы и порока не могли просто и со вкусом отправить какую-нибудь любезную пожилую леди в невиданный край народных названий человеческих гениталий? Так уж вышло, что бабули были созданы для борьбы рода человеческого с демонами и являлись оружием чуть ли не более совершенным и практичным, чем святая вода. Слава Бо… эм, Кому-Нибудь-Менее-Божественного-Происхождения, об этом не знали ангелы и не догадывались люди, иначе дела у демонов пошли бы совсем плохо. Но для активации «идеального оружия» требовалась реализация одного из трёх пунктов, строго-настрого запрещённого для выполнения. И, хотя Кроули жил по принципу «правила созданы для их незамедлительного нарушения», умирать столь молодым ему не хотелось. — Да, мадам? — выдавил он как можно более учтиво, оборачиваясь к бабуле и нацепив при этом на лицо измученно-вежливую улыбку. — Ох, юноша, — проговорила старушка обеспокоенно, — простите меня, это всё моя вина! — О нет, что вы, в случившемся нет вашей вины! — вклинился самоубийца в курточке. «Молчи, идиот, если жизнь дорога!» — мысленно вскричал Кроули, и его улыбка слегка дрогнула. — Нет, нет, — запричитала старушка, копаясь в своей розовой сумочке, — это точно моя вина! На старости лет память совсем плоха стала, а про зрение и говорить нечего… вот! — она протянула Кроули несколько банкнот. В любое другое время демон с радостью бы забрал деньги, оставив бедную старушку без гроша в кармане, но… сейчас он несколько (очень, очень сильно!!!) торопился, о чём не преминул сообщить. — О, это лиш-шнее. И я дико извиняюс-сь, — от нетерпения он случайно чуть не перешёл на змеиное шипение, — но у меня неотложные дела, мадам. Мой друг, мой с-старый добрый друг… он при с-с-смерти, понимаете? И так уж получаетс-ся, что только я с-с-способен ему помочь. Кроули упорно отгонял от себя мысли о том, что Азирафель действительно может находиться на грани жизни и смерти, пока он разыгрывает этот нелепый спектакль. — О! — вдруг оживился водитель «Феррари» цвета самых страшных кошмаров. — Так вас я как раз-таки и искал! Сэр, вам не нужна помощь профессионального детектива? Или, может быть, она требуется вашему другу? Позвольте представиться: Дирк Джентли из Холистического детективного агентства Дирка Джентли. Раскрываем дела с сомнительной эффективностью! Кроули показалось, что он вновь оказался в XVII веке, но теперь являясь не зрителем театра «Глобус», а непосредственно актёром, играющим какую-то абсурдную и несуразную роль на сцене. — Э? Что? Извините… постой, «раскрываем дела с сомнительной эффективностью»? Это худший слоган из всех возможных, парень, советую поразмыслить об этом на досуге. И… нет! Мне не нужен никакой детектив. — А вашему другу? — настойчиво осведомился детектив. — Моему другу нужна незамедлительная помощь! И… — И всё-таки я бы хотела предложить вам оплату услуг этого почтенного молодого человека, — произнесла бабуля со счастливым видом. Кроули заткнулся, помня об одном из главных правил: «Не перебивай». — Я очень не хотела бы омрачать вам это чудесное утро! — О, оно и так чудеснее некуда! — проскрипел зубами Кроули. — Миссис… — Баблгам, — услужливо подсказала старушка. — Баблгам… Баблгам? Эм, да, миссис Баблгам, кхе-хе, я… — но пожилая леди вновь его прервала. Наличие таких привилегий у обычной старушенции было просто-напросто несправедливо! — Однако же я настаиваю, юноша! Очевидно, что бабуля в своей уверенности исходила исключительно из наилучших побуждений, но… О нет. Нет, нет, нет, нет, нет!.. Она настаивает. Катастрофа! «Ладно, — сказал вдруг себе Энтони Дж. Кроули, медленно опуская дрожащую руку, которая только что собиралась придушить то ли старушку, то ли себя самого, — ладно, — повторил он, тяжко вздыхая, — это всего лишь очень любезная старушка. Она не собирается стирать тебя с лица земли, Кроули. Нет, Кроули, мы не будем измельчать её в пыль! И да, Кроули, видимо, нам всё же придётся принять её предложение и воспользоваться — когда-нибудь, лет так через двести — услугами этого прекрасного любителя современного искусства». — Ладно, — сказал вслух Кроули, — будет очень любезно с вашей стороны оплатить мне услуги частного детектива для ещё несуществующего дела, которое, несомненно, очень скоро должно появиться! Наймите лучше детектива себе, чтобы тот расследовал вашу смерть, которая может случиться в скором времени и крайне внезапно, скажем, через пару секунд. — Вот и славно, сэр! — воскликнул Дирк Джентли, светясь улыбкой. — Вот моя визитка, обязательно возьмите с собой и не потеряйте! Звоните в любое время дня и ночи, но только не по вторникам. Ненавижу вторники. Кроули беспрерывными кивками напомнил сам себе фарфорового болванчика и, поймав себя на этой мысли, растянул улыбку от уха до уха (отчасти она была искренней, ведь он, наконец-то, мог покинуть этот театр абсурда и плохо прописанных реплик персонажей). Демон взял визитку, крепко пожал руку детективу, расцеловал (на расстоянии) в обе щеки доброжелательную старушку и, не дав опомниться никому из участников этого скромного события, запрыгнул в «Бентли», которая уже успела по нему соскучиться и теперь лишь ласково урчала мотором. Визитку он предусмотрительно выбросил в окно, думая о том, как же прекрасно, что Лондон — город большой, и они больше никогда не встретятся.***
— Ангел! — вскричал Кроули, врываясь в книжный магазинчик Азирафеля и вышибая дверь с ноги (перед этим предусмотрительно щёлкнув пальцами, дабы открыть замок). — Где ты, мой дорогой пернатый друг? И пусть вас не обманывает чрезмерно жизнерадостный голос Кроули — так он пытался скрыть страх, невероятно липкий и холодный ужас, пробирающий до каждой косточки (даже до мизинцев на ногах), вызванный тем, что сто двадцать миль в час — слишком медленная скорость для спешащего демона. В магазине стояла абсолютная, всепоглощающая тишина. И звук её казался гораздо мрачнее треска горящих балок и звона бьющихся окон. Ни в одной библиотеке мира нельзя было встретить такого стерильного беззвучия. Кроули почувствовал, как пот стекает ему под воротник рубашки. Учитывая, что демоны не потели, это… говорило само за себя. И только Кроули собрался было во что есть мочи проорать «Я ЖЕ СКАЗАЛ ТЕБЕ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТЕ», как услышал тихий скрип, донёсшийся со второго этажа. Демон коршуном взлетел наверх и остановился у приоткрытой деревянной двери, ведущей в спальню Азирафеля. Скрип повторился. — Ангел? — произнёс Кроули еле слышно, отворяя дверь. Азирафель лежал на кровати, завёрнутый в пышное пуховое одеяло. Кроули осторожно прошёл в комнату, попутно рассматривая картины знакомых мастеров (Что? Сандро говорил, что продал «Святого Себастьяна» какому-то женоподобному южанину! Что он здесь заб… стоп, погодите-ка…), и присел на краешек кровати. Тяжко вздохнул. — Азирафель? — позвал он ангела, касаясь его плеча. — Что случилось? Из-под одеяла донеслось шуршание. Азирафель всхлипнул. Кроули захотелось умереть. — Я… — произнёс ангел. Кроули превратился в слух. — Я протирал пыль, а там… книги… — Что? — глухо переспросил демон. Книги в книжном магазине? — Книги нет… — на последнем издыхании произнёс ангел и замолк. Кроули таращился на него во все глаза. О, Всевышняя! Азирафель просто потерял книгу! Как же… как же всё просто! Почему он сразу не догадался? — Ну-ну, не расстраивайся, — произнёс Кроули ободряющим тоном, похлопывая подавленного ангела по плечу. — Найдётся твоя книженция. Где она лежала? — Между «Большим ключом Соломона» и «Гримуаром Гонория», — выдавил Азирафель. — Что? Откуда у тебя каталог всех падших ангелов? Хотя… чему я удивляюсь? Так как, говоришь, она называется? Азирафель молчал. Кроули насторожился. — Если я не буду знать названия, то вряд ли смогу тебе помочь. — Directorium Inquisitorum, — на латыни произнёс Азирафель и высунулся из-под одеяла с испугом в глазах. — Ориг-гинал. — Ну вот, название есть, а теперь… Кроули осёкся. Глаза его в ужасе расширились. Азирафель натянул одеяло до самого лба. Ну, а теперь, прежде чем вы познаете гнев Энтони Дж. Кроули, стоит рассказать о том, что же представляет собой «Руководство для инквизитора» и отчего демоны так ненавидят упоминания о нём.